Майкл Муркок - Песнь черного клинка

Песнь черного клинка
(Песнь Белого Волка)

1994

Приходи, Мефистофель, давай спорить снова
И обсуждать божественную астрологию.
Скажи мне, много ли небесных сфер над луной?
Существуют ли остальные небесные тела, кроме одной планеты -
Нашей центральной земли?

Кристофер Марло
Трагическая история доктора Фауста

Глава 1

Необычный случай по дороге к Ксанардвису

Всадник был худой, почти чахлый, но утонченно мускулистый. Его аскетическое телосложение было хрупким, кожа - молочно-белой. В глубоких глазницах изморенного голодом лица горели, как адовы цветы, мрачные темно-красные глаза. Раз или два он поворачивался в седле, чтобы оглянуться.

Преследуемый племенем Алофийских гермафродитов, мужчина скакал на восток через степь Даквинси, надеясь достичь легендарного Ксанардвиса прежде, чем снег блокирует путь.

Его бледная серебристая кобыла, отважнейшая во всем Бастане, была рождена для этой местности и обладала такой же решительной тягой к жизни, как и слабый альбинос, вынужденный поддерживать себя зельями или украденной жизненной силой своих приятелей.

Обернувшись теплым черным плащом из тюленей кожи, мужчина обратил лицо навстречу непогоде. Его имя было Эльрик, он был принцем в своей собственной стране, последний в своем длинном роду, без законнорожденных потомков, изгой почти везде на свете, где, в связи с угасанием власти Мелнибоне и ростом силы Молодых Королевств, всё сильнее ненавидели и возмущались такими чуждыми человечеству существами. Он особо не заботился о собственной безопасности, но был полон решимости выжить, вернуться в свое островное королевство, воссоединиться со своей дорогой кузиной Саймориль и в один из дней жениться на ней. Только это желание двигало им в буране.

Эльрик вцепился в гриву лошади, пока крепкое животное пробивало путь в глубоких сугробах, угрожающих покрыть весь мир. Его чувства, как и плоть, все сильнее коченели. Кобыла двигалась через снежные гребни медленно, держась возвышенностей, направляясь все время прочь от вечернего солнца. Ночью Эльрик выкапывал яму в снегу и оборачивал себя и животное измятой парусиной. Он вез снаряжение из Кардика, в чьих охотничьих землях был сейчас.

Эльрик спал понемногу. Здравые мысли почти покинули его. Но лошадь, тем не менее, упорно шла к Ксанардвису, чьи горячие источники несли вечное лето, а алые розы цвели прямо в снегу.

К вечеру пятого дня своего путешествия Эльрик почувствовал резкое падение температуры и без того холодного воздуха. Хотя большой темно-красный диск заходящего солнца создавал длинные тени на белом ландшафте, в буране его свет не проникал глубоко. Вдруг Эльрику показалось, что огромный ледяной барьер навис впереди, как стена гигантской сверхъестественной крепости. В нем было что-то нереальное. Вероятно, Эльрик увидел один из тех грандиозных миражей, которые, согласно кардиканцам, возвещали о неизбежной гибели их свидетелей.

Эльрик уже не раз сталкивался лицом к лицу с таким роком, поэтому не почувствовал страха и перед этим, но любопытство выдернуло его из полу-оцепенения, в котором он находился. Когда они приблизились к возвышающемуся льду, он увидел себя и лошадь в безупречном отражении. Эльрик мрачно улыбнулся, шокированный собственной худобой. Выглядел он в два раза, а чувствовал себя в сто раз старше своего возраста. Случайные встречи со сверхъестественным истощали дух, что с готовностью подтверждали другие, которые встречались ему.

Его отражение постепенно росло до тех пор, пока без какого-либо предупреждения, внезапно соединившись со своим образом, он не был поглощен зеркалом! Теперь он скакал по тихой, зеленой долине, искренне надеясь, что это была долина Ксанардвиса. Он оглянулся через плечо и увидел, как у склона холма исчезает клубящееся синее облако. Возможно эффект зеркала что-то проделал с капризной погодой этого района? Он был совершенно спокоен, поскольку Ксанардвис, или, по крайней мере, его долина, подтверждали весьма реальную легенду. Эльрик отбросил все вопросы, касающиеся феномена, благодаря которому оказался здесь, и привел себя в хорошее состояние духа. Кругом были знаки весны: теплый ароматный воздух, яркие дикие цветы, деревья и кусты с набухшими почками, сочная трава. Он восхитился чудным географическим парадоксом, который, согласно слышанным им рассказам, спас многих беглецов и путешественников. Вскоре он достигнет самого города, его шпилей цвета слоновой кости и черных как смоль крыш. Там он хотел бы отдохнуть, купить провизии, найти убежище, а позже продолжить путешествие к Элверу, не отмеченному ни на одной карте этого мира.

Долина была узкой, почти лощиной, с круто-поднимающимися краями, походив на туннель, так как корни и ветви темно-зеленых деревьев спутались над головой в мягкой почве. Эльрик почувствовал приятное чувство безопасности и задышал полной грудью, наслаждаясь сочным плодородием пейзажа. После изнурительного ледяного ландшафта эта пышность природы дала ему свежую энергию и новую надежду. Даже его кобыла пошла более энергичной поступью.

Однако когда через час или два края долины сузились и стали еще круче, принц-альбинос начал недоумевать. Он никогда не встречал такого природного явления и, более того, начинал верить, что это эффектное весеннее изобилие может быть, в конце концов, сверхъестественного происхождения. Но затем, как раз когда он подумывал вернуться назад, проявляя обычно игнорируемую им осмотрительность, края долины начали понижаться, образуя более отлогие холмы, и расширяться, открывая в отдалении туманные очертания, которые, несомненно, должны были быть очертаниями Ксанардвиса.

Сделав остановку и напившись в искрящемся ручье, Эльрик и его кобыла продолжили путь. Теперь они пересекали огромный простор мелкотравья, окруженного далекими горами и утыканного местами деревьями, цветочными лугами, прудами и реками. Они медленно приближались к домашнему спокойствию под деревенскими крышами Ксанардвиса.

Эльрик сделал глубокий довольный вздох.

Внезапно в уши Эльрика ворвался сильный рев; он ослеп, когда новое светило быстро взошло на западной стороне неба, визжа и вопя, как душа, сбежавшая из ада. Его разноцветное пламя формировало пульсирующую ауру. Затем звук стал единым аккордом, глубоким, звучным и медленно затихающим.

Лошадь Эльрика стояла загипнотизированная, словно превратилась в лед. Альбинос, ругаясь, спешился и вскинул руку, защищая глаза. Вырывающиеся из пульсирующей сферы широкие лучи протянулись в пространстве на мили вокруг, неся с собой огромные формы, темные и скрученные, которые, казалось, боролись и сражались даже, когда падали. Кругом в воздухе раздавался совершенно ужасающий грохот, похожий на хлопанье миллионов пар чудовищных крыльев. Ревели трубы - медные голоса армии, издающие еще более ужасный звук - отчаянный стон всех душ мира в их агонии, слабеющие крики и предсмертные возгласы воинов в этом заключительном, утомительном этапе битвы.

Вглядываясь в беспокойную оживленность этого мощного света, Эльрик почувствовал, как тяжелые, мускулистые, гигантские фигуры, пахнущие приятным, звериным, почти неотразимым ароматом, начали приземляться, тяжело ударяясь о землю и сотрясая ее с такой силой, что вся местность оказалась под угрозой разрушения. Дождь из монстров не прекращался. Только чистейшая удача спасла Эльрика от участи быть раздавленным одним из падающих тел. У него было такое ощущение, что клацал и звенел металл, раздавались крики и вопли, а крылья все хлопали, хлопали и хлопали, как крылья мотылька, бьющегося о стекло в безумном отчаянии. Монстры по-прежнему продолжали падать с неба, чей свет теперь неуловимо менялся, становясь более насыщенным и ровным, пока весь мир не стал освещенный равномерным алым сиянием, в котором летящие и падающие формы в виде черных силуэтов с крыльями, шлемами, доспехами, мечами корчились в позах сраженных воинов. Теперь преобладающий запах напомнил Эльрику об осени и сладком аромате гнили, о том, что летнее изобилие, возвращается к своему источнику. Кроме того запах был смешан со зловонием рассерженных зверей.

