***

Три шага назад, поворот и поклон.
Ах, только бы не ошибиться!
Огонь зажимает в кольцо с трёх сторон
И хлыст порывается взвиться.

Прыжок сквозь кольцо и подпаленный мех
Обжег беззащитную кожу.
Ах, люди! Вы вечно в ответе за тех,
Кто сам приручить вас не может!

И если б я мог - впился б в горло всему,
Чему меня с детства учили!
Скажите же мне: Почему? Почему?
Зачем вы меня приручили?

Чётче шаги, ярче взгляд, шире пасть!
Хлыст вьётся у взмыленной кожи.
Так хочется просто забыться, упасть -
Но жизнь - хоть такая - дороже.

Канаты сплелись, вой и хохот вокруг,
Размазаны бледные лица.
И голос: - Ты только попробуй, мой друг
Лохматый, хоть раз оступиться!"

А по вечерам узких прутьев оскал
И полуразбитая миска.
О Боги, как я безнадёжно устал
От этого глупого риска!

Захлопнута пасть, перепутана шерсть,
И когти сточились до крови.
Размазана по полу дикая честь
Тяжёлым ударом неволи.

А возле меня, с резвым блеском в глазах
Сидит малолетний тигрёнок.
Он очень нетвёрдо стоит на ногах,
Но голос мальчишески звонок.

А завтра ему, в первый раз за всю жизнь,
Со мной выходить на арену.
И вместе со мной перед залом кружить,
Растягивать слабые вены.

И новый рассвет ничего не несёт
Взамен уползающей ночи.
Но вот дрессировщика голос зовёт
И ключ в двери клетки грохочет.

Но я с диким рыком и болью в глазах
Вгрызусь в беззащитную шею.
И вот уже тёплая кровь на клыках...
Беги, мой сынишка, скорее!

Шум, беготня, крик и плач, вздох и стон,
И дуло взведённой винтовки.
В разорванных мышцах - горячий патрон.
Чтож, браво! Стреляете ловко.

В неистовой, всё застилающей тьме
Последней и яркой картиной
Беспомощный взгляд, обращённый ко мне.
Потухший. Уже не тигриный.