Село под облаками

                Село Ачайваям находится, как говорится в народе, у чёрта на куличках. Целых сто двадцать километров до ближайшего посёлка-снабженца Усть-Пахачи по непроходимой заболоченной тундре. Расположено национальное село на небольшом языке земли, при впадении речки Ачайваям в р. Апуку, куда летом "только самолётом можно долететь". Да разве ещё на моторной лодке можно добраться из рыболовецкого колхоза имени XX партсъезда, что стоит в устье реки Апука. Только чтобы завезти какие-либо грузы по реке, много лодок понадобится.
                Всё снабжение и стройматериалы  доставляются сюда в основном зимой, тракторами, по скованной льдом реке. Вертолётом много не навозишься – можно и в трубу вылететь: 740 рублей – стоимость одного часа эксплуатации. И, наверное, давно бы уже разбежались все 840 жителей села, если бы не существовал здесь оленеводческий совхоз "50 лет СССР". В пяти звеньях насчитывается десять тысяч голов государственных животных и четыре тысячи личных, принадлежащих коренному населению посёлка.
Интересное получается соотношение. В оленесовхозе работает 196 человек, а оленеводов из них – всего 70.
                Семьдесят человек, вокруг которых и за счёт которых существуют все остальные жители села. Этим остальным нужны квартиры, удобства, сфера обслуживания и всё необходимое для нормальной человеческой жизни. А сами пастухи (будучи тоже людьми) влачат жалкое существование при табунах, в оторванности от мира, без достаточного обеспечения продуктами. О каком качественном снабжении оленеводческих звеньев можно говорить, если находясь на "своей" земле, прогоняя стада мимо кишащих рыбой рек, они по "закону" не могут выловить её для  себя без... промыслового билета, выписываемого районной рыбинспекцией. Нет, они, конечно же, рыбу ловят. Но что будет, если их "на месте преступления" накроет рыбвод и не окажется этого злополучного билета?
                О фруктах в тундре и мечтать не приходится. Все витамины и калории заменяет оленина. Мясо на первое. Мясо на второе. Мясо... на третье. Вы удивлены? Объясню. Сахар и чай сейчас выдаются по "норме" на человека. Здесь уместно спросить: по какой норме?
                Для русского, который часто пьёт чай только потому, что больше "пить" нечего? Или – для чукчи, эвена, коряка, для которых чай является важной составной частью нормальной жизни?

                Прилетел я в Ачайваям в воскресенье. Стояла ясная погода. Юго-западный ветер гнал по синему небу белые кучевые облака. Село как будто вымерло. Всё взрослое население, оказывается, выехало в тундру за ягодами и грибами. Только в прорытой вдоль улицы кабельной траншее, местами залитой водой, копошилось несколько чумазых ребятишек, не проявивших ко мне ни малейшего интереса.
На каждом из двухэтажных деревянных домов висели старые, выцветшие от времени, лозунги, с поблекшим смыслом: "Задание пятилетки выполним досрочно!", "Пьянству – бой!", "Решения партии – в жизнь!" и многие другие.
                Через некоторое время увидел первых представителей местного населения. Навстречу мне, по противоположной стороне улицы, виляя, мчался мотоцикл с двумя молодыми черноволосыми парнями. Тот, что был за рулём, по-видимому, уже плохо видел (чуть не влетел в траншею), а у сидящего на заднем сидении голова от тряски переваливалась с одного плеча на другое. Зато крепко в опущенной руке он держал за капроновую крышку трёхлитровую банку с мутной жидкостью.
                За углом строящейся новой двухэтажки я наткнулся ещё на двоих "мотоциклистов". Они на четвереньках лазали вокруг упавшего "Ковровца", тщетно пытаясь его поднять.
                Отметив про себя, что национальная молодёжь очень увлекается техникой, я обратился к парням с вопросом, как найти директора совхоза. Те оставили мотоцикл, долго и пристально на меня смотрели, потом, так и не поняв, что от них хотят, стали продолжать своё занятие.

                Директор оленеводческого совхоза Н. Д. Епринцев находился в отпуске, и его обязанности на этот период исполнял прораб Виктор Васильевич Гайдаев. Его я нашёл дома. Он тоже было собрался уезжать в тундру.
               
                Точка зрения прораба:
                - По проблемам оленеводства я вам компетентно мало что могу сказать – сам я строитель. Замещаю директора исключительно случайно: все в отпусках – больше некому, – сказал Виктор Васильевич. - Вот разве что... Ведём сейчас в табунах вынужденный забой оленей – приблизительно 400 голов, заболевших копыткой. Зимовка была трудная.
                Что касается проблем строительства, то, пожалуйста. Одна из важнейших - нехватка стройматериалов. После трагедии в Армении наш Агропром на пятьдесят процентов уменьшил лимиты для Дальнего Востока. Всё завозим с боем. Хорошо, что у нас в селе ещё нет острой жилищной проблемы. Квартирами все обеспечены, а то, что делали бы, не знаю. Зато много семей нуждается в улучшении жилищных условий.
                Строительство сейчас ведём двумя бригадами. Совхозная – должна хозспособом освоить фондов на 284 тысячи рублей, и бригада Тиличикского СМУ – на 480 тысяч. Строим двенадцати- и восьмиквартирные дома; новую баню; пристраиваем к больнице амбулаторию. Кстати, зайдите к главврачу, он вам поведает о своих проблемах.
Самая большая наша беда – пьянство среди молодёжи коренной национальности. Спиртное не продают. Так пьют всё, что горит. А старики снова мухомор стали употреблять. Не знаю, может, уж тогда лучше водку начать продавать, хотя бы перед выходными днями, чем провоцировать их на браговарение и прочее непотребное питьё?
                Овощи мы выращиваем свои, в теплицах. Продаём в магазине помидоры по три рубля за килограмм и огурцы - два пятьдесят. Яйца, молоко, творог – тоже со своей фермы, а вот с мясом туго. Тушёнки нет... Сладостей нет, соков, тортов, а сахар с маслом – по карточкам. Нормы, как для вас в городе, где вы, помимо сахара, можете ещё и кондитерские изделия покупать. А здесь мы ничего дополнительно не имеем.
Распрощавшись с Гайдаевым, направился в больницу.

