Армия. Начало...

Поезд медленно приближался к железнодорожной станции на территории Литовской ССР. Вопреки увещеваниям старой словоохотливой проводницы о райском уголке мира, куда направлялся состав, и где на деревьях, по её словам, растёт хлеб, картина за окном говорила совершенно о другом. Сизые свинцовые тучи, и хладнокровная по-литовски осеняя природа хмуро и негостеприимно встречала очередную партию восемнадцатилетних юнцов. Команда призывников во главе с покупателем в чине капитана проделала длинный путь из Восточной Сибири в эту республику. Вернее сказать капитан принял эту команду в Москве, по-быстрому получив списки и документы от своего коллеги по оружию. Предыдущий покупатель, возглавив группу на призывном пункте, и сопроводив её до Москвы самолётом обычного рейса, при ожидании факта приёмки-передачи из рук в руки вверенного контингента в зале прилёта аэропорта, суматошно подгонял призывников расписаться за получение суточных, в размере пяти рублей на рыло. При этом на вопрос:- а деньги где?, вяло говорил, что он честных правил, чужого ему не надо, и типа как только все распишутся- деньги он отдаст, показывая на чёрный кожаный дипломат. Наивные ребята после быстрой смены своих пастухов, так и не увидели причитающих купюр. Очень и очень неплохой приработок в годы развитого социализма при выполнении плана по призыву. А команда насчитывала сто девятнадцать человек, один- стодвадцатый смылся при посадке в самолёт в пункте отбытия…

…Прибывший на станцию эшелон был вроде бы гражданский, но присутствовал элемент какого-то таинства, плюс ко всему на перроне не было видно гражданский лиц, обычно толкущихся и создающих обычный фон в людном месте. По команде вышли из вагонов, и первое, что бросилось в глаза- это название станции большими иностранными буквами, и чуть пониже та же надпись по-русски, маленьким и неказистыми буковками. Охватило какое-то необычное, неприятное чувство от увиденного. Вроде Союз Советстких, а почему эти надписи не по-русски?- крутился в голове навязчивый вопрос.

Будущие солдаты, а пока просто обычные парни разбрелись по территории вокзала в ожидании машин. Спустя примерно час к зданию лихо подкатили военные Уралы с кунгами, куда сидящие бравые воины по-быстрому садили таких нерасторопных и неуклюжих призывников. Когда Уралы, поющие в унисон двигателями, взяли нужное направление в сторону части, вальяжно сидящие солдаты хитро улыбались, рассматривая будущие пополнение. Практически незаметно прошло время в пути, и вот машины въехали на территорию части. Всё…Обратной дороги нет. Огромный военный маховик завертелся в своём чудовищном ритме, уже как бы заранее распределяя людей по ротам и батальонам, в списки мёртвых и живых. Сейчас все прибывшие представляют из себя только сырьё, полуфабрикат из которого в последствии будет получен закалённый материал, имеющий пробу высокой марки. Но это при условии наличия хорошего мастера-кузнеца, что впрочем не всегда и ни везде будет соблюдено…
-Быстро, быстро,- подгоняя и так спрыгивающих призывников с заднего борта Урала, командовал старший сержант в бушлате и в тельняшке.
Когда колонна была построена, она по команде направилась в сторону странного и немного пугающего своей архитектурой здания, стоящего как бы на возвышенности. Надвигающие сумерки завершающим мазком кисти неизвестного художника дополняли картину. Это оказался распределительный пункт, напоминающий почему-то концлагерь. Скорей всему этому способствовали большие кучи из алюминиевых ложек, железных эмалированных кружек и чего-то ещё, демонстративно сложенных по отдельности на входе в здание. Немного в стороне, упёршись длинной трубой в небо, стояло какое-то строение, своим видом и в частности подымающимся из чрева трубы дымом, подчёркивало общую мрачную картину. Как потом оказалось, это была обычная баня. Не более того…
-Минутку внимания,- начал один из военных,- товарищи призывники, вы находитесь на распределительном пункте войсковой части, сейчас открываем свои рюкзаки, походные мешки и складываем содержимое по кучам, а именно ложки и кружки.
 -После этого,- продолжал он,- заполняем тестовые карточки и ждём результата, потом занимаем место в очереди и записываемся согласно полученных данных в соответствующее окно.

Что на призывном пункте у себя в городе, что и теперь, результат прохождения теста был неизменен- сумма очков равнялась девяти баллам. В зависимости от набранных баллов надо было вставать в соответствующую очередь и практически сразу знакомиться со своей будущей воинской специальностью. У нас было три направления: оператор-наводчик, механик-водитель БМД и командир отделения. Тест упрямо говорил, что я буду возить оставшихся двоих и остальной экипаж. Чему, кстати говоря, рад до сих пор, вспоминая службу наяву и приходящих во снах картинкам, возвращающих в то довольно спокойное по началу время…

После выполнения этой процедуры, построенная колонна направилась в баню. В помещении банно-помывочного отделения была озвучена команда раздеться до гола, и сдать одежду двум довольным, как сытые коты, солдатам. Они сидели на стульях около плахи, на которую клали приносимую одежду гражданского покроя и остро-отточенным топором отрубали мнимые рукава и прочие части гардероба, не оставляя надежды на иной исход дела. Ещё на призывном пункте, уже практически садясь в уходящий до вокзала автобус, мать прощаясь, в самый последний момент сказала про зашитые в манжете рубашки деньги. На всём пути следования так и не воспользовался этими сбережениями, а теперь тем более не мог изъять кровные, отдав свои вещи на растерзание палачам с топором. Хотя надо полагать, что рубилось не всё, и даже рубленное просматривалось в поисках заветного тайника.

После помывки под еле тёплой водой, словно смыв с себя остатки гражданской жизни, подготовленные таким образом к следующему этапу развития на этом жизненном пути, мы прошли в комнату для одевания и получения военной формы. Стоящий здесь в зимнем камуфлированном обмундировании молодой лейтенант примерно нашего возраста, ну может чуть постарше, смотрелся не совсем гармонично на фоне нагих сверстников, ожидающих прихода каптёрщика.
Полученная форма сидела на наших телах скомканным мешком, а выданные портянки некоторые видели до армии наверно только на картинке. Но, тем не менее, начало заложено, и из этой массы за полгода сделают отличников боевой и политической подготовки. А пока мы далеко за полночь только переступили порог нашей казармы, и после выполнения команды «отбой» уснули крепким молодецким сном, в суматохе дня не до конца так и поняв быстрой смены декораций. Это была первая ночь, с намёком на мудрое утро…