Дневник V-33 Я поэт

Дневник V-33 Я поэт

19 октября 2002 г. Мир давно уже сошёл с ума. Театр изголяется, разврат царит в России, наглость ухмыляется с экранов телевизоров.

Мне хочется новых людей. Моя жизнь пустынна, несмотря на пение в храме.

21 октября. «Как хорошо, что ты не злая», - сказал мне мой давний приятель В. Он провожал меня до автобуса.

24 октября. Снилось, что я и другие люди очищали души людей.

Норд Ост. Переживаю, молюсь.

26 октября. В 6 утра штурм, напустили газа, который отравил и чеченцев и зрителей некоторых. Свои убили своих...

27 октября. Моя душа пережила большую травму. Я купила «Новую газету», чтобы узнать хоть какую-то правду. Чудовищная ложь, о которой писал Мишель Нострадамус, продолжается в северной стране. Сколько горя за эти дни.

Звонила сводному брату Сергею. Голос у него неизменно грустный. Он никогда не спрашивает, как я поживаю.

28 октября. Я чувствую, что никто из моих близких так не переживает трагедию, как я. Молюсь о погибших, у меня депрессивное состояние.

Слежу за событиями, но не могу дождаться, чтобы по ТВ показали великих и умных людей нашей страны с вразумительными речами о трагедии.

29 октября. Моя книга "Слова..." успешно продаётся в семи центральных книжных магазинах Москвы - звонила распространительница книг.

Звонил художник Олег Кротков, извинялся, что небрежно простился со мной. По поводу моей книги он сказал, что она ему очень интересна. «Какой обалденный подарок ты мне сделала», - сказал Олег.

5 ноября. Какая-то пустая жизнь, и видимо, счастливая.

12 ноября. Регент, которая механически руководит певчими в храме, стала расспрашивать меня о том, что такое единение с Христом. «Когда ты молишься, представляешь ли ты образ Бога?», - спросила она меня. «Нет. Святые отцы не советуют это делать. Лучше всего учиться беседовать с Богом», - сказала я. «А как?», - спросила регент. Я ответила: «А так, как ты разговариваешь с людьми. Что такое молитва?». Она сказала, что это обращение к Богу. Я сказала: «Это не только обращение к Богу, это встреча с Ним». Она этого не поняла. Я продолжила: «Надо стать человеком, пронизанным Богом».

13 ноября. Я брала урок вокала у своей подруги вокалистки. Легко брала верхние ноты. Привезла гостинцы, подарок, банку варенья.

Читала о гибели царской семьи. Три дня расчленяли трупы, сжигали их, уничтожали следы костров. Они боялись народа. Бога они не боялись.

15 ноября. Сон о моей знакомой, где я жила на даче. Три слоя её сущности, один из них мужской. Масса её одежды на полу, лежащей в воде.

16 ноября. Я заказала панихиду, молились о маме моей, Асе Мамоновой, Боре Талеснике, о моих предках.

17 ноября. День ухода моей мамы.

Я поэт. Говорю это со всей очевидностью, хотя бывают периоды, когда долго нет стихов. У меня поэтическое видение и чувствование мира.

18 ноября. Я была на встрече с W. Почти всё, что он говорил, я приняла. Он был умён и мудр, более терпим, чем раньше. Я купила его фотографию, от неё шла хорошая энергия. У него глаза излучают радость, а не скорбь, как это было раньше.

19 ноября. Когда я решила ехать в аэропорт, чтобы проводить его, прохладная лёгкая энергия окатывала меня с головы до ног, и во мне звучало драгоценное имя.

В Шереметьево я увидела его. Я приказала себе не двигаться и внимательно смотрела, что будет дальше. Он, увидев меня, стал улыбаться, стал приближаться ко мне, подошёл близко, обнял меня правой рукой, голову мою прижал к своей голове, я уткнулась лицом в его благоуханные волосы и два раза сказала ему: «Здравствуй!»

«Добрый вечер!», - сказал он. «Я видел тебя вчера в зале». Все люди, провожающие его, окружили его. Я тихо смотрела на его лицо, на его профиль.

Костя на машине отвёз меня и Таню ко мне домой. Костя был удивительно мудр. Услышав мой рассказ о А.Н., он сказал, что он слабый и не выдержал моей критики. Я должна преодолеть страх перед ним, должна быть готова и на унижения, и на мат, должна принять его, какой он есть. Прежде всего я должна внутренне измениться, и тогда разрыв наших отношений может быть преодолён.

«Вы удивительная женщина. Вы молодая, красивая, умная», - сказал мне Костя.

22 ноября. Снился W. и я, и ещё кто-то третий — третья. Совместная мирная жизнь.

