Чулки

1

Анюта - высокая, стройная блондинка сорока лет. Симпатичная, успешная, двадцать лет живущая в счастливом браке. В детстве Анюта очень любила животных и после школы поступила учиться на ветеринара. Сейчас у неё уже позади долгие годы практики "звериного доктора". Анна, успешно выстроив карьеру, работает в какой-то важной конторе бюрократом от ветеринарии. Муж её любит, мужчины обращают на неё внимание, и даже имеется в наличии один тайный воздыхатель, который со школьной скамьи следит за Аней, находясь на уважительном расстоянии, без надежды на взаимность.

Поэтому можно сказать, что всё в биографии Анны было ровно и прямо, без тайфунов, ураганов и цунами.
Но кто поспорит с тем, что в природе-то такого не бывает! Вот и у Анюты, видимо, на протяжении многолетнего штиля что-то копилось в душе, чтобы потом закипеть и выплеснуться, как огненная лава из вулкана.

Анюта затосковала. Двое сыновей-погодок учились в институтах в соседнем городе и приезжали только на каникулы. Муж - в бизнесе. Что уж там у него в голове творилось - тайна, покрытая мраком. Но в легкомысленных интрижках пока ни он, ни Анюта замечены не были. Повторюсь: они были счастливы. Но в том-то и дело, что тайфуны в природе и кризисы в семейной жизни никто не отменял. Слава Богу, Анюта была чуткой женщиной и вовремя поняла: надо что-то менять в семейной жизни, пока не налетел ураган и не переломал всё до основания, чтобы потом не пришлось всё выстраивать заново.

У Анюты была двоюродная сестра Катя. Девчонки были одногодками и дружили чуть ли не с младенчества, когда агукали, лёжа в соседних колясках на прогулке, ибо их мамы тоже были сёстрами и подружками. Катерина была настоящей роковой женщиной. Нельзя сказать, что она была писаной красавицей. Просто симпатичная, очень стройная, ладная такая сташестидесятисантиметровая куколка с тонкой талией. Работала в офисе банка. Мужчины-клиенты валились у её стола штабелями, вымаливали личный телефон "для консультаций", предлагали в конце рабочего дня подвезти до дома, тоннами носили шоколадные презенты, которые Катька снисходительно принимала, замечая при этом, что ненавидит шоколад, а любит мясо. Все удивлялись:

- А как мясо не вредит такой фигуре?

На что Катя, чеканя слова, парировала:

- Такой фигуре, впрочем, как и любой другой, может повредить жир, а не мясо!

В общении с мужчинами Катюша была вежлива, доброжелательна, спокойна, терпима, умела тонко и весело пошутить, создавала впечатление женщины, у которой нет проблем. Она могла быть "застёгнута на все пуговицы", но при этом допускать какую-то совершенно незаметную изысканную лёгкость и небрежность, которая сводила мужчин с ума, а женщин заставляла дико завидовать ей. Слава Богу, что у Кати, при её искусстве обольщения, было достаточно ума и такта, так что она почти никогда не воевала с женщинами на почве ревности. Бывало, кому-то из женщин казался слишком "масляным" взгляд мужа на Катю. Тогда раздражённая бабёшка пыталась метнуть глазами молнии и съязвить в сторону Кати. Но та очень вежливо отражала все атаки, поэтому "хранительницам очага" приходилось скрежетать зубами и завидовать молча. Мало кто понимал секрет успеха Катерины у мужчин.

2

-  Привет, солнце! - раздался на пороге звонкий голос Ани.

- Привет, дорогая моя пропажа! Сто лет не виделись, думала в Интерпол уже писать, с собаками тебя искать, - закрывая входную дверь, "строчила" Кэт.
 
- Да ладно, сама такая! - шутливо "отбивалась" от "наезда" сестры Анюта. - Две недели от тебя ни слуху, ни духу.

- Ну и что у нас новенького за две недели? Богатый любовник, цирк с конями, или, может быть, молодая соперница появилась? Или всё так же, плесенью со своим Анатолием Ивановичем покрываетесь, трудоголики? - смеялась Катя.

- Ага, плесенью! - в тон ей подтверждала Анюта, - а ты у нас всё сердца разбиваешь, моя любимая стервочка!

Девчонки дружно обнялись и расхохотались.

Кухня сияла чистотой и была наполнена ароматами лимона, ванили и корицы.
 
- Ну что, буду тебя халявным шоколадом кормить, сестрёнка. Чай с бергамотом или с кактусом? А ещё у меня тортик есть, называется "Прощай, фигура" - вку-у-усный! Сама делала. Садись, журналец пока полистай. Или энциклопедию принести? - Катя продолжала "строчить", как пулемёт "Максим", при этом виртуозно орудуя кухонными прибамбасами.

- Вот коза, всё прикалываешься, а у меня тут, можно сказать, горе, - притворно надула губы Анюта.

- Хорошо, делись горем, хоть поржём, - подмигнула неунывающая Катя.

- Да вот, навалилась скука какая-то, надоело всё, хочется острых ощущений, хочу, чтобы мной восторгались, в пропасть бы из-за меня прыгали, а я стояла бы на краю бездны и рвала бы на себе волосы…

- На каком именно месте рвала бы? На ногах что ли…или подмышками? Или... стесняюсь спросить… в носу?.. - продолжала дурачиться Катя.

- А-а-а! - начала давиться смехом Анька, - не угадала! А ещё хочу, чтобы степь, и я мчусь на белой лошади, а он - на чёрном коне, и ветер в лицо и юрта вдруг какая-то, вся в коврах, и будто мы дикие скифы с неутолимой жаждой в крови… и никакого Панкратова с его чёртовым ветеринарным департаментом! И шампанское хочу... и  кобылье молоко.

