No More Good Guys

Начнем с того, что я никогда его не видел.
Он появился вдруг – сам собой – как один из «фрэндов» в моем виртуальном дневнике, который я вел от скуки, время от времени расписывая тягости своей холостяцкой жизни. Записи чаще всего выглядели шутливыми отчетами:
«Разосрался с шефом. Пора искать новую работу».
«Пьем с котом водку. Я уже мордой в салате, а у него ни в одном глазу».
«Приходила эта. Выясняла отношения. После слов про совместную жизнь – выставил на улицу. Все слишком затянулось, правда. Теряю хватку!»
«Хочется секса. Кот подозрительно косится на меня. Листаю записную книжку в iphone. Кому бы вставить?»
…И остальное в том же духе. Были у меня «френды», которые оставляли комментарии различной ценности, с кем-то я даже общался в сети приватно. Мой логин – redactor_. Не только потому, что это моя профессия, но в основном – потому что это стиль жизни. Наверное, это какая-то редкостная форма психического расстройства, когда любую вещь хочется подправить. Слова в песне, сюжет в книге, работу камеры в фильме... игру актеров. Подправить, чтобы сделать лучше. Чем я и занимался на досуге, чтобы убить скуку. Сколько было переписано песен! Ну да ладно, речь не об этом. Я это к тому начал, чтобы объяснить, чем меня привлек новый «фрэнд» в сети.
Он писал.
И не просто писал. Ладно бы это была какая-нибудь скучная проза или на худой конец – фэнтази, заполонившее собой все. Нет. Он писал детективы!
Я читал с упоением, удивляясь самому себе – как же я сам не догадался написать что-то подобное? С одной стороны слог был предельно прост, утилитарен. С другой – сюжет захватывал до такой степени, что невозможно было оторваться. Единственное что раздражало – пунктуация. У моего нового товарища текст выглядел совершенно инопланетно. Одна фраза здесь, другая через два-три пустых абзаца, множество бесконечных многоточий. От этого я не мог сосредоточиться, не мог воспринимать текст как единое целое – это были куски, хоть и великолепные – но куски!
Не помню тот момент, когда я начал его редактировать. Наверное, в очередной одинокий вечер, попивая пиво и рассматривая члены порно-актеров, держащих девиц за волосы, мне и пришла эта идея. Я нашел все его тексты по тегам (благо он использует теги, которые я всегда игнорировал!) и сел за работу. Часа через два я собрал из этих фрагментов, как из пазлов более-менее приличную картину. Роман был написан примерно наполовину, и получалось довольно сносно. Но что-то, все же, было не так. Чего-то не хватало.
Сюжет был лихо закручен. Молодой мужик, вроде меня, не нашедший себе иного применения, устраивается помощником в частное детективное агентство. Его начальник человек подозрительный, ибо задания сыщик получает по почте, и лично с шефом почти не общается. Задания тоже странноватые. Проследить за кем-то, кто каждую ночь выходит из дома и идет в неизвестном направлении; предоставить полный отчет за день о припаркованных машинах у неприметного кафе «Blue»; а то и – получить на почте кейс… а потом доставить его по адресу… Все это в форме «потоков сознания» главного героя. Короче говоря, мужик с непроизносимым именем (второе «но» текста) постепенно начинает сомневаться в своем работодателе. И тут-то появляется Бертран. Поначалу не понятно, что за птица этот Бертран, откуда он взялся. Однако начальник рекомендует этого человека нашему ГГ (Главный Герой, Гер-Гамбри, заковыристое имечко, ничего не скажешь), как его нового напарника, спутника, коллегу и так далее. С приходом Бертрана тучи сгущаются – шеф поручает им расследовать убийство жены банкира, из маленького городка, труп которой нашли завернутым в полиэтиленовом пакете, короче говоря, практически – Лоры Палмер. Герои отправляются на поезде в странное путешествие, полное каких-то загадочных событий, недомолвок между собой и маниакальной подозрительности ГГ, с каждым днем все меньше и меньше доверяющему Бертрану.
