Публичный человек

Поздней осенью подмосковная Фирсановка полностью погрузилась в прохладный климат моросящих дождей и неласкового порывистого ветра, который нет-нет, да и отступит на денёк-другой. Холодно. Октябрь. Мой мотоцикл «Ява-634» , обменянный на совсем  новенький магнитофон »Электроника-302» и японскую короткую  из блестящей полимерной ткани курточку никак не хотел "заводиться". Я проверил всё, что могло «мешать» двигателю работать. Что? Какое чувство  мне подсказало разобрать выпускную систему - не знаю. Но обнаружив в трубах раскисший поролон, я в  мир моросящих дождей  отправился на двух заветных колёсах - поехал к другу, чтоб порадовать его. Мой шестнадцатилетний ровесник с широкой улыбкой встретил меня. Звали его Юрой. Юра Дадаянц – великолепный мотоциклист - если мотоциклисты могут быть великолепными. Он отправился со мной выгуливать своего железного коня. Подъехав первым к переезду на станции Фирсановка, он первым проехал четыре железнодорожных полотна. Я не стал упрощать процесс и поднял переднее колесо мотоцикла на первом возвышении рельса, стоя на подножках: ручкой газа работал так, чтоб удержать переднее колесо и не «уронить»  его  до  конца переезда. Рельсы всё же изменили траекторию моего движения ; я спрыгнул перед столбом опоры линии электропередач, разбив напополам пролёт фигурного железнодорожного забора. Бетонный пролёт с треском изогнулся и вывалился из  столбиков. Сиденье от  мотоцикла отлетело. Я встал с колена и увидел дежурного милиционера. Он подбежал ко мне, быстро схватил меня  за шиворот. Попался. А всё эта телефонная будка со своей очередью из желающих позвонить. Телефонная будка около железнодорожного переезда – тогдашняя социальная сеть, интернет и другие блага сотовых операторов, в которые мы попадем позже, а тогда я попал в милицию.
Хоть каплю публичности, хоть немножечко продефилировать - этого хотел. Но получил час бесед в стиле « ты на себя посмотри; грязный, как чёрт», « тебе девчонки явно не нужны; давай я тебе яйца отстрелю? Вот этим пистолетом? а?». Всё же они отпустили меня. Я рванул к мотоциклу. Он стоял на подножке возле шлагбаума. Милиция ушла в кинотеатр; там им надо было быть. Женщина дежурная вначале не отдавала мне моего коня, мол, строго-настрого сказали; » Не отдавать!» Я соврал, сказав, что все вопросы решены, что там в отделении мне разрешили…  Пообещал исправить забор и исчез со своей «Явой». Забор на следующий день с одноклассниками исправил, но через пять-шесть лет  ко мне подошла одна девушка из нашей школы, напомнила мне об этой истории, сказав , что было красиво всё; и езда на заднем колесе, и падение… Ей понравилось… Значит, я стал публичным человеком? Есть поклонницы? Странное ощущение времени; то, что казалось необходимым – становится нелепым. В самом деле; зачем? Для чего я это сделал? Да, я выпендрился!