В лабиринте судьбы

Человекообразное существо в облике мужа, желая избавиться от жены, отправляет её лечиться на необитаемый остров. Женщина попадает в положение Робинзона Крузо…. Счастливое спасение…. Америка…. Женские кулачные бои без правил…. Любовь…. Находка пиратского клада….  Всё это читатель найдёт далее…
Сюжет является вымыслом, но каждый поймёт, что такое в наше время могло быть и в действительности…

- Сволочи! Мрази! Только языком  дерьмо валять про светлое будущее! - неслись истошные вопли по всему побережью. Молодая женщина, рыдая в отчаянии, каталась по песку, проклиная всё на свете: свою судьбу и псевдо мужа, и себя саму.
Наконец, когда иссякли слёзы и она уселась на песке, тихо скуля и тупо глядя перед собой, в памяти начали всплывать сцены последних дней, которые не оставляли сомнений в случившемся...

***
- Ваш возраст?
- Двадцать два года.
- Наш метод достаточно жёсткий. Быть может вам попробовать что-нибудь помягче?
- Нет. Я уже всё испытала. Ничего не помогает.
- Учтите, оттуда нельзя уехать, прервать курс. Нельзя даже позвонить.
- Это что? Другая планета?
- Нет, но место выбиралось с учётом того, чтобы никто не смог помешать течению процесса. Вы хорошо подумали?
- Да, я согласна на всё, так как видела результаты вашей терапии.
- Где видели? По телевизору?
- Нет, мне показали фотографию до..., и оригинал - после общения с вами.
Воцарилась тишина, которую нарушала только барабанная дробь пальцев по столу.
- Что ж, подпишите ваше согласие с предложенными условиями, - хозяин кабинета подвинул посетительнице стандартный бланк, и та отчётливо расписалась в нём.
- Теперь, Мария Роснина, ожидайте. И попросите вашего мужа зайти для оформления кое-каких финансовых обязательств.
- Непременно.  До свидания, доктор, - молвила, вставая, посетительница. - Я к вашим услугам в любое время.
Хозяин кабинета долго смотрел в окно на выходящую из здания молодую женщину, испытывая к ней чувство жалости и одновременно восхищения. В обществе, где человеческая жизнь была порой равна стоимости бутылки пива, а о чести и совести мало кто уже имел понятие, люди иногда ставили автограф в документах, не подозревая, что подписывают собственный приговор. Страна, где мерилом всего стали деньги, с оптимизмом смотрела в далёкое будущее, не угадывая его даже на час вперёд.
- Вот, док, получите задаток, - звучал голос в том же кабинете некоторое время спустя. - Как вам удалось уговорить её…. Не представляю!
- Это было несложно. Маленький фотомонтаж с использованием компьютера и... дело сделано. Не я её, - она меня уговаривала.
- Великолепно! Восхитительно! - ликовал голос клиента. - Вы возвращаете меня к жизни. Кстати, а каковы шансы на её возвращение оттуда?
- Никаких.
- Вы уверены?
- Это место, где ещё не ступала нога человека. И она добровольно подписала контракт, где ничего не сказано о гарантии её возвращения на континент.
- Док, сама судьба послала мне вас. Но скажите, часто ли обращаются в ваш э-э... департамент с подобными просьбами?
Док мялся с ответом, но смолчать не посмел.
- Мы выполняем разные конфиденциальные поручения лиц, умеющих хорошо платить, - уклончиво ответил он.
- Ну, хорошо, - посетитель встал. - Вы лично проводите её до места?
- Да.
- Что ж, я вам полностью доверяю. Вы получите хороший гонорар, а я свободу, - самодовольно потирая руки, закончил разговор клиент.
            
               

***
Мария Роснина или попросту Марька, как её звали в детдоме, росла обычным, российским подростком, с обычным, исковерканным детством, и без перспектив на будущее. Она была хороша собой, училась так себе, но вдруг стала подавать большие надежды в женском дзюдо.
 
После выпуска во взрослый мир начала неплохо зарабатывать на состязаниях, благо это стало уже возможным, а став мастером спорта, была зачислена в сборную России.
На соревнованиях в Хельсинки её и подметил Эдик…. Депутатский сынок, квартира в центре Москвы, богатая дача и тугой кошелек папы…. Чего же ещё желать девчонке без роду, без племени. "Из грязи - в князи", - шутила она про себя, усмехаясь.
Однажды, на одной из вечеринок в Москве, Эдуардик, подмешав в бокал лёгкий наркотик, соблазнил непокорную, опоенную Марьку. Сразу забеременев, она рассказала тренеру всё обо всём, а так как тот был фигурой известной и грозил депутату скандалом, Эдик вынужденно женился, потребовав, чтобы жена осталась на своей, уже известной миру фамилии.
Марьку люто возненавидели в семье родовитых слуг народа, и она влачила существование бедной родственницы-квартирантки. Некоторое время спустя после выкидыша на нервной почве, она и вовсе загрустила, забросила спорт, стала полнеть и даже слегка отупела от одинокой жизни у телевизора.
И тут она встретила его! Он стал Марькиным кумиром,  и бывая в гостях у Эдика, завораживал её своими глазами, голосом, всем, всем, всем, но..., не обращал на неё никакого внимания. Марька настояла, чтобы муж нашёл хорошего врача, который помог бы ей привести в порядок свою внешность. Эдик на удивление быстро нашел доктора, и дело стремительно завершилось сценой расставания в Шереметьево-2.
   
***
По-сумасшедшему закрутилась Марькина жизнь, ещё недавно однообразная и скучная. Уйдя из спорта, она растеряла подруг, и сейчас радовалась предстоящим новым знакомствам и разнообразию перемен. Мечтала о встрече с объектом желаний и предвкушала, как он её не узнает, и как она ему понравится. Ради любви женщины готовы на любые трудности и лишения.
В шикарном самолёте Москва - Лиссабон Марька спросила провожатого: 
- Доктор, вы говорили, что клиника находится в безлюдном месте. По-моему столица Португалии не соответствует этому определению.
- Вы правы, дорогая. Португалия - страна небольшая, но живёт там очень много  людей, и от них мы поедем ещё дальше.
- Куда же?  Не секрет?
- Нет. Вы пройдёте курс лечения на одном из островов Атлантики, - сказал доктор, как-то загадочно.
- Романтично звучит, - молвила Марька. - А там тепло?
- Круглый год. Остров в тропической зоне, - успокоил её собеседник, обворожительно улыбаясь.
Марька ещё не успела побывать нигде, кроме стран Скандинавии, и рассказы о тропическом климате были для неё в диковину.
- Наверное, дорого было строить клинику так далеко от России? - поинтересовалась она.
- Недёшево, - отводя глаза, заметил док. - Основная трудность заключалась в том, чтобы найти остров, отвечающий требованиям, - добавил он многозначительно.
Марька слушала, пытаясь представить себе тропическую экзотику, и не могла. Незаметно она уснула и проспала весь перелёт до Лиссабона, откуда вечный гул аэропорта проводил их в путь до океанской гавани.
Всё кругом удивляло Марьку: и гитарные звуки хабанеры,  и танцующие тут же, черноокие южанки; огромное количество жгучих, стройных брюнетов на чистых улицах, и ещё много чего, непривычного нашему глазу. Все события бежали так быстро, что разум не успевал их усваивать, пребывая в режиме совковой заторможенности.
В акватории крупнейшего порта Европы путешественники взошли на борт небольшой летающей лодки, оснащенной уютной кают-компанией.
- Нам надо подкрепиться, - молвил док. - В небе над Атлантикой это делать не совсем удобно. Болтанка, - пояснил он.
- А где пилоты? - осведомилась Марька.
- Скоро увидим. Испанцы - надёжный народ, будут вовремя.
Оказалось, что всё уже приготовлено, и снедь стояла на столе, накрытая блестящими колпаками.
- Советую принять лекарство, - произнёс док, выливая в Марькин прибор микстуру из пузырька. - Это начало курса терапии, - улыбнулся он, как-то криво.
Не замечая ничего подозрительного, Марька выпила содержимое бокала. И только стала она разбирать блюда, как вдруг голова её куда-то понеслась, потолок стал вращающимся, шарообразным куполом, и сознание проваливалось в бездну с невообразимой скоростью.
Она не видела уже, как док сел в кресло пилота, как связался с диспетчером порта, как запустились двигатели, разбег, взлёт, - всё это оставалось для Марии Росниной уже в каком-то другом мире, который она покидала навсегда. Впоследствии она, наверное, не раз благодарила судьбу за этакий зигзаг, но всё это будет где-то далеко-далеко потом....
         
