Опять эти странности шпионы, кругом 10

Зададимся вопросом: может быть, процессы 1937-го помимо злого умысла Ежова, истребившего больше половины оперативников внешней разведки, носили ещё другой, очистительный характер? Даже Суворов-Резун признаётся в книге «Очищение», что Примаков, Якир, Блюхер и многие другие из репрессированных краскомов в ходе Гражданской войны пребывали в должности военных или политических комиссаров. То есть в их обязанности входило в первом случае наблюдать за военспецами из бывших офицеров и генералов, что действительно воевали, а во втором заниматься политпропагандой.Можно ли было считать  тех комиссаров, ставших в одночасье генералами и  маршалами РККА, талантливыми военноначальниками? Кроме Тухачевского, никто из них военную практику и теорию никакими новым  методами тактики и стратегии не обагатил. Ни одного теоретического труда никто из репрессированных кроме Тухачевского нам не оставил. Как бы командовали в 1941-м тот же Шмидт, Охотников с Примаковым?  А, если бы, эти товарищи вдруг двинули наши корпуса и дивизии на Европу, в  1922-23…

Вот как видел Тухачевский  современную тактику:

«…Новые средства борьбы, и в первую очередь авиамотомеханизация создают и новые возможности в вопросах уничтожения вооружённых сил противника. Нарождаются формы глубокого сражения, создающего предпосылки для нового этапа военного искусства, обеспечивающего возможность нанесения противнику решающих, непоправимых для него поражении…

… нет возможности неприятельскую силу уничтожить одним быстрым решительным движением. Неминуемо приходится всти операцию за операцией, удар  за ударом, нанося противнику непрерывные потери….»

Из выступления маршала Будённого на XVI съезде партии в 1930 году:

«В современной войне при наличии мотора в воздухе, а на земле – броневых сил, конница, опираясь на этот мотор, приобретает невиданную пробивную силу».

Таким образом, бывший командарм 1-й Конной открыто провозглашал себя приверженцем тактики Триандафилова, единомышленником которого был и Тухачевский. «Первый красный кавалерист» н ни в коем случае не предлагал заменить кавалерией танковые части.

Следует признать, что Тухачевскому, как и его соратнику, видному партийному функуионеру тех лет, члену троцкистской оппозиции С.Минину,  принадлежали и такие мысли:

«Пехотные части должны отличаться крайней подвижностью, гибкостью и удобоуправляемостью. Аппарат управления и технического обслуживания армии должен быть сокращён до минимума, что легко позволит изжить канцелярщину и формализм старых буржуазных штабов и военно-хозяйственных управлений… Требуется спешное и усиленное формирование конницы… а также формирование лёгкой полевой артиллерии, конных и мотоциклетных пулемётных команд броневиков и бронепоездов и необходимо полное игнорирование миномётного и газового дела, а равно и других громоздких видов вооружения…»

Если с «удобоуправляемостью» первых предложений хоть как-то можно согласиться, то вот с последними… Тухачевский впоследствии пошёл ещё дальше, назвав миномёты «суррогатом» артиллерийского вооружения.  В планах перевооружения РККА производство такого замечательного вида вооружений вообще не значилось, хотя миномёты (бомбомёты) стали массово использовать ещё с первой мировой войны. Лишь после ухода Тухачевского и Павлуновского (бывшего начальника охраны Троцкого) с постов, отвечающих за вооружения РККА, при участии К.И.Ворошилова был создан коллектив известного конструктора Б.И.Шавырина. Были в «пожарном темпе» разработаны миномёты четырёх калибров: 50-мм, 82-мм, 107-мм и 120-мм. В 1939 году было начато их массовое производство. Миномёты были признаны лучшими, и немцы, захватив в первые месяцы войны в Запорожье техническую документацию 102-мм миномёта, наладили его производство.   

«Кадры решают всё». Нет смысла оспаривать это заявление. Можно считать Иосифа Виссарионовича кровавым палачом и маньяком с параноидальным уклоном.  Но сначала следует оборотить свой взор на кадры, его окружавшие. И задаться вопросом: а что, дело Тухачевского и прочих краскомов, действительно вымышленное и выбитое? Так-таки нет у него никаких серьёзных оснований и доказательной базы? И ещё раз задуматься политическом и военном раскладе в Европе. Был ли он благоприятен для нас и Германии? И было  бы товарищу Сталину выгодно расправляться с «талантливыми полководцами», будь они действительно таковыми? Или всё-таки были?..

