Качели

        Сергей подъехал на парковку строительного супермаркета, закрыл машину и набрал Дашу. Ровно через пять гудков Даша отозвалась.
        - Привет, Сережка!
        - Привет-привет, милая барышня. А ты еще в магазине?
        - Да, смотрю розетки.
        - Выходи, покурим, уважаемая.
        - Иду.
        Сергей стоял и смотрел на автоматические двери магазина, из которых выходили люди с покупками  - пакетами, тележками, коробками. Даша все никак не появлялась в пестром потоке счастливых обладателей уцененных товаров для среднего класса, к которому он причислял и себя. Кто-то громко сказал «Привет!» рядом с ним, Сергей обернулся и никого не увидел. И развернувшись назад , он чуть ли не носом уткнулся в Дашу. Горячая волна стыда плеснула изнутри – он ее проглядел. Слова застыли в горле, уши и щеки залились краской.
        - Привет, Сережка. Чего ты как рыба?
        - Это как – как рыба? Привет…
        - Открываешь рот и молчишь – вот это как рыба.
        - Да это я из-за того, что тебя пропустил. Проглядел. Стыд-то какой.
        Даша внимательно смотрела на Сергея сквозь легкую солнцезащитную дымку очков. Ее волосы были забраны в плотный хвост, коричневые сандалии и голубые джинсы-стрейч, легкая сумка переброшена через руку. Загорелая, ладная девушка, которая всегда внимательно смотрела на собеседника, вводила Сережу в легкий ступор. Он все время терялся и путался в словах, очень переживал из-за возможной ошибки в своем поведении, которая может, пусть даже потенциально, нарушить неуловимое равновесие их отношений.
        - Сережа, проснись! Ты меня чего вызванивал? Курить? Так пойдем!
        - Даш, извини, пожалуйста, что-то я задуренный такой, жара еще эта, кондиционер не работает. И вообще… - что именно было «вообще» Сережа не уточнил, а подхватил девушку под руку и пошел с ней поближе к обозначенному месту для курения у входа. Даша выудила из сумочки пачку тонких яблочных сигарет, Сергей поднес ей зажигалку. Мгновенье, когда пляшущий огонек зажигалки коснулся белой, едва перламутровой, бумаги сигареты, Сергей обозначил номером первым.
        Мгновенье номер один растянулось мягким ковром. Он смотрел на аккуратное ухо девушки с маленькой золотой серьгой, щеку, покрытую тончайшим, практически детским, пушком. Смотрел жадно и вдохновенное. Сергея коснулся запах кожи девушки, причем, волосы и кожа пахли совершенно по-разному. Дашины плечи обгорели на жарком солнце, краснота проступала сквозь немного ненатуральный загар солярия. Левое плечо обгорело сильнее, сзади на шее кожа была заметнее краснее, чем плечо. Несколько темно-русых волос выбилось из-под резинки, и один из них вился на теплом ветру, остальные спускались вдоль уха на обгоревшую кожу шеи. Сергей чувствовал, что Даше эти волосы причиняют незначительное неудобство. Щека девушки с небольшой и крайне привлекательной ямочкой немного втянулась, Даша подняла голову и выдохнула дым.
        - Я ужасно рад тебя видеть, Дашка! Как будто сто лет тебя не видел, и сегодня ты просто замечательно выглядишь. Просто – загляденье.
        - Спасибо. Знаешь, а я удивилась. Тому, что ты позвонил и приехал.  Да и комплименты… Я ведь правда выбежала только розетки посмотреть. Я же ремонт делаю. Вот ругалась сегодня с мастерами из-за дверей. Всего три поставили межкомнатные. А должны были пять.
        Даша продолжала говорить, а Сергей смотрел на ее солнцезащитные очки. В них он видел себя, плывущего на фоне светящегося голубого неба с яркими облаками. Один Сергей стоял на раскаленном асфальте, а еще двое зеркальных Сергеев синхронно двигались в такт движениям головы девушки. Они внимательно следили за третьим, стоящим на земле, пристально глядя ему в глаза. Парой телохранителей они стояли на страже, всем своим видом говоря: «Не ошибись!». В то же время, Даша продолжала рассказывать о ремонте и розетках. Сергей не вникал в детали – он вслушивался в голос, следил за движением необыкновенных элегантно очерченных губ, всматривался в то, как мелкие морщинки то появляются, то исчезают на кончике носа девушки в такт ее словам. Мгновенье номер два двигалось спокойной рекой сквозь знойные барханы тюков теплоизоляции и паллет кирпича, сквозь караваны, несущие на плечах доски, обрезки труб и коробки. Мгновенье не иссякало – ведь Даша все еще говорила, а может – это мгновенье было бесконечным. И бесконечно отличным от окружающего мира. Сергей, как линкор на рейде, расставлял якоря. Два якоря уже были брошены – в оба нумерованных мгновенья. Якоря вошли в них плотно и прочно, так прочно, что практически никакая непогода не сможет уже вырвать эти жадные до жизни метки из кладовых памяти.
        Даша выбросила сигарету и посмотрела на Сергея. Двое зеркальных телохранителей чуть качнулись и синхронно повели рукой в сторону входа в магазин.
        - Не возражаешь, если я с тобой пройдусь? Эти розетки посмотреть, да и мне нужно батарейки купить. Идем?
        - Идем, - ответила девушка.