Когда свет смягчился, а крупный диск стал тускнеть, Эльрик начал воспринимать другие цвета и больше деталей. Один только едкий запах хрипящего дыхания титанических животных, несущих опасность внезапной смерти и тревожащих ожившие фибры его существа, угрожал отбить все его чувства. Эльрик мельком увидел медную чешую, огромные серебряные перья, ужасно красивые насекомоподобные глаза и удивительно искривленные рты, полукристаллические тела и лица, как у Левиафана и его сородичей, появившихся через миллионы лет со дна моря, украсившего их мириадами цветов и ассиметричными формами, создавшего из них движущиеся, покрытые кораллами монументы. Их фасетчатые глаза пристально глядели в слепой муке в небеса, в которых по-прежнему опускались сверхъестественные богоподобные формы с крыльями, машущими и хлопающими, сложенными или слишком поврежденными, чтобы выдерживать их вес. Монстры продолжали падать, клацая рядами клыков и издавая звуки, одной только глубины и силы которых было достаточно, чтобы сотрясать всю долину, валить башни Ксанардвиса, ломать его стены. Эти обстоятельства, а также бурлящая из всех отверстий черная кровь, заставили жителей города спасаться бегством.

Но привыкший к сверхъестественному Эльрик, чувства и тело которого приспособились к звукам чуждого оркестра, не испытал участи этих бедных, несчастных созданий.

На мили вокруг ландшафт, освещенный теперь ставшим кроваво-розовым светом, усеянный медью и бронзой, был заполнен упавшими титанами: некоторые на коленях; некоторые опирались на мечи, копья или щиты; некоторые слепо ковыляли, прежде чем обрушиться на тела товарищей; некоторые тихо лежали, медленно дыша, и отдыхали с настороженным спокойствием, осматривая глазами небеса. А могучие ангелы по-прежнему продолжали падать.

Эльрик со всем своим опытом, всеми годами изучения мистического, не мог себе представить необъятность битвы, с поля боя которой они бежали. Его покровитель, Герцог Хаоса, обладал силой уничтожить всех смертных врагов, и Эльрик пытался представить себе совместную силу этой бесчисленной армии, каждый отдельный солдат которой мог бы принадлежать к аристократии Ада. Это были сами Владыки Хаоса, у каждого из которых была огромная и сложная система приспешников. В этом Эльрик был уверен.

Он заметил, что его сердце учащенно бьется, а сам он делает короткие, болезненные, удушливые вдохи. Неторопливо он взял над собой контроль, убежденный, что одно лишь присутствие этой избитой толпы должно, в конце концов, убить его. Решив, по крайней мере, испытать все, что смог бы, прежде чем быть уничтоженным слепой силой монстров, Эльрик собрался пойти вперед, когда услышал голос за спиной: человеческий, сардонический, с едва различимым чудным акцентом. Говоривший использовал Высокую Речь Старого Мелнибоне.

- Я видывал несколько чудес во время своих путешествий, сэр, но клянусь небесами, это должно быть первый раз, когда я стал свидетелем ливня из ангелов. Может вы объясните произошедшее, сэр? Или вы озадачены так же, как и я?

Глава 2

Дилемма, обнаруженная в Ксанардвисе

Незнакомец был приблизительно того же роста и комплекции, что и Эльрик, с утонченными чертами на смуглом лице и бледно-голубыми глазами, острыми как сталь. Он был одет в свободную, мешковатую, кремового цвета одежду чужеземного варвара, подпоясан коричневым кожаным ремнем с сумкой на нем, в которой, несомненно, было какое-то оружие или амулет. На нем была широкополая шляпа одного с рубахой и штанами цвета, на правом плече он нес другой странно выглядящий предмет - оружие или, возможно, музыкальный инструмент, сделанный из древесины орехового дерева, латуни и стали.

- Вы житель этих краев, сэр, или были затянуты сюда подобно мне через ужасный водоворот Хаоса против своей воли? Я - граф Ренарк фон Бек, последний из рода Римов. А вы, сэр?

- Принц Эльрик из Мелнибоне. Я полагал, что я в Ксанардвисе, но теперь сомневаюсь в этом. Я заблудился, сэр. Что вы думаете обо всем этом?

- Если бы я обратился к мифологии и религии моих предков, я бы сказал, что мы наблюдаем разбитое Воинство Хаоса, тех самых архангелов, объединившихся с Люцифером, которые вместе бросили вызов силе Господней. У всех народов есть собственные истории подобной войны среди ангелов, несомненно, отголоски какого-то истинного события. Так говорят, сэр. Вы путешествуете по лунным дорогам, как я?

- Вы о чем? - внимание Эльрика сфокусировалось исключительно на одном из тысяч Владык Хаоса. Они сейчас лежали везде, сделав холмы и равнины черными до самого горизонта. Он опознал определенные характерные черты одного создания, вполне достаточные, чтобы идентифицировать его как Ариоха, Герцога Хаоса - его собственного покровителя.

Граф фон Бек спросил с любопытством:

- Что вы видите, принц Эльрик?

Альбинос был в замешательстве, его душа была встревожена. Он не мог разгадать тайну всего этого, и был слишком испуган, чтобы желать ее разгадки. Он всем своим существом жаждал быть где угодно, только не здесь; но его ноги уже двигались, ведя его через стенающие ряды тех, чьи огромные тела возвышались над ним, в поисках его патрона.

- Владыка Ариох? Владыка Ариох?

Раздался слабый, далекий голос:

- А, сладчайший из моих рабов. Я подумал, что ты мертв. Ты принес мне пищи, родное сердце? Сласти для твоего господина?

Это был, без сомнения, тон Владыки Ариоха, но голос еще никогда не был таким слабым. Думал ли он прямо сейчас о своей невероятной смерти?

- В настоящий момент у меня нет ни крови, ни душ для тебя, великий герцог, - Эльрик проделал путь к массивной тяжело дышащей фигуре, лежащей на склоне холма. - Я такой же слабый, как и ты.

- Тогда я тебя не люблю. Убирайся... - голос стал похож на отголоски эха, даже когда Эльрик приблизился к его источнику. - Уходи, Эльрик. Уходи туда, откуда пришел... Это не твое время... Тебе не следует быть здесь... Остерегайся... Повинуйся мне или я... - но угроза была пустой, и оба это знали. Ариох уже истратил всю силу.

- Я с радостью послушался бы тебя, - сказал Эльрик с чувством. - Поскольку понимаю, что даже адепт в колдовстве не сможет долго прожить в мире, где пребывает так много созданий Хаоса. Но я не знаю, что делать. Я попал сюда случайно. Я думал, что я в Ксанардвисе.

Наступила тишина, затем раздались выдавленные с болью слова:

- Это... Ксанардвис... но не из твоей реальности. Здесь нет... надежды. Уходи... уходи. Здесь... нет... надежды... Это тот самый конец времени... Холодно... так... холодно... Твоя судьба... не... здесь...

- Владыка Ариох? - голос Эльрика был настойчив. - Я сказал тебе... Я не знаю, как вернуться.

Массивная голова опустилась, сложноустроенные глаза, похожие на глаза мухи, внимательно оглядели его, но слащавые розовые губы юноши не издали ни звука. Кожа Герцога Ариоха, как изменчивая ртуть, волновалась по всему телу, выделяла искры, испускала свечения, производила внезапные выбросы сверкающей, разноцветной пыли, воспроизводя невидимые адовы огни. Эльрик знал, если бы его покровитель объявился во всем истинном великолепии, а не в этом слабом виде, то даже его душа была бы уничтожена присутствием демона. Теперь же Герцог Ариох собирался с силами, чтобы продолжить говорить.

- Твой... меч... обладает... силой... прорубать... проход... на дорогу... к дому...