Здесь – оговорюсь – было что-то странное. Что-то не то. Что-то непонятное в отношениях героев. Я перечитывал текст по нескольку раз, пытаясь понять, почему каждый раз, когда они остаются наедине и ведут малозначительные беседы, мне становилось не по себе?
Прибыв в город, герои поселяются в гостинице среднего пошиба, в соседних комнотушках, периодически навещая банкира и постепенно собирая информацию… На этом роман прерывался, а мой «френд» в одном из свежих постов признавался, что писать дальше не может из-за отсутствия «музы».
Несколько дней подряд я пытался подбодрить моего друга, но наши разговоры неожиданно для меня приобретали эротический характер. Точнее – с темы «когда же ты напишешь продолжение?» мы странным образом перескакивали на тему «а какого цвета у тебя глаза, какого ты роста и какой длинны у тебя…»… Причем домогался именно я!
В одном из очередных сообщений он бросил фразу: «если тебе так нужно продолжение – пиши его сам!». Я стал возмущаться – что мол, куда мне до него. И правда, уровень его текста по части интеллектуальной насыщенности был повыше моего – он был старше, умнее и умел очень ловко фехтовать словами.
«Пасуешь? Хочешь сказать, что ты – просто глупый мальчишка?» - поддразнил он меня.
Этого было достаточно. Чтобы разозлить меня. Чтобы заставить взяться за это дело. Чтобы доказать, как я крут и какой я неслабый писатель… Я сел за работу.
Хотя нет, вру. Было еще одно письмо от него, совершенно неожиданное. Я перечитывал его несколько раз с замиранием сердца, а потом валялся на кровати вперившись в потолок и закусывая отросшую длинную челку… Я хотел его. Я снова и снова прокручивал в голове строки его письма и представлял, что он проводит рукой по моему лицу, задевая раскрытые губы, поддевает пальцами челку, чтобы убрать ее от моего рта, а я не удержавшись горячо выдыхаю, выдавая возбуждение… Я осознавал, что он мужчина, что он старше, и вполне возможно женат, да я и не думал о том, чтобы встретиться с ним, это было что-то иное. Что-то такое для меня одного. Я уверен – он-то тем письмом не имел в виду ничего особенного. Наверное, он просто хороший мужик, и ему не жалко поделиться опытом, поддержать и направить… Но я не хотел об этом думать. Я мог только чувствовать на лице его теплую руку и слышать шепот в ухо: «ты просто мальчишка»… О… черт подери, в эти минуты вся реальность вокруг меня, вся моя жизнь, комкалась будто лист бумаги и я запускал этот бумажный шар подальше… Плевать, плевать, плевать… В эти минуты существовали только я и он. Он сидел рядом со мной, на кровати, а я лежал замерев, не смея двинуться, не смея дышать, закрыв глаза от страха и смущения, и от того же приоткрыв рот. Я закусывал челку и концы волос становились влажными, а он все сидел рядом, словно испытывая, насколько меня хватит… А потом дотронулся до моего лица. Теплая рука. Мне показалось, что она дрогнула, когда я коснулся влажными губами ладони….
Ощущая это будто наяву, я чувствовал внутри дрожь. Горячую, даже жаркую. Если бы я мог пошевелиться, я бы ни секунды не медлил…
Видение пропадает, я быстро дышу, и все еще с закрытыми глазами стираю сперму с груди.
Да. Его письмо произвело на меня впечатление.
А в конце письма была такая приписка, вроде – надеюсь, ты уже написал пару новых глав. Наверное, это и стало отправной точкой.
Я открыл файл, в котором был собран детектив – все главы, аккуратно отредактированные мной (по крайней мере, с точки зрения пунктуации), приведенные в читабельный вид.
Последняя строчка, на которой муза покинула моего друга (который пользовался ником leonard_), гласила следующее.
«…Бертран ждал напарника в тускло освященном подвальчике, гостиничном баре, в котором витали запахи не самого свежего порядка…»
Я вгляделся в нее внимательно. Начало новой главы. В предыдущей рассказывалось о том, как банкир советует детективам приглядеть за собственной любовницей. Так к чему же относится эта строчка? Она предшествует заданию? Они встретятся – и отправятся на дело? Но почему тогда этот тусклый подвальчик наводит тоску и, кажется, что уже поздний вечер, и герои вот-вот напьются?
