140 кв. м на высоте 140 м

140 м2 на высоте 140 м

Глава I. Что же было

Что сейчас? Сейчас я сижу на диване пентхауса, находящегося на сорок пятом этаже самого высокого здания в Чикаго. Согласен, мне очень повезло. Однако так проходит каждый мой будний летний день с 12 утра до 8 вечера. Почему? Сейчас расскажу об этом, и далеко не только это.
Итак, мне 22 года, и я учусь на ракетостроительном факультете Чикагского технического университета. Это лето ¬– переходное между четвертым и пятым курсами. Моя стипендия составляет 200 долларов. Теперь вы знаете то, что знает каждый мой однокурсник. Далеко не каждый знает, что у меня нет родителей, и до 16 лет я жил в детском доме. Там я нередко отличался своим складом ума. К сожалению ли, к счастью ли, но никто никогда не желал меня усыновить.
Поступив в университет, я был крайне обрадован фактом, что благодаря тому, что я сирота, мне будет льготно выделена комната в общежитии и повышена стипендия. На первом курсе я выиграл международную студенческую олимпиаду по математике, а также стал отличником. Еще, в феврале того года я устроился на работу в Epam Systems и получал там 450 долларов. Когда я окончил первый курс, у меня была одна проблема: мне не нравилось общежитие. Но это было не так важно, потому что почти весь второй семестр я жил у своей девушки Джейн Бэйл на съемной квартире. Было уютно, но я почувствовал себя неловко летом, когда она улетела на отдых в Италию, а мне не хотелось жить у неё, ибо квартира снималась за деньги родителей Джейн. Да и вообще, Джейн жила исключительно на деньги своих «предков». Стипендию она не получала, а устроиться на работу не хотела. Мы учились с ней в одном «потоке», благодаря чему и познакомились. Но вернусь к важному. Итак, я решил заняться поиском нового жилья. Конечно, я понимал, что могу жить и в общежитии, и в квартире Джейн, но летом я хотел иметь своё неплохое жилье. Тем более что денег у меня вполне хватало, ведь я копил стипендию, а летом работал в «Epam», выкладываясь на полную каждый будний день. Сидя в Интернете, я заметил прекрасное предложение по съемке квартиры:
«140 квадратных метров на высоте 140 метров. Сожитель – приятный дизайнер. Недорого. Юг Вэйкер Драйв, дом 233, квартира 111. Да, именно – моя квартира находится в Уиллис-Тауэр».
То, что жить я буду не один, а с каким-то «приятным дизайнером», меня немного настораживало, но это было таким «тюфячком» по сравнению с тем, что квартира была чем-то невероятным большим, собственно, как и высота. Посмотрев фотографии, у меня проскользнула мысль, что «недорого» для дизайнера это 2-3 тысячи. Потому как это была не просто квартира. Это был потрясающий пентхаус. Конечно же, теперь вы поняли, почему именно сейчас я нахожусь тут. Но когда на следующий день я пришел по адресу, я узнал, что «недорого» это действительно недорого – каких-то жалких 250 долларов. Уже через 3 дня я целиком и полностью жил в этих потрясающих «хоромах». Приятным дизайнером оказался, кстати, Харви Экхарт, который сразу признался, что зарабатывает $15 тыс., поэтому холодильник всегда полон, и брать оттуда можно всё, что угодно. Сам Харви дома ходил в бело-серой «майке-алкоголичке», а его главным домашним аксессуаром был синий галстук, одевавшийся на пустую шею. Хотя на галстуке было много краски, включая белую, черную, желтую и красную, в любом случае, он был синим. Так «приятный дизайнер» ходил почти каждый день, но только дома, само собой.
Прошел один месяц, и я протянул Экхарту ровно 250 долларов, на что он равнодушно ответил:
; Иди лучше помоги мне с работой.
Я прошел в его небольшую комнату, называемую мастерской. Там стояли несколько мольбертов с непонятными картинами. Но мы подошли к той, которая имела немало белых пятен, которых не было на других картинах, что значило, что она далеко не завершена.