***
Очнулась Марька от тихого шума прибоя. Ласковое море, солнце, пение птиц и никаких звуков цивилизации.
"Как в Раю", - возникла мысль, и девушка резко села, вспомнив всё.
Кругом не было никого и ничего. Пальмовый берег, тропический лес, в глубине которого, видимо, и находилась клиника. Никто не подходил к ней, не успокаивал, и только птичий переполох вокруг выражал удивление.
- Но где же доктор? Почему нас никто не встречает? Почему я ничего не помню? - вопросы, которые оставались без ответа. Неискушённому человеку, вышедшему из низшей социальной среды, трудно поверить, что где-то наверху процветает и неуклонно растёт очень большая подлость.
И вот теперь, проведя час в каком-то отупении, ей вспомнились бегающие глаза доктора, удивительное рвение мужа помочь ей, ненависть всей высокообразованной семьи чиновника, и многие-многие маленькие мелочи, на которые она не обращала внимания. До неё, наконец, дошла вся суть, невероятного в наши дни, но случившегося с ней: её вышвырнули на необитаемый остров....
Даже у самых беззлобных людей случаются моменты срыва:
- Сволочи! Паразиты рода человеческого! Ублюдки! Живёте за счёт народа и чем платите?! Гады! - металось в голове отчаяние от бессилия что-либо изменить в своей несчастной судьбе, которая обрекала её на дикую жизнь в этом девственном уголке природы. Без навыков, без огня, без крыши над головой, без элементарных орудий труда, без оружия....  Один на один с дикой природой.
Всё, что напоминало о существовании цивилизации, это лёгкое, ситцевое платье, бывшее на ней. Оплакивая свою судьбу, Марька незаметно забылась тревожным сном.
Долго ли, коротко ли длилось это забытье, но проснулась она оттого, что ноги её омывала вода, прохлада которой и разогнала чары Морфея. Испугавшись вначале, она поняла, что это просто прилив и решила осмотреться. Солнце было уже низко над горизонтом, и всё живое готовилось ко сну.
Как только Марька поняла, что у неё нет никакой еды, сильный голод тут же дал о себе знать. Углубляться в лес, на ночь глядя, было глупо, и новоявленная робинзонша решила провести первую ночь голодом, под пальмой, росшей на берегу. Вооружившись на всякий случай суковатой дубиной, она устроилась у ствола и призвала всё свое мужество, чтобы не дрожать от страха перед надвигающейся темнотой и неизвестностью.
Кто не был в лесу ночью, не поймёт - что это такое, а объяснить некоторые вещи словами невозможно, так как слов таких не существует. Разве можно описать чувство ужаса, когда где-то рядом раздаётся вдруг крик неизвестного животного, а ты не знаешь кто это: хищник или безобидная птица.
А ночь в тропическом лесу полна жизни, и всё звуковое оформление сопровождалось воображаемыми тёмными пятнами, пляшущими в лунных отблесках вод океана. В такой вот обстановке, задремав только к рассвету, Марька и встретила своё первое утро на острове, в границах которого она была теперь единственным представителем рода человеческого.

***
В первую очередь предстояло подумать о еде и жилье.
Перебирая в памяти все описания о жизни робинзонов, она пришла к выводу, что больше всего её положение походило на жизнь Тарзана или Тарзанки, как она окрестила себя в мыслях и с удовольствием отметила, что у неё не исчезло чувство юмора. "Значит не всё еще потеряно. Только бы не сойти с ума прежде времени", - думала она.
Осторожно продвигаясь по лесу и зорко следя за наличием змей, она определила, что лес просто кишит обезьянами, ночные крики которых она вероятно и слышала. Сообразив, что раз здесь полно приматов, то значит, должно быть достаточно пищи и для человеческого желудка. Найдя группу гиббонов, сидящих на деревьях и завтракающих чем-то, она, недолго думая, взяла комок земли и запустила его в самую гущу братьев меньших....
   И ответ не заставил себя ждать. В неё полетело столько всякого....  Поднялся такой шум, на который слетались полчища человекообразных организмов разных калибров и расцветок, и каждый счёл своим долгом присоединиться к большинству, кидая чем попало в эту двуногую, безволосую гостью.
Марька стояла сначала, прижавшись к стволу дерева и закрыв голову руками, но не выдержав, бросилась бежать, что было ошибкой. Вся свора погнала затравленного зверя, и пока несчастная женщина добежала до берега, на теле её было уже изрядно отметин, свидетельствующих о боевом крещении. Платье же, изодранное в клочья, она тут же вынуждена была снять, и разорвав на бинты, перевязала раны.
Передохнув и поняв, что война окончена, она снова направилась в лес, к месту первого боя. Солнце стояло уже в зените, когда для Марьки наступил завтрак.
Но ах, что это было за пиршество! Кокосы, бананы, ананасы, орехи, киви, авокадо и еще несметное количество неизвестных плодов, названий которых она просто не знала. Это немного утешило её: если и суждено умереть здесь, то не от голода.

Наевшись до сверх превосходной степени сытости, она взяла несколько пальмовых листьев, связала их в виде волокуши и, сложив на них достаточно плодов, потащила этот воз к месту базирования на берегу, пересиливая желание поспать. Затем, вернувшись в лес, стала зубами отгрызать куски лиан и стаскивать их туда же. Натягивая лианы между деревянными колышками, вбитыми поглубже в песок и стволом пальмы, она создавала остов для будущего жилища, которое и получилось неплохим. Весь остаток дня Робинзон Марька делала крышу, таская толстые, тяжелые листья и укладывая их на стропила из лиан.
         
***
Следующее утро она встречала уже в своём доме, и где завтрак был на столе.
День проходил за днём. Была обследована обозримая часть острова, кроме гор, находящихся в центре этого клочка земли, которого не было, наверно, ни на одной карте из-за своей ничтожности.
Самые крупные животные, встреченные ею, были обезьяны, ростом до метра. Казалось, остров жил своей мирной жизнью и на нём не было хищников.
Жильё вскоре было построено новое, в устье речушки, впадавшей в океан.