Огромный рот открылся, чтобы втянуть хоть какой-нибудь воздух, придающий силы его исполинскому телу. Серебряные зубы стучали друг о друга как сотни тысяч стрел, красный рот извергал жару и вонь в таком количестве, что альбинос отступил. Странно окрашенные язычки пламени вырывались из ноздрей Ариоха. Наполненный усталой иронией голос добавил:

- Твое искусство... слишком... ценно... для меня, милый Эльрик... В настоящий момент я нуждаюсь во всех... своих союзниках, даже смертных. Эта битва... должно быть... наша последняя... против... против сил... Равновесия... и тех, кто объединился... с ними, этих подлых слуг... Порядка, которые хотели бы... свести все разнообразие... мультивселенной... к одним только... тупым, предопределенным, скучным страданиям...

Эта речь отняла последние запасы его энергии. Боль скривила лицо, и на последнем дыхании он выдавил:

- Пой песню... песню меча... Пойте вместе... Эта сила проломит тебе... выход на дорогу...

- Владыка Ариох, я не могу понять тебя. Мне нужно больше информации.

Но огромные глаза уже тускнели, и, казалось, что-то, типа век, закрыло их. Владыка Ариох спал или умирал. Эльрику стало интересно, какая сила могла повергнуть одного из великих Владык Хаоса. Какая сила могла лишить жизни неуязвимых бессмертных? Была ли это сила Равновесия? Или только сила Закона, который Владыки Энтропии называли Порядком? У Эльрика было лишь смутное представление о мотивах и стремлениях этих могучих сил.

Он повернулся и обнаружил фон Бека, стоящего рядом с ним. С мрачным лицом он держал обеими руками свой странный инструмент, будто защищаясь.

- Что этот зверь сказал вам, принц Эльрик?

Эльрик говорил с Ариохом на диалекте Высокого Мельнибонейского, развивавшегося тысячелетиями как способ общения между смертными и демонами.

- Мало чего конкретного. Полагаю, нам следует направиться к развалинам города. Эти утомленные владыки ада, кажется, не интересуются им.

Граф Ренарк согласился. Местность все еще оглашалась лязгом титанических мечей о щиты, оглушительными падениями тел в доспехах и хлопаньем огромных крыльев, пахла их вонючим дыханием. От запаха нельзя было спрятаться, поскольку то, что они выделяли или поднимали в воздух - пыль, испарения, потоки мерцающих огней и ядовитых газов всех сортов, накрыло все вокруг. Как мыши, бегущие меж ног слона, двое мужчин спотыкались среди теней, избегая медленных, усталых движений воинов разбитого войска. Везде усиливалось проявление эффектов Хаоса. Обычные скалы и деревья деформировались и изменялись. Небо над головой было яростной какофонией молний, рева ветра и беспорядочно-движущихся, сверкающих, цветных облаков. Кое-как они достигли упавших стен Ксанардвиса. Здесь трупы людей уже начали трансформироваться, приобретая формы упавших, разбитых и поверженных существ, которые принесли эту катастрофу с собой через мультивселенную, разорвав саму ткань реальности.

Эльрик знал, что скоро эти трупы оживут от случайной энергии Хаоса, которой не хватало, чтобы помочь Владыкам Хаоса, но было более чем достаточно, чтобы дать подобие жизни смертным созданиям.

Как раз, когда фон Бек и Эльрик смотрели вокруг, они увидели, как тело молодой женщины размякло и затем переформировалось таким образом, что, имея еще что-то человеческое, оно стало преимущественно смесью птицы и обезьяны.

- Везде, куда приходит Хаос, - сказал Эльрик компаньону, - всегда одно и то же. Люди умерли в муках, но даже теперь им не дано достойно умереть...

- Вы сентиментальны, сэр, - сказал немного иронично граф Ренарк.

- Я не испытываю никаких чувств к этому народу, - уверил, пожалуй, чересчур спешно Эльрик. - Я просто скорблю об утрате их всех.

Перешагивая через трансформирующиеся тела и руины упавших строений, которые также начали менять формы, оба достигли небольшой конструкции с куполом из мрамора и меди, по-видимому, не подвергшейся воздействию остатков Хаосом.

- Какой-то вид храма, без сомнения, - сказал фон Бек.

- И почти наверняка защищен колдовством, - добавил альбинос, - так как ни одно другое здание не уцелело. Будет лучше, если мы приблизимся к нему, соблюдая осторожность.

Он положил руку на свой рунный меч, который задрожал, зашелестел и, казалось, застонал от жажды крови. Фон Бек бросил взгляд на меч, и легкая дрожь прошла по его телу. Он первым направился к храму. Эльрику стало интересно, было ли строение своего рода проходом в его собственный мир, о котором говорил Ариох.

- Это особенно неприятные проявления Хаоса, - проговорил граф фон Бек. – В этом, конечно же,  отвратительность Хаоса: все, что было достоинством, превращается в недостаток. Я видел это не раз как в личностях, так и в народах.

- Вы много путешествуете, граф фон Бек?

- В течение многих лет моим главным занятием было бродить по мирам, когда это необходимо. Я принимаю участие в Игре Времени, сэр. Предполагаю, Вы тоже.

- Я не участвую в играх, сэр. Говорит ли вам ваш опыт, что с этим зданием связан путь прочь из этой реальности в мою собственную?

- Не могу сказать именно так, сэр, не зная вашего мира, к примеру.

- Это место защищено колдовством, - сказал альбинос, потянувшись к рукояти своего меча. Но Приносящий Бурю издал слабый предупреждающий звук, словно говоря, что он не может быть применен против этой странной магии. Граф фон Бек подошел ближе и стал разглядывать стены.

- Смотрите сюда, принц Эльрик. Здесь работает наука. Взгляните. Возможно, что-то чуждое Хаосу? - он указал на трещины на стенах здания и, вынув маленький раскладной ножик, поскреб им поверхность, обнажив металл. - У этого места всегда было сверхъестественное назначение.

Путешественник будто запустил какой-то механизм, и купол над ними начал поворачиваться, бледно-голубое свечение начало распространяться вокруг и осветило их прежде, чем они отступили. Они стояли недвижимые, когда дверь в основании открылась, и появившаяся человеческая фигура внимательно осмотрела их. Это было такое же странное создание, как любое другое, виденное Эльриком прежде, с таким же стилем одежды, как у фон Бека, но в заостренной грязно-белой кепке поверх непослушных волос, со щетиной на бороде и налитыми кровью глазами, впрочем, умными и саркастическими, с обугленным корнем (несомненно, какой-то племенной талисман), еще тлеющем в уголке рта.

- Приветствую вас, уважаемые сэры. Кажется, вы в таком же неприятном положении из-за этой возни, как и я. Не напоминает ли это вам немного Милтона, а? "Херувим и Серафим, вращающиеся в потоке вместе с разбросанными оружием и знаменами"? В самом деле, потерянный рай, мои дорогие товарищи по несчастью. Догадываюсь, что это, вероятно, не все, что мы потеряем... Зайдете вовнутрь?

Эксцентричный незнакомец представился капитаном Куэлчем, солдатом удачи, и рассказал, что, совершая удачную продажу оружия, он вдруг провалился через пространство и оказался в этом здании.

- У меня чувство, что это вина того старика, джентльмены.

Обстановка внутри, залитая синим светом, исходящим сверху, была простой: не было ни мебели, ни свидетельства ритуалов. На полу был незамысловатый геометрический узор, цветные окна были размещены высоко, рядом с крышей.

Помещение было наполнено детьми всех возрастов, собравшихся вокруг старика, лежащего рядом с центром храма на плитках пола.

Очевидно, он умирал. Он поманил рукой Эльрика, чтобы тот приблизился. Подобно Владыкам Хаоса, из него будто бы высосали всю жизненную силу. Эльрик присел на колени и спросил, нуждается ли он в чем-нибудь, но старик отрицательно покачал головой:

- Только обещание, сэр. Я  - Патриус, Верховный жрец Донбласа, Творца Справедливости. Из всего населения Ксанардвиса я смог спасти только их, потому что они были на моем уроке. Я наложил заклятие на храм, чтобы он защитил нас, но попытка создания такого отчаянного и мощного волшебства, боюсь, погубила меня. Все, что я желаю сейчас, это то, чтобы вы отвели детей в безопасное место. Отыщите путь из этого мира, так как скоро он должен превратиться в бесформенную материю, в первичное вещество Хаоса. Это неизбежно. Для этого мира нет никакой надежды. Хаос поглощает нас.