; Если ты не знаешь, это дипрессионизм – мой уникальный стиль изобразительного искусства, ; сказал Харви, оттягивая голову назад, как бы глядя на картину издали, точно художник, ; а теперь сними майку и приложи руку к холсту. Не волнуйся, он сухой.
Я неохотно стянул с себя майку, положив её на небольшую табуретку, а на майку положил три купюры, которыми еще минуту назад хотел расплатиться за квартиру. Когда моя рука была крепко приложена к холсту, Харви взял большую кисть, макнул её в банку с синей краской и, сделав большой размах, брызнул в мою сторону так, что надо было просить меня снять еще и штаны. Немного подумав и снова оттянув голову, Харви брызнул еще два раза. Всё это время я стоял, спокойно держа руку на холсте, но мой внутренний голос кричал «Что ты делаешь, придурок Харви?! Я, между прочим, уже весь в краске!».
; Снимай руку, ; Экхарт был абсолютно спокоен, ; а теперь иди в душ. ; Сняв руку, я увидел красивую синюю обводку моей ладони, сделанную в необычном стиле, хотя почти вся картина была в таких брызгах, однако след моей руки отчетливо выделялся. ; После душа зайдешь в мою комнату и возьмешь 50 баксов на химчистку штанов, за квартиру можешь не платить еще два месяца, благодарю за помощь. Если вдруг я продам эту картину, то отдам тебе 20 процентов с её стоимости, потому что твоя рука сыграла здесь немаловажную деталь.
Я был поражен. Мне бы в жизни не пришло в голову, что всё лето я буду «на халяву» жить в пентхаусе на 45-ом этаже только за то, что приложил руку к картине и немного испачкался от брызг синей краски. В общем, мне это понравилось.
Когда наступил конец августа, Джейн прилетела, и я сразу же пригласил её к себе посмотреть на мои нынешние апартаменты. Она безумно была рада за меня, но сказала, что ей жаль, что теперь мы будем жить по отдельности, ведь Харви вряд ли позволит еще одного сожителя. Если бы она не заговорила об этом, то, скорее всего, сейчас всё было бы иначе. Я всё-таки хотел снимать квартиру только летом. Я не успел так привыкнуть, чтобы мне казалось, будто это мой родной дом. Но уезжать, в любом случае, не хотелось. Если бы она не сказала «жить по отдельности», то уже через неделю я бы перенес все свои вещи обратно в небольшую квартирку Джейн. Она будто была настроена на то, что теперь мы живем в разных квартирах. Это был какой-то невероятный контраст, ведь у неё родители весьма богатые, а она живет в однокомнатной съемной квартире. А у меня нету родителей, и я живу в пентхаусе на 45-ом этаже.
В течение второго курса мы продолжали встречаться. Наши отношения были очень неплохими, однако я чувствовал вину за то, что живу в потрясающей квартире без неё. Но, чтобы доказать, что она мне важнее, я доверял ей ключи от пентхауса. А еще, для меня самым близким человеком постепенно становился Харви. Каждую субботу мы с ним вместе ходили на бейсбол, а каждое воскресенье ; на хоккей. За весь второй курс я помогал Экхарту с картинами около 25 раз. Поэтому он просил, чтобы я ему не платил за квартиру. Иногда наши с ним картины покупали, поэтому свои 20 процентов я получал, и, порой, зарабатывал на этом больше, чем в Epam. К слову, в начале второго семестра мне повысили там зарплату до $680.
Второй курс я окончил, как и первый, с отличием. Мои сбережения достигли отметки 15 тысяч долларов, и я твердо решил, что самое время пересечь границу Штатов.
; Харви, где ты был? Я имею ввиду, за границей, ; спросил я, когда в самом начале лета мы с ним ехали на бейсбол. У Экхарта был Porsche 911 матово-серого цвета, который однозначно подтверждал хорошее материальное состояние дизайнера.
; За свои 37 лет я был только в 9 странах, включая Штаты. Но знаешь, в Италии и Испании я был столько раз, что просто не счесть. Ведь многие выставки, на которые меня приглашают, проходят именно там, ; Харви говорил это очень отчетливо, не отрывая глаз от дороги. Его речь всегда была толковой и не быстрой, и мне это очень нравилось.
