Эврика - история Архимеда Сиракузского

  В те времена, когда из-за умеренного количества населения и  по причине того, что изобретательность людей в создании имён не пошла на убыль, на всё ещё голубой, в хорошем смысле этого слова, планете, жителей можно было называть только по имени с уверенностью в том, что у Моисея или Плутарха нет сотен или тысяч тёзок, жил некий Архимед.
  С детства он был научаем точным наукам вместо того, чтобы заниматься обыкновенным детским шалопайством, и математике он предпочитал всё остальное.  Так что в то время, когда его сверстники гоняли несмышлённых кентаврят по полям и оврагам, юный Архик сидел дома и пытался определить объём своей единственной и потому особенно любимой игрушки - деревянного кубика прибитого к полу.
  Шли годы, из бледного и худого, не видевшего солнца ребёнка, Архимед вырос в удивительно крупного, заросшего, древнегреческого мужа, в общем смысле этого слова, известного далеко за пределами родины различных тавров.  Вполне возможно, что выражение  "косматый гений" пошло именно от него, хотя он не был первым или единственным из тех, кто забывает следить за собой по причине гениальности, но есть и другие, которым гениальность даже и не снилась, а выглядят они хуже чем "запущенный сад".  Поэтому не всегда обязательно, что небритый, дурно пахнущий индивидуум, в годами не стиранной одежде, просящий денег на автобус, чтобы срочно доехать до библиотеки, попадает в разряд "светил".
  Архимед, однако, при всей своей мирской неопрятности, был гением безоговорочным и, более того, признанным при жизни.  Надо сказать, что одарён он был не только умственно, но и так сказать физически.  Несмотря на это и очевидную популярность, учёному никак не удавалось найти подругу, способную управиться с его  хозяйством...  Поэтому, когда он встретил свирепого вида, крепкого телосложения, полную буйного темперамента Эвриспаперониндику (что в переводе означает Неистовая), он ухватился за неё обеими руками и ногами, в прямом и переносном смыслах.  И чтобы быть более романтичным, а более всего потому что никак не мог выговорить её имя, Архимед называл свою нежную фиалку  - Эврика, что значит "нашёл".
  В те времена в Греции правил царь Гименей.  Делать ему было нечего, скука при дворе была уничтожающая, и вот однажды ходил он по пустому приёмному залу, заглядывал за трон, проверял нет ли пыли на занавесях, хорошо ли побрита охрана - в общем явно искал заводку, чтобы скрасить очередной бесполезный день.  Ничего не найдя,  Гименей встал посередине комнаты, громко рыгнул и хотел почесать лысину, но ударился пальцами о корону, о существовании которой уже забыл.  Он снял её и стал крутить в руках.  "А что, если этот хмырь на рынке меня надолбал и корона, которую он мне втюхал, не золотая, а позолоченная? Срочно определить, и если что, за базар ответит!"
  Подозвав к себе придворных учёных-шулеров, давно точивших один и тот же еле держащийся зуб на Архимеда, узнал, что определить это не представляется возможным, но у него теперь есть хороший повод наехать на бородача гораздо более популярного чем он сам, и если что, то за базар ответит.
  Гонец, доставивший эту весть, ошарашил гения и ушёл.  Почесав затылок и так и эдак, Архимед решил идти к Гименею и объяснить, что подобного вычисления не существует и другими словами хотя он - Архимед и гений ("даешь восторги, лавры и цветы!"), но увы, ничего не получится.
  Эврика, следившая за происходившим, выразила своё авторитетное мнение о том, что перед тем как идти к Царю, неплохо бы принять быструю ванну - помокнуть хотя бы день другой, на что математик и прочее согласился, зная, что это даст ему время ещё подумать, хотя дело казалось абсолютно гиблым.
  Водные процедуры с детства не были первыми в списке неотложных дел будущего учёного, но Эврика быстро нашла способ привлечь к ним гениального бородача, первая заходя в ванну...
  После нескольких часов безудержного наслаждения... компанией Архимеда, Эврика, раскрыв вдруг глаза, заметила, что его глаза были закрыты (что само по себе объяснимо), левая рука, облокоченная на край ванны, поддерживала голову (что было необычно, но приемлемо), но указательный палец правой руки, не найдя ничего лучшего, писал на воде нечто неуловимое.
  Резко встав, она вышла из ванны, с отвращением наблюдая как гений, не пошевелившись, продолжал формулировать на резко понизившемся уровне воды, обнажившем его встревоженное тело...
  Она завернулась в древнегреческую простыню, и ушла, громко хлопнув дверью.  Архимед открыл глаза, ничего не понимая посмотрел вокруг, затем на себя и только сейчас понял что случилось.  Он выскочил из воды: "Эврика, Эврика!" - кричал он, бегая по улицам Сиракуз, в чём мать родила, но не как мать родила.
  Немногочисленные женщины занимались своими ежедневными делами: кто-то нёс на плече амфору с вином, кто-то глиняную тарелку с фруктами, кто-то падал при виде возбуждённого, мокрого, мохнатого мужского тела.
  Эврики нигде не было видно и сконфуженный, ссутулившийся и обмякший гений пошёл домой.  Вернувшись в ванну, Архимед  заметил, что уровень воды стал гораздо меньше чем до того, как он стремительно из неё вылетел в поисках Эврики.  Логически рассудив, что вода осталось той же и только он изменился за последние несколько минут, Архимед понял, что объём тела или его части, независимо от размера и формы, какой бы причудливой она ни была, можно измерить количеством вытесняемой этим объектом воды.  Позже этот закон справедливо назвали законом Архимеда и Эврика навсегда нашла своё место в истории.