После этих слов заплакала темнокожая девушка, и старик вытянул руку, чтобы успокоить ее.

- Она плачет о своих родителях, - сказал старик. - Она плачет из-за того, что стало с ними и чем они станут. Все эти дети обладают даром ясновидения. Я обучил их передвижению по мультивселенной. Возьмите их на эти дороги, сэр. Они выживут, я уверен. Это все, что вам надо сделать. Отведите их к дорогам!

Наступила тишина. Старик умер.

Эльрик прошептал фон Беку:

- Дороги? Он доверил мне дело, смысла которого я не понимаю.

- Но не я, принц Эльрик, - фон Бек насторожено глядел в направлении капитана Куэлча. Мужчина взобрался по каменной лестнице и стоял, пристально глядя в окна на разбитые легионы ада. Он, казалось, говорил сам с собой на иностранном языке.

-Вы поняли старца? Вы знаете способ, как выбраться из этого обреченного места?

- Да, принц Эльрик. Я говорил вам. Я посвященный. Джугадор, игрок. Я участвую в Игре Времени и блуждаю по дорогам между мирами. Я чувствую, что вы - друг, возможно, даже больше, и что вы не осознаете своей судьбы. Я не имею права приоткрыть вам больше, чем необходимо, но если вы хотите объединиться со мной в этой Игре Времени, стать мухамиром, то только скажите.

- Я заинтересован вернуться в свою сферу к женщине, которую люблю, - сказал просто Эльрик. Он вытянул белую, костлявую, с длинными пальцами руку, на которой пульсировал одинокий Акториос, и тронул волосы рыдающего ребенка. Это был поступок, который дал наблюдающему фон Беку большее понимание характера этого мрачного господина. Девушка подняла глаза, в которых было отчаянное желание успокоения, но обнаружила только слабую надежду в ярко-красных зрачках чуждого создания, которое пристально глядело на нее сверху с выражением полной потери и сильного желания исполнения несбыточных надежд. Все же она спросила:

- Вы спасете нас, сэр?

- Мадам, - сказал принц руин со слабой улыбкой и поклоном, - сожалею, но я в плачевном состоянии, чтобы спасать даже себя, не говоря о целой компании начинающих пророков. Но все же это в моих интересах, чтобы мы все освободились от этого. Так что можете быть уверены в...

Капитан Куэлч спустился вниз по ступеням с грубой развязностью и искренним, хотя и неубедительным смехом:

- Мы освободимся от этого в два счета, милая леди, будьте уверены в этом.

Но молодая женщина по-прежнему глядела именно на Эльрика и именно ему сказала:

- Меня зовут Прозорливая, а еще - Первая в своем роду. Первое имя объясняет мои умения, второе, пока тайна для меня, мое будущее. У вас есть нечто, чтобы спасти нас, сэр. Это то, что  я могу увидеть.

- Молодая ведьмочка, - усмехнулся снова капитан Куэлч, в этот раз с необычной ноткой в голосе, обращаясь почти сам к себе, - Ну, моя дорогая. Мы, конечно же, спасены - в нашем распоряжении так много волшебства.

Эльрик встретился глазами с Прозорливой и был почти шокирован красотой, которую увидел. Он понял, что она была частью его судьбы. Но, возможно, время для этого еще не пришло. Возможно, даже и не наступит, если ему не удастся избежать безжалостной судьбы, наступившей для Ксанардвиса. Они опасались не прямых действий Владык Хаоса, а только непроизвольного влияния этих демонов, наделяющего отвратительной жизненной энергией тот самый народ, который они сгубили, и превращающего его представителей в карикатуры. Случайно и неосознанно аристократия ада уничтожала свои собственные святилища так же, как смертные неосознанно отравляют свои колодцы своими же отходами. Такое животное поведение ужаснуло Эльрика и привело его в уныние. Возможно, после всего этого, мы всего лишь игрушки в руках безумных, бессмертных зверей? Зверей без совести и мотивов.

Но не было времени для абстрактных размышлений! Он увидел, когда оглянулся, как стены храма начинают дрожать, терять твердость, а затем переформировываться. Тем, кто был внутри, бежать было некуда. Они слышали хрюканье и вой снаружи.

Неуклюжие создания Хаоса скребли здание лапами, их разум и восприимчивость были слишком грубыми, чтобы на них можно было повлиять с помощью аргументов, науки или колдовства. Теперь ожившие жители Ксанардвиса испытывали только слепую нужду - жуткую потребность поглощать любую форму плоти. Только таким образом они еще могли поддерживать слабую связь с жизнью и с тем, чем они когда-то были. Ими двигало представление о безоговорочном и бесконечном истреблении, а их незаслуженно проклятые души были просто пищей для Владык Ада.

Когда-то народ Эльрика заключил договор с Хаосом, который славился наполненным жизнью великолепием, мощью, значительной креативностью. Мелнибонейцы увидели только яркие перспективы, но не ужасный упадок, который из-за алчности и слепых амбиций мог родиться из этих перспектив. Вдобавок, когда они явили Зло и соединили его с тем, что дал Хаос, то истинная аморальность их действий стала ясна всем кроме них самих. Они потеряли желание заботиться о своей культуре и убеждениях, о собственных нуждах и об обычном выживании. Их упадок был весьма очевиден для всех в Молодых Королевствах, а также для одного болезненного наследника Рубинового Трона, Эльрика, который, жаждая знать, почему его великий народ занялся безжалостным и наводящим уныние кровосмешением, оставил свою империю под присмотром кузена, покинул женщину, которую любил больше жизни, все это ради того чтобы найти ответ на собственные вопросы... Но вместо этого, через отражение, попал в Ксанардвис и мог умереть.

С оружием в руках Ренарк фон Бек побежал по лестнице. Как только он поднялся наверх, через окно, хлопая голыми, без перьев крыльями, ворвалось некое создание - жалкое подобие на Владыку Хаоса. Фон Бек вскинул оружие к плечу. Раздался резкий хлопок, и создание завизжало, падая назад с огромной, рваной раной в голове.

- Картечь, - крикнул фон Бек, - Я не ношу ничего кроме нее в эти дни.

Куэлч, казалось, понял его и одобрил.

Эльрик был рад такому оружию, хотя не сумел понять его принцип. К этому времени дверь в храм прогнулась вовнутрь.

Почувствовав мягкую руку на своем запястье, он посмотрел вниз и увидел девушку, пристально глядящую на него.

- Ваш меч должен спеть свою песню, - сказала она, - это то, что я знаю. Ваш меч должен спеть свою песню, и вы должен спеть вместе с ним. Вы должны спеть вдвоем. Это откроет нам дорогу.

Ее глаза смотрели в пустоту. Видела ли она будущее, как это ранее делал Ариох, или прошлое? Она говорила отстраненно. Эльрик знал, что рядом был настоящий, сильный медиум, но ее слова по-прежнему едва имели смысл для него.

- Да, миледи, достаточно скоро меч запоет, - сказал он и погладил ее по волосам, тоскуя по Саймориль, молодости и счастью. - Но боюсь, вы не одобрите мелодию, которую сыграет Приносящий Бурю.

Нежно он направил ее к детям, чтобы успокоить их. Затем его правая рука качнулась как тяжелый маятник, латная рукавица опустилась на черную рукоять рунного меча, одним резким движением он извлек клинок из ножен, и Приносящий бурю издал ликующее повизгивание, как томимый жаждой пес, страстно желающий крови.

- Это мои души, Владыка  Ариох!

