Баньши. Глава 16. Ночью все кошки серы

Небольшая  приграничная  застава. Вокруг нее вырос  поселок. Тут не было высоких построек или низких широких строений с множеством труб. Всего лишь несколько невысоких зданий. Миако и Кайли вошли в поселок глубокой ночью. Открытую клетку они покинули недалеко от въезда на заставу. Миако был уверен, что распахнутый  зев клетки и острый зубья вгрызающиеся на полном ходу  в край платформы, ненадолго отвлекут  встречающих.  По всему городу были развешены объявления о поимке опасных преступников:
-  Ты тут такой... не красивый! – Она явно смягчила выражение, пришедшее на ум.
Миако с любопытством посмотрел на  портрет.  На портрете был изображено  холодное, надменное, даже презрительное лицо: подбородок высоко задран, глаза чуть прищурены, смотрят свысока, уголки губ брезгливо кривятся, будто позировавший увидел таракана.
- Ты так считаешь? – Миако встал рядом с портретом и попытался придать лицу такое же выражение. – Ну как, похож?
Кайли  захихикала в ладошку. Потом настал ее черед.
- Да нет,  у тебя лицо не такое фактурное. Деревенщина – что с тебя взять! Тут надо, чтобы в лице была порода, понимаешь? Чтобы чувствовалось врожденное умение повелевать  и манипулировать, – Миако продолжал дурачиться.
Кайли закатила глаза и закрыла уши руками.  Сделав вид, что обиделась, девушка подтолкнула его вперед. Когда Миако двинулся дальше Кайли  незаметно, сорвала листок, аккуратно сложила и спрятала в сумку.
Ночной город был тих. Лишь кое-где лаяли собаки, не признавая человеческих правил. Сверчки тихо напевали свои одинаковые песни, создавая уютную ночную атмосферу. Две темные фигурки неприкаянно пробирались  сквозь неприветливый, спящий город. Временами они останавливались, прислушиваясь к ночным звукам, но затем снова продолжали путь. Кайли вытянула руку вперед указывая на что-то спрятанное в ночной мгле. Миако присмотрелся. Там на возвышении стояла высокая, квадратная башня. И не одна…две, три, четыре! На них, темными силуэтами двигались усталые фигуры. Они ходили вперед и назад замирая, достигая края башни, всматриваясь в темноту, а затем снова продолжали свое путешествие к противоположному краю. Башни бдительно сторожили границу, охраняя ее от нашествия…чего? Какую опасность они видели с той – другой стороны?
- Нам тут не пробраться. Охраны на башнях много, - Миако всматривался в движения на заставе, пытаясь найти хоть какую-то лазейку. Назад дороги не было. Небо скоро начнет серебриться, а  встретить день тут будет  равносильно сдаче властям. Здесь и сейчас надо пересечь границу! Но как?
Кайли деловито осматривалась. Она сделала Миако знак остаться и исчезла в темноте.
- Стой! Ты куда? – Миако попытался схватить ее за куртку, но ухватил лишь воздух. Рядом уже никого не было.
- Кто тут? – часовой проходящий мимо, скинул с плеча какую-то трубку и направил ее в темноту. Именно туда, где за горой из ящиков и бочек прятался Миако. Как  мог  эльф не заметить этого солдата?
- Вот и попался, - Миако вышел из своего укрытия с высоко поднятыми руками.  – Надеюсь, Кай, ты знаешь, что  делаешь, - прошептал он.
- Что ты там бормочешь?  Кто такой?  Руки, покажи руки! – юноша говоривший сейчас, трясся сам как осиновый лист. С одной стороны ему было страшно - он поймал настоящего нарушителя, а с другой, он уже три года тут находился и ничего не происходило.
- Подними руки, чтобы я их видел. А теперь повернись и пошел вперед, - юноша не был любезен. Лишь на один миг, луна предательски освятила лицо задержанного, но этого хватило, чтобы глаза юноши удивленно округлились.  Он достал из кармана какую-то бумажку и поднял ее к глазам. Света не хватало, но выражение лица солдата стало изумленное, а затем восторженное. Он узнал! Узнал и понял кого, сейчас он поймал! Вот он его шанс!  По всему городу висели портреты преступника-эльфа. Там говорилось, что он опасен и давались четкие инструкции:

1.  Задержанного препроводить…

2.  В разговоры не вступать…


- Послушай парень… - начал эльф.

