Город Градов Андрея Платонова

Несомненно, повесть Андрея Платонова «Город Градов», это произведение не только вообще о советской действительности. Но и, в первую очередь, о советском чиновничестве. И ведь что интересно, казалось бы, это произведение написано в двадцатых годах и, соответственно, о двадцатых. Но вот ведь что интересно. Повесть настолько точно передаёт советскую действительность, что можно подумать, автор писал её с сегодняшнего времени. Конечно, мне могут возразить, что сегодня мы обитаем не в советском времени, а в совершенно другом. Хотя, если приглядеться повнимательнее, то сразу бросается в  глаза существенная особенность нашего времени. Ведь в нашем, вроде бы формально не советском времени, совершенно нет нигде руководителей не советских. Все наши руководители это всё те же бывшие партийные и комсомольские руководители, чиновники и офицеры советского периода. И поэтому, несмотря на то, что Андрей Платонов вроде бы изобразил советскую эпоху, но чиновник в ней тот же, как бы сегодняшний. И недостатки, соответственно тоже во многом схожи с современной действительностью.
Вот, например, расходование средств как изображено в повести. Городу Москва выделила пять миллионов рублей. И как эти деньги использовали местные чиновники?
Результаты вроде бы сногсшибательные. Было построено шестьсот плотин, четыреста колодцев. Более того, на эти деньги даже было построено восемь планеров для почтовой службы, а так же для перевозки сена. Более того, даже был построен вечный двигатель, действующий мочёным песком.
Вот какие масштабы. А что вышло на практике? Плотины все были смыты лёгкими летними дождями, а в прорытых колодцах не оказалось воды. Про планеры и вечный двигатель я уж не говорю ничего.
Ну, разве такое показушное использование средств не чисто советское явление на все времена? А сегодня что, лучше используются средства? Мосты рушатся, дороги размываются от первого дождя. Ну, ладно, в далёкие двадцатые не было образованных инженеров: кого расстреляли, кто сбежал от ужаса революции за рубеж. Да и требования к инженерам сейчас несколько вроде бы другие. Если в повести Платонова не смогли отыскать инженеров по причине политической отсталости, ибо не нашлось ни одного техника, кто бы досконально знал всего Карла Маркса, то ведь нынешние инженеры в большинстве своём являются выпускниками советских вузов. Эти инженеры не токмо Карла Маркса изучали, но и штудировали Вову Ленина и прочие премудрости социалистических наук проходили. И всё-таки деньги уходят в песок, как и в чисто советские времена, качество на самом низком уровне. Единственно, что не страдает, так это повесть Платонова, так как она по-прежнему актуальна.
Вот так вот на одном примере Платонов вскрыл сразу множество недостатков, присущих нам как тогда, так и теперь. Низкий уровень образования, низкий уровень строительства, чиновничье воровство, ну и, конечно, невероятная текучесть кадров. Чиновник Бормотов, к примеру, пережил «восемнадцать председателей губисполкома, двадцать шесть секретарей и двенадцать начальников управлений».
Особо хочется сказать о товарном советском дефиците. В повести Платонова, который описывает начало и середину двадцатых годов, пассажиры ещё едят колбасу, хотя и дешёвую. А ведь эту колбасу советский человек ощущал зачастую не иначе, как получая ее по талонам. Впрочем, скудость советской жизни изображена Платоновым через принятие пищи украдкой, чтобы не иметь возможность поделиться с соседом.
Удивительно то, что Платонов открыто сравнивает коммунистическую идеологию с новой религией. Он так и говорит в повести, что «секретарь – это архирей, а губком – епархия».
А вот что в ежедневнике другого чиновника записано для памятки. «Зайти вечером постоять в красном уголке, а то сочтут отступником». Это уже не только религию нового коммунистического времени напоминает, но и коммунистический Китай, где люди так же должны были молиться с красной книжечкой Мао, чтобы не прослыть отступником.
Повесть Андрея Платонова «Город Градов весьма небольшая по объёму, но это, вместе с тем, широкая панорама советской действительности, в частности действительности чиновничьей жизни.