                Точка зрения главврача:
                Главврач Сергей Николаевич Перевозниченко встретил враждебно: "Не верю, что вы мне можете чем-то помочь. Стоит ли вообще вести в камчатской прессе разговор о здравоохранении, если общесоюзная эти проблемы не может с мёртвой точки сдвинуть?".
                - Так хоть обратят свои "пристальные" взоры наши камчатские командиры на маленькую точку вашего села на карте, - говорю.
                - Ну, тогда записывайте, - махнул отрешённо главврач рукой. - Прежде всего, отбили мне охоту за восемь лет лечебных мытарств в Ачайваяме наши районные руководители работать с полной отдачей. Это централизованное снабжение вконец разорило сельские больницы. Оборудования нет никакого. Все контейнеры с заказами для нашей больницы вскрываются в Тиличиках, разукомплектовываются, до нас доходит один неликвид. Им там, видите ли, лучше знать, какой больнице что нужно в первую очередь. Пусть район отдаст деньги, запланированные нашей больнице. Я сам распоряжусь ими с большей пользой. А перед ними отчитаюсь по полной форме.
                Сейчас я, терапевт, здесь единственный врач – по всем специальностям. Раньше таких называли земскими: и хирург, и стоматолог, и акушер. Фельдшеры и медсёстры у нас есть, а врачей вот не присылают. Сколько прошу направить хотя бы зубного техника – бесполезно. Приходится самому и отчёты за работу всех лечебных отделений составлять. Разумеется, от проверяющих тоже за всех достаётся.
А что мне стоило добиться строительства второй половины больницы? Ещё проблема проблем – аптека. И фармацевт свой есть – помещения не дают. Заместитель начальника по лечебной части центральной районной больницы в Тиличиках А. А. Левенчук говорит, что под аптеку обязательно нужна трёхкомнатная квартира, а их у нас нет. И приходится чукчам с рецептами в Пахачи ездить. Но ведь билет-то рубли стоит, а лекарства – копейки.
                В условиях отдалённости у нас должна быть хотя бы минимальная реанимация. Это же пародия на здравоохранение: в конце XX века делать искусственное дыхание методом "рот в рот". А мы ещё говорим о СПИДе!
                В Америке, например, больницы подобного содержания имеют компьютерный центр, по видеоканалу которого в любое время можно получить квалифицированную консультацию, а у нас... пока дозвонишься до района...
                Не заинтересован никто в улучшении лечения. В этом году наша больница получила денег на охрану здоровья меньше, чем любая другая в районе. А ведь у нас в год 5700 посещений и 3100 стационарных больных, в основном, дети. Но больничных листов не больше, чем в Тиличиках или Корфе.
                Всё пересказанное мной от имени "земского" врача Ачайваямского фельдшерско-акушерского пункта (так он ещё значится в документации), является только малой частью проблем села.
                К вечеру из тундры стали возвращаться жители села. Кто на выделенной для этой поездки совхозной машине, кто на мотоцикле, кто – просто пешком, волоча в оттягивающих руки вёдрах насыпанные горкой душистую морошку, поддёрнутую, будто инеем, белым аппетитным налётом фиолетовую голубику и такую же на вид, только продолговатую - жимолость.
                Возле клуба я разговорился с преподавателем средней школы-интерната, эвенкой по национальности, Верой Николаевной Кобелевой. Мои вопросы касались жизни молодёжи коренного населения.
                - С нашей интернатской системой обучения и воспитания детей оленеводов, мы оторвали  нынешнее поколение  от его корней. Выросшие на полном государственном обеспечении, они ничего не могут и не хотят делать сами. К тому же стало развиваться воровство, хулиганство, браконьерство, чего раньше в этих краях никогда и не было. А всё потому, что к нам в интернат "ссылали декабристов" из всех районов области и даже из Петропавловска. Так мы называем трудновоспитуемых подростков, от которых отказываются "цивильные" интернаты. А здесь – глушь. Отсюда, если что и натворишь, далеко не убежишь. Один мальчик хотел сбежать зимой в Пахачи – ноги отморозил.
Молодёжь не идёт в табуны. В лучшем случае парни, возвращаясь из армии, работают на стройке. В свободное время им и здесь заняться нечем, а в кочевьях - вообще тоска. Летом хоть на рыбалках пропадают, а зимой только знают, что искать, где бы выпить.
Сейчас, правда, секретарь комсомольской организации совхоза видеомагнитофон в складчину приобрёл. Сделали видеосалон в клубе. Но и это развлечение в основном для ребят средних классов. Старшие другим заняты.
                Как будто в подтверждение её словам, мимо нас, шатаясь и матерясь, пробрели два парня. Один аккуратно придерживал обеими руками что-то за пазухой.
Из клуба выглянула быстроглазая девчонка, позвала нас быстрее заходить, а то кино началось – нужно закрывать дверь. Вера Николаевна заторопилась. Парни только искоса посмотрели на девчонку и пошли дальше.
                Я поблагодарил учительницу за интересный, но такой печальный рассказ и направился к общежитию.
                Когда я улетал, свежий ветер так же быстро гнал на северо-восток белые кучевые облака. А под облаками оставалось стоять далёкое камчатское село, от которого до Кутха высоко, до начальства далеко…

                Август 1989 г.