- Заткнись и иди вперед вон к тому зданию.


3. Преступник очень опасен и может оказать магическое сопротивление…

4. Его необходимо доставить живым!!!


Из ближайшей постройки вышел капитан. Вслед за ним, тяжело согнувшись под огромным ящиком, шли пятеро солдат.
- Капитан, Сарин! Капитан! – юноша закричал. Голос его сорвался и получилось какой-то   мальчишеский окрик.
- Чего орёшь, Сморчак? – но тут он заметил фигуру, шедшую перед рядовым. – Это кто?
- Это задержанный! – радостно выкрикнул парень.
Капитан дал команду и мужчины несущие ящик, выпрямились и подняли оружие.
- Это тот…- Сморчак достал листовку и сунул ее в лицо капитану. Тот в раздражении оттолкнул тощую  руку, но листовку вырвал и пригляделся.
- Хм, что тут у нас? - он подошел ближе и сорвал с Миако шапку прикрывающую уши. В ту же секунду лицо капитана изменилось. Он бросил листок на землю.
- Взять его! – рявкнул он. Капитан заозирался, прикидывая, куда отправить нежданного гостя. Затем, приняв решение, приказал проводить задержанного преступника в тюрьму и охранять до тех пор, пока  он - капитан не вернется.
– С задержанным  не разговаривать, глаз с него не спускать. Попытается бежать, разрешаю открыть огонь по ногам!
Миако повернулся и, опустив плечи,  медленно двинулся в указанном  направлении. Из под опущенной головы, глаза пытались углядеть юркую фигурку в темноте, а уши услышать легкую поступь, но…


В небе черной кляксой,  плыло огромное ленивое облако. Оно  жадно  скрывало  от неспящих внизу свет яркой, нежной,  белой луны. Серые постройки казарм и хозяйственных зданий, утопали в ночной мгле, пряча свое уродство.
Кайли стояла выпрямившись во весь рост и смотрела вперед. Слух ее подвел. Она не услышала, когда Он  ее звал, но какое-то странное внутренне чутье подсказало ей, что Он в опасности. И сейчас, стоя на расстоянии от двигающихся людей  она внимательно вглядывалась, но все еще не двигалась…  В центре, сомкнув за спиной руки шел Миако. Двое конвойных шли впереди, показывая дорогу. Двое  перекрыли возможность убежать в сторону и затеряться в беспорядке разбросанных ящиков. Еще трое двигались чуть позади. Кайли, внутренне слышала все, что сейчас чувствовали они - радостное возбуждение, предвкушение, азарт... Лица двух идущих впереди она смогла рассмотреть. На лице одного из них играла хищная улыбка. Видимо он мысленно уже играл в дознание и допросы.  Его напарник обратно – был собран и смотрел зорко по сторонам, словно ожидал нападения. Двое идущих сбоку, вполголоса переговаривались и тихо посмеивались. Вся процессия медленно, но неотвратимо приближалась к ней. Она стояла в растерянности. Их было слишком много, чтобы не убивать и наверняка, те странные трубки у них на плечах - оружие…  Кайли достала из заплечной сумки   сложенный  шест,  переливающуюся словно змеиными чешуйками. Легкое нажатие и короткая палка превратилась в длинный шест. Она твердо поставила его на землю, но в душе не было такой уверенности. Убивать не хотелось. Конвой снова, засмеялся и Миако решил, что-то сказать. Пинок пришелся под колено и Темный упал. Тот, что шел сзади наступил на руку, чтобы эльф не смог подняться, а затем его сосед решил усилить эффект обрушив деревянную рукоять на голову эльфу.
-Тебя не спрашивали остроухая тварь. Идешь и молчишь, понял? – он дернул за шиворот схватившегося за голову Темного и поднял его  рывком, на ноги.  Эльф  все еще держал руками голову. Из под пальцев на бледное тонкое лицо,  закапала кровь.

