Окна - глава 22

 22.

  Максиму снились странные сны: будто бы он болеет, а Наталья Ивановна ухаживает за ним. Если бы сон был эротическим, но нет, девушка, сидевшая рядом  в кресле, куталась в старинный клетчатый плед, из-под которого виднелись ноги  в розовой пижаме и смешные тапочки, как у Никиты. Он улыбнулся своим фантазиям и застонал, потому что губы треснули от жара. Девушка, сбросив плед,  резко поднялась и склонилась над ним, трогая лоб прохладной ладонью:
- Попейте, Максим Александрович, - прямо ниоткуда в ее руках появился бокал.
Макс опять улыбнулся, прикусив губу, никогда еще соблазнявшие  женщины, не называли его по отчеству, приподнялся на локте, она напоила его малиновым компотом. Он упал на подушку, сухие глаза закрылись тяжелыми веками:
- Надо было дотронуться до нее, - подумал он, проваливаясь в темноту.
Когда он вновь открыл глаза, то застонал от разочарования, перед ним сидела пожилая женщина и, как в сказке, вязала детский носок в яркую полоску - синяя и красная нити тянулись к прыгающим на полу клубочкам:
- Потерпи, милый, скоро врач придет, - мягко произнесла она, - может, попить хочешь?
- Нет, - он хотел в туалет и потому, сбросив одеяло, встал на дрожащие ноги. Женщина подхватилась, видимо боясь, что он упадет. Но Макс, шатаясь, дошел до ванной. Выйдя, увидел стоящую под дверью сиделку, она с опаской наблюдала, как он, держась за стену, поплелся обратно.
- Попей, милок, больному надо больше пить, - женщина протянула ему бокал, со стоявшего рядом с диваном, стола. Максим почему-то знал, что это малиновый компот с приятной кислинкой и выпил его весь. Тело ломило, он закутался в одеяло и опять впал в забытье. В каком-то красном тумане он разговаривал с врачом, который хотел вызвать скорую и отправить его в больницу.
Но он, вцепившись в одеяло, воспротивился – у него ребенок, которого не с кем оставить. Врач заставила расписаться в том, что он отказался от госпитализации, что-то долго говорила сиделке, но он уже не слышал.
 Спустя какое-то время, он очнулся, пожилая женщина протянула  бокал с бульоном, он не хотел есть, но выпил, а затем проглотил и таблетки, которые она дала ему. Потом его разбудил, пахнущий уличной свежестью Никита:
- Папа, папа, - он тряс его за плечо, - ты, ведь, не умрешь?
И Максим, открыв глаза, постарался успокаивающе улыбнуться ему, нижняя губа снова треснула:
- Нет, я же сильный, - он погладил ребенка по смявшимся от шапки волосам, - причешись, вон какой лохматый. Воспитательница увела Никиту и принесла куриный бульон, как и пожилая женщина, она дождалась, когда он выпьет его и велела проглотить таблетки. Он слышал, как они о чем-то говорят в другой комнате, но не мог разобрать слов. Его опять тянуло в сон.
Ночью он проснулся и понял, что это ему не снится..
  Наташа, думая, что он еще в гриппозном трансе, с трудом приподнимая его, сняла промокшую от пота футболку и надела на него отцовскую фланелевую рубашку. Когда она застегивала верхние пуговицы, Максим взял ее за руки. Девушка поглядела на него и отняла их, спрятав за спину:
- Пришли в себя? Есть хотите?
Максим проголодался. Накинув ему на плечи плед, Наташа привела мужчину на знакомую кухню, разогрела в микроволновке щи, он съел всю тарелку. Съел бы еще, но постеснялся спросить добавки:
- Спасибо, - сказал он и громко чихнул.
- Тише, людей разбудите, - прошептала девушка, - я вижу, Вам лучше. Отправляйтесь на диван.
Проходя мимо спальни, он увидел спящего Никитку, разметавшегося во сне на кровати и приютившуюся с краю пожилую женщину. Задержался на несколько минут, но, почувствовав, что сейчас опять чихнет, поспешил в зал:
- Дайте мне, пожалуйста, носовой платок.
Наташа принесла ему несколько мягких женских платочков – грипп вступал в следующую стадию. Макс думал, что не уснет больше, но ошибся.