Хотя различных плодов с соком было предостаточно, всё же наличие рядом пресной воды было не лишним. Марька привыкла к острову, а остров привык к ней.
Жизнь на необитаемых землях обусловлена одними и теми же заботами, и поскольку это описывалось уже неоднократно, то нет нужды повторяться во многом, хотя каждый случай индивидуален.
Марька изучила повадки зверей и птиц и поражалась тому, что все они чувствовали её приближение задолго до того, как она могла увидеть их.
Однажды Марька подобрала раненого детеныша обезьяны, который истекал  кровью. Перевязала его, выходила и приручила.
Чупка - так назвала она свою новую подругу - с удовольствием разделяла с ней жилище, ела с руки, убегала в лес и возвращалась ночевать, поставляя в дом фрукты для угощения своей спасительницы. «Надо же! Почти как у Робинзона Крузо», - думалось Марьке.

Вся жизнь текла однообразно, пока не случилось чрезвычайное происшествие.
Однажды Чупки не было несколько дней и, вернувшись, она принесла гостинец, от которого у хозяйки заледенело сердце, когда она увидела... человеческий череп.

***
Марька долго не могла прикоснуться к находке. Ходила вокруг него, смотрела и поняла, наконец, что этим останкам человека уже много-много лет, так как кость была белее мела от дождей и солнца. В затылке зияло огромное отверстие, из которого выпало, что-то похожее на небольшой камешек, оказавшийся ничем иным, как свинцовой пулей огромных размеров. Марька хоть и не была специалистом, но сообразила, что современное оружие таких дыр не оставляет, а значит, черепку этому может быть и двести лет, и больше.
В один прекрасный день островитянка собралась разгадать интересный ребус с появлением здесь человека. Она надела на дорожную палку череп, как привет из прошлого, и попросила Чупку отвести её туда, где он был найден. На удивление, обезьянка сразу поняла просьбу, и подруги отправились в путь.
До гор было не близко, тем более, что приходилось обходить опасные места, но к закату они оказались уже у подножия каменных исполинов, и было непонятно, как маленький остров может иметь такие большие горы.
Утром следующего дня спутницы увидели каньон, где их глазам предстали ужасные следы древнего побоища: кругом лежали человеческие скелеты, выбеленные погодой, а один сидел у стены, и костлявая рука его сжимала рукоять старинного пистолета. Видимо этот последний и убил оставшихся, или убивали друг друга по его приказу, а потом умер и он сам, будучи ранен, так как внутри костей грудной клетки застрял нож.
Кроме пистолетов, все были вооружены ещё и короткими, кривыми саблями. Следов одежды на останках не было уже никаких, да и оружие всё проржавело до дыр, кроме того ножа в груди сидящего.
 
Становилось очевидным, что здесь, ещё во времена пиратства разыгралась драма, закончившаяся печально для всех.
   - Но где же их корабль? И из-за чего они дрались?
Тут взор Марьки упал на блестящий, не замеченный сразу предмет. Это была монета. Золото! Конечно, золото! Из-за чего же ещё могут убивать друг друга люди? Но где же оно? В Марькиной романтичной головке уже виднелся огромный парусник, гружёный драгоценностями, на котором они с Чупкой и уплывут отсюда...
Исследования каньона во все последующие дни ни чего не дали, и единственным приобретением из этого путешествия был нож, пригодный для резки лиан. Подруги решили возвращаться и возобновить поиски после сезона дождей, который неожиданно дал знать о своем приходе.
В однообразии дикой жизни Марька не вела счёт дням, и не смогла бы ответить, сколько она уже тут находится. Она пребывала в сплошной полосе безвременья, когда человек живёт в животном виде, и чувствует только текущий момент, а будущее беспокоит его не далее, чем на полчаса вперёд.

***
Но в других местах время твёрдо ощущалось, и в мире, который покинула Марька, оно текло по-прежнему. Государство так же, привычно обманывало народ.  Из руководства страны во все щели лезло отсутствие образования, а перлы образца: "Хотели, как лучше, а получилось, как всегда...", обретали статус хохмы планетарного масштаба.
Каждый маломальский князёк считал своим долгом получить совершенно дикий гонорар за рождение нового вида какой-нибудь туалетной бумаги. Президент постоянно бубнил о чьём-то развитии. Эстрада приглашала молодёжь нарушить закон, громко рекомендуя: «Убей свою подругу…». А  юстиция рыскала в поисках дыр в законотворчестве, и искала людей, имеющих средства эти дыры за недёшево купить.

 Население же, резвилось на алкогольной ниве,
не видя просветов в будущем, и денно и нощно искало объект, достойный осуждения и коллективного оплёвывания.
Как раз в это время Эдика вдруг спросили, - как поживает его жена? Где эта, обещавшая быть звездой спорта, героиня? У него же, не получалось ответить ничего вразумительного, кроме лепета: "Уехала к родственникам, и пока не вернулась". 
Его друзья не могли найти доказательства того, что Эдик сам угробил нелюбимую подругу, а Эдик злобствовал, не зная, как отомстить друзьям. Словом, мир жил устоявшимися законами, пожирая сам себя.
Эдик решил на всякий случай встретиться с давним знакомым.
- Док, вы думаете, она ещё жива?
- Возможно. Тут никто не даст никаких гарантий, - отвечал исполнитель.
- Может, вернуть её назад? Я бы тогда причесал этих горлопанов, - как бы вслух рассуждал боярский отпрыск.
- А вы уверены, что ваша жена не подаст в суд? Не опозорит нас?
- У вас же есть её подпись о согласии на всё, лишь бы похудеть, - возражал супруг.
- Да. Но когда общество узнает о методе похудания, нас не просто растопчут, нас размажут по асфальту. Вы на улицу не сможете выйти. Понимаете вы это или нет?! - вопрошал док на повышенных тонах. Ему вовсе не улыбалось менять сытое, спокойное бытие - на жизнь, когда его обвинят в садизме и назовут изгоем общества.
- Чего вы волнуетесь? - продолжал он. - Не сегодня - завтра начнется очередная травля кого-нибудь, и про вас забудут. Сменится правительство на худой конец. А мало ли находят неопознанных трупов женщин? Может среди них быть ваша жена? Кто? Что докажет? Сидите спокойно. Пока ни у кого нет улик против нас. И не будет. Времена не те.
Страшное происходит в народе, когда нет веры руководству. История показывает, что максимальное развитие умов приходится на время обострения какого-то конфликта. Сейчас эта острота обозначилась между правительством и народом, но... видно так угодно Богу...  И мало кто задается вопросом: чьи же умы в этой борьбе развивает Высшая Природа....
А наша Праматерь
ждёт, когда противостояние возникнет внутри каждой души, чтобы каждый боролся со злом внутри себя, стремясь к чистоте чувств и мыслей, и запрещая злу вырываться наружу. Тогда, и только тогда человек может быть избавлен от угнетения другим человеком. Тогда и только тогда Природа освободит его от работы на класс трутней. Только победив в себе "зверя", человек может обрести независимость даже здесь, живя в сатанинском мире.
Но если человек сам, нечестно завоевал себе эту независимость..., увы, его будущее можно только пожалеть. И ещё раз - увы, этого-то и не хотят принимать люди... .
Вот из такого смутного времени и была вырвана Марька...