В эту же саму секунду  все перед глазами у Кайли подернулось мутной пеленой. Словно свет луны изменил свое сияние… Сейчас весь мир, для Кайли стал кроваво красным. Внезапно толстая, черная туча, отхлынула, обнажив опасно блеснувшие острия шеста под светом красной луны. На расчищенной, голой поляне стояла одинокая, хрупкая фигура. В руках ее была всего лишь тонкая палка против шестерых вооруженных солдат.
-Смотри, девка… - один из сопровождавших эльфа, указал стволом в сторону одиноко стоящей хрупкой фигурки.  Двое отделились от конвоя  и  осторожно, словно ожидая нападения, стали приближаться. Ее одежда говорила, что она работник транспортной сети, но там не работали женщины, а самое подозрительное, что на эльфе была точно такая же…
- Кто такая? Брось палку и подними руки! – скомандовал один из мужчин направляя на нее оружейный  ствол. Но девушка словно не слышала. Она стояла и смотрела, как они приближались. Было это странно.  Опытные военные не боялись той, что преградила  им дорогу, они боялись того, что она могла быть не одна. Вероятно она отвлекающий манёвр. Но ее лицо… Девушка не выглядела напуганной. Значит точно – она не одна. Это засада! Мужчины удобнее перехватили оружие и щелкнули затворами.
- Подними руки! Подними руки или я буду стрелять! – но она стояла и смотрела. Глаза и волосы в тусклом, странном сегодня свете луны выглядели необычно. Два словно разгорающихся огонька мерцали, пока еще не ярко под шевелящимися волосами.
-Чудно,  ветра – то нет! – подумал один из мужчин.
Один из конвоиров рявкнул  задержанному:
- Встал на колени и зарылся лицом в землю!
Миако поднял голову и взглянул вперед туда где стояла Кайли. Стоявший сзади охранник сбил его с ног и припечатал сапогом к земле.
Волосы странной девушки,  вспыхнули и взметнулись вверх, будто сильный  порыв ветра ударил ей в лицо. Глаза засветились ярким серебристым светом, словно луна отразилась в них.
- Нежить, это нежить! – успел закричал один из конвоиров.
Тело  нападавшей  вспыхнуло каким-то  магическим светом  и, на секунду, перед тем, как она прыгнула  вперед, вокруг образовалась неестественная, давящая  тишина.