Но он знал, и в этом была ирония, что понемногу будет отнимать жизненную силу у самого демона, так как именно она оживляла эти создания Хаоса, чья неприличная масса плоти, созданная их причудливыми уродствами, протискивалась через вход в храм. Это была та энергия, которая уже уничтожила мир вокруг, кроме того, дала подобие жизни костыляющим полуживым существам, с которыми сейчас вступили в схватку Эльрик и фон Бек. Капитан Куэлч заявил, что у него нет оружия, отошел к детям и встал, карикатурно раскинув руки якобы для защиты.

- Удачи тебе с твоей пушкой для охоты на слонов, старина, - сказал он графу фон Беку, который поднял оружие к плечу, осторожно прицелился, надавил на спусковой крючок и, по его словам, "всадил во вредителей пару фунтов из лучшего ружья Пурди". Осталось только огромное пятно ихора и дряблой плоти. Эльрик брезгливо отшагнул, в то время как его напарник снова прицелился и отбил выстрелом ужасные создания от двери.

- Думаю, будет честным предупредить вас, принц Эльрик, что у меня осталось всего лишь парочка зарядов. Боюсь, после этого придется пользоваться старым Смит-энд-Вессоном, - и он похлопал по кобуре на поясе.

Но это оружие потребовалось в другом месте, когда со стороны всех окон, высоко на стенах раздались шелест чешуи и клацанье когтей. Фон Бек отступил, чтобы прикрыть центр, в то время как Эльрик шагнул вперед. Его черный рунный меч застонал в предвкушении, запульсировал темным огнем, руны на дьявольском металле стали извиваться и скакать. Это ужасное оружие, независимое, обладающее своей собственной, сложной и зловещей жизнью в руках его владельца, поднималось и опускалось, пока белый принц двигался среди созданий Хаоса, и выпивало их жизненную силу. То, что осталось от их душ, перетекало напрямую в слабое тело мелнибонейца, глаза которого светились нездоровым триумфом, рот растянулся в волчьем оскале, а тело было забрызгано с ног до головы мерзкими соками его уже нечеловеческих противников.

Меч затянул величественный, торжественный, траурный мотив, когда его жажда была удовлетворена. Эльрик тоже начал издавать древние боевые крики своего народа, обращаясь к аристократии ада, его демонам-покровителям, к Владыке Ариоху, а куча уродливых трупов у дверного проема становилась все выше и выше. В то же время оружие фон Бека гремело и грохотало, защищая окна.

- Эти твари будут продолжать атаковать нас, - закричал фон Бек, - им нет конца. Мы должны бежать. Это наша единственная надежда, иначе достаточно скоро нас одолеют.

Эльрик согласился. Он оперся, тяжело дыша, на свой клинок и осмотрел свою ужасную работу. Его глаза были холодны и излучали свет смерти, на лице было воинственное выражение.

- Я чувствую отвращение к этому своего рода мясницкому занятию, - сказал он, - но не знаю, что можно сделать, кроме него.

- Вы должны поместить меч в центр, - раздался чистый, текучий голос девочки, Прозорливой.

Она оставила группу детей, прошла рядом с вызывающим сомнение капитаном Куэлчем и бесстрашно потянулась к пульсирующему мечу, по необычному металлу которого текла нечистая кровь:

- В центр.

Фон Бек, капитан Куэлч и остальные дети внимательно глядели в поразительной тишине, как рука девочки, опустившись на этот ужасный клинок, потянула его вместе с владельцем за собой через их разделившиеся ряды туда, где лежал труп старика.

- Центр лежит под его сердцем, - сказала Прозорливая, - Вы должны пронзить его сердце и направить меч дальше. Тогда меч запоет, и вы тоже.

- Я не знаю никаких песен меча, - сказал снова Эльрик, но его протест был для вида. Он понял, что доверяет девушке из-за ее спокойной уверенности, ее ловких движений, которыми она направила его к телу упокоившегося главного волшебника, где он встал, широко расставив ноги.

- Он полон светлой силы Закона, - сказала Прозорливая, - той, что на время наполнит ваш меч и заставит его работать на нас, возможно, даже против его интересов.

- Вы знаете много о моем мече, миледи, - обескуражено сказал Эльрик.

Девушка закрыла свои глаза:

- Я пребываю в мече, я – меч, имя мое Быстрый Шип, - ее голос звучал нараспев, будто кто-то поселился в ее теле. Она не понимала смысла слов, которые исходили от нее. - Я войду в меч, я заменю его. Я одна из сестер. Я из Справедливых. Наша судьба превращать черное в сияющее белое, искать свет, творить справедливость.

Фон Бек наклонился вперед. Слова Прозорливой, казалось, имели для него важный смысл и, вдобавок, он был, очевидно, удивлен, вообще услышав их. Он провел рукой перед ее глазами.

Все внимание было направлено на нее. Даже лицо Куэлча стало серьезным. В это время снаружи раздались звуки созданий Хаоса, готовящихся к новой атаке.

Затем девушка преобразилась. Ее лицо засияло розовато-золотым светом, от волос, которые, казалось, вспыхнули, стали распространяться лучи серебряного света, темная кожа задрожала сверхъестественным образом.

- Коли! - закричала она, - коли, принц Эльрик. Коли в сердце, в центр! Коли сейчас, или у нас отнимут наше будущее навсегда!

Из дверного проема раздался глубокий кашель. Они были потрясены видом сияющего как драгоценность глаза, изогнутого красного рта, и поняли, что какой-то побитый Владыка Хаоса, учуяв кровь и души, решил полакомиться ими.

Глава 3

Прогулка между мирами

- Коли, милорд! Коли!

Голос девушки прозвучал чистым, ярким аккордом среди какофонии Хаоса, она направила горячее железо черного меча в сердце старика.

- Коли, милорд, и пой свою песню!

Затем она сделала движение своими ладонями, и рунный меч опустился вниз, пронзил сердце, погрузился через сухожилия, кости и мясо прямо в камень под ними. Внезапно, во время этой белой алхимии, внутри клинка начало гореть бледно-голубое пламя, постепенно меняющее цвет к ярко-серому, затем к огненно-бронзовому, в конце концов, к сияющему, постоянному, серебряному.

Фон Бек задохнулся:

- Меч самого архангела!

Но у Эльрика не было времени спросить, что он имел в виду, поскольку теперь преобразившийся рунный меч горел еще ярче, ослепляя захныкавших и отступивших от него детей, заставляя капитана Куэлча ругаться и ворчать, что он подвергается опасности. В это время девушка внезапно исчезла, остался только ее голос, ставший песней чрезвычайной красоты и духовной чистоты. Песней, которая, казалось, звучала из самой стали, песней, такой удивительной, говорящей о таких радостях и свершениях, что Эльрик почувствовал, как поднялся его душевный настрой, несмотря на то что длинный серый язык Владыки Хаоса хлестнул его по ступням. Все желания, которые он когда-либо испытывал, вся грусть, горечь и одиночество, все его стремления и мечты, все моменты глубокого счастья, все его влюбленности и ненависти, его привязанности и неприязни - все это откуда-то изнутри него излилось той же музыкой, словно его сущность целиком сконцентрировалась на этой единственной песне. Это была победа и мольба, это было торжество и страдание. Это была ни больше, ни меньше песня Эльрика, песня одинокого человека в неведомом мире, песня беспокойного разума и великодушного сердца, песня последнего владыки своего народа, погруженного в раздумья принца руин, Белого Волка из Мелнибоне.

И важнее всего, это была песня любви, томящегося идеализма и отчаянной грусти за судьбу мира.

Серебряный свет засверкал еще ярче, а в его центре, там, где было тело старика, где все еще стоял клинок, теперь парил изящный кубок из золота и серебра, украшенный драгоценными камнями, также испускавшими мощные лучи. Эльрик, едва способный держать меч, пока белая энергия протекала через его тело, услышал, как фон Бек издал возглас узнавания. Затем видение исчезло. Чернота, чистая и бархатистая, как душа палача, распространилась во всех направлениях, они будто оказались в самом начале Времени перед тем, как пришел Свет.

Затем им показалось, что невидимые пауки начали прясти сверкающую паутину, одну за другой, в этой черной пустоте, заменяя ее серебристым шелком.