; Слушай, а посоветуешь что-нибудь, может? Я бы просто хотел слетать с Джейн куда-нибудь в Европу этим летом. Сразу говорю, что в Италии и во Франции она была уже не раз со своими родителями, ; как и любая девушка, она часто рассказывала про свои заграничные поездки и полеты.
; Если она не была в Британии, то однозначно вези её в Лондон. Это один из самых потрясающих городов нашей планеты. Я там был только один день, но это было невероятно круто. Кстати, почему ты не сдашь на права? Я бы с радостью дал тебе покататься на своём «Порше», ; Харви легко переходил от одной темы к другой, а это мне не очень нравилось.
; Спасибо, я подумаю по поводу Лондона. У меня не было родителей, ты же знаешь. А это значит, что у меня не было отца, который разрешал бы мне учиться водить его старый, с проржавелым днищем, «форд эскорт», ; Экхарт рассказывал мне, что именно этот автомобиль был первым, за руль которого он сел.
Харви улыбнулся, но не позволил себе повернуть голову в мою сторону, так как очень серьезно относился к вождению в городе.
Когда мы приехали домой, воодушевленные победой команды нашего города, мой дорогой сожитель налил себе виски, а я взял его МакБук, который, можно сказать, был мне подарен. По крайней мере, Харви им не пользовался и говорил, чтобы я «добивал его». Я сразу начал искать различные туры в Лондон на пару недель.
На следующее утро я позвонил Джейн, чтобы встретиться. Когда в середине дня мы встретились, я сказал ей, что хочу поехать в Лондон с ней, со своей милой девушкой. Да, именно так и сказал. Было видно, что она тронута, и по её щеке потекла слеза, но она тихо сказала:
; Прости, мы с родителями улетаем в Грецию в конце месяца, я ничего не могу поделать, несмотря на то, что мне уже 21 год. Ты же знаешь, что я хочу в Лондон, но я, правда, ничего не могу с этим поделать. Милый, извини меня, пожалуйста, ¬; она тихо заплакала. Я крепко обнял её и поцеловал рыжеватые волосы.
Конечно, мне было очень обидно, но я должен был этим летом улететь за границу (дальше озера Мичиган, на котором «стоит» Чикаго, я никогда еще в жизни не был). В тот день я пришел домой и предложил Харви слетать на две-три недели в Лондон. Он явно растерялся:
; Черт, приятель, это слишком уж неожиданно. Возможно, будет выставка какая-нибудь опять, мне придется лететь. Ну, ты знаешь, что это очень непросто подобрать время и т.д. Но всё же, когда лететь? И, стоп. Джейн не может с тобой? ; Харви спросил это с большим удивлением, делая ударение на каждое слово.
; Да, она летит в Грецию с родителями. Это уже надоело, черт возьми. А лететь на Острова можно почти в любой день. Главное ; это оформить документы для меня. Я, всё-таки, никогда еще не был за границей, ; я это сказал так, что Экхарт посмотрел на меня, будто услышал что-то, подобное: «Мне 50 лет, и я никогда не ел мороженное».
; Я подумаю и узнаю, какие планы на это лето, ; в его голосе был слышен тон, который утверждал «приятель, мы с тобой любой ценой попадем туда».
Через 2 с половиной недели мы сошли с Боинга-747 в аэропорту «Хитроу». Наш отдых в столице Британии и Англии составил ровно 3 недели. Жили мы в пятизвездочном отеле на деньги Харви, хотя я уговаривал потратить хотя бы немного моих сбережений. Всё, что я купил на свои деньги, ; это сувениры для Джейн. К слову, она мне привозила из Италии брелок в виде Пизанской башни. За всё время пребывания там, мы побывали во всех районах столицы, включая самые небогатые. Это были три самых лучших недели в моей жизни. С тех пор, Лондон стал моим любимым городом.
Джейн улетела раньше, чем мы, а прилетела позже. Я ей даже не говорил, что мы с Харви тоже решили развеяться в Европе. Когда она прилетела, и я сообщил Джейн о путешествии в Лондон, она стала лицемерить, будто очень рада за меня, но было видно, что она по-настоящему зла на меня и на Экхарта. Всё-таки впервые я оказался за границей именно с приятелем, а не с девушкой, поэтому её чувство обиды было абсолютно понятно.