               
***
Сезон дождей на острове переживался  вполне терпимо. Хотя главным бичом была скука и страх сойти с ума. Марька вспоминала свою прошлую жизнь, как жизнь какого-то другого человека.
Неожиданно для себя она начала видеть появление Чупки за несколько минут до её настоящего появления. Объяснений этому не было, да она их и не искала. Ей стали сниться сны о каких-то несметных сокровищах, которые она найдёт в будущем. Она не придавала тому значения. Жизнь текла своим чередом, однообразно и скучно. Но вот кончились дожди...
Как и в прошлый раз, всё пело и улюлюкало, радуясь жизни. Марька с Чупкой  тоже плясали под лучами солнца, распинывая песок, и музыка прибоя ласково журчала на сердце.
Когда же всё вошло в привычный уклад жизни лета, подруги снова направились в горы. Марьке не терпелось пройти по каньону до конца и увидеть, что там дальше....  Может, там до сих пор стоит корабль пиратов, и на нём они с Чупкой отправятся на материк…. Но это были только мысли. Чутьём она понимала, что всё не так. Корабль давно бы сгнил.
Придя снова на то же место в каньоне, они нашли его таким же, каким  оставили в прошлый раз. Единственные хищники этого острова, забредшие сюда лет триста назад, нашли здесь
Не задерживаясь на пройденном, путники отправились вдаль по каньону.
Это было величественное зрелище, напоминавшее дорогу смерти. Кости людей, зверей, птиц..., казалось, сюда стекалось всё живое с целью найти последний приют. Жутко было двигаться среди этого костного царства, но любопытство всегда сильнее страха и исследователи мало-помалу продвигались вперёд.
Наконец, каньон неожиданно закончился, и перед глазами путешественниц открылась водная гладь прекрасной бухты, в которую когда-то, наверно, и вошёл пиратский корабль.


 

Если это так, то стоянка у него действительно была великолепной: среди гор, защищена от ветров, словом - место, лучше не придумаешь. Марька решила заночевать здесь же, а утром осмотреть окрестности.

***
Корабль действительно находился в бухте, но... на дне. Рассыпавшиеся доски, не знавшие гвоздя, не выдержали испытание временем. Это стало ясно, когда после бесплодных поисков на берегу, Марька решила искупаться.
Глубина была небольшая, и уже стройное, тренированное тело спортсменки легко скользило над останками пиратской бригантины, что когда-то бороздила воды океана.  Теперь это была лишь груда, занесённых илом досок, не представлявших интереса. Тайна появления человека на острове была разгадана, и подругам предстоял обратный путь, когда произошло следующее....
На берегу бухты лежал ещё один скелет, о котором ранее не упоминалось, дабы не наскучить читателю одним и тем же. Но этот остов человека, расположившись вниз челюстями, вытянул правую руку с одним указательным пальцем. Других пальцев - не было. 
И всё бы ничего, но утром, когда приятельницы с восходом солнца тронулись в путь, Марька заметила в горах, как будто ярко сверкающее, огромное зеркало, и именно в этом направлении указывал палец скелета. Сопоставив два этих факта, разум подсказывал проверить, не преднамеренно ли это.
Путь до заметного места продолжался два трудных дня, связанных с переходами и обходами пропастей и различного вида других препятствий. Но, наконец, путешественницы оказались у цели.
Блестели, как выяснилось, вкрапления кварца и мрамора в каменных скалах. Но рядом был обнаружен и вход в пещеру, темная дыра которой пугала своим холодом и сыростью.


Переборов страх и взяв нож наизготовку, Марька вошла под свод....
Не так уж там было темно и холодно. Когда глаза привыкли к полумраку, она увидела, что солнце, пробивавшееся сквозь какие-то провалы, достаточно хорошо освещает всю пещеру, оказавшуюся очень маленькой и... пустой. Только у стены белела  очередная груда человеческих костей.
"Снова смерть", - грустно подумала путница.
Посидев немного на лежащем камне, она уже собиралась уходить, как вдруг заметила странные буквы, вырубленные прямо в скале, каким-то острым долотом. Автор, видимо, остался лежать у своего произведения навсегда.
Марька понимала немного английский, так как без него было неудобно на соревнованиях за границей. И вот, сейчас попыталась применить эти знания для разгадывания смысла древнего письма. После долгого чтения, раздумья и домысливания, она сложила на русском примерно такую фразу:

"Когда на эти земли падёт град двенадцать раз;
когда отсюда уйдут пятеро с двумя детьми,
светлая голова  найдёт крест... "

Дальше запись обрывалась, и было неясно, о чём вся эта галиматья. Запомнив на всякий случай странные строчки, Марька позвала Чупку, которая боялась-таки зайти, и поужинав, кладоискатели решили скоротать темное время суток под сводом пещеры.

***
Ночью их разбудил шум, никак не похожий на звуки природного происхождения.
Выскочив на улицу, островитянки с высоты гор увидели океан, с отсвечивающим на воде, лунным проспектом и... огромный корабль, весь в огнях, стоящий недалеко от входа в бухту.
Это было невероятно. Марька думала, что спит, но наваждение не исчезало….
С бешено колотящимся сердцем, она бросилась туда при свете Луны, рискуя сорваться в пропасть. Но известно, что Бог склонен спасать избранных от опасности, и к вечеру наступившего дня хозяйка острова вплотную подошла к берегу, где стояло судно под американским флагом.
То, что корабль военный, было видно сразу, и к этому огромному океанскому рейдеру швартовалась подводная лодка без опознавательных знаков и бортового номера. «Летучий Голландец какой-то»,- подумалось Марьке. Она увидела, как по окончании швартовки с корабля на лодку кранами стали перегружаться грузы, и матросы-подводники понесли коробки в чрево субмарины.
А на берегу, за импровизированным столом, на песке уже сидели несколько мужчин в военной форме, и только на одном была какая-то длиннополая одежда черного цвета.  «Наверное, это корабельный священник», - подумала Марька, решив подобраться поближе, благо заросли позволяли. Она была совсем без одежды, и стеснялась выйти к мужчинам сразу, да и решила поточнее выяснить, кто они на самом деле.
- Ты где эту дрянь покупаешь, анафема на тебя, безбожник треклятый!? Сам гонишь, что ли? – удивлённо услышала Марька родную речь, подобравшись поближе.
- Да что вы, батюшка, это натуральные американские «Виски», - тоже на чистейшем русском отвечал человек в форме ВМФ США. – И сигареты я вам привожу только из Америки. Всё без обмана.
- Креста на тебе нет, служителя церкви Христовой обманывать. От твоих «Виски» самогоном припахивает, а от «Лаки Страйк» - махрой шибает за милю. Настоящая Америка. Тьфу…, - изрыгал из себя дух чёрта «божий» служака.
Марьке становилось ясно, что у этих людей какие-то коммерческие дела, связанные с торговлей спиртного и табака. Разговор продолжался…
- Если опять товар дерьмовый привез, - напирал бородатый коммерсант в рясе, - я на тебя управу найду! Учти, антихрист!
- Киллеров, батюшка, наймёте? – усмехнулся военный.
-Не твоего ума дело,  христопродавец, - брызгал слюной церковный торговец. – Вот тебе твоя доля, пакостник. Разговаривать с тобой больше не хочу, вражина Божья, - с этими словами «слуга Господень» сунул в руки собеседнику увесистую пачку зелёных денег.
- Эй, батюшка! Мало дали! Слово нарушаете? На Заповеди чихнули?
- С тебя хватит. Всё, других партнёров налаживать буду, а то испортился ты. Доложу по начальству, а там, они порешат как-то с тобой. Эх, столько денег в тебя вбухали…, - закончил святоша и направился к берегу, где ждала шлюпка, доставившая торгового атташе на подводную лодку церковного внешторга, которая сразу взяла курс домой.