Они увидели, как появляются соединенные с паутиной формы, заполняя вакуум, скапливаясь в нем, обогащая его чудесными явлениями и цветами, бесчисленными огромными сферами, вьющимися дорогами, бесконечным богатством событий.

- Это, - сказал Ренарк фон Бек, - то, что мы можем сделать из  Хаоса. Все это -  мультивселенная, а те сети, которые вы видите, это широкие дороги, которые идут между сферами. Мы называем их "лунные дороги", на них существа ведут торговлю между мирами, сюда прибывают корабли из Второго Эфира, везущие грузы ужасных и изящных вещей, не предназначенных для глаз смертных. Вот бесконечные сферы, все возможности, все лучшее и худшее, что может быть в творении Бога...

- Вы делаете честь вашему божеству, сэр, - сказал Эльрик.

Фон Бек сделал изящное движение рукой подобно элегантному шоумену.

Перед ним, протянувшись в бесконечность, расцвели формы разнообразных видов и не имеющих названия цветов: пылающих, мерцающих и сверкающих, или тусклых, далеких и холодных. Ярко светящиеся, трепещущие, изящные, сложноустроенные сети растянулись во всех измерениях, соединяясь друг с другом, вдобавок они несли на себе груз товаров и путешественников из бесчисленных миллионов сфер.

- Есть и ваши лунные дороги, сэр, - фон Бек ухмылялся как обезьяна и наслаждался этой огромной, разнообразной, но крайне упорядоченной мультивселенной, плодовитой, постоянно воспроизводящей, вечно расширяющей свою материю, произведенную из грубого, абсурдного, непредсказуемого вещества Хаоса, сгустившегося в результате могущественного волшебства. Это была первичная явь, фундаментальная реальность, на которой основывались все остальные реальности, которую большинство смертных видели только мельком, и то во снах - эхе из глубин внутреннего мира. - Сети между мирами - это великие пути, по которым мы ступаем, идя из одной области мультивселенной в другую.

Сферы распускались и изливались, переформировывались и снова распускались. Кружащиеся, почти знакомые образы воспроизводились снова и снова во всевозможных сочетаниях и масштабах. Эльрик увидел миры в форме деревьев; галактики похожие на цветы; совместно растущие звездные системы, рукава которых были так спутаны, что они стали одной огромной неправильной формы планетой; вселенные в виде стальных океанов; вселенные непостоянного огня; вселенные разорения и холодного зла; вселенные пульсирующего цвета, чьи обитатели, проходя через языки пламени, принимали кроткий и праведный вид; вселенные богов, ангелов и демонов; вселенные спокойной жизни; вселенные позора, ярости, унижения и созерцательной любезности; вселенные вечно бушующего Хаоса и истощенного стерильного Закона - во всех мирах господствовало сознание, которое они сами и порождали. Существование мультивселенной стало всецело зависимо от разумных сил, желаний и страхов, смелости и душевных намерений ее обитателей. Одно не могло больше существовать без другого.

Тем не менее, за всем этим можно было ощутить присутствие чего-то таинственного, держащего в своей руке весы справедливости - Космического Баланса, вечно наклоняющиеся то в одну сторону, то в другую, в пользу Закона или в пользу Хаоса, и всегда выравнивающееся благодаря борьбе смертных существ и их сверхъестественных двойников, их невидимых, неизвестных сестер и братьев во всех этих таинственных сферах мультивселенной.

- Вы слышали о гильдии посвященных, называющих себя Справедливые? - спросил фон Бек, такой же окаменевший и упивающийся этим знакомым зрелищем, этими бесконечными составляющими, как тот, который падает на колени на своей родной земле. Хотя его компаньоны не ответили, он продолжил. - Итак, мои друзья, я из их числа. Я тренировался в Александрии и Марракеше. Я научился ходить между сферами. Я научился играть в Игру Времени, Цейт-юго. Поскольку я благодарен вашему колдовскому мастерству, сэр, то вам следует знать, что ваши умения неосознанно черпаются из всего этого. Вы способны совершать определенные ритуалы, создавать бреши, через которые призываете помощь из других миров. Вы описываете этих союзников терминами наивного, даже примитивного суеверия. Вы, сэр, со всеми вашими знанием и опытом, мало что еще можете сделать. Но если вы пойдете со мной и примете участие в великой Игре Времени, я покажу все чудеса мультивселенной. Я научу вас, как изучать ее, умело обращаться с ней, помнить о ней, так как без тренировки, без долгих лет, во время которых изучается искусство мухамира, разум смертного не может схватить и удержать все ее проявления.

- У меня есть дела в моем собственном мире, - сообщил ему Эльрик. - У меня есть ответственности и обязанности.

- Я уважаю ваше решение, сэр, - сказал фон Бек с поклоном, - хотя и сожалею. Вы стали бы знатным игроком в этой Игре. Хотя я думаю, что вы всегда играли и продолжите играть, как бы неосознанно это ни было.

- Ну, сэр, - сказал Эльрик, - я верю, что вы намерены оказать мне честь, и я благодарю вас. Я был бы признателен, если бы вы вывели меня на верную дорогу к моей сфере.

- Я лично отведу вас туда, сэр. Это меньшее, что я могу сделать.

Эльрик, как и предсказывал фон Бек, не запомнил бы детали своего путешествия между мирами. Оно показалось бы ему лишь немного яснее, чем туманный сон, несмотря на то, что сейчас он был полон впечатлений от непрерывного разрастания, от того, что естественные миры смешивались со сверхъестественными и становились единым целым. Чудовищные существа рыскали по пустым просторам, которые они сами создали. Целые нации, расы и миры проживали свои истории за то время, которое требовалось Эльрику, чтобы сделать один шаг по серебряным лунным дорогам - этим изящным, замысловатым кружевам путей. Фигуры вырастали, разрушались, изменялись, становясь одновременно совершенно знакомыми и волнительно чужими. Он узнал о других идущих по серебряным дорогам путникам, о сложных обществах и невероятных созданиях, о связи с некоторыми из них. Идя твердой, решительной походкой, фон Бек вел альбиноса вперед.

- Время не измеряется так, как вы измеряете его, - с чувством объяснил проводник. - На самом деле, оно едва измеряется вообще. Редко кому из тех, кто гуляет между мирами, требуется это.

- Но что такое эта мультивселенная? - покачал головой Эльрик. - Она слишком сложная для меня, сэр. Я сомневаюсь, что мой разум натренирован достаточно, чтобы вообще принять это!

- Я могу помочь вам. Я могу сопроводить вас в медресе Александрии или Каира, Марракеша и Маладора, чтобы вы обучились там навыкам адепта, узнали все правила великой Игры Времени.

Снова альбинос отрицательно покачал головой.

Пожав плечами, фон Бек переключил внимание на детей:

- Но что нам делать с ними?

- Они будут в достаточной безопасности со мной, старина, - сказал из-за их спин капитан Куэлч. От всего храма остался только пол, парящий в пространстве, дети собрались на нем. В середине их группы стояла улыбающаяся Прозорливая, вытянув руки в защитном жесте:

- Мы отыщем маленькое безопасное убежище, мои дорогие.

- У вас есть власть над всем этим, граф Ренарк? - спросил Эльрик.

- Это по силам всем смертным управлять мультивселенной, создавать реальности, творить справедливость и упорядочивать примитивное вещество Хаоса. Но без Хаоса не было бы Творения и, возможно, Творца. Это простая истина всего бытия, господин Эльрик. Обещание бессмертия. Каждый может повлиять на свою собственную судьбу. Это та надежда, которую Хаос предлагает нам, - фон Бек задержал подозрительный взгляд на Куэлче, который, казалось, огорчился.

- Простите меня за то что, я прерываю этот философский дискурс, приятель, но меня, должен признаться, волнует безопасность и будущее мои и этих маленьких детей, за которых я теперь в ответе. Вас, джентльмены, волнуют дела размаха мультивселенной, а я только защитник этих сирот. Что нам делать? Куда нам идти? - в глазах Куэлча были слезы. Его собственное обязательство ввергло его в некоторое глубоко-эмоциональное состояние.

