Начало пути 8

8.

И вновь потекли дни – пустые, неинтересные, безрадостные. Ромеса словно и вовсе не существовало – он ходил на работу, как все, делал то же, что и все, но от него как будто остался один образ. Он всё время молчал, отрешённо глядя в пространство, и с ним никто не пробовал заговорить; даже главный как-то сторонился его и. похоже, побаивался. Но всё же Ромес остался жив, хотя это теперь мало радовало Анталекса: видно, главный отбил Ромесу все внутренности и сломал рёбра, и Ромес постоянно мучительно кашлял, а изо рта у него шла кровь.

И работал он теперь необычно: стоило ему только прикоснуться к файролиту, как кристаллики минерала сами сыпались вниз без всякого блейзоса, и их не надо было разбрасывать. Этого Анталекс никак не мог понять, но главному ничего не сообщил. Ни малейших усилий не стоили Ромесу кристаллики, и он, за какие-то минуты перевыполнив норму, часами сидел неподвижно, как если бы его посещали видения, от которых он не в силах был оторваться. Главный никогда не приходил сюда, а если бы пришёл – что бы тогда сделал? Ромеса теперь он опасался и, возможно, не без оснований. Анталекс, во всяком случае, ничего не знал.

А вот сам Ромес… Что ж происходило с ним? Главное – он был в сознании, но ничего из того, что случилось раньше, он не помнил. Он осознавал, что существует, дышит, питается, что-то делает, но для чего, он не мог объяснить и не пытался понять. Он видел всё по-другому, и это другое видение вряд ли сделало его счастливым. Огромная паутина бесцельного Ничего окутала его, отгородила от реальности. По плоскому серому полю передвигались плоские серые тени. Были звуки – бессмысленные, идущие из ниоткуда в никуда, не предназначенные ни для кого, никем и ничем не воспроизводимые. Звуки, отзывающиеся каким-то подводным эхом, как во сне в длинном-длинном бесконечном сером здании, где много-много пустых холодных комнат, где ничто не напоминает о жизни и где есть только звуки, не имеющие никакого смысла. И вообще ничто не имело смысла. Оно просто было. Отсутствовали мысли. Было что-то рядом, скрытое тёмным туманом, и эту завесу надо было приподнять и узнать, что там скрывается. Но оно не давалось, оно неизменно ускользало, оставаясь тут же, тёмным пятном касаясь бокового зрения, близкое и недосягаемое. Оно было очень важным.

Анталекс мечтал найти редкий сорт файролита. Он помнил, как однажды какой-то вьелс нашёл маленький очень красивый кристалл, и его отпустили – он перестал быть вьелсом. Его отправили наверх, и корабль торговца забрал его в цивилизованные миры как свободного человека, а не как вьелса. Анталекс очень хотел на свободу, и он работал, как одержимый. Однако ему не везло. И всё же он надеялся на «один прекрасный день», как на этот день, пусть даже подсознательно, надеется большинство людей. В один прекрасный день всё станет хорошо, и никогда уже не будет плохо.

В один прекрасный день Ромеса вдруг потянуло к Бездне. Анталекс оставил блейзос, увидев, как Ромес быстро идёт в ту сторону.

«Каков бы он ни был, что бы с ним ни происходило – он мой друг, и я должен остановить его», - мелькнуло в голове Анталекса, и он почти против своей воли поспешил за Ромесом.

Ромес остановился на краю Бездны. Судя по его поведению, прыгать он не собирался: он просто стоял и блестящими глазами смотрел куда-то в голубую бесконечную туманную даль.

- Ромес, - начал Анталекс, прекрасно понимая, что тот не ответит да и вряд ли вообще поймёт, что к нему обращаются. И всё же…

- Ромес. Это опасное и непонятное место, уходи отсюда. Нельзя переступать ту грань, которая отделяет пустоту от тверди. Сначала Бездна интересовала многих, её изучать пытались, людей опускали на верёвке… Только за гранью всё исчезает насовсем, бесследно. Некоторые руку туда протягивали, рука исчезала, как отрезанная, но без боли и без крови. Просто пропадала из поля зрения, как будто заканчивалась в пространстве. Особо, так сказать, одарённые голову туда совали. Голова исчезала. И тогда тело становилось безжизненным и холодным. Но оно не разрушалось. Тогда и тело отправляли вслед за головой, и оно тоже исчезало. Вьелсы, которые больше не могут тут жить, идут к Бездне и бросаются в неё. Ни один не вернулся. Пошли отсюда, а?..

Ромес не слышал. Он стоял и смотрел в никуда и ждал. Чего, зачем – он и сам не знал и узнать не стремился. Он ждал. Что-то общее было у Бездны и того непонятного, тёмного, близкого, заполнившего до краёв чашу его сознания.

- Хотел бы я знать, что нужно тебе здесь, - проворчал Анталекс, не особо горя желанием подходить к Ромесу, а, следовательно, и к краю Бездны.

