Разговор

  - Привет, Семён!
  - Привет, сосед! - ответил Семён, выходя за калитку.
  - Коля, стрелецкие есть?
  - Не-е-е понял. Какие ещё стрелецкие?! - удивился Николай.
  - Ну-у-у сигареткой не угостишь, закурить найдётся, что - то муторно на душе.
  - А-а-а-а!
  Закурили. Сизый дымок лениво потянулся в вечереющее небо.
  - Давай присядем, ноги чегой - то дрожат - предложил Семён.
  Уселись на обрубок здоровенного бревна, чуток помолчали.
  - Знаешь, не могу понять, что за дурь мешают в пиво и водку. Уже дай, думаю, подороже возьму, та  же самая дрянь - утром голова трещит , спасу нет! А ведь выпил совсем ничего.
  - Во - во-о-о! - вставил Николай, - травят нас непонятно чем, как тех клопов, вот мужики и мрут, не дожив до пятидесяти. Меня, вон давеча, свояк угостил самогонкой. Вот это вещь! Утром, как огурчик, в голове ни -ни- ни-и-и-и!
  По дороге, не спеша, проплыла совсем юная парочка, правда, сразу не разберёшь где кто? Лишь, по более широкому тазу и наколки в виде бабочки, или чего там, которая хищно вцепилась в молодую плоть чуть выше попы и кольцу в пупе, поняли, что одна из них вроде девушка, ну а другой, который до нельзя в спущенных штанах, так , что матня тёрлась чуть ниже колен, а штанины, собравшись гармошкой, пузырились на вздыбленных кроссовках с распущенными шнурками - чуток проглядишь - загремишь. В ушах у  "парня", тоже были серьги, и наушники. Парочка шла, на каждом шаге вихляясь, пританцовывая.
  - Как в штаны наложили, и думают что красиво! - Семён брезгливо  и смачно сплюнул, - смотреть противно! Понавесят на себя всяких побрякушек, обколются наколками, включая срамные места и, для полного счастья, обкурятся и уколются. А нам: жить, мол, не умеете, ведь сами - то ржавого пятака не заработали, поганцы!
  - Это пол - беды, - подхватил Николай, - ведь с голыми паузами и зимой шастают, потом удивляются, почему рожать не могут. Болит там - сям! А если и заведётся чего - нибудь - не могут выносить. Жрут ведь разные таблетки , чтоб не забеременеть, а потом попробуй заведись! Меня  мать родила пятикилограммового, верь - не верь, в подоле, когда управляла скотину в сарае!
  Семён пожевал зло губами.
  - А чего ты хотел, ведь насмотрятся порнухи, и вперёд, чуть не с пелёнок! Парни, уже напрочь застуженные, горстями жрут эту, как её, "Виагру" что ли, а что это, - ты ведь знаешь, сам на ферме работал?! Супермены сраные! Жизни ещё не отведали, а туда-а-а-а!
  - Знаешь, Семён, я б на месте президента, статью б, за изнасилование совсем отменил.
  - Эт... почему? - непонимающе уставился сосед.
  Николай удовлетворительно улыбнулся, развивая свою мысль.
  - Вот видишь эту наколку? Я её воспринимаю, как визитку, ну приглашение: мол, я вся твоя, чего ты там ещё мешкаешь. Вспомни раньше, если и была на деревню одна  бл... - Николай поперхнулся увидев выходящую соседку, - ну-у-у гулящая, проститутка по - ихнему. Так ведь её чурались, как прокаженную, а если кто и нырял к ней, шибко не распространялись!
  Посмотри. На нашем  переулке, я только троих знаю. По вечерам оголятся донельзя, в краске вымажутся и в город - сниматься. Газету откроешь - опять срамота сплошная - сдаётся мне, что весь город в проститутки решил податься! Мужики, туда же! Да какие они мужики - обличье и то бабское! Вот так я кумекаю.
  - Страшные вещи говоришь, соседушка, но верные! - Семён мотнул головой, - Аж протрезвел.
  - Тут протрезвеешь! Ещё посмотри, - развивал свою мысль шибко грамотный сосед. Опять  же в газетах, да и по телеку - отдали целые каналы колдунам и экстрасенсам - для меня всё едино. Обрати, никто не прячется, сами говорят, что колдуны и ведьмы, вроде, как бравируют. И народ ведь прёт! Порой,  и верующие  идут на поклонение сатане и его силе!
  Оба соседа, словно сговорившись, одновременно замолчали. Каждый обмозговывал неоспоримые факты теперь молча. Вечер понемногу начал густеть. Появились въедливые комары. Семён, выждав момент, звонко прихлопнул одного, оставив кровяное пятно.
  - Кровососы-ы! - процедил он, непонятно кого подразумевая.
  - Знаешь?! - вновь зло и громко заговорил он, - Но мы ведь прекрасно понимаем  и знаем, откуда идёт эта вонь! Не смогли нас взять в 41, так решили с другого конца ударить - по детям нашим, в самое больное место метят, чтобы одним махом перешибить нам хребет! Вон какую махину, без единого выстрела развалили! И сейчас наших деток стали колошматить! А мы молчим, знай себе пьём горькую. И поэтому пьём, забываясь в пьяном бреду, стараясь ничего не видеть!