И вдруг – будто озаренный, я притянул к себе ноутбук и не отрывая глаз от экрана начал писать.
«Внезапный удар в лицо. Мои губы будто размазываются по зубам, я слышу неприятный хруст… Еще удар! Жестче, больнее, я, кажется, даже успеваю увидеть тонкую струйку брызг собственной крови. Пытаюсь увернуться, закрываю лицо руками – удар по подбородку. Точно устанавливаю фирму-произовдителя грубых сапог с металлическими вставками… И просыпаюсь.
Душно, давящий незнакомый потолок, низкий и от этого угнетающий. В комнате темно, за окнами сумерки, пахнет пылью и сыростью… Где я?
Несколько секунд на то, чтобы прийти в себя. Сознание возвращается не сразу одним глотком – скорее пластами. Имя, фамилия, возраст. Род занятий. Ах, вот я кто… Помощник детектива. Отлично. И сейчас я как раз на задании. Сплю в убогой гостинице в задрипанном захолустье.
Время. Бросаю взгляд на часы – сколько там? Уже почти час. Час ночи. Почему я спал? Мы с напарником несколько часов провели в холоде, поджидая эту стерву – любовницу банкира у ее дома. И что же? Она выползла только под вечер, доехала до аптеки и тут же вернулась домой. Целый день насмарку. Бертран предлагал остаться там на ночь, но потом, видимо сжалился надо мной – моя тонкая куртка явно не подходила для ночных наблюдений в этом забытом богом застуженном городе. Я прятал покрасневшие руки в карманах джинс, когда мы заехали купить мне теплую куртку.
- Ваш парень? – кокетливо подмигнула мне девушка, проверяющая ценники и мельком наблюдающая за тем, как Бертран выбирает мне куртку. Я с трудом скрывал дрожь даже в этом теплом, пропитанном ароматами новых вещей помещении.
- Ага, - кивнул я. Пусть думает что хочет – мне плевать. Буду я еще пускаться в объяснения, или с идиотским выражением лица полным смущенного негодования отрицать и оправдываться. Как глупо-то.
Бертран принес мне очередную «коламбию» с мехом койота. Ничего. Я пару раз повернулся перед зеркалом. В отражении девушка с которой я только что говорил, нашептывала что-то на ухо кассирше.
- Вот эту еще примерь, - Бертран сунул мне в руки еще одну куртку. Я заметил в противоположном углу зала стенд с мужскими шубами и нерешительно добрел до него, рассматривая меховые изделия, которые в этом городишке покупали явно только сумасшедшие.
- Это новая модель! Примерьте! Вы высокий, вам пойдет! – взявшаяся откуда ни возьмись девчонка с кассы так и завертелась вокруг меня, снимая шубу до пола с манекена. Сбросив «коламбию» я облачился в мех, безразлично глядя куда-то вдаль, сквозь прозрачную стену бутика. С призрачного отражения на меня пялился высокий, худощавый блондин в идиотской шубе.
- Отличный выбор для сыщика, - язвительно похвалил Бертран, подходя ко мне и рассматривая меня критически, - Только я с тобой в одной машине сидеть не буду.
- Не будь таким занудой, - отмахнулся я устало, ощущая, как мех льнет к коже и задеревеневшие пальцы снова обретают способность двигаться, - Это просто шутка.
Напарник поправил мне воротник и застегнул верхнюю пуговицу.
- Не буду рассказывать, на кого ты похож, но… - он прищурился, - тебе идет, пожалуй.
- Пошел ты, - ответил я, оживая, и стаскивая с себя шубу, крикнул девушке-кассиру: - Беру черную «коламбию»!
Глядя в потолок я понял, что глупо улыбаюсь. Странно все это. С первых же дней в этом городе на меня напало какое-то оцепенение. Может, от холода, может от медленной, вялотекущей жизни людей вокруг, здесь все казалось на редкость заторможенным, и я вместе с этим местом «залипал» в каких-то бессвязных мыслях.
Я еще раз глянул на часы, и вдруг вспомнил, что без четверти одиннадцать должен был встретиться с Бертраном в баре.