На душе покой, хочется творить добро, быть скромной.

У Тани дикая идея: она ждёт конца света, чтобы все погибли, осталась бы только те, кто идёт за W., она надеется стать второй женой его. Слава Богу — у меня таких дикостей в голове не было.

То, что было раньше — уникально. W. много любви излил на меня, я пыталась стать человеком,любящим людей, огромное желание любить людей было во мне, W. преображал мою душу. Я никогда не должна забывать о его любви, о его кротости, мудрости, благодати.

Во мне такая тишина, что не хочется ни о ком говорить плохо.

23 ноября. Долго снился W.

Я благодарна Богу за свою жизнь, несмотря на неисчислимые мои страдания.

Животворящая сила искусства.

Я хочу быть гением. Раньше я хотела стать святой. Что труднее: преодолеть инертность греха или инертность посредственности?

Мы пели квинтетом с регентом Яной. Умелые руки, энергия, всех нас подтянувшая. Священник так был растроган нашим пением, что во время елеосвящения прижимал наши головы к своей фелони, благодарил Яну в проповеди, просил её найти нам хорошего регента. Во время «Великого славословия» я чуть не разрыдалась, так слаженно и музыкально мы пели, вдохновляемые Яной.

24 ноября. W. освободил меня от привязанности к нему, от иллюзий. Но мой человек надеюсь где-то есть. Когда воля Божия наступит, мы встретимся.

26 ноября. В «Перекрёстке» я увидела А.Н. «Привет!», - легкомысленно произнесла я. «Здрасьте!», - отозвался он и исчез. В конце вечера пели молитву Павла Чистякова «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою».

На душе покой. Ни любви, ни обиды. Я его простила. Простил ли он меня?

1 декабря. Ирине, жене путешественника Фёдора Конюхова являлся святой Серафим Саровский, утешая её.

3 декабря. С интересом читаю афоризмы и притчи суфиев.

5 декабря. Во сне Боря Талесник угощал какой-то зеленью типа ландышевых листьев и какими-то плодами, лежащими в банке. Я поделилась этими дарами с другими.

7 декабря. Без предупреждения меня та регентша, которая некоторое время назад интересовалась молитвой, вышвырнула меня из храма, взяв на моё место другую певчую. Я в сердцах сказала: «Вы не христиане. В вас нет любви. Вы за всё ответите перед Богом».

Я буйный горячий человек, я долго клокочу, как Марс, долго не могу успокоиться, когда меня ударяют.

9 декабря. Нам заплатили после службы так: регенту 180 рублей, Артёму басу 150, а нам «девушкам» по 100 рублей. Странный священник. Думала о природе зла. В наш жалкий век, в наши трудные дни отнимать у людей последние крохи...

10 декабря. Искала себе шубу, я мёрзну. Вся верхняя одежда на мне с чужого плеча.

11 декабря. Я поехала на работу к подруге, которая не верит в Бога. Она врач. «Ты в тысячу раз святее отца...(такого-то), - сказала я ей.

12 декабря. Когда я шла к парку, какие-то тихие божественные объятья погрузили меня в поэтическое вИдение мира.

13 деабря. Снился А.Н. молчаливый и приветливый.

14 декабря. Благодаря регенту Ане я попадаю в греко-латинскую академию на Всенощную, где директор Елена Фёдоровна Дружинина, внучка моей крёстной матери Натальи Львовны Дружининой. Мы поём все стихиры в спокойном темпе в домашней церкви. Во время службы часто звучали греческие песнопения.

После службы была очень вкусная трапеза.

16 декабря. Певица Таня А. сказала мне, что я властная, эгоистичная. Во мне много обид, я хмурая и так далее. Я попросила её конкретно указать мне примеры моего недостойного поведения, но примеров не последовало.

Поговорив с ней ещё, я пришла к выводу такому: люди произносят пустые слова о любви, в них нет никакого сердечного тепла, тем более безмерного, как рекомендует W. Зомбированное, стандартное, трафаретное мышление. Своих мыслей нет. В другом человеке такие люди видят свои собственные недостатки.

Я — хмурая... А, что вы, люди, сделали, чтобы я смеялась? Вы замучили Россию, стариков, детей, народ, вы не останавливаете войну, вы показываете по ТВ сплошные убийства, вы обманываете, не цените дружбу, доброе к вам отношение. Когда я думаю о храме, где я пела несколько лет, сердце обливается кровью.

Все прекрасно обошлись без меня — и W., и тот батюшка, который приручил меня и ответил потом холодом на моё тепло, и Володя Бунин, и А.Н.

Мой рисунок.