  Вновь, теперь надолго, замолчали. Вечер ещё сильнее вступал в свои права, высыпав на небо ещё бледные звёзды. Из открытого окна соседнего дома, полилась сильно ритмичная иностранная песня, с дикими гортанными вскриками.
  - Во - во-о-о-о! - теперь уж совсем взбеленился Семён. - Своё - то напрочь забыли! Я по телевизору смотрел, такими песнями и музыкой в Африке или где ещё, тамошние колдуны, мертвецов пытаются поднять. Посмотри на этих рок - музыкантов, накрасятся, патлы распустят - в точь как из ада восстали!
  А-а-а-а! Что говорить! - вновь обречённо махнул рукой.
  - Всё похерили! Абсолютно всё! И песни и традиции, обычаи тоже!
  - Возьми нашу эстраду, - вновь впрягся в свои рассуждения Николай.  - Сами друг о друге  что говорят,  ну, голубые все подряд. Заполонили экраны, нормальному мужику с хорошим голосом не пробиться!
  - А у них голосовые связки знаешь где?! - хохотнул Семён, - Настоящего баса давно не слышал!
  - Стоят, вихляясь на высоких каблуках, - усмехнувшись реплике соседа, продолжал Николай, - напомаженные и рюшечках, губы населиконеные. Серёжки само  собой, как без них - вдруг за мужика будет походить и тычет себя в плюгавенькую грудь - Я, мол, звезда! Я б сказанул, кто он! Самая вульгарная баба не ведёт себя, как эти звёзды долбаные! А фамилии у них сплошь и рядом мужественные!
  Даже у того беззубого? Как его?
  Семён вновь хохотнул, вспомнив  этого горе - певца, гнусаво шепелявящего на сцене.
  - Помнишь раньше, ну-у-у, в старинное время - завалил мужик медведя - значит, и фамилию ему Медведев, загнал оленя - получи Оленева. Зверя косматого и дикого прищучил - Зверев. Вот это мужики были то - настоящие!
  Семён вновь цокнул языком, слушая собеседника.
  - И ты подумай, сосед?! - Николай принизил до шёпота голос, - представить- то страшно, как ворохаются кости их предков, глядя на эту мерзость! А дети, коль у них будут, что скажут? Что ль: - А папа у меня был п....с?! Звезда-а-а-а?!
  И тут выдержанный Николай присовокупил совсем уж непотребное слово!
 - А ведь мутит -  то воду та-а-ам, я так думаю, возомнившая из себя невесть что - примадонна! Чуть не Божья матерь... - это у католиков... - поправился он.
  - Чай выгодно ей иметь рядом безголосых, чтоб свой  не очень важный, звучал красивше!
  - Как погано всё! - вновь вздохнул сосед.
  - Я что думаю, Сёмушка: песни наши, ну те, старинные, русские - это как ствол того дуба, где он, как в той песне, стоит одиноко, мощно и величаво. С корнем не выдрать и с наскоку не сломать. Крона его могучая - то наши обычаи и традиции. Брось питать свою культуру, вмиг листва слетит!
  - Так вот, вороги наши, незаметно, можно сказать, перочинным ножичком и по дубу, и по дубу - шарк - шарк! Вот и стал он чахнуть, великан - сила и опора наша!
  - Совсем, ты убил Николай. Настроение после твоей проповеди вновь упало ниже нуля.
  - Эх, опохмелиться бы, - сказал Семён мечтательно, - и спеть! Нашу! Назло им мотнул он кудлатой головой в сторону открытого окна.
  - Спеть, говоришь? И то    дело! Знаю, что ты иногда поёшь, когда возишься в саду. И голос у тебя хорош, богатый! - похвалил Николай, -  посиди минутку, я мигом.
  И правда, скоро он вновь появился, держа в руках помидоры, карманы брюк приятно топорщились.
  - Была у меня заначка. Ради такого случая, не грех опрокинуть стопарик - да и за одним соседа подлечить, - хитро прищурился Николай, булькая водку в стакан по звуку.
  Совсем скоро ночную тишину,  только воцарившуюся после иностранного рока,  разорвал очень красивый тенор, которому удачно вторил бас.
  Дуэт мужских голосов очень сильно налегал на "О", от чего песня со звоном ввинчивалась в ночную высь, к звёздам!
  -  По-о-о-оедем красо-о-о-тка...  - затем, столь  же усердно налегли на "А".
  - Ка-а-ата-а-а-аться.... да-а-а-а-вно я-а-а-а тебя пожида-а-а-л-л-л-л...
  Они и впрямь пели очень красиво старинную русскую песню, пели  русские мужики, с красивыми голосами!
  Даже собаки, изредка нехотя брехавшие, чуткие к каждому шороху, молчали.  Истинную красоту - то понимают и чувствуют, даже животные!

    27 августа 2012 г.
    с. Чапаево