- Если б я мог добывать файролит так, как ты, - продолжал размышлять Анталекс вслух, - я б непременно нашёл тот самый редкий сорт файролита. Как его там называли?.. Дар богов, что ли… Точно, Дар богов.

Ромес заметно вздрогнул и слегка повернул голову к Анталексу. Анталекс обратил внимание на его движение. Чем оно вызвано? Каким-то посторонним звуком? Или, может, словами Анталекса?

Анталекс повторил все свои размышления сначала, и при последних словах Ромес снова вздрогнул.

- Дар богов… - сказал Анталекс. – Дар богов.

Ромес повернулся к нему; на его губах появилось какое-то подобие улыбки. И Анталекс вдруг отстранённо подумал, что Ромес чертовски красив сам по себе. Когда улыбался – становился прекрасным, а когда смеялся – был божественен. Когда же бывал рассержен – казался древним демоном из легенд и поверий, забытым, бессмертным и бесконечно могущественным. Сейчас он улыбался, пристально вглядываясь в лицо Анталекса дьявольски красивыми жёлтыми глазами. Анталекс дрогнул под этим взглядом – тяжёлым, внимательным и в то же время невидящим, но пронизывающим насквозь, леденящим кровь в жилах, останавливающим сердце, вызывающим дрожь во всём теле. Улыбка не к месту, пристальный невидящий взгляд – как в кошмарном сне. Страшно, жутко. Анталекс внезапно почувствовал себя очень одиноким и беззащитным. Зачем он вообще пришёл сюда за этим существом, которое раньше было странным и умным парнем? Сам не зная зачем, Анталекс повторил:

- Дар богов…

Улыбка Ромеса вдруг стала счастливой, взгляд – осмысленным.

- Да, - сказал он. – Дар богов. Именно.

Ромес вспомнил, кто он такой и что с ним происходит. Что случилось после того, как его избил главный, и до сих пор, осталось в памяти чёрным провалом. Он только помнил, что ему нужно было что-то узнать. Вот он и узнал, точнее – вспомнил.

- Дар богов, - прошептал он с каким-то воодушевлением. – Дар богов…

Дар богов. Файролит. Живой и мёртвый. Здесь и нигде, завтра и позавчера, сейчас и никогда, мгновение и вечность, всё и ничто, чужой и свой, добро и зло, мир и война… Файролит. Дар богов. Боги вернутся за ним, и тогда… Что тогда? Нечто совсем не для людей. Файролит – универсальный материал, но так используют его люди. А как используют его боги?.. Скоро можно будет узнать, но только люди никогда не смогут понять. Поэтому необходимо оставить это место.

- Анталекс, - произнёс Ромес. – Скоро всё станет по-другому. Только будь со мной.

- Хорошо, - пробормотал Анталекс.

К ноге Ромеса полоской ткани, оторванной от штанины, было что-то привязано. Приподняв штанину, Ромес отвязал тряпочку и развернул.

Анталекс не поверил своим глазам, ибо в тряпке Ромеса ярко светился и переливался бесподобный, ни с чем не сравнимый, потрясающий… Да, то был Дар богов, редчайший из сортов файролита.

- Это случится, – уверенно заявил Ромес. – Это ждало века, и вот теперь оно произойдёт.

- Что? – оторопело спросил Анталекс.

- Боги вернутся, вот и всё. Никто не смог принять их Дар.

- Но ведь Дар находили и…

- Находили. Но разве кто-то приходил с Даром к Бездне. Разве кто-то звал богов?..

- Ты хочешь сказать…

- Не знаю. Возможно, я говорю не те слова, но это уже неважно. Я знаю: боги придут, кем бы они ни были, и произойдёт это скоро. Мы не должны здесь оставаться. Пойдём, мне срочно нужно видеть главного.

Анталекс не думал, что идея Ромеса хорошая, но пошёл за ним, как загипнотизированный. Вьелсы проводили их настороженными взглядами.

Ромес первым делом взял из «гнезда» свои вещи, а затем направился к файролитовому складу, где обычно главный предпочитал проводить время.

Словно почувствовав приближение Ромеса, главный вышел навстречу.

Визит двух вьелсов в рабочее время его весьма удивил. Ну, Ромеса можно понять: у него после Забоя что-то с головой не в порядке, но каким образом сюда принесло Анталекса? Главный уже собрался выразить негодование по этому поводу вслух и, не исключено, основательно вздуть вьелса, но не сделал ничего. Он заметил странный блеск в руке Ромеса, перевёл туда взгляд…

- Откуда… - только и смог проговорить главный. Дар богов. Бесценный Дар богов.

- Это – лишь малая часть, - сообщил Ромес, подбрасывая на ладони сияющий камень.

- А где остальное? – главный понемногу приходил в себя. – И сколько его?

- Хватит на то, чтоб отпустить всех вьелсов отсюда.

- Так где же?!

- Недалеко от Забоя. Но не спеши. Сейчас ты ничего не найдёшь. Подожди немного.

- Сколько и чего ждать?