Надо идти».
Руки замерли на клавиатуре. Я возвращался из этого литературного «нырка». Перечитал несколько раз. Понравится ему? А вдруг – нет? Похоже получилось на его героя? Может я чего лишнего добавил от себя – например, эти двусмысленные шутки в магазине? Может – не надо было…? Я представил себе его лицо (которого никогда не видел), как он усмехается, а может и улыбается моим глупым попыткам подражать ему. Мне так хотелось, чтобы он на секунду – хотя бы на секунду почувствовал, что я проник в его текст. В его разум. В разум его героя. Возможно ли это? Мне иногда кажется, что описывая происходящее, автор на какую-то долю мгновения и сам попадает в текст, и уже не может противиться воле собственного творения. Герои живут своей жизнью. Вот такие тексты я не способен править. Потому что они живые. В них даже не чувствуется воли писателя – только воля героев.
Стоп, стоп, стоп. Так что же – писать дальше, или отправить ему этот жалкий опус на пробу? Пожалуй, еще рано. Я ведь должен разбудить в нем желание снова взяться за свой детектив.
Продолжим.
Итак.
«…Бертран ждал напарника в тускло освященном подвальчике, гостиничном баре, в котором витали запахи не самого свежего порядка… Ждал уже как минимум минут тридцать.
Посетители заведения оригинальностью не отличались. Несколько выпивох за дальними столиками, один хмурый амбал за барной стойкой слева, проститутки, пришедшие сюда, скорее отдохнуть, чем в поисках клиента. Еще пара-тройка неразличимых персонажей.
Пожалуй, поэтому, Бертран не был удивлен, что все взгляды этой разношерстной массы вперились в его коллегу, когда тот буквально влетел в бар, едва не сшибив по пути официантку, попутно роняя ругательства касательно убогого сервиса.
- Я опоздал, - констатировал Гер-Гамбри (которого Бертран для удобства произношения называл коротко – Гам) тоном, в котором не было даже сожаления, и, поймав заинтересованный взгляд бармена бросил: - Что пялишься? Двойной виски.
- Ты решил стать звездой этого городка? – недовольно покосился на него напарник, - Привлекаешь к нам внимание?
- Никак нет, агент Купер, - с усмешкой ответил Гамбри, шутливо приставив к виску два пальца и отдавая ими честь. – Просто давай разыщем убийцу этой Лоры Палмер, съедим вишневого пирога и свалим отсюда, окей?
- Кошмары замучили, Гам? – вдруг странным тоном спросил напарник, делая большой глоток виски. Его глаза в этом освящении казались совсем темными, хотя на свету в них можно было разглядеть два округлых зеленых поля, усаженных сочной травой. Гамбри даже казалось, что он чувствует запах свежескошенной травы, когда глаза Бертрана попадали в луч солнечного света.
- Странный вопрос, - парировал молодой человек, глядя в глаза темноволосому мужчине, сидящему рядом за стойкой.
Разговор пришлось прервать, потому что в темном углу кабака, в котором будто бы предполагалась дверь в складское помещение, зажегся свет, вырвав из мрака крохотную сцену с микрофоном, за которым стояла ярко накрашенная брюнетка.
Музыка и томный голос были под стать помещению, посетители оживились, проститутки захлопали невпопад, признавая «свою».
- Понравилась девушка? – спросил Бертран, наблюдая, как внимательно Гамбри следит за выступлением. Тот рассеянно бросил взгляд куда-то вбок.
- Нет. Абсолютно равнодушен, - ответил он, и, услышав озадаченный хмык Бертрана, вдруг продолжил: - Почему ты спросил о кошмарах?
- Не знаю, - Бертран отвернулся, и молодой сыщик не сумел уловить в его ответе ничего, кроме холодности и раздражения. С самого начала этот странный человек озадачил его каким-то двойственным отношением: с одной стороны он был вежлив, не чужд чувства юмора, да и будто бы неплохо относился к Гамбри, а с другой – периодически становился замкнутым, как кусок обледенелого камня.
- Но это уже не первый, - снова взглянув на соседа, произнес Бертран.