Она призналась, что была зла на меня, только в октябре (третий курс). Мне не нравилось, что Джейн скрывала всякие мелочи от меня. И не только мелочи. Например, о том, что у неё умер отец, она сказала только спустя 2 месяца, несмотря на то, что я спрашивал не только, как семья, но и непосредственно, как её папа. Через один месяц я не выдержал и сказал, что в наших отношениях появилось слишком много недоверия, и что нам пора сделать перерыв в отношениях. Это был март, приближался конец третьего курса. После своих слов «еще раз прости, но я не могу больше терпеть это недоверие и лицемерие» я обернулся и ушел. В тот день она почти ничего не говорила. Можно было понять, что она была готова к расставанию. С тех пор я её не видел. То есть, уже полтора года. Харви отреагировал на наше с Джейн расставание очень странно, потому что считал, что мы с ней замечательная пара.
Третий и четвертый курс я, конечно же, помогал Экхарту с картинами. Летом между третьим и четвертым курсами, мы с ним съездили в Валенсию. Там я у него спросил то, что интересовало меня уже два года:
; Слушай, Харви, ; я, кстати, уже давно заметил, что начинаю своё обращение к нему именно с этих слов, ¬; почему ты решил сдавать свою невероятно крутую квартиру, причем, за такие небольшие деньги?
; Возможно, ты слышал, что пару лет назад в Берлинском зоопарке умер символ этой столицы ; белый медвежонок. Но самое ужасное, что умер он не от болезни, не от старости, а от одиночества… ; глаза человека, который всегда был веселым, озорным, полным вдохновения, были наполнены влагой.
Бедному Харви просто не хватало общения тогда. Я по-дружески похлопал его по спине. Харви еще неделю сам не начинал разговор. Он говорил только тогда, когда у него что-то спрашивали.
Но всё прошло, и уже вскоре он опять радостно кричал мне из своей мастерской, чтобы я помог ему с очередной картиной.
И вот сейчас, спустя год после этого, я сижу на диване пентхауса. Я уже 3 года живу здесь, но ни разу еще не заплатил за аренду. Зато заработал уже больше 18 тысяч только благодаря двадцати процентам от продажи картин. Я весь сегодняшний день работал на Epam. Как всегда, дома. Пойду-ка я проветрюсь по вечерним летним улицам «города ветров».

Глава 2. Double Jameson

В середине дня прошел небольшой дождь, поэтому на сыром асфальте просматривались яркие иллюминации от рекламных роликов, круглосуточно прокручивающихся на зданиях Главной Улицы.
Я вижу обычный магазин, куда можно зайти, купить баночку пива… хотя нет, сначала пойду в прокат фильмов. Возьму пару DVD и, ближе к полночи, посмотрю их на полутораметровом LCD-телевизоре Харви. Несомненно, просмотр будет сопровождаться потягиванием пива.
Сейчас я в прокате. Решил взять blu-ray, чтобы по-настоящему насладиться просмотром. Конечно, это выйдет немного дороже, но оно стоит того. Тем более, за сегодняшний день я заработал куда больше, чем потрачу на диски. Взял «Молчание ягнят» и «Начало». Несмотря на свой возраст, я не смотрел первый. А второй, к сожалению, не довелось. А скорее, было не с кем, ведь Джейн не любит такие фильмы, а в одиночестве я смотреть не хочу. А Харви сказал бы: «Ну, что сидишь? Иди давай. Только учти, что смотреть ты будешь один». Экхарт ненавидел фильмы, потому что считал, что раз «Унесенные ветром» сняли в 30-х, а за эти 80 лет ничего толкового не сняли, то в современном кинематографе нет смысла. Но, всё же, я положил две красивых синих blu-ray упаковки в свою кожаную сумку Polo Villae, которая досталась мне при выпуске из детдома.