Марька, до последнего момента не решавшаяся показаться обнажённой перед священником, когда тот отошёл, подала голос:
- Господин офицер!
Офицер удивлённо посмотрел в сторону зарослей, и островитянка показала голову из густых ветвей.
- Ты кто!? - обалдел военный. – Жена Крузо!? Одна? Выходи-ка сюда…
- Я одна. Только на мне одежды нет никакой, - смутилась молодая женщина.
- Это пустяк, сейчас организуем, - с этими словами он выдернул скатёрку с импровизированного стола на песке.
– Держи! – бросил он Марьке полотно в кусты.
Наспех закутавшись, робинзонша вышла из чащи. Подойдя к офицеру, она вдруг не выдержав, бросилась ему на грудь и разрыдалась.
- Ну, будет, будет…, - успокаивал тот её, видя, что бесполезно расспрашивать человека в таком состоянии. – Да-а, видать, натерпелась ты, девонька.  Пойдём-ка на борт, - он повёл её к воде.
А Чупка так и не вышла за хозяйкой, опасаясь незнакомых запахов. По всему было видно, что пришёл момент расставания закадычных подруг.


Взойдя на корабль, Сергей предложил гостье принять душ и отдохнуть в его каюте, пока он несёт вахту, а потом она расскажет ему свою историю. Так и поступили.
После долгого периода неустроенной жизни, а теперь, засыпая на чистых простынях, Марьке привиделся зацелованный церковный поп с рогами, в погонах, бормочущий проповедь с сигаретой в зубах, стаканом водки в одной руке и ломтём свинины  в другой.
            

***
На другой день, когда корабль отошёл от острова, а робинзонада была пересказана не один раз, Марька, сама не зная зачем, спросила:
- Сергей, а как ты оказался здесь?
Тот помолчал, и как-то отрешённо бросил:
- Ладно, тебе могу рассказать. Я ведь, как ты догадалась, русский. Когда-то поступал дома в семинарию, и эти святоши - отцы, прознав про моё знание английского, и про папашу в Штатах…, уговорили меня эмигрировать. Потом устроили в престижный американский ВУЗ…, словом, сделали всё, чтобы я теперь нелегально поставлял в Россию американские курево и пойло. Обычная контрабандная торговля. Им ведь церкви надо строить, ремонтировать…. Вот и работаю теперь на них.
- А капитан, команда…?
- А что капитан? Он в доле, и не ропщет. Бизнес есть бизнес. Это в Америке свято. А команде знать много не положено, корабль-то военный, и если есть приказ капитана, то…. И остров этот тоже мы им нашли.
- Сергей, а какие обозначения у этого острова?
Тот помялся и ответил:
- Ну-у, названия у него пока нет, хотя и заслуживает. А координаты..., зачем они тебе?
- Сама не пойму. Мне как-то даже жалко с ним расставаться. Может, вернусь когда-нибудь. Там, как в Раю.
- Что ж, записывай, - штурман назвал долготу и широту. - Мы на этом острове частенько бываем.
- И ни разу не осмотрели?
- Нет. А зачем?  Мы знаем, что всё непуганое зверьё, если оно есть, сразу бежит от нас подальше. В прошлый раз мы были здесь месяца два назад. Ты уже жила там?
- Наверное, да. Не знаю. Я ведь не вела календарь, - огорчённо, со вздохом молвила Марька. - В то время я была на другом краю острова, поэтому и не слышала ничего.
- Н-да. А нам скоро придётся расстаться. Ты знаешь? - перевёл разговор штурман.
- Нет.
- Ты поедешь на Гаити, в Санто-Доминго.
- А что я буду там делать? - удивилась Марька, думая, что теперь её довезут хотя бы до большого порта на материке.
- Сложно. Но другого пути нет. Сообщить о тебе командованию флота США нельзя, ведь мы не должны были заходить на тот остров, сама понимаешь…. И потом, с сегодняшнего дня у нашего корабля официальная миссия, и здесь оставаться тебе невозможно, поэтому ты сойдёшь на берег. Я созвонился со своей поставщицей, Брэндой. Она пришлёт катер в нейтральные воды, заберёт тебя, и сможет отправить в США, где ты обратишься в русское консульство; те сделают запрос в Москву и..., дело с возвращением, думаю, уладится. Можно то же самое сделать и на Гаити, но из Америки вернее будет.
Марька со слезами смотрела на Сергея, которого считала своим спасителем, и не знала, что было лучше: остаться на острове или оказаться в каком-то незнакомом Санто-Доминго, без денег и документов. Но другого выхода действительно не было: на военном корабле нет места женщине и настаивать на чём-то, подводя своих спасителей, она не хотела.
***
Пересев в условной точке на зафрахтованную Брэндой шхуну, Марька, снабжённая заношенными джинсами и прочим, отбыла на Гаити.


Путь до США не представлял собой сколько-нибудь примечательное действо, поскольку её история всюду служила бесплатным пропуском. Но на материке всё оказалось иначе...
- У вас нет никаких документов. Чем вы докажете, что вы - Мария Роснина? - спрашивал её грозный голос из-за темного стекла в российском консульстве.
Вспоминая жизнь дома, где чиновники выполняют свои обязанности только за взятки, Марька удручённо развела руками:
- Ничем, -  со вздохом ответила она.
- Хм. Но как же тогда мы можем помочь вам?
- Как раз об этом я и пришла спросить у вас.
- Хорошо. Мы напишем в Москву, по указанному вами адресу, но это займёт время.
- Дайте хоть какую-нибудь справку для полиции.
- Нет. Таких справок мы не даём, поскольку вы можете оказаться не тем лицом, за которое выдаёте себя.
- Ну, хоть угол снять поможете? Должна же я где-то ждать. И работу хоть какую-нибудь, чтобы прокормиться.
- Вы требуете невозможного. Пока нет доказательств, что вы - гражданка России, мы вообще можем с вами не разговаривать. Марька заплакала, вспоминая родной уже остров, где одни обезьяны и никаких слуг народа.
- Приходите через две недели, может, что-то и выяснится, - с этим благословением её и проводили за дверь.
Бесцельно бродила она по улицам, обходя полицейских и богатые кварталы, размышляя о русском гостеприимстве, и приходила к выводу, что инструкции, данные этим господам из посольств, призваны защищать интересы только тех, с кем нет хлопот. А попавшие в бедствие - оказываются вне закона, ведь за две недели можно просто умереть с голоду.
Когда-то, летя в самолёте с соревнований, Марька нашла журнал с выдержками из мудрых книг. Одна из цитат говорила о признаках последних дней перед концом действующей системы вещей. Кроме роста землетрясений, наводнений, войн и прочих бедствий, будет присутствовать непомерная тяга к наживе и сладострастию. И наоборот, исчезнет доброта к людям и уважение детей к старшим, а так же, укоренится безразличие к будущему. Увы, в мире всё это уже есть.
И наверное, действительно, не должно процветать общество, где слово "любовь" приравнено к понятию - "секс", а благочестивые внешне люди не имеют ни чести, ни совести в сердце.  Очень хочется Марьке дожить до времён, когда всему главой будет высочайшая мудрость, но пока....
Невыносимо голодному ходить по городу и глазеть на витрины, ломящиеся от еды. Надо было что-то предпринять. Заходя в один ресторанчик, в другой, в магазины…, она пыталась объяснить, что ищет любую работу, хоть посудомойкой. Всё было тщетно. Как только люди узнавали, что у неё нет документов, от неё сразу же отворачивались. Положение казалось безвыходным, но вот...
Собираясь покинуть очередную забегаловку, она увидела, как двое подвыпивших  парней приставали к двум, сидевшим за столиком, молоденьким девушкам. Те почти уже плакали, а парни оказались назойливы. Марька молча подошла и кивнула им головой на улицу, но... понимания не добилась.
- Гет аут (Пошла вон), - прозвучало в ответ.
Марька проявила настойчивость, и тогда один попытался взять её за шею и толкнуть к дверям. Дальнейшее… превзошло ожидание всех посетителей кафе.
Парень неожиданно упал и оказался в лежачем положении, придавленный Марькиной ногой. Второй бросившийся, пробороздил носом по полу. Появилась кровь. Марька легко и непринуждённо применяла приемы защиты дзюдо, айкидо и других систем, которые проводила автоматически и без усилий, используя только инерцию движений противника.
В США населению больше нравятся жёсткие единоборства: тхэк-вон-до, бокс, каратэ и им подобные, поэтому все зрители неподдельно удивлялись, как стройная, почти девочка, легко и грациозно укладывала на пол здоровенных парней, без всяких криков и звонких ударов.
А парни тем временем распалялись всё больше, и один из них уже достал нож, но... с вывернутой рукой въехал-таки головой в стойку бара. Второй взял было в руки стул, как оружие, но не успел им воспользоваться, как в дверях выросли два полисмена.
Зрители аплодировали, а победительница, как-то обрадовано даже, подумала: "Ну, вот и всё. Накормят в тюрьме". И когда один из полицейских предложил ей пройти в машину, она охотно пошла.
- Уан момэнт (Одну минуту), - прозвучал за спиной арестантки голос и, обернувшись, она увидела, как представительный господин лет тридцати объяснял что-то стражу порядка, после чего те и уехали, забрав хулиганов и забыв про Марьку.
- Ху из ю? Откуда ты такая взялась? - спрашивал американец после того, как учтиво предложил даме сесть в его машину.
- Я без денег и документов. Русская и голодная - просто отвечала та.
Незнакомец помолчал немного, подумал, и вскоре наша путешественница на ходу машины взахлёб уметала громадные гамбургеры, запивая кока-колой. Тюрьмой пока не пахло.
- Куда мы едем? - спросила она, уничтожив еду.
- Мыться и спать, - был лаконичный ответ. - Все вопросы - завтра.
За окном мелькали огни вечернего города, а отяжелевшая от еды Марька была уже равнодушна ко всему. Спать, значит спать. Именно этого её тело желало больше всего в текущий момент жизни.
***
"Мария Ивановна Роснина проживает в Москве, по указанному адресу, и в данное время гостит у родственников в Челябинске". Такой ответ был зачитан Марьке в консульстве, и сколько она не кричала, что у неё нет и не может быть никаких родственников, что это муж её оболгал, чтобы избавиться..., ничего доказать она не могла. Чиновная броня, отлитая в России, была непробиваема.