- Подожди – узнаешь. У тебя будет столько Дара богов, что тебя начнёт тошнить от него. И вообще тебе ничего не понадобится.

Речь Ромеса показалась Анталексу несколько иносказательной.

- Если хочешь получить всё, - продолжал тем временем Ромес, - то приведи сюда всех вьелсов.

- Что? – гневно воскликнул главный.

- Тогда я покажу тебе место. Это моё условие.

- Хорошо, - внезапно согласился главный. – Но если что-то пойдёт не так… Ты, может быть, помнишь: у меня имелась плётка. Хорошая такая плётка… Она у меня и до сих пор есть. Так вот, если ты не хочешь испытать на своей шкуре её действие…

- Не беспокойся. Это уж вопрос чести, - Ромес неуловимо усмехнулся.

Главный, подозрительно посмотрев на него, быстро пошёл туда, где работали вьелсы.

Анталекс глазам своим не верил: какой-то вьелс диктует свою волю главному, и тот её исполняет! Такого ещё не бывало.

Вскоре собрались все вьелсы, недоумевающее переглядываясь и перешёптываясь.

- Спасибо, - сказал Ромес  подошедшему главному. – Теперь ты получишь обещанное. Иди к Забою, войди внутрь. Там, прямо напротив решётки, на стене есть маленькое тёмное пятнышко. Направь туда луч блейзоса.

Главный не верил, однако решил проверить. Нет, ну на самом деле, откуда у Ромеса взялся Дар богов? Главный хотел было прихватить с собой Ромеса, но вовремя вспомнил, что никто из нашедших Дар богов не сумел найти его во второй раз. Случайность, предрассудки?.. Лучше не рисковать.

Главный шёл быстро. Когда исчез из поля зрения вьелсов – побежал. Непривычно было ему видеть пустой рабочую пещеру, но в общем его это мало волновало.

Бездна… Туман, идущий из неё, стал каким-то тёмным, почти плотным. Тёмно-синие тени двигались в Бездне, в бездонном тумане. Заметив их, главный не придал этому особого значения.

Забой. Открытая решётка, цепь, блейзос. Блейзос. Главный поднял его, пригнувшись, прошёл в Забой. Вот оно, тёмное пятнышко. Неужели это правда, и сейчас… Главный глубоко вздохнул, чтоб успокоиться, и твёрдой рукой направил блейзос на пятно. Показалось, что луч очень осторожно прикоснулся к пятну. Что-то застилает глаза… Туман… Откуда он здесь взялся? Ведь никогда раньше не выходил он за определённую границу, а теперь вот… Да что туман, главное – что там, за тёмным пятнышком?.. Кажется, что кто-то смотрит в спину. Нервы, всё нервы… Пора бросать этот файролит, вьелсов, пещеры, пора на солнышко, лежать на травке, нюхать цветочки, провести детоксикацию организма… Только бы найти Дар богов. С хозяевами можно будет договориться, он ведь с ними по-хорошему, и его ценят. За Дар богов не откажут в свободе. И почему редкий сорт файролита так назвали?..

Туман за спиной главного занял всё пространство, сгустился в неясные фигуры. Почувствовав чьё-то присутствие, главный обернулся и увидел…

Дар богов в руке Ромеса вспыхнул так ярко и ослепительно, что некоторые вьелсы, смотревшие в ту минуту на него, закричали от боли, закрывая ладонями глаза, в которых будто взорвалось сто солнц. Свет этот пронизал файролит всех пещер, но ослеплённые люди ничего уже не видели. Они не видели, как файролит стал прозрачным, таким, что казалось – его и вовсе нет. А если б они не утратили зрение, то увидели бы, как застыли ошарашенные, ослеплённые светом вьелсы на верхних ярусах, и было похоже, что они висят в пустоте, но никто ничего не мог видеть. Лучезарный, яростный свет держал их в себе, а от Забоя шли во все стороны чёрные лучи, и файролит, снова ставший видимым, вдруг плавился и, вытягиваясь и сплетаясь в змееподобные щупальца, полз в центр чёрной энергии, управляемый чёрными лучами. Поверхность планеты давала трещины и проваливалась, исчезая бесследно; вся планета сжималась, уменьшалась до безумия и начинала лучиться чёрной энергией, и вскоре в пространстве на месте Петопара вращалась непонятная, страшная гигантская воронка, туннель, ведущий то ли в никуда, то ли в неведомый жуткий мир. Но слишком чуждой оказалась воронка для пространства, и оно захлестнуло дыру, стянуло края, растворило в себе всё чужое, как каплю дождя, упавшую в озеро, и вот уже нет ничего на месте планеты, кроме золотого сгустка света, в котором, как мухи в янтаре, застыли сотни существ, бывших вьелсами, и их охранники. Они не видели ничего и ничего не осознавали: их сознание блуждало в неведомых далях. Не ведали они ничего и ничего не могли узнать, и что произойдёт с ними потом – о том их будущее молчало.