Я иду домой, но по пути планирую зайти и купить себе выпить. Сейчас почти десять часов вечера, а это значит, что музыкальный магазин закроется только через час. Я свернул на Улицу Джона Кеннеди и пошел в сторону любимого мною магазина музыкальных инструментов. В детдоме я учился игре на фортепиано, но брал у друзей гитару и пытался исполнить что-нибудь на ней. Теперь каждый вечер я мог улучшить свои музыкальные навыки по адресу Улица Джона Кеннеди, 27. Всех сотрудников этого магазина я знаю, поэтому поприветствовал каждого.
– Когда уже купишь что-нибудь? – улыбаясь, спросил Ларри из отдела гитар.
– Пока не сдам на права и не куплю машину, не буду тратить деньги на это, – в моем голосе запросто можно было услышать иронию, – но уверяю тебя, что до этого события осталось немного времени, – намекнул я, как вдруг из отдела фортепиано послышались ноты пятой симфонии Чайковского. Я провел около получаса, сидя за синтезатором Yamaha и подбирая знакомые мелодии, параллельно разговаривая с продавцами.
Черт! Я уже забыл, что мне надо купить пива, а через 20 минут тот магазин закроется, а идти в круглосуточный супермаркет, находящийся в 15 кварталах отсюда, мне не очень-то хочется. Оказавшись на улице, я посмотрел влево и подумал, стоит ли быстро возвращаться в магазин за пивом, затем посмотрел вправо и на мокром асфальте в 3 метрах от себя увидел отражение оранжево-зеленой вывески. Первая ассоциация при виде оранжевого и зеленого вместе – Ирландия. Подняв голову, я увидел надпись «Irish Pub». Я ни разу не был в ирландском пабе, но, всё же, немного поразмыслив, зашел туда. В принципе, паб работает до часа ночи, поэтому там можно будет скоротать весь оставшийся вечер.
В пабе сидят пять человек за столиками и двое за стойкой. Конечно же, я не собираюсь излить душу бармену. Я просто собираюсь хорошенько выпить после трудного рабочего дня. Но всё равно иду к стойке. Как только мои ягодицы плавно прикасаются к твердому барному стулу, я спокойно, но громко и отчетливо сказал:
– Двойной Джеймсон, пожалуйста, ¬– голова была опущена к стойке так, что личность бармена меня совсем не интересовала. Моя поза говорила «просто налей мне вискаря и работай дальше».
Но всё оказалось иначе.
– Кто же к нам пожаловал – с иронией спросил до боли знакомый мне голос, и мне пришлось поднять голову, чтобы увидеть свою бывшую девушку в оранжево-зеленом костюме, напоминающем мне Битлов из альбома «Сержант Пеппер и Клуб Одиноких Сердец».
– Да, привет, Джейн, – я сказал это абсолютно спокойно, но это было такой же маской как 3 года назад, когда Харви обрызгивал меня синей краской, – как твои дела? Тебя не видно на «потоке», что-то случилось? – сейчас меня это совсем не интересовало, но что-то внутри убедило меня спросить это, хотя я до сих пор не расставался с желанием просто выпить безо всяких разговоров с барменом.
– Всё не так плохо, но год назад меня отчислили во время сессии, поэтому пришлось устроиться сюда барменом, – в её голосе не чувствовалось печали, потому что работа ей явно нравилась, – денег хватает, чтобы самой снимать квартиру. А ты что? По-прежнему живешь на халяву в пентхаусе Экхарта?
– Именно, – в этот момент Джейн протянула мне мой двойной виски со льдом.
– Что нового? – ей явно не хотелось прекращать разговор, тем более, работы, пока что, не было, и всё, что ей оставалось делать, это протирать фужеры и стаканы.
– Моя жизнь, можно сказать, сплошная рутина. Разве что год назад мы с Харви слетали в Валенсию, – наверное, не стоило этого говорить, потому что сейчас будет ряд вопросов по этому поводу.
– Серьезно? Это же круто! И как тебе Испания? Долго вы там были? – я уже пожалел о сказанном, но Джейн произносила всё это с истинным азартом и интересом.
– За полторы недели, проведенные там, я понял, что Испания хороша, – я пытаюсь отвечать коротко, не вызывая вопросов.