 - У нас нет оснований не верить официальному ответу из Москвы, - таков был последний приговор Родины, для которой принцип: есть документ - нет проблемы, - был основным видом существования.
- Где ты учила язык? - спрашивал Джек Смит, у которого Марька жила всё это время, не видя своего дальнейшего будущего.
- Спортсменам России предпочтительно знать английский, в чем хорошо помогают всякие там психотехники, - отвечала она.
Их отношения складывались... никак. Марька не интересовалась, зачем Джек её содержит, а тот не посвящал гостью в свои планы, но потому, как он следил за питанием своей иждивенки, было понятно, что на неё имеются определенные виды.
И вот, настал день, когда опекун взял её с собой в одну из своих поездок.
Приехали они на песчаный берег в безлюдном месте, но машин там собралось уйма. Марька чувствовала, что скоро здесь произойдёт нечто не совсем законное, но ждала, как и все.
Наконец в центре образовался круг, после чего на эту импровизированную арену вышли две молодые женщины, и стало  ясно, что они собираются отнюдь не целоваться.

 
Марька молча, равнодушно смотрела на то, как проходит поединок, автоматически отмечая непрофессионализм соперниц.
- Ты не хочешь попробовать себя в этом, неплохо оплачиваемом, виде спорта? - услышала она на обратном пути, и по тону голоса поняла, что настало время для серьёзного разговора.
- Ну, во-первых, это - не спорт, а драка без правил. А во-вторых.... У меня разве есть выбор? - хмыкнула она, а собеседник настаивал.
- Но как ты считаешь, ты сможешь выиграть подобный бой?
Марька расхохоталась. Так громко, естественно и заразительно она закатывалась, что и Джек не удержался от смеха.
Когда же улегся этот взрыв гомерического веселья, он продолжил:
- Что на тебя нашло? Я сказал глупость?
Марька, опять усмехнувшись, выдала:
- Ну…, троих - четверых с таким же уровнем подготовки я смогу крутить минут пятнадцать, пока они не выдохнутся и не свалятся сами.
Джек резко остановил машину от такой сенсации.
- Ты... ты не шутишь? - взволнованно спросил он.
- Я - мастер. Мастер международного класса в этой области. Мне грех ошибаться, - был ответ.
Долго ещё стояли они посреди чистого поля, обсуждая очень немаловажные детали будущих Марькиных боёв. Судьба Марии Росниной была решена.
***
Молодой женщине не понадобилось много времени, чтобы войти в спортивный режим, и после непродолжительной подготовки был назначен день первого поединка с чернокожей мулаткой. Марька  после длительной жизни в условиях дикой природы, была в прекрасной форме.
А законы бойцовского бизнеса очень жёсткие, и прежде чем допустить нового участника, устроители всегда отсматривали претендента. Понравиться, произвести впечатление на зрителя - было главным условием, и Марька его выдержала по всем статьям.
- Не бойся чёрную, - напутствовал её Джек перед боем. – И помни, тут главное – не победить, а понравиться зрителям.
- У русских есть поговорка: "Яйца курицу не учат", - добродушно смеялась дебютантка над потугами своего шефа.
Выйдя на ринг в первый раз, она сразу заявила о себе удивительным спокойствием. Выражение её лица было уместно для прогулки в весеннем саду, тогда как её противница ходила по арене и била себя кулаками, изредка вскрикивая:
- Я сделаю тебя на первой же минуте, белая дрянь!
Джек продолжал шептать:
- Не торопись отключить её. Хотя ставки делаются на победителя, всё равно зрителям желательно возможно дольше наслаждаться зрелищем, за которое они платят.
- Я вообще не думаю её бить. Она сама себя уложит, - улыбалась Марька.
Последний месяц она провела в тренажёрных залах, в спаррингах с профессиональными, опытнейшими бойцами разных единоборств. И многие просто диву давались той ловкости и технике, с которой эта русская девочка уходила от убойных ударов. Так что, она была заранее непобедима, и поэтому спокойна.
Прозвучал гонг, и чёрная противница с диким, устрашающим воплем бросилась в бой. Но Марька только улыбалась в ответ, подныривая то под руку, то под ногу, а то и просто перепрыгивая через соперницу. Иногда она лихо выкручивала пируэты с потерявшей равновесие противницей, а затем лёгким, изящным движением отправляла её в бреющий полёт над полом. И всё это она делала молча, и с улыбкой на лице.
Зритель пребывал в немом восторге. Казалось, на арене происходит какое-то показательное шоу, поскольку никто не понимал, почему белая, находясь в удобной позиции, не добивает чернокожую. А Марька расшатывала психику соперницы, заставляя её нервничать и терять силы.
Эта игра продолжалась до момента, когда язык мулатки почти, что вывалился от усталости, и в этот момент произошло странное - Марька начала весело хохотать...