   На этот вопрос проще ответить, анализируя опыт локального военного конфликта под сопками Заозёрная и Безымянная. Что рядом с озером Хасан, на Дальнем Востоке. В 1938-м в эти места пожаловали лихие самураи. Так сказать, провести разведку боем. Японцев давно раздражали советские военные советники и резиденты в Китае, при штабе Чан Кай-ши. Представители японской военной миссии тоже частенько бывали на парадах советских. Слышали лязг танков по мостовой, тяжёлых пушек, впряжённых в трактора и тягачи, гул самолётов. Видели саму технику как на парадах, так и на манёврах. Но увиденная мощь Красной Армии отчего-то не подействовала на японский генералитет.

    Правда, победа далась нашим красным войнам дорогой ценой. Потери – в три раза больше японских. Мы, конечно, наступали на отбитые у нас сопки, а японцы оборонялись, скажите вы. Зарывшись в землю, выставив пушки, установив мины. Но как тогда понимать такой  «конфуз»: поле сражения было усыпано неразорвавшимися гранатами. Нашего производства. Как потом выяснилось, красноармейцев даже не учили ими пользоваться! Шли наши бойцы в атаку в осеннюю стужу в одних гимнастёрочках и хлопчатобумажных брюках, в ботинках с обмотками. Им не выдали осенне-зимнее обмундирование. Потери в танках и живой силе были… от огня своей же артиллерии. Догадались почему? Рациями наших связистов тоже не учили пользоваться. В результате – переговоры шли открытым текстом. Японцы-дешефровальщики, оставшись без работы, только перехватывали ралиопереговоры. Вклинивались на наши волны и, используя русских агентов из числа эмигрантов в Харбине, посылали свои целеуказания нашим артиллеристам и  миномётчикам. «Помогали» танкистам попасть под их убийственный огонь. К тому же: «…под флагом особой бдительности он оставил вопреки указаниям Главного военного совета и наркома, незамещёнными сотни должностей начальников частей и соединений, лишая таким образом войсковые части руководителей, оставляя штабы без работников неспособными к выполнению своих задач…»

    «Он» это – маршал Советского союза, герой гражданской войны, командующий Отдельной Краснознамённой Дальневосточной армией. Товарищ Блюхер. Ещё одна жертва сталинских репрессий. Его подчинённый Корнев, ставший впоследствии маршалом, пишет: «…Представить себе, что Блюхер справился бы в современной войне с фронтом, невозможно… во всяком случае, такую небольшую операцию, как хасанские события, Блюхер провалил. А кроме того, последнее время он вообще был в тяжком моральном состоянии, сильно пил, опустился…»

Кроме того в приказе наркома обороны Ворошилова № 0040 от 4 сентября 1939 года говорится:

«Выехав к месту событий , т. Блюхер всячески уклонялся от прямой связи с Москвой… трое суток при наличии нормально работающей телеграфной связи нельзя было добиться разговора с т. Блюхером».

Ряд публицистов в ходе перестройки убеждали нас в том, что это Сталин довёл Блюхера до такого состояния. Кроме того маршал и командующий ОДВК тяжело переносил «размах репрессий», что проходили по стране.  В опровержение этому привожу выдержку из тенограммы  расширенного заседания Военного Совета при наркоме обороны 2 июня 1937 года:

Блюхер: Нам сейчас, вернувшись в войска, придётся начать с того, что собрать небольшой актив, потому что в войсках говорят и больше и меньше, и не так, как нужно (а как же страх перед репрессиями?-Авторы). Словом, нужно войскам рассказать, в чём тут дело.

Сталин:То есть пересчитать, кто арестован?

Блюхер: Нет, не совсем так.

Сталин:Я бы на вашем месте, будучи командующим ОКДВА, поступил бы так: собрал бы более высший состав и им подробно доложил. А потом тоже я, в моём присутствии, собрал бы командный состав пониже и объяснил бы более коротко, но достаточно вразумительно, чтобы они поняли, что враг затесался в нашу армию, он хотел подорвать нашу мощь, что это наёмные люди наших врагов, японцев и немцев. Мы очищаем нашу армию от них, не бойтесь, расшибём в лепёшку всех, кто на дороге стоит. Вот я бы так сказал. Верхним сказал бы шире.