Сознание взорвалось оглушительным боем  барабанов.  Звук нарастал, становился  громче, пока не заполнил ее всю и не хлынул наружу.  Останавливать  этот бурный поток Кай не могла и не хотела! И она запела…
Первый звук вырвался из груди, сметая со своего пути тех двоих, что были ближе. Один пролетев несколько метров врезался в стоящую за его спиной башню и переломившись спиной об опору, упал вниз уже недвижимый.  Второго подбросило вверх. Где-то сбоку послышался грохот обрушившейся горы деревянных ящиков.
Откуда приходили слова этой песни Кайли не знала? Были ли это вообще слова? Кай не понимала  фраз  срывавшихся  с ее губ. Она лишь чувствовала шквал эмоций, который под страшным давлением извергался из нее уничтожала  все, что вне!..  И этот дикий напор, сдерживаемый  до времени где-то, чем-то  внутри, а сейчас словно сорвав невидимую дверь с петель – с «мясом»,  выпустил  в мир то ужасное, страшное существо, которое она всегда пыталась обуздать! Которое она ненавидела и боялась с самого детства. И все то, что пытался вложить в нее отец, сейчас было сметено ужасающей, колоссальной, необузданной  силой  и забыто в тот же момент, когда кожаный сапог опустился на голову, самого трепетно оберегаемого существа! Почему-то все стало видно как днем. Кайли видела испуганные лица мужчин, они двигались медленно, как-то заторможено… вот один из них попытался  атаковать  из своего оружия, но в эту минуту Кай выплюнула в него напитанные злобой, горечью и смертью звуки  и мужчина выронив оружие из рук схватился за голову. Из зажатых руками ушей,   из носа,  хлынула  кровь.  Он рухнул с диким воем в дорожную пыль. Тело его выгнулось и  задергалось. Ноги заскоблили по сухой земле, оставляя глубокие борозды.  Следующий звук сорвавшейся с красивых губ, пронесся над ним, откинув мужчину  дальше – в сторону,  и он обмяк. Те трое, что стояли ближе всего к Миако, в ужасе, пытаясь остановить смертельную песню, вспыхнули своими странными  трубками направленными в Кай, но она, будто не замечая их,  двигалась дальше.
Все ее существо, каждая клетка сейчас была наполнена странным светом, огромной энергией, мощью,  которую невозможно  сдержать. Словно стрелу, пущенную в  полет невозможно  остановить. Кайли чувствовала сейчас такую наполненность и такую силу, которой никогда не испытывала раньше. Все вокруг казалось понятным, родным, подвластным. Вся мелодика окружающего мира заполнила ее сознание и она чувствовала, что она неотъемлемая часть всего!.. Но были те, что мешали ей обрести свободу. Те, которые угрожали и вносили в красоту все сущего – уродство, дисгармонию, жестокость. Эти существа не «звучали» - их души выли и скрежетали, словно сухие деревяшки в жарком костре. Она ненавидела сейчас их, но… не могла понять почему?  Внутри, в душе, что-то подсказывало, что эти странные неприятные существа заслужили смерти, но почему?.. 
-«Не сейчас…»- пронеслось в голове девушки. 
Все происходящее сейчас было настолько чудовищно, что сознание, пытаясь спасти хрупкую сущность, трепетную, восприимчивую личность соседствующую вместе со страшным монстром,  помутилось, отгораживая драгоценное содержимое от реальности.  Девушка, не обращая внимания на вспыхивающие в руках охранников трубки, шла вперед,  приближаясь с каждым шагом к месту где лежал эльф.  Она шла, слово притягиваемая магнитом, зная, что ему нужна помощь…  ему нужна она!  Где-то на краю сознания Кайли отметила,  что из соседних построек стали выбегать люди. Их было много, они  все что-то кричали и странный звук похожий на хлопки раздавался со всех сторон, даже сверху.  Их странное оружие ранило  вспышками  ночную темноту. Но до Кайли эти жалящие выстрелы  не долетали. Они разбивались о мистический  барьер, создаваемый ею и исчезали в потоке ослепительного света исходящего от ее тела! Внутри нее все клокотало. Она смотрела на распростертую фигуру с окровавленными пальцами и горло перехватывало от страха, любви и ослепляющей ненависти. Внутри  закручивался в тугую воронку ураган   из гнева. В пустой голове, билась  лишь одна мысль - УБИТЬ!  Немедленно!! Не жалея никого!!!  И горло  издавало прекрасные звуки, облекающие ее чувства в страшную  песню. Возможно,  в другое время кто-нибудь сказал бы, что девушка прекрасно  поет, но сейчас это была песня надвигающейся неотвратимой смерти для всех, кто ее услышит!  Ужасные предсмертные человеческие  вопли разрывали действительность, когда ярко светящееся белым  мертвенным светом,  существо приближалось к ним. Волосы  этого странного создания переливались всеми оттенка красного, глаза светились  раскаленным золотом.  Существо уже не ступало ногами по земле, оно плыло  по воздуху. Чудовище в облике прекрасной девушки.  Перед смертью солдаты  думали, что  это богиня, которая спустилась к ним, чтобы  наказать их за грехи.  С этой мыслью,  боль и смерть   идущие рука об руку,  настигали их,  и они падали к ее ногам, роняя свои ненужное, бездейственное против нее оружие. Кто-то пытался бежать, понимая, что спасенья и пощады не будет.  Один  из мужчин с отчаянным  криком бросился на нее, но словно пушинку   храбреца смело и отшвырнуло  с  невероятной силой,  и впечатало в стену. На стене остался  лишь красный отпечаток. Огненная богиня подплыла туда,  где под нетвердой уже ногой,  сжалась фигура Миако. Мужчина  все еще втаптывающий голову эльфа, спрятанную в скрюченные, окровавленные, тонкие пальцы, выронил оружие и упал на колени перед НЕЙ…  не в силах противиться  столь ужасающему, но  в то же время прекрасному созданию. Она приблизилась вплотную.  Склонилась  к его лицу, заглядывая в самую душу.  Губы ее сомкнулись, усмирив на миг свою силу,  чтобы он успел узреть и понять… потом,  она разомкнула свои яркие  уста и ночь  взорвалась,  звуком шедшим, будто отовсюду одновременно!  Мужчина  закричал, но его крик утонул в этой какофонии… Его тело с хлопком, рассыпалось красными каплями по земле.  Эльф сжался, судорожно сжимая голову. В ярком свечении  уже было невозможно разглядеть девичью фигуру.  Нестерпимо светящийся шар устремился в сторону.  И словно завершая свою страшное представление, последним музыкальным аккордом  явилась яркая вспышка -  взрыв, отбросивший,  ночь далеко  за ее пределы. Границы света, нарушив права ночи, осветили  весь городок.
На лысом обгоревшем участке земли остались лишь  две фигуры. Одна сжавшаяся, с окровавленной головой…   Вторая - замершая на коленях… посреди мертвой пустыни, бывшей, еще час назад небольшой пограничной заставой.