 
Такое нахальство окончательно вывело из себя эту злобную, черную машину и она в последнем порыве ярости прыгнула, стараясь нанести страшный удар ногой в грудь, но... конечно же, пролетела мимо и подняться уже не смогла. Вот по этой, ставшей принципиальной схеме, и проводила свои поединки Мари Росс – новоиспечённая гражданка США.



***
Мари Росс. На это имя с большим трудом и за немалые деньги  были выхлопотаны документы для перспективного бойца. Россия отказалась от своей дочери, и та вынужденно стала американкой.
Мари Росс! С восхищением произносили это имя все, кто наблюдал её изящество и ловкость на ринге.
Победив в первом десятке боёв и заработав приличную сумму денег, Мари стала выступать одна против двух-трёх соперниц, чего не мог никто. Она уже стала культовой личностью. Результат схватки был заранее предрешён: побеждала только она.
И невдомёк было никому, что Марька заранее видела всё своим чувственным зрением, как на острове она наблюдала загодя появление Чупки в образе какого-то эфирного фантома. Поэтому она наперёд знала движения своих противников. И поэтому она всегда побеждала. Будучи беззлобным человеком, Мари не испытывала к своим соперницам агрессивного чувства, а Природа всегда помогает незлобивым.
            
 
***
Долго ли, коротко ли продолжались боевые будни, но...
Как всегда бывает, и день переходит в ночь, так и в жизни - радость сменяется печалью: обострённая форма чахотки поразила Джека и все заработанные деньги уходили на лечение.
Закатилась и спортивная звезда Мари, так и не успев, как следует укрепиться. С Джеком они недавно поженились, и единственное, что у неё было теперь, это нерастраченная любовь и нежность к своему спасителю, мужу и другу, к которому она привязалась, и не могла смириться с мыслью, что тот угасает.  Это то самое качество русских женщин, которые не бросают мужей в трудную минуту. И это то самое качество, из-за коего многие иностранцы мечтают жениться на русских девушках.
Постепенно они нищали. Продали дом, переехав жить в снятую квартиру, но деньги таяли, как весенний снег, и Мари по ночам тихо плакала в подушку от безысходности положения. Врачи не пророчили Джеку жизни дольше, чем на шесть месяцев и советовали уехать поближе к горам. Но на какие деньги? И вот, однажды...
Ночью Мари внезапно проснулась, и села на постели. Что-то очень важное и нужное увидела она во сне, и силилась вспомнить, вытягивая сон в очнувшееся сознание. Она вспоминала свой остров, путешествия с Чупкой, пиратские скелеты и клады…
 
Ей взгрустнулось…. И вдруг, как молния в голове, пронеслось:

"Когда на эти земли падёт град двенадцать раз;
когда отсюда уйдут пятеро с двумя детьми,
светлая голова найдёт крест... "

Вспомнила Мари надпись на скале, и тут мозг её был пронзён простой догадкой: град - это градус! 12 градусов широты нужно добавить к известным координатам её острова, и отнять 5 градусов и 2 минуты долготы...  Это же...  Это же новое ЧТО-ТО, где находятся сокровища пиратов!!!
Сна, как не бывало уже до утра.
Надо было что-то предпринимать. Но что? Понятным было только местонахождение какого-то другого островка, но как, на чём и на какие деньги туда попасть??
- Джек, не хочу тебя обнадёживать, но кое-что я придумала, - сказала она мужу, который смотрел на неё виноватым взором.
- Я принёс тебе несчастье, - только и вымолвил он.
Мари решила пожертвовать последней, самой любимой драгоценной вещью, подаренной Джеком на свадьбу. Это был небольшой, но очень красивый перстень с редким зелёным рубином. Придя к ювелиру, она к радости своей заложила драгоценность за крупную сумму, которую даже не ожидала.
Купив карту, она отметила на ней нужное место и стала искать подходящий транспорт.
- Катер так далеко не пойдёт, мэм, - ответили ей в порту. - Наймите лучше гидросамолёт, как раз для него работёнка.
- Гидросамолёт…. Снова…. Но теперь финал должен быть противоположным…., - пронеслось в голове Марьки…


События снова неслись, как  в кино, с головокружительной скоростью. Задумав одно, Мари к вечеру могла уже забыть это стремление, которое утром казалось ей самым важным.
С огромным нетерпением мчалась она на зафрахтованном самолёте к этой долгожданной отметке на карте и радостное волнение её не прекращалось, но....  Разочарованию обратного пути не было предела: участок океана, отмеченный на карте, был, увы, только водной гладью. Судьба снова сыграла с ней злую шутку.
***
- Джек, я так надеялась на это, - плакала она дома у кровати супруга и тот, как мог, старался утешить единственного, не бросившего его человека.
- У меня есть знакомый моряк. Это - друг отца. Сходи к нему. Может, он скажет тебе что-нибудь полезное, - говорил больной муж, прерывая свою речь взрывами кашля.
Старый морской волк был в отлучке. Время остановилось.
Мари решила пока набрать небольшую группу  девушек для обучения самозащите, чтобы была хоть какая-то финансовая помощь в задуманном ей предприятии. Настали будни работы с ученицами, и дни пролетали за днями очень обыденно. Но вот, наконец, вернулся из похода старый моряк....
- Наверное, я огорчу вас, если скажу, что это точные координаты рифов, на которых погиб уже не один корабль, - сказал он Мари.
- Какие рифы? Я там была. Там нет никаких рифов. Наверное, вы что-то путаете, - возразила она ему.
- Нет, красавица. Не путаю, - удовлетворённо прищурились глаза морского волка. - Ты была там во время прилива, всего-то на всего. Камни появляются на поверхности только в период отливной волны, и то, на каких-то несколько часов. Ты была там не в то время. Но зачем тебе они? Там нет земли. Там конец многих жизней, - закончил свою справку моряк.
Мари не знала, что делать. Стоит ли тратить деньги ещё на один полёт, если там только камни. Но что же имел в виду пират, когда вырубал надпись на скале? Зная, что он уже почти мёртв…. Из последних сил…. Не о рифах же предупреждал. Лучше слетать, решила она. Может, там на дне разбитое судно с сокровищами. Если это так, то... придется искать средства на обследование дна.
- Джек, надежды нет, но... так, какой-то мизерный шанс. Для очистки совести надо посмотреть, я считаю. Вдруг повезёт, - говорила она мужу накануне вылета к рифам.
Финансирование последней экспедиции шло на последние деньги, по самому скромному варианту. Мари рассчитывала обследовать подводные камни с аквалангом, хотя это было опасно: могло швырнуть волной на твердь и... смерть. Пилота она об этом не предупредила, только оставила письмо на этот худой конец, в котором просила никого ни в чём не винить, так как гражданка США, Мари Росс обо всём предупреждена.
***
И снова гидросамолёт летел в заданную точку.
- Вы сможете дрейфовать поблизости от рифов? - интересовалась хозяйка фрахта, когда стало ясно, что старый моряк был прав: огромный камень, словно зуб торчал над поверхностью воды и блестел в лучах солнца.

 
- Я то смогу, а вы не боитесь?
- Чего?
- Акул.
Об этом Мари не подумала.
- У меня нет другого выхода, - только и молвила она.
- Зачем вам туда? - недоумевал летчик.
- Так. Проверить одну догадку.
- Вы – из учёных?
- Что-то в этом роде, - ответ был дан тоном, не располагающим к дальнейшим разговорам.