– Здорово. Подожди-ка, я отойду обслужить еще одного унылого клиента, – она права. В это заведение приходят только те, кому действительно не круто. И я надеюсь, что Джейн сейчас успокоится и не продолжит разговор.
Я ошибся, и с одиннадцати вечера до часа ночи мы разговаривали о том, что произошло, преимущественно в её жизни, за последние полтора года. Ничего интересного я не узнал, кроме того, что у неё был какой-то парень, но теперь она одна. Хотя и это сложно назвать интересным.
Ах, да, чуть не забыл. Джейн сказала, что завтра они с друзьями идут в поход к скалистым горам близ Чикаго. Но она не просто сказала об этом, она предложила пойти мне с ними. Завтра выходной, поэтому я не против активного отдыха.
Оставив 50 долларов на стойке, я повернулся к Джейн и сказал:
– Я завтра позвоню, чтобы всё уточнить. До встречи, – улыбнувшись Джейн, я прыжком встал со стула и пошел к двери. В пабе оставался только один мужчина, который явно собирался уйти.
Придя домой, я увидел записку от Харви «Уехал с друзьями, буду послезавтра вечером». После прочтения, я бросил листок бумаги на пол и медленно пошел в свою комнату, не отрывая ступней от пола.


Глава III. Скалы памяти

Проснулся. Поспал я весьма крепко, но помял свою одежду, так как не удосужился снять её перед сном. Впрочем, это неудивительно, ведь я влил в себя столько виски, что этой дозы хватит на ближайшие месяцев десять. Сейчас только девять часов утра. Пора позавтракать.
Очень не привычно, что Харви нет дома, поэтому завтрак придется делать самому.
Так, где сковородка? А где лежат яйца? Интересно, а надо чем-то смазывать сковороду? Нет, всё же, из меня никчемный кулинар. Поэтому возьму-ка я лучше йогурт.
После пищи, наверное, сделаю все гигиенические процедуры, а после этого сяду на свой любимейший диван и начну работать. Знаете, мне уже надоедает эта однообразная работа.
Стоп! Я совсем забыл что-то. По крайней мере, мне так кажется. Наверное, мне не стоило столько пить. Итак, я сейчас проведу минутное расследование, таким образом, выяснив, что именно я не могу вспомнить. Иду в прихожую. На полу лежит листок со спешным почерком Харви. Поднимаю его, и пытаюсь учуять запах, но нюхаю, в основном, свою кисть. Так, мне кажется, что она пахнет чем-то необычным для моей руки.
Да, это крем для рук. Откуда у меня на руках крем для рук?! Наверное, я прикасался к кому-то. Так, а где я вчера был?
Я отлично помню, что выпил немало виски. Еще помню то, что взял два фильма в прокате, а затем пошел в музыкальный магазин. Дальше я пошел куда-то… точно! Теперь я всё вспомнил. Барная стойка, Джейн, «Сержант Пеппер», много виски, много лишней болтовни, что-то про её парня. И что-то еще. Всё же, я вспомнил недостаточно.
Нет, я вспомнил всё. Тот разговор окончился на приглашении в поход. Значит, я должен позвонить Джейн и уточнить время.
Странно, что я не удалил её номер телефона после нашего расставания полтора года назад. Первый гудок, второй, третий, четвертый…
– Да? – Джейн всегда отвечала на звонки именно так, а я не люблю начинать разговор с вопроса, подобного «да?» или всеми известного «алло?», поэтому произношу утвердительное «пронто».
– Привет, Джейн, я звоню, чтобы уточнить, во сколько и где начинается наш поход, – я говорю это отчетливо и небыстро, но всё равно чувствуется дрожание в моем голосе, – и как долго он продлится?
– Спасибо, что позвонил, – не могу сказать точно, но мне кажется, что я соскучился по её голосу, несмотря на то, что он не такой уж и приятный, хоть и тихий – я ждала твоего звонка. Мы собираемся впятером у подножия восточной части «Скалистых» примерно в одиннадцать. А сам поход продлиться примерно неделю. Так что, поторопись и отложи все свои дела.