- Добрый вечер, Сиканэ, - Виктор вошел в комнату.
- Добрый, добрый, Виктор. Проходи, садись.
Полугин  всегда держался прямо, с чувством собственного превосходства. Возможно, это можно было посчитать заносчивостью, но он никогда не считал это худшим своим качеством.
- «Уверенность в себе еще никогда никому не мешала», - наставлял  Виктор своих молодых подчиненных. Кем бы был он сам, если бы он скромничал, недооценивал себя или не был уверен в своих силах?  Но входя в эту комнату, он всегда слегка робел. Тут находилось единственное на свете существо, которое Виктор всегда считал умнее и мудрее себя. Он приходил сюда учиться. Часто входя сюда, он чувствовал радостное возбуждение, словно мальчик, приходящий  к  конфетному  киоску. Сиканэ открывал для Виктора новый, непривычный мир. Иногда, они оба забывались, и Полугин ловил себя на мысли, что они общаются не как пленник и тюремщик…  - «А был ли в сущности Темный, когда-нибудь пленником?» – размышлял Полугин.
Комната в которой жил древний была большая и круглая – он так привык, утверждал эльф.  Ему шли навстречу и исполняли все его пожелания.  Плетеные стулья, деревянные кровать и стол.  Ему нравились натуральные, хоть и не практичные материалы - новшеств ему не хотелось. Хотя все атрибуты современного жилища все равно были милостиво им приняты: санузел, водопровод, вентиляционная система. Круглый стол, на котором он работал, стоял в углу, широкая кровать с резной высокой спинкой занимала центр комнаты, словно намекая, что это личный покои, а не приемная. Кривые ножки ее стояли на островке из наборного деревянного эльфийского паркета. Остальной же пол в комнате был выложен широкими округлой формы камнями. Эти странные камни были живыми.  Их тела  тускло мерцали в темноте желто-зеленым светом и всегда были теплыми на ощупь. Это очередное чудо магического мира поражало Виктора. Вся эта комната от удивительного пола и до необычного деревянного потолка была подстать своему жильцу. Даже если бы он отсутствовал, а кто-нибудь зашел к нему в гости, то этот человек сразу бы почувствовал что попал к неординарному человеку, к иностранцу вероятнее всего. Все здесь было сделано для того, чтобы гость почувствовал себя как дома, но… Темный при выборе помещения для жилья, сам наотрез отказался от того, что составляет важную часть  жизни его сородичей - воздуха и света! Он удивил всех, пожелав поселиться в подвале без окон.
 Все, все тут было инородным!  Мир, в котором  жил  Полугин, с широко распахнутыми от удивления глазами, словно сквозь прозрачные стенки аквариума, восторженно рассматривал экзотическую рыбку в привычной для нее обстановке. Приходили делегации, собирались консилиумы, устраивались разные вечера, чтобы потешить любопытство  публики столь необычным гостем.  Чтобы его не тревожить в комнате были устроены тайные смотровые глазки. Но Полугин был уверен, что эльф о них знал и давно уже придумал какую-нибудь хитрость в своем духе.  Иногда в хорошем расположении  Темный устраивал «выступления»… Зайдет охрана или уборщица, а он грациозным движением достает из воздуха какой-нибудь предмет. Или книгу заставит летать, а сам заложив руки за голову и удобно устроившись читает, при этом лениво отдавая ей приказы перелистнуться.  На такие «фокусы» Полугин не реагировал, но к служащим за излишнее любопытство и за долгое отсутствие на рабочем месте, мог применить наказание. И хотя он понимал, что со стороны эльфа это была всего лишь провокация-игра, мол «кто кого переупрямит…», но поступиться принципами не хотел. Да, да – мог, но не хотел! Эта комната и ее жилец, были его тайной, его призом…его  волшебный ларец со сказками! Иногда,  в порыве безудержного страха Полугин понимал, что это может оказаться его ящиком Пандоры и давал, в тот момент, себе обещание, что прекратит туда ходить без крайней причины, но ему это никогда не удавалось. Причина всегда находилась с легкостью…

