Выброс

Его обмякшие руки повисли вдоль тела. Он хотел было отойти в сторону, где лежали выдернутые  из контекста жизни люди. Их было так много, что ни один не производил
впечатление человека. Копошились, дергая ногами и руками. Храпели и сопели. Холодный ветер задувал с Юга. Язык огня был перекошен им. В отдалении стояли пару домиков. В них давно никто не жил. Пустые глазницы окон зияли даже в темноте.
Это все, на что способно мое сознание. Во мне не осталось ни одного мало-мальски человеческого чувства. Занесло в  овраг. В него приходят отдавать жизнь. Прямо из вагона, между прочим СВ, меня кинули на эту обочину. Рядом со мной сидел только вчера скатившийся Человек. Он пусто смотрел вдаль. Его зрачки были шире глаз. В них совсем не осталось света.
- Ззза что? Меня ззза что? – без конца хрипел человек. Целый час одно и то же.
- Раздражать зачем? Зачем раздражать людей? Заткнись!
- Ззза что меня так киданули?
- В голове своей!  В голове!!Задавай этот вопрос!
- Ззза что меня так?
- Ты не один здесь такой. Не мешай! Молча спрашивай! У себя!
Человек перекосил лицо.
- Ззза что?
- Тебя еще ниже кинут, если не заткнешься! За что!?
- Я просто шел по улице. Шел я просто. Она тоже шла. Я за ней шел. – человек захлёбывался словами, - Просто шел. Она посмотрела на меня. Я подумал, что она хочет меня. Но я ее не насиловал!!! Я не насиловал!!!  Она даже стонала. Протяжно так…
- Так за это тебя и кинули сюда. Идиот!
- Так ведь я ничего плохого. Я просто шел. Шел просто, а она захотела.
- Слушай, идиот. Закрой рот и молчи. Не мешай!
- Где я ошибся? Она посмотрела. Она просто посмотрела.
- Может, ты че не так понял?
- Нет! Она просто смотрела! Я просто взял ее себе.
- Кто она, черт тебя побери?
- Идущая впереди.
- Ты изнасиловал женщину! Подумай над этим! Молча! Понял! Ты мешаешь мне. Тишину слушать мешаешь. Это хуже насилия!!! Заткнись, а то я не пожалею себя и кидану тебя еще ниже! Надо же. Меня сегодня отсюда выкинуть может, а ты падла прикатился! И мешаешь мне!
- Я не насиловал. Я в  жены взял. Год за ней увивался с тех пор, как пошел за ней. Я не мог больше ни куда смотреть, я хотел соединиться с ней.  Ззза что меня так?
- Что ты с ней сделал?
-Ребенка с ней сделал. Большого такого. Он смотрел на меня и улыбался. Лучше, чем ее стон – только его улыбка. Потом второго сделал. Девчонку. Она на меня тоже  смотрела. Она смотрела на меня лучше, чем я мог представить. Я думал, так смотреть не умеют. Она на меня как на отца смотрела. Знаешь, это прекрасно. Когда ты  испробуешь   три женских взгляда, ты станешь человеком с привкусом горечи. Ты можешь идти дальше. Но я-то думал я вместе с ними пойду.
- Слушай, мужик, если ты не перестанешь ныть, сейчас тебя скинут ниже и ты, вообще, не получишь ни одного ответа. И никогда не увидишь ни по одной, ни всех вместе.
- Хочу вверх. Ее хочу к ней! Я просто шел сзади и … ззза что меня так?
- Значит так, учись молчать! Понял? На возьми этот камень. Он теплый со вчера. Подложи под голову, прямо под ухо и молча слушай. Иногда эти рельсы приносят ответыю Но не всем, а тем только,  кто может слышать.
     Загорелась заря. Чокнутый стал меньше стенать и  мне задышалось легче. Охотники расставляли ловушки. Вдоль дороги от них яблоку было  негде упасть. Седая женщина на распев читала Хемингуэя. “For whom the bell tolls? Never
ask it! Are you understand?” Чокнутый все с тем же вопросом, но уже шепотом  улегся в траву с камнем под ухом. Я никому этот камень не давала с тех пор, как попала сюда. С ним и попала.  До сброса, я стояла на морском берегу. И этот солнечный камень был у меня в руке.  Горячий прямо с солнца, он жёг мне ладонь. Я замахнулась, чтобы бросить его и вдруг скатилась в эту обочину. Тут было темно и сыро. Только камень грел меня, и я молчала все это время и дала себе зарок и смысл, что сберегу тепло этого камня и он грел меня. И вот дала этому прохвосту. Он, кстати, сначала притих, а теперь снова начал.
- Друг, пожалуйста, заткнись. Ты не хочешь знать, за что тебя!
- Не правда!
- Если бы хотел, ты бы заткнулся и слушал. Этот камень у тебя в руке. Я здесь, чтобы из камня не вышло тепло. Это все, что у меня есть. Хранить верность своему смыслу. Там я хотела бросить горячий камень в море, а здесь я храню его тепло. Только оно приведет меня обратно. 
- За что….
 - Сюда ни за что, а зачем присылают... понимаешь? За тишиной присылают, а ты шумишь. Это мешает. Тебя могут наказать.
- Я и так наказан. Больше некуда.
- Может, по ошибке ты попал. Это не имеет значения. Здесь у всех одно дело: молчать и слушать. Здесь к людям мысли стучатся. И если ты услышишь стук и не откроешь, не впустишь мысль, то ты холодеешь. Понимаешь? Вот эта Седая – она, по-твоему, что делает?
Чокнутый оглянулся. Седая шептала под нос Хемингуэя, а потом глубоко вдыхала.
- Сидит Седая... Ззза что она сидит? Ззза что? Ззза что ее так?
 - Блин!  Ни за что, а зачем!  Она ловит мысль. Понимаешь? Она сначала ловит ее, шепотом проговаривает, а потом вдыхает  поглубже. Видишь? Она верит, что слово не воробей, но не верит, что его не поймаешь. Смотри вдыхает. Думает, что так высказанная мысль возвращается ей в голову. А слово без мысли далеко не улетит. Понимаешь? Это ее уловка. Седая больна. Она такой выход себе нашла. Такую болезнь взяла себе.
Чокнутый изменился в лице.
- Выход? Ззза что ей такой выход?
Я отвернулась. От объяснений ныло тело. Уйти в себя и тут не получалось. Кто-то постоянно подсылал своих чокнутых гонцов.  По железной дороге, поскрипывая сцепками, толкали товарный состав. Холодный ветер с Юга прогревался восходящим солнцем. Седая смотрела в сторону догорающего огня. Костер горел только ночью. “Never ask about it, because the bell tolls for you!!!”, - женщина вдруг посмотрела на меня и прыгнула под поезд. С моих щек долго стекал ее взгляд.
- Слышь, Чокнутый? Седая нашла другой выход! Резвая баба, сразу видно, что русская, только язык почему-то английский.
Чокнутый затрясся. Его тоже тянуло в сторону поезда.
- Куда он едет? Ззза что тебя так, Седая? Меня ззза что?
При свете дня здесь можно менять  место. Я поднялась, чтобы осмотреться. В эту сторону я иду уже год. В день по шагу. Чтобы рвануть так, как Седая, у меня не было сил. Я шла на север. 365-й шаг.