- В чем дело? Я что, кричу во сне? Тебе слышно через стену? – раздосадовано вопрошал молодой напарник, а потом махнул рукой: - А, не отвечай. Ты все равно не ответишь.
- Ты боишься, - вкрадчиво и в то же время утвердительно проговорил Бертран, - Ты боишься этого города. Я просто хочу понять. Почему? Что тебя так пугает?
- Зачем тебе это? – вливая в себя второй бокал виски залпом, заговорил Гамбри, - Чего тебе надо? Защитить меня хочешь от моих страхов, - зло рассмеялся он, - или что?
- Могу и защитить, если ты этого хочешь, - проговорил Бертран, подавшись вперед, почти что на ухо напарнику, обдавая его щеку теплым дыханием с примесью табака, сделав еле заметный акцент на последнем слове. Гамбри не успел отследить тот момент, когда прикрыл глаза, на долю секунды замирая от непонятного оцепенения, и поспешно встряхнулся, метнув в Бертрана подозрительный взгляд.
- Засыпаю на ходу, - прокомментировал он себе под нос, пропуская мимо ушей слова коллеги, - Что у нас завтра?»
Я оторвался от писанины, поглаживая пальцами теплые черные прорезиненные клавиши ноутбука, которые при быстром наборе текста издавали звук, похожий на мурлыканье кота. Я нарочно сокращал его Гера-Гамбри, зная, что это кольнет его самолюбие. Мне почему-то хотелось подколоть его. Господин leonard_ не выходил из моей головы.
«- Завтра? – переспросил Бертран лукаво, - А кто говорил, что мы будем ждать завтрашнего дня? Нас ждет незабываемая ночь в компании уличных собак и бродяг. У тебя есть теплая куртка, так что нет никаких причин ждать до завтра.
- Но мы оба выпили, черт побери, - хлопая по стойке и кивая бармену на пустой стакан, возмутился Гамбри. Напарник только подмигнул ему.
…Через три четверти часа молодой сыщик сидел на водительском сидении в окутанной тьмой прокатной машине и чиркал зажигалкой, чтобы разморозить пальцы. Ночной холод, в медленно остывающей металлической коробке проникал сквозь «коламбию» и лез в самое нутро.
- Почему я не купил эту гребанную шубу? – не унимался Гамбри.
- Перестань, - Бертран отнял у коллеги зажигалку, почти схватив его за руку. Несмотря на то, что он был одет в такую же куртку, его руки оказались теплыми, и Гамбри со скрытой завистью покосился в его сторону.
Поискав сигареты, и закусив одну зубами, Гамбри вопросительно вперился в напарника. Тот устало выдохнув, предъявил ему язычок пламени. Гам не удержался от того, чтобы подержаться за его теплые руки, на что получил задумчивый взгляд исподлобья.
- Это что у тебя за деревяшки? – он перехвалил пальцы Гамбри, рассматривая их почти издевательски, точно музейный экспонат.
- Замерзли, - зло прорычал напарник, с деланной неприязнью отнимая руки – Бертран их хотя бы грел.
- Да, брось, - темноволосый коллега поймал его руки снова, сковывая в своих ладонях, - Такие тонкокостные неженки вроде тебя всегда отмораживают себе конечности.
- Отвали, - вырываясь, хмуро скалился Гамбри с сигаретой в зубах, но Бертран не отпустил, растирая его руки в своих, несколько раз дыхнув на них ради шутки. Его товарищ поглядел по сторонам, но ничего кроме сумрака и мерцающего окна любовницы банкира не увидел.
Глядя на напарника, разминающего ему пальцы, Гамбри не мог понять, откуда в нем самом берется эта амбивалентная тоска. С одной стороны она била по самолюбию – тонкокостный неженка – лучше и не скажешь, а с другой проглядывал этот ненормальный, болезненный интерес к Бертрану, человеку-загадке, которого сложно было назвать другом, но который вел себя как друг.
- Отвали, сказал, - Гамбри грубо вырвал свои согревшиеся руки из бертрановых и засунул в карманы.
- Оригинальный способ благодарности, - без злобы усмехнулся напарник.