- Ты совсем забыл  старика! – беззлобно возмутился эльф.
- Дела… А вы опять просидели всю неделю взаперти? Почему вы не выходите? Для вас организовали красивый сад, а вы тут…  словно узник, - укоризненно поговорил Полугин.
- Это мой грех, мое безумие, мой обет если хотите, - лицо Темного снова затуманилось грустными мыслями. Он это не пытался скрыть, но и не выставлял напоказ - ему было ровным счетом все равно.

Когда приходил Виктор, Сиканэ становилось легче и в то же время…  каждое его посещение словно ожог,  оставлял после себя ноющую обожжённую кожу.  В его отсутствие он пытался себя занять работой или развлечением публики время от времени посещавшей его. Ему не было обидно, что на него смотрят, словно в цирке, он и сам смотрел на все это с интересом. Эти способы помогали избавиться от навящевых тягостных мыслей поселившихся у него в голове. Молодой Виктор напоминал Сиканэ кого-то из прошлой жизни. Того, имя которого он боялся и не мог больше произносить. Боялся, что впустив в себя эти воспоминания, снова откроют чуть затянувшуюся рану. Сиканэ смертельно скучал… но из последних сил продолжат сопротивляться этой черной тоске. Он жил ради одной лишь цели!..  Ради нее он просыпался, дышал,  работал. Иногда темные мысли все-таки врывались в голову, сметая возведенные барьеры, устремлялись вниз,  заставляя желудок болезненно сжиматься и окатывая его холодной волной,  достигали,  в ужасном предчувствии, трепыхающееся сердце.  Не щадя, ледяные иглы впивались в него,  доставляя  такую боль, от которой хотелось выть и рыдать в голос. Но душа… мудрая, светлая, теплая душа, стояла твердым монолитом, принимая на себя, в себя всю эту боль и  не сгибалась. По ее телу иногда, тонкими белыми стрелками, словно надтреснутое стекло, расползались шрамы, но сила ее мгновенно рубцевала  их, не давая распространится дальше. Она словно фильтр, превращала этот яд в безвредную воду, даря силы жить дальше и надежду, что возможно когда-нибудь…
Сиканэ сам отмерил себе… в очередной раз, не выдержав и согнувшись под ударами этих мыслей и чувств. Он заставил себя принять, понял правильность этого решения, и смерил свой страх и инстинкт.  Древний всегда считал, что  именно это качество  и отличало эльфов от людей – умение смирять свои инстинкты, управлять телом при помощи разума!