– Знаешь, я, наверное, не успею. Сомневаюсь, что за полтора часа смогу купить все необходимые вещи и доехать до «Скалистых», – я действительно не представляю, как мне удастся сделать всё это, – поэтому прости, я, скорее всего, не пойду из-за нехватки времени.
– Да брось, я же знаю, что ты можешь что-то придумать, – она права, я ведь могу придумать что-нибудь, но вот, черт возьми, что?! – Поэтому перезвони, как только надумаешь что-нибудь.
Итак, надеваю спортивную одежду, кладу кошелек в карман и бегу в магазин. Обычный магазинчик, в котором можно затариться всякой мелочью. Еще раннее утро, поэтому посетителей почти нет, соответственно, я могу не тратить лишнее время на очередь. Двенадцать жестяных банок «Спрайта», три двухлитровых бутылки питьевой воды от Evian. Еда… Что же делать? Я не знаю, что едят в походах на скалы. Это ведь не пикник там какой-нибудь. Поэтому сделаю дома сандвичи, если успею.
Не теряя ни минуты, бегу в частный магазин «Товары для спорта». Там всё дорого, зато в качестве купленного сомневаться нельзя ни в коем случае. Поэтому цены оправдывают себя. К слову, я сейчас в спортивной одежде, приобретенной именно здесь. Я делаю всё в спешке, поэтому приходится быстро и неаккуратно подниматься по лестнице, ведущей в отдел инвентаря для походов. Не глядя на ценник, поднимаю недурно выглядящий ранец для походов. Спальный мешок, тентовая палатка с креплениями – боюсь предположить, что брать выгоднее. Беру спальный мешок, ранец для походов, веревки для скалолазания.
– С вас 364 доллара, Мистер, – я стараюсь не подавать признаков удивления, но я уже пожалел, что согласился идти в этот поход. Молча расплатившись, я быстрым шагом иду домой.
Поставил жарить сэндвичи, теперь буду собираться – уже половина одиннадцатого. Нужна мысль, я должен придумать что-нибудь, чтобы не опоздать. Звоню Джейн.
– Джейн, слушай, я уже купил всё необходимое, но я не успеваю. Может, мы перенесем поход на час, – она явно хочет что-то сказать, но я быстро тараторю, не давая ей ни слова, – иначе я не успею.
– Слушай, а может, мы лучше придем к тебе? Похвастаешься своими апартаментами, – Джейн по-прежнему считает, что я очень уж горжусь своим жильем.
– Как знаешь. Хотя Харви как раз не будет дома до завтрашнего вечера, – равнодушно произношу я.
– Хорошо, я позвоню своим друзьям и скажу твой адрес, – выждав небольшую паузу, Джейн сказала это, одновременно слегка посмеиваясь.
– Спасибо, Джейн, можете не спешить, но всё равно приходите все вместе, – с улыбкой сказал я и повесил трубку.
Одежда, запасное белье, обувь, веревка, 4 литра «Спрайта», 6 литров питьевой воды. Думаю, что этого мне хватит. К тому же, весь этот инвентарь неплохо помещается в новую сумку для походов, которая обошлась мне в еженедельную зарплату. Испек сэндвичи, аккуратно упаковал их в фольгу, еще более аккуратно положив их в сумку. Я почти готов, и уже одиннадцать часов. Осталось только принять душ.
Звонок в квартиру. Вот и гости пришли – три девушки, включая Джейн и некий парень.
– Ребята, привет, думаю, вы знаете, что я бывший парень Джейн. И я тут снимаю пентхаус. Хозяина дома нет, поэтому идите в центральную комнату, это прямо, и включите себе какой-нибудь фильм на проигрывателе, – произнося эти слова, я чувствую себя каким-то инструктором, в этом что-то есть, – я вчера взял в прокате «Молчание ягнят» и «Начало» в шикарном качестве, можете взять их. А я пока продолжу собираться.
Но прежде чем уйти в душ, я познакомлюсь с гостями. Это две симпатичные подруги Джейн – Мэри и Джесси – и скромный парень Джесси – Денни. Ну, и, само собой, Джейн.