- Вот это да, сестрёнка, вот это тебя несёт! А от шампанского с кобыльим молоком ещё не так пронесёт! Ну ты даёшь, клиника! Я знаю одну волшебную травку, она тебя вылечит, называется валерьяночка, попей месяца два, будешь как новая...- ухохатывалась Катька.
- Она, кстати, и понос останавливает, - смеясь, в тон сестре добавила Анюта.

- Во-во. И, кстати, о конях. Недавно шла мимо цирка, там перед представлением детей катали на маленьких пони с длинными чёлками. Так у них такие писюны, ужас! - закатила глаза Катюха, - и почему им трусов никаких не придумали?

Анька почти сползла под стол и схватилась за сердце:

- Дура, я уже не могу смеяться, у меня всё болит! Пони в трусах! А-а-а!  О чём ты только думаешь, серьёзная взрослая женщина, мать семейства, добропорядочная жена?!

- Что поделать, вот такая я. Видать, в детстве с печки падала, - отдышавшись, вытирая выступившие от смеха слёзы, и сделав ангельски невинный вид, - отвечала "серьёзная женщина". - Ну что, давай про твоё горе дальше. Бельё красивое покупала? Чулки там кружевные, свечи, романтичные свидания с благоверным устраивали?

- Обижаешь. Усё було. Оделась, как путана. Стринги, чулочки, поясок, кружева-перья, пеньюар. Мой удивился, пробормотал что-то вроде "одобрямса". Да ты ж знаешь, какой он консерватор! Поковырял-поковырял шнурочки-крючочки, запутался весь, говорит, давай как-нибудь сама эту сбрую снимай. Короче, как-то не торкнул эксперимент, не зажёг.

- Понятно, - почесала переносицу Катя, - ну ты даёшь, экспериментаторша, тебе ж не тринадцать, ты ж понимаешь, сначала должно у тебя в голове зажечься и "торкнуть", тогда и у него загорится. И не только у него. Цепная реакция. Фи-зи-ка. Понятно? А ну-ка, пошли к зеркалу. Юбку снимай.

- Это ещё зачем? - недоумевала Анька.

- Урок номер один, - усмехнулась Катя, и её юбка соскользнула на пол.
В огромном, от пола до потолка зазеркалье стояли две женщины. На одной, помимо блузки, были чулки, а на другой - колготки.

- А теперь, как говорит реклама, почувствуйте разницу, кто из нас выглядит смешнее, а? Детский сад "Серёжка", штаны на лямках! - рассмеялась Катя.

- Слушай, а ведь на самом деле - вид такой идиотский в этих колготках, точно - детский сад. Ну и что… В таком виде меня никто не видит, даже муж.

- Аня, да то плохо, что ты сама себя видишь такой и знаешь, и помнишь, что у тебя под юбкой это недоразумение. Запомни: в первую очередь чулки - это великая вещь для женской го-ло-вы!

3

Через два дня сёстры встретились у Анны в кабинете. Катя позвонила утром и предложила вместе пообедать, пообещав заехать за Анютой на работу.

Катерина застала сестру за трудовыми подвигами, обложенную бумагами. На Анне было закрытое тёмно-синее платье с белым воротником, облегающее, с рукавом "три четверти" и длиной юбки "до середины колена", как говорят портнихи.

 - Привет, солнце! - улыбнулась Аня, и сёстры аккуратно чмокнули друг друга в щёчку, стараясь не оставлять помадных следов. Присаживайся, сейчас дождусь одного звоночка и поедем.

- Неплохо выглядишь, Анютка. Ну, как де…ла? Мать, да что же это? Да у тебя черти в глазах пляшут! - вдруг вскинула брови Катюха. - Признавайся, чего наколдовала, али нашкодила чего?

- Да так...ничего особенного...- Аня легко и изысканно откинулась в кресле и положила ногу на ногу. Внизу, на внешней поверхности бедра, там, где заканчивалось платье и начиналось сиденье кресла, обнажился крохотный кружевной треугольничек.

- Боже, Аня! Да ты в чулках! - деланно удивлялась и торжествовала Катя. - Мо-лод-ца!

- Я ещё и без трусов, - многозначительно кивая головой, заговорщицки поведала сестре Анюта.

- Как тот пони? Ты с ума сошла, я всё твоему мужу расскажу! - смеясь, пригрозила Катя.

- Анна Анатольевна, подпишите, пожалуй...ста...- вошёл в кабинет и остановился у стола с документами в руках молодой подчинённый Ани.

- Оставьте, Вадим Сергеевич, после обеда заберёте, меня уже почти нет, - улыбнулась Аня.

- Хорошо, Анна Анатольевна, - произнёс Вадим Сергеевич, не отводя взгляда от бедра начальницы.

Катюша молниеносно оценила ситуацию, выхватила из сумочки белоснежный платок и томно молвила:

- Вадик, возьмите платок, у вас слюна капает!

Пробормотав "извините", Вадик пулей вылетел за дверь, а Аня схватила огромную папку с документами и чуть не обрушила её на голову увернувшейся Катерины:

- Я тебя убью, шкода! Что ты себе позволяешь?

- Как он на тебя смотрел! Может, пожалеешь мальчика, святая? - смеялась Катя.

- Плевать на мальчиков! Я мужа люблю!

А ещё через неделю из телефонной трубки Катюши прозвучало:

- Представляешь, с моим Толиком чудеса творятся. Давай, говорит, в Калмыкию съездим на недельку. Там, говорит...это...тюльпаны, степь, простор, лошади, кибитки в духе Чингисхана... И знаешь, что я тебе скажу, сестрён?.. Я тебя обожаю!!!