- Как вы сегодня? – Виктор все не мог начать интересующий разговор. Он боялся, что старик   снова впадет в уныние.
- О, спасибо, спасибо… Виктор, я чувствую в тебе беспокойную мысль, -  Сиканэ лукаво улыбнулся.
Хотя назвать стариком эльфа язык не поворачивался. Конечно, Полугин понимал, что этот древний прожил много сотен лет, а может и больше, но его глаза отказывались верить в это. Даже придирчиво ощупав лицо Темного, глаза не находили ни единой, морщинки, пятнышка или чего-то другого говорящего о возрастных изменениях. В самые первые недели их знакомства, Полугин помнил, насколько его поражало и бесило это совершенное лицо и его насмешливый хозяин! Тогда он – молодой и амбициозный сотрудник получил право познакомится с одним из ярчайших и сильнейших представителей магического мира – настоящего эльфа, мага, создателя и творца! Тогда, конечно эти слова не имели для Виктора значения. Его представили и  тут же отодвинули, не дав перекинутся и парой слов. Полугин был тогда очень зол: на себя, за то, что не смог сказать и слова, на этого мага за то, что из-за таких как он страна была почти полностью уничтожена, на других, которые вот так запросто и любезно с ним разговаривали. Тот вечер произвел на Полугина настолько глубокое  впечатление, что в нем, именно тогда, зародилось желание, которое впоследствии им было осмысленно и превратилось в цель его дальнейшей жизни. Ему страстно захотелось открыть эту тайну. Докопаться до самой сути, вырвав ее с силой, если понадобиться.
Полугин впоследствии еще дважды посещал мага-создателя. В следующий раз это случилось через год. Виктор сидел и молчал. Он нагло разглядывал Темного. Особо привлекали внимание, непривычно длинные черные волосы стянутые в толстую косу. У него была тонкая, прозрачная, удивительно бледная кожа – он уже тогда отказывался выходить на улицу. Живое лицо, с высоким аристократичным лбом, темные, почти черные глаза всегда глядели чуть лукаво, но с таким пониманием и настолько глубоко и пронзительно и таким он был во всем,  этот эльф. И этот взгляд настолько пугающе смотрелся на  его молодом лице.  Брови его были чуть  приподняты, особенно когда он читал.  При этом  Темный отставлял руку с книгой подальше, будто плохо видел вблизи, но этого не могло быть. Их тела не старели: их не разбивал ревматизм, не мучил геморрой, если только мог одолеть маразм?.. Он был высокий, тонкий, даже худой.  Очень плавно и медленно двигался. Вся его фигура излучала какую-то скрытую печаль, но не горькую, а созерцательную, спокойную. Будто старый дуб,  много повидавший в жизни радуется безумству небесных ласточек, но печалится тому, что он уже это пережил.
Темный был диковинным, красивым, но опасным зверем. Как и любому человеку, столкнувшемуся с непонятным,  Полугин ловил себя на желании уничтожить его. Потом, ему захотелось рискнуть и изучить - препарировать как жабу, разобрать по винтику как любую механику. Но когда,  вместе с «казенным троном» ему, в «наследство» достался этот фантастический, по мнению многих, проект, Виктор неожиданно понял, какие возможности он получил и как драгоценен этот «жилец» Полугин вынужден был остыть и пойти на мирные переговоры… прежде всего с собой. В дальнейшем он понял, насколько мудрым оказалось его решение. На Темного невозможно было давить. Сиканэ ничего не хотел и ничего не боялся. Однажды Виктору даже подумалось, что это они все пленники, заложники и слуги этого странного, древнего Темного эльфа. Но никто не был против. Он открывал для них удивительные вещи! Эльф знакомил Полугина с другим миром – миром магии, который Виктор, в силу своего воспитания,  заочно ненавидел. Теперь, вынуждено – по работе, посещая Сиканэ часто, Виктор с каждым днем все больше очаровывался волшебной аурой древнего существа, становясь раскрепощённым в его обществе. 
Он должен был  отрицать и противостоять всему,  что  узнавал от эльфа, но не мог! Его вера и понятие о преданности требовали, чтобы он не принимал и не слушал мягкие поучающие слова эльфа, но все его существо тянулось к новому, удивительному,  не познанному! Как-то он поймал себя на мысли, что стал понимать и уважать эти, иногда даже разрушительные, порывы ученых, которые, не умея предвидеть увлеченно творили. Порой творили до смерти, иногда своей, но чаще чужой. Но после, когда горячка изобретательства оставляла их, они ужасались своим творениям! Это он подмечал,  уже как далекий от подобных порывов,  руководитель.

- Скажи  мне Виктор, - Темный  помедлил,- ты нашел его?..
- Сиканэ, к сожалению…
- Виктор, - голос эльфа стал жесток, - ты же понимаешь насколько это важно! Ты должен, слышишь, должен достать песенник! – темный говорил тихо, но в его голосе было столько силы, будто он кричал.
- Да, Сиканэ, очень скоро он будет у нас.