Прозорливая откровенно рассмеялась над возражениями капитана Куэлча:

- Мы не нуждаемся в таком защитнике, как вы, милорд.

Капитан Куэлч криво усмехнулся и потянулся к ней.

В этот самый миг пол храма исчез, и все они оказались на широкой, светлой дороге, протянувшейся через множество многоцветных сфер и плоскостей, через этот огромный спектр невообразимых измерений, пристально глядя на Куэлча.

- Я поведу детей, сэр, - сказал граф фон Бек. - У меня есть мысль, где они будут в безопасности и где они смогут развивать свои навыки без помех.

- Что вы предлагаете, сэр? - вскипел, будто упрекая, капитан Куэлч. - Вы считаете меня недостаточно ответственным?

- Ваши мотивы подозрительны, милорд, - снова сказала Прозорливая, ее чистый голос, казалось, заполнил всю мультивселенную. - Я полагаю, что вы хотите быть с нами только для того, чтобы вы могли нас съесть.

Эльрик, сбитый с толку словами девушки, бросил взгляд на фон Бека, пожавшего плечами в беспомощной неясности. Между ребенком и взрослым началась конфронтация.

- Съесть вас, моя дорогая? Ха-ха! Я старый капитан Куэлч, не какой-то там тролль-людоед.

Белая дорога сверкала со всех сторон.

Эльрик чувствовал себя бренным и уязвимым под пристальным взором этого множества сфер и миров. Он едва мог сохранять здравый рассудок в связи с таким количеством внезапных перемен и новых знаний. Он понял, что черты лица капитана Куэлча исказились, немного расплылись и затем стали совершенно иными, его глаза напомнили ему глаза Ариоха. Одновременно с фон Беком, тоже увидевшим это, Эльрик понял, что их одурачили. Это создание, кроме того, могло менять свою форму!

Это, несомненно, был Владыка Хаоса, который не был ранен так сильно как остальные. Он учуял запах душ в храме и нашел способ попасть в помещение. Возможно, этот Куэлч забрал жизненную силу старика, но не смог сделать то же с детьми только потому, что девушка неосознанно оказывала ему сопротивление. Дети собрались вокруг нее, сформировав плотный круг. Их глаза сердито смотрели в глаза насекомого, на само лицо мухи. Тело Куэлча стало изменяться, задрожало, затем стало сотрясаться, разорвалось и приняло свою истинную причудливо-вычурную форму с ассиметричным черепашьим щитком и сверкающими чешуйками, с медными перьями на крыльях. От существа шел тот же отвратительный запах, что провонял долину Ксанардвиса. Куэлч как будто не мог дольше сохранять свое человеческое обличие, которое было вынуждено разорваться и открыть его истинный образ. Видимо он изголодался по душам и страстно желал вкусить хоть какой-нибудь кусок смертной плоти, чтобы напитать обескровленные вены.

- Если вы стремитесь избежать мести Победителей, милорд, то вы заблуждаетесь, - сказала девушка, - вы уже обречены. Посмотрите, чем вы стали. Посмотрите, чем вы решили прокормиться, чтобы поддержать свою жизнь. Взгляните на то, что вы решили уничтожить - на то, чем вы хотели быть. Взгляните на все это и запомните, Владыка Демон, что вы к этому повернулись спиной. Это не ваше. Мы не ваши. Вы не сможете съесть нас. Здесь мы свободны и сильны, как и вы. И вы никогда не обманете меня, потому что меня зовут Прозорливая и Первая в своем роду. Теперь я чувствую свою судьбу - пройти свой собственный жизненный путь. Ибо мы создаем реальность мультивселенной своими жизнями и с помощью веры поддерживаем ее. Твой жизненный путь почти закончилась, великий Владыка Хаоса...

Ее удивил насмешливый рев огромного зверя - его единственное оставшееся оружие против нее. Он покачал головой со злым весельем, его чешуи застучали друг о друга. Он ухватился за слабую радость победы:

- Это вы ошибаетесь, госпожа Прозорливая. Я не сторонник Хаоса! Я враг Хаоса. Я успешно сражался, но был схвачен ими, когда они падали. Их предводитель - не мой предводитель. Я служу великому Порядку, Предтече Конечной Упорядоченности, Исходному Насекомому. Я - Куэлч, я - Владыка Закона, глупая девчонка! Это я и мои напарники желали разбить Хаос. Мы боремся за полный контроль над Космическим Равновесием. Никак ни меньше. Эти Инженеры Хаоса, эти искатели приключений, эти мятежные мошенники и разбойники, заполонили Второй Эфир, и я - их немезида! - страшная голова повернулась, спросив почти лукаво, - Разве вы не видите, как я отличаюсь от них?

По правде, Эльрик и фон Бек видели только подобие. Этот Куэлч, Владыка Закона, был внешне идентичен Ариоху, Владыке Хаоса. И даже в своих ненависти и стремлениях они казались похожими.

- Иногда невозможно найти отличия между сторонами, - пробормотал фон Бек Эльрику. - Они сражаются друг с другом так давно, что стали почти одинаковыми. Я думаю, это упадок. Подозреваю, настало время для Слияния, - он ничего не объяснил этим, а Эльрик и не желал знать больше.

Теперь Владыка Куэлч возвышался над ними, постоянно облизывая сверкающие из-за горящей слюны губы, царапая свой хрустальный щиток, что-то ища своими унылыми фасетчатыми глазами в просторах мультивселенной, возможно, союзников.

- Я вправе воспользоваться Полномочиями Великого Порядка, - похвастался Владыка Куэлч. - Вы бессильны. Я должен подкрепиться, я должен продолжить свое дело. А теперь я съем вас.

Одна нога рептилии шагнула вперед, затем другая, и он устремился к собравшимся детям, в ответ Прозорливая храбро бросила ему вызов взглядом. Фон Бек и Эльрик встали между монстром и предполагаемыми жертвами. Приносящий Бурю все еще светился оставшимся от белой магии серо-зеленым светом, все еще шелестел и шептал в руке Эльрика.

Владыка Куэлч переключил свое внимание на принца-альбиноса:

- Вы забрали то, что было моим. Я Владыка Закона. У старика было то, что предназначалось мне. Я должен выжить. Я должен продолжить бытие. От этого зависит судьба мультивселенной. Что случится, если принести в жертву немного юных оккультистов? Закон полагается на силу разума, на измерение всех сил природы и власть над ними, на бережливость ресурсов. Я должен продолжать борьбу с Хаосом. Когда-то миллионы отдали бы в экстазе себя ради моего дела.

- Когда-то, возможно, ваше дело стоило их жертв, - тихо сказал фон Бек, - но слишком много крови было пролито в этой ужасной войне. Те из вас, кто отказывается говорить о примирении, немногим лучше зверей и не заслуживают ничего кроме нашей жалости и нашего презрения.

Эльрик удивился этой перепалке. Даже читая самые малоизвестные гримуары своего народа, он никогда не мог представить, что будет свидетелем такой конфронтации между смертным и полубогом.

Владыка Куэлч снова зарычал и повернул свои голодные глаза насекомого на предполагаемую добычу:

- Возможно, только одного или двоих?

Ни Эльрик, ни фон Бек не были обязаны защищать детей. Куэлч съежился от пристального взгляда Прозорливой, еще больше испугавшись, как будто только теперь осознал силу, которой противостоял.

- Я голоден, - сказал он.

- Вы должны поискать что-либо еще для своего пропитания, милорд. - Прозорливая и дети по-прежнему глядели прямо ему в лицо, словно бросая вызов его атаке.

Владыка Закона попятился по лунной дороге.

- Хотел бы я быть снова смертным, - сказал он. - То, что вы видели, было моей смертной сущностью. Он все еще живет. Знаете его? Лас-Каскадас? - казалось, что он делал трогательную попытку сблизиться, чтобы через сочувствие склонить их на свою сторону, но Куэлч понял, что у него не получилось. - Мы уничтожим Хаос и всех, кто служит ему, - он глянул на Эльрика и его компаньона. - Порядок восторжествует над Энтропией. Смерть будет остановлена. Мы отменим Смерть во всех ее формах. Я - Куэлч, великий Владыка Закона. Вы должны содействовать мне. Ради Дела...