        В мгновении номер три, Сергей взял Дашу под руку. Бесконечно долго, по своим внутренним часам, он скользил своей ладонью по ее длинным пальцам, вкладывая Дашину ладонь в свою. Ощущения лились быстрым ручьем сквозь зной последних дней мая, залившего город дрожащими потоками раскаленного воздуха. Дашины пальцы были мягкими, и в какой-то момент они немного сжались на Сережиной ладони, как бы запоминая или фиксируя ощущения. Даша согнула руку в локте и повернула ладонь так, что Сережина рука оказалась ниже, как подлокотник кресла. При этом, предплечье девушки было чуть длиннее Сережиного, и Даша несколько раз передвинула локоть. Но, держать локоть с внешней от Сережи стороны было неудобно, поэтому она сдвинула его в пространство между правым боком Сережи и его рукой. Он чуть прижал ее руку к себе. Третий якорь, гремя могучей цепью, рухнул вниз.
        - Хочешь, я тебе что-то расскажу? – просил Сергей.
        - Давай. А о чем?
        - Скорее всего – о ком. О девушке. Рассказать?
        Даша чуть смутилась, ее ладонь немного напряглась и тут же расслабилась. Сергей осторожно укутал ее пальцы своими и заговорил:
        - Я недавно встретил девушку. Должен сказать тебе – совершенно необычайную.
        - Чем необычайную?
        - Ну… Много всякого разного. Многим необычайная. Если сначала посмотреть – обычная девушка. Правда, с очень красивой фигурой, стройная, спортивная. Светлоглазая. Но, ты же знаешь, фигуры есть у многих. А вот у нее… У нее есть необычайный нос. Очень красивый. Как по мне – так самый замечательный нос. С малюсенькой горбинкой и резными крыльями неописуемой работы. Ты видела римские статуи?
        Даша кивнула. Ее ладонь немного нервничала. Один из телохранителей в зеркале очков плавно двигался вдоль стеллажей отдела «Сад и огород».
        - Я не понимаю, откуда у этой девушки такой нос. Такие носы перевелись еще две тысячи лет назад. Неописуемый нос. Он необыкновенно красив. Но – это лишь часть. У девушки еще необыкновенно красивые губы. Они не полные или там какие-то оттопыренные. Нет. Ее губы рисовал художник, великий мастер – в них нет надменности Давида, равно как нет и деревенской простоты. Они – творение, ждущее и зовущее. Причем – ждущее очень спокойно, без суеты.
        Они медленно повернули в сторону от гигантских скалок линолеумов и ковров. Мгновенье номер четыре начало сгущаться в воздухе движением пальцев девушки. Они начали очень медленно выползать из-под Сережиной ладони, и, освободившись, обхватили его запястье. После этого, они стали двигаться по отдельности – каждый из ее длинных пальцев сначала ощупывал Сережину запястье и ладонь, а потом чуть гладил ощупанное место. Затем ее пальцы передвигались на новое для них место – снова ощупывали и гладили. И теперь они шли, ловя ощущения переплетавшихся и двигавшихся пальцев, живущих своей жизнью. Сергей продолжал рассказывать о таинственной незнакомке, рисуя фантастический портрет, не жалея красивых сравнений и ярких красок. Якорь номер четыре ухнул в лазурную глубину, оставляя длинные змейки рвущихся вверх дрожащих пузырьков воздуха.
        Они вышли в отделе «Цветы» и остановились у садовых качелей. Качели были разные – пластиковые маленькие, огромные с чугунными спинками, с цветными навесами-зонтами и без, на цепях и на веревках. В ряду не было ни одного человека – ни покупателей, ни продавцов. Перед ними стояли качели с похожим на диван сиденьем и уложенными длинными полосатыми подушками. Сергей кивнул:
        - Садись!
        - А если увидят?
        - А если увидят – то мы проверяем, будет ли нам удобно качаться. А как еще проверить? Садись.
        Даша села на краешек висящего в воздухе дивана. Он качнулся, и ей пришлось сесть поглубже. Девушка сложила руки на коленях, чуть раскачивалась и смотрела на Сергея. Зеркальный телохранитель улыбался. Сергей уселся рядом с девушкой и оттолкнулся ногой. Качели пришли в движение. Он склонил голову на бок, в сторону Даши, и смотрел, как проплывают и возвращаются обратно стволы искусственных пальм, стойки с резко пахнущими домашними цветами, гипсовые мальчики и пластиковые гномы. Даша повернулась к Сереже:
        - А дальше?
        - А дальше – самое важное. Когда я встречаю человека, я всегда смотрю ему в глаза. Помнишь, кто-то сказал что глаза – зеркало души. Так вот, я умею смотреть в это зеркало и понимать, кто стоит за ним. И должен тебе сказать, что у той девушки, с той стороны глаз стоит напуганный, обманутый, уставший, но – замечательный, чуткий, нежный и добрый человек. Очень нужный и желанный. И ты, если вдруг встретишь эту девушку - ты-то ее узнаешь. Если встретишь – передай ей… Скажи ей, что ее очень ждут. И любят… И что у нее необыкновенный нос…
        Даша внимательно посмотрела на Сергея. Якорная цепь номер пять начала тяжело разматываться. Зеркальный телохранитель медленно стал клониться к Сергею, пока не пододвинулся вплотную, оставив от себя только зеркальный изумленный глаз. Даша мягко поцеловала Сережу в губы. Якорь номер пять взорвал дрожащее зеркало воды…