Приводнение прошло без происшествий, и Мари стала натягивать принадлежности для подводного плавания. На счастье волнение было не сильным, но чувствовалось, что это не надолго.
Мари без особых усилий поплыла к камню. Обследуя его со всех сторон, пловчиха не могла не заметить следы ударов кораблей об этого подводного монстра, но... более ничего примечательного в нём не было.
Время шло, а на всё про всё Мари определила себе полтора часа. Исследования подводной части рифа тоже ничего не дали.
Время шло. Кислород иссякал. Мари стал бить озноб от волнения. Она знала, она видела, она чувствовала грандиозность приближающегося момента, но... ничего не происходило.
От непонимания и бессилия Мари заплакала, балансируя на гребне волны, сняв маску и выплюнув загубник, как вдруг...
Внимание её уловило на скале знак. Это был... крест, вырубленный в камне, видимо, тем же способом, что и надпись в пещере. Мари сразу определила, что это не естественное изображение, а дело рук человека. Это тот самый крест из пиратского послания….
Подплыв  к торчащей из воды каменной глыбе, она пыталась влезть на неё, но всё время соскальзывала, а подобраться к кресту  было необходимо. Оставалось ждать, когда от прилива поднимется вода.
Пилот уже показывал знаками, что пора улетать.
- Надвигается шторм, - кричал он в рупор, но Мари делала вид, что не слышит, а подойти ближе самолёт не мог.
Наконец вода поднялась на подходящий уровень, и пловчихе удалось дотянуться до креста рукой. Зацепившись за выступ, она подтянулась на пальцах, ломая ногти, и смогла, выбросив руку вперед, ухватиться за перекладину креста. Но... акваланг был слишком тяжёл, да и свинцовый пояс с грузилами тянул вниз.
Без жалости, сбрасывая с себя баллоны, ласты и всё лишнее, она в каком-то исступлении лезла вверх, срываясь вновь, и делая попытки снова.
Наконец, глаза её оказались на уровне центра креста, и от возбуждения она нервно закричала от увиденного: в самом перекрестье было отверстие... .
Мари немедля сунула туда свободную руку и та нащупала на дне расщелины какой-то предмет, в который и вцепилась мёртвой хваткой. Тут налетевшей волной искательницу смыло с рифа и отбросило далеко в сторону. Но добычу из рук Мари уже не выпускала. Засунув её за отворот гидрокостюма, она изо всех сил гребла к самолёту.
Пилот, увидев плывущую к нему женщину, запустил двигатели и начал лавировать, стараясь не быть опрокинутым, усиливающимся волнением. Поставив руль на фиксатор, он опустился на поплавок и стал бросать пассажирке спасательный круг на верёвке, а та уже барахталась в волнах, почти ничего не соображая и теряя последние силы.
Наконец, ей удалось уцепиться за круг, с горем пополам взгромоздиться на поплавки самолёта, и лишь ввалившись в салон, силы покинули наследницу пиратских кладов, движимую только стремлением помочь любимому человеку.
Звуки взлётного режима  уже не достигали её сознания, и она лежала с одним лишь чувством выполненного долга. Теперь, вероятно, они таки уедут в горный район.
На подлёте к материку, преодолевая усталость, она, наконец, поднялась, сунула обросший зеленью, по звуку полый предмет в дорожную сумку, и заставила себя переодеться.
- Вы рисковая женщина, - были уважительные слова пилота на прощанье. - Нашли, что искали? Мари только кивнула головой.
- Надо же, не пожалеть акваланг ради каких-то доказательств. Чудные эти учёные, - бормотал пилот, швартуясь к пирсу. А Мари уже спешила домой, сообщить мужу о странной находке.
***
Войдя в квартиру, она не услышала привычного покашливания. Не было и ощущения, что дома кто-то есть.
- Где же он? - занервничала женщина.
Вбежав в комнату, она увидела мужа, по обыкновению сидевшего в кресле, но что-то настораживающее было в его позе, и подойдя в плотную, Мари замерла….
- Опоздала, - еле слышно прошептала она.
Весь мир перевернулся в её голове от  вновь изломанной жизни. Она упала на пол и каталась по нему с воем и стонами, как когда-то по песку необитаемого острова. Только пять минут назад в груди всё ликовало и пело, казалось можно снова начинать жить…. Но увы, рок не умолим. Время снова остановилось для неё, и безудержное человеческое горе лилось через край. Мари прямо на полу впала в забытье….
Философия жизни предопределяет исчезновение одного и появление другого…. Ручей становится рекой, река - морем и океаном. Исчезает вода - появляется пар. Уйдёт гусеница - мы увидим бабочку. Не станет яйца - но побежит цыплёнок....  Очевиден простой вывод, что  рождение - смерть - рождение, это один и тот же видоизменяющийся процесс, как переход личного «Я» из одного состояния - в другое. Но закоснелый человеческий ум, принимая первое, как закономерность, никак не хочет так же принять и второе....
Очнулась Мари от голоса …Джека, который просил воды. Как ошпаренная вскочила она с пола, бросилась к мужу со слезами радости. Она уже даже не вспомнила, что сколько-то минут назад сочла мужа мёртвым.
- Джек, мы спасены. Завтра же…. Нет! Немедленно я заказываю самолёт,  мы летим в горы с самым лучшим врачом и самыми лучшими лекарствами.
- Ты ограбила банк Вашингтона? – пытался шутить муж.
- Нет. Но я сделаю его счастливым, - был серьёзный ответ, и Мари поведала мужу о своих приключениях.
***
Мари давно поняла, как должен поступать человек, чтобы становиться счастливым. Надо всего лишь, в моменты раздражения мысленно звать Бога на помощь. И раздражение тут же исчезает. И эта формула жизни ни разу не отказывала ей. Так случилось и сейчас….
И вот, спустя несколько недель, под вывеску с картиной

     «Национальный банк США» 
 
вошла молодая, цветущая, просто, но опрятно одетая женщина, и попросила свидание с директором.
- Какова суть вопроса, осмелюсь спросить? - задал вопрос служащий.
Женщина открыла кейс, и маклер увидел то, от чего возникает дрожь в руках и теле. Трясущимся пальцем он нажал кнопку, и на вызов вышел управляющий.
- Чем могу? - осведомился он.
- Я хотела бы продать правительству Соединенных Штатов некоторые предметы, - вошедшая снова показала то, во что отказывались верить глаза.

У управляющего пересохло в горле.
- Пр... пройдёмте-те, - промямлил он.
- Нечасто нам предлагают п-подобное, - говорили посетительнице в кабинете, предлагая сесть. - Придётся немного подождать. Вы не торопитесь?
- Нет, я понимаю ситуацию, и прошу вас выполнить всё, что предписано в таких случаях.
Вошедший ювелир выразил удивление по поводу того, что подобные драгоценности до сих пор были скрыты от глаз человека.
- Любое государство почло бы за честь обладать даже одним из этих камней, - был его взволнованный и безапелляционный приговор, что подтвердили и другие ювелиры.
Один человек может ошибиться, а ошибка в подобного рода сделке имела бы последствия экономической диверсии, поэтому решения в таких случаях принимаются только коллегиально.
Вскоре всё было официально оформлено и запротоколировано к удовлетворению обеих сторон и...
***
С тех пор о Мари Росс и её муже больше никто, никогда не слышал. И если какой-нибудь остров в Большом океане вдруг объявит себя независимым государством, то как знать, может быть, именно там отыщется ниточка этой обыкновенной судьбы, честной русской женщины...