Соблазнять нормально, соблазняться нет

Или ужас начала 90-х

Я сегодня проснулась в холодном поту. Всю ночь меня преследовали пустые прилавки перед наступлением   90-х. Но самое страшное, когда я проснулась, я поняла что это правда, и сон отнюдь не оказался вымыслом, как принято считать. И я поняла, когда для меня лично это случилось, когда мне однажды захотелось поесть холодца.
Это была шикарная прогулка с мужем: Летний сад, фонтаны, щадящее но еще по летнему теплое солнце. Люди, быстро потерявшие искусственную суету и плавно изображающие публику  18-го века скользили по аллеям, наслаждаясь собственной значимостью, обретенной в чудном парке, имитирующем старину поддельным белым мрамором скульптур. И тот единственный фонтан, тот – настоящий, со скользкой поверхностью натурального полированного мрамора, удивительно настраивал на правдоподобность этого мира. Я опять заставила мужа посидеть у него полчаса. Так не хотелось покидать уголок чего-то настоящего в этом мире. Психика упорно цеплялась  за тот единственный уголок летнего сада, которого не коснулась рука имитатора. Но нельзя наслаждаться вечно маленьким клочком действительности. Горестно, прикрыв глаза, я внутренне согласилась его покинуть, унося в своих ощущениях капли и струи скользящие по натуральной поверхности мрамора. Еще пять минут на мосту после выхода из парка суета пожирала последние впечатления. Я оторвалась от созерцания воды, расстроенная плывущими к берегу бутылками и радостным голосом провозгласила: «Хочу холодца… здесь и сейчас» 
И с этого момента меня ждали одни разрушения, хотя, как и герои старых романов, я еще даже не знала об этом. Суета подхватила меня и понесла вдоль огромного числа кофе приветливо распахнувших летние  выносы столиков. Но простая трапеза, что я задумала, была невозможна в их объятьях. Хотелось простой студенческой еды без затей. Черный хлеб, горчица, холодец. Магазин не заставил себя ждать. Выбранный хлеб слегка напоминал ржаной. Услужливое воспоминание заботливо подсовывало настоящее, дышащее свежестью и ароматом ощущение. Воспоминания пролетели в одно мгновенье, совершив   сравнение не в пользу выбранного. Маленькая ласковая рука погладила моего внутреннего ребенка, успокаивая обманутые впечатления. Что поделать, но не пускаться же в долгую экскурсию по магазинам в поисках нормального хлеба. Тем более никто  не обещает, что он найдется. Вот если сесть на поезд и солидно отъехать от мегаполиса, может еще удастся нарваться на то дышавшее жизнью создание под названием хлеб. Отпустив невозможное, я вернулась к главному. Холодец. Отметая гнущуюся, как резиновый мячик желатиновую массу, я нашла таки упаковку, напоминающую плотный холодец и хихикнула, вспоминая: «ухо, горло, нос …». Ну кто ж не знает, что идет в холодец. Это всегда была самая дешевая еда, что мало смущало, привыкших считать деньги, студентов. Может поэтому ощущение молодости так стойко связалось в единое впечатление с холодцом. Еще две минуты на горчицу. Эх, только бы не обманули и за обещанием «средней остроты» не оказалась бы горчица «вырви глаз» или без аромата и вкуса да и просто безвкусная масса. Сколько уходит денег на покупку внешне съедобного, а потом на выбрасывание в мусурку после первого соприкосновения. Как обмануть неизбежную, ставшую уже привычной, ошибку впечатлений. Раньше чувство безошибочно подсказывало – здесь, вот оно; и рука тянулась вслед за ощущением жизни в бутылочке или в баночке. Теперь магазины все чаще по ощущениям напоминают морги. Откинув неприятный осадок, лезущий в душу, я преодолела сомнение и все же взяла из того, что представляло наиболее приятное. Еще 2 минуты сомнений подбирая напитки. Услужливое  воспоминание впечатлений предложило вкус пива. И понятно… В ряду квасов ни одна бутылка не отозвалась привычным вкусом забродившего хлеба. Ругнувшись, я ухватилась за убегающий хвостик ощущений и зацепилась за пиво. Алкоголь? Ни за что… когда голова кружится от парада впечатлений больно и обидно их разрушать замутненным сознанием. Пусть будет безалкогольное, но дорогое. Я точно знаю, где-то среди толпы этих бутылок есть такое. Еще две минуты замешательства. И продавец находит два вида безалкогольного пива, и, откинув ощущения дешевого и пустого в ощущениях, я хватаю дорогое. Ну их…, стремительно тающее впечатления дороже. Маленький пикник прервался, не начавшись, когда  мы вскрыли холодец. Стойкий запах гнилья оставил бесполезным все приготовления. И хоть деньги вернули, взятая на замену колбаса не радовала. И как, в известном мультике «и он снова пошел за елкой, но это было уже весной…». Через несколько дней я снова взяла холодец в другом магазине. Незавершенный мотив стучал в висках и требовал своего удовлетворения. То, что я получила, разрезав его, не стоит даже передавать. «Как же так?!» ¬– стучало в моем сознании неуспокоенная мысль – «Это же и так отходы, зачем туда сою?!...». Слезы не приносили облегчения. Вся волна накатившего ужаса стала преследовать во сне пустыми полками из воспоминаний. Сознание усердно в ужасе связало те пустые полки с этими, и я поняла, что это правда.  То, увеличивающееся с каждым днем время на поиски среди этого изобилия хоть чего-то настоящего и съедобного, сделало для меня где-то глубоко в душе эти полки пустыми. Но, даже принося домой, я теперь очень часто просто выкидываю. Услужливое внимание все чаще цепляется за неестественные квадратичные жиры проходящих мимо сограждан, напоминающих плохой фильм ужасов с плохо скрытыми накладными формами. Они у них и двигаются как-то самостоятельно, не так, как естественный жир от упитанности. Я поняла, почему мои впечатления стали меня обманывать. Психика упорно не хотела верить, что прилавки пусты, что я не нахожу нормальных впечатлений от еды, потому что на прилавках лежит одна ее имитация в красивых упаковках. И что с этим делать… ?   
Понятно, почему так постоянно и неукоснительно растет раздражение жизнью. Настоящее шаг за шагом покидает ее.   Покидает безвозвратно.