Наблюдая, как он широко зашагал прочь, вниз по длинной изгибающейся через мультивселенную лунной дороге, Эльрик почувствовал определенную жалость к существу, которое предало все идеалы, все положения своей веры, все моральные принципы ради того, чтобы прожить еще несколько столетий, питаясь изредка теми самыми душами, которые, как оно заявляло, защищает.

- Что гнетет это существо, фон Бек?

- Они не бессмертные, а почти бессмертные, - сказал фон Бек. - И мультивселенная существует не бесконечно, а почти бесконечно. Это не выдуманные парадоксы. Наши высшие архангелы сражаются за контроль над Равновесием. Они представляют две совершенно здравые системы взглядов и, более того, почти одинаковы в привычках и убеждениях. Но они противоборствуют, Хаос против Закона, Энтропия против Застоя; эти ссоры отражаются на судьбах смертных, на нашей повседневной жизни и связаны глубинно, но запутанно. Над всем этим есть Космическое Равновесие, наклоняющееся то в одну сторону, то в другую, но всегда выравнивающееся. Можно сказать, расточительный способ поддерживать существование мультивселенной. Думаю, наша роль отыскать менее затратные пути достижения того же результата, создать Порядок без потери креативности и продуктивности Хаоса. Скоро, согласно другим адептам, с которыми я встречался, будет великое Слияние сфер мультивселенной, момент максимальной стабильности, именно в это время сама природа реальности может быть изменена.

Эльрик хлопнул руками по голове:

- Сэр, прошу вас! Прекратите! Я стою здесь, в середине какой-то астральной сферы, собираясь идти лунной дорогой в почти бесконечность, и все во мне, физическое и духовное, говорит, что я должно быть безнадежно безумен.

- Нет, - сказал Ренарк фон Бек. - То, что вы созерцаете, это крайняя разумность, предельное разнообразие и, возможно, максимальный порядок. Пойдемте, я отведу вас домой.

Фон Бек повернулся к детям и обратился к Прозорливой:

- Не требуется ли вам вооруженный эскорт, миледи?

Со скромной улыбкой он ответила:

- Полагаю, мне не потребуется дальнейшая помощь мечей. Вообще никогда. Но я благодарю вас, сэр.

Когда она уже уводила свою стайку от них вверх по крутому изгибу лунной дороги в туман с пятнами синего света, она сказала:

- Спасибо вам за вашу песню, принц Эльрик. Придет время, и за то, что вы ее спели, вам будет воздано в стократном размере. Хотя я полагаю, вы не будете помнить исполнения своей песни, которая явила Грааль нам троим, возможно, его защитникам и его благодетелям. Именно меч нашел Грааль, который привел нас сюда. Спасибо вам, сэр. Вы говорите, вы не из Справедливых, но я думаю, вы неосознанно в их компании. Прощайте.

- Куда вы идете, Прозорливая? - спросил мелнибонейский владыка.

- Я ищу галактику, которую называют Розой, чьи планеты формируют один большой сад. Она была в моем видении. Мы будем первыми человеческими существами, населившими ее, если она нас примет.

- Желаю вам счастья, миледи, - сказал граф Ренарк с поклоном.

- И вам того же, сэр, в великой Игре Времени. А также удачи, - Затем девушка повернулась и повела свою усталую группу навстречу их судьбе.

- Может быть, вы найдете возможность? - фон Бек все еще стремился уговорить Эльрика. - Разнообразие, удовлетворяющее всякое любопытство и возбуждающее новое? Друг Эльрик, я предлагаю вам почти бесконечность мультивселенной, Первый и Второй Эфиры, и захватывающую жизнь обученного мухамира, игрока в этой великой Игре.

- Я плохой игрок, сэр.

Словно боясь, что он не запомнит их, Эльрик упивался чудесами вокруг себя: плотно наполненной, постоянно кружащейся, постоянно изменяющейся мультивселенной; сферами реальности, большинство которых имели только тень понимания великого порядка, в котором они играли крошечную, но никогда не пустячную роль. Он взглянул на туманное вещество под ногами, которое ощущал таким же твердым, как трижды закаленная имррирская сталь, и восхитился этим парадоксом, конфликтом логики. Для его разума было почти невозможно ухватить что-либо, кроме намека на то, что это "что-либо" означало. Но при всем этом он понял, что любое действие в реальностях смертных будет воспроизведено и отражено в сверхъестественных мирах и наоборот. Любое действие любого создания имело смысл, важность и последствия.

- Теперь я стал свидетелем битвы между архангелами и демонами, - проговорил фон Бек, спокойно ведя альбиноса вниз по лунной дороге туда, где она пересекалась с другой. – Мы пойдем этим путем.

- Как вы узнаете, где вы? Как время и расстояние измеряется здесь? - вопросы Эльрика свелись к детским. Теперь он понял, что авторы его гримуаров, неспособные или несклонные описывать эту суперреальность, всегда только намекали о ней. Но он не мог обвинить своих предшественников за это. Мультивселенная сопротивлялась описанию. В самом деле, о ней можно было только намекать. Не было ни языка, ни логики, ни опыта, которые позволили бы охарактеризовать эту пугающую и восхитительную реальность.

- Мы путешествуем, используя другие средства и другие инстинкты, - успокоил его фон Бек. - Если вы присоединитесь к нам, то узнаете как двигаться не только в Первом, но и во Втором Эфире также.

- Вы согласились отвести меня назад в мою собственную сферу, граф Ренарк, - Эльрик был польщен попытками этого необыкновенного мужчины склонить его.

Фон Бек хлопнул компаньона по спине:

- Ладно.

Широкими шагами в темпе марша они направились вниз по лунной дороге. Эльрик ловил проблески миров, ландшафтов, намеки на места действий, знакомые запахи и звуки, совершенно чуждые зрелища - все казавшееся случайными. Во время ходьбы он ненадолго почувствовал, что теряет контроль над рассудком, и слезы потекли по его лицу. Он плакал из-за потерь, которые он не мог вспомнить, по матери, которую он никогда не знал, и по отцу, который отказывался знать его. Он плакал по всем тем, кто пострадал и пострадает в этих бесполезных войнах, которые уничтожали его мир и большинство других. Он плакал из-за смешанного чувства: жалости к себе и сочувствия к мультивселенной. Внезапно его охватило чувство умиротворения.

Приносящий Бурю был все еще в его руке, не в ножнах. Он не хотел убирать клинок до тех пор, пока он светился этим необычным светом Закона. В этот момент он понял, каким непростым и, возможно, никогда неразрешимым был конфликт между его верностью Хаосу и его служением Закону. Возможно, необходимости разрешать его и не было. Хотя, вероятно, он мог быть урегулирован.

Они шли между мирами.

Они шли бесконечными милями, направляясь то туда, то сюда по огромной сети лунных дорог, в это время вокруг цвела и коробилась, взрывалась и светилась мультивселенная: миллион миров в процессе создания, миллион угасающих сфер, бесконечные миллиарды смертных душ, полные стремлений и отчаяния. Путники общались по-приятельски, тихими голосами, наслаждаясь разговором, который запомнит только один из них. Иногда Эльрику казалось, что он и граф фон Бек были одним и тем же существом, что они - отражения какого-то потерянного оригинала.

И иногда казалось, что они навсегда освободились от обычных рамок времени и пространства, от тягостных человеческих дел, освободились, чтобы исследовать чудесную абстракцию всего этого, невероятную материальность этой сверхреальности, которую они могли ощутить чувствами, изменившимися и приспособившимися к новым ощущениям. Они смирились со знанием того, что мало-помалу их тела растворятся, а их души смешаются с веществом мультивселенной, чтобы обрести истинное бессмертие в обрывке легенды, намеке в мифе или оставив отпечаток в нашей вечной космической истории. И это, возможно, есть лучшее, что большинство из нас когда-либо узнает - сыграть роль, неважно какую маленькую, в этой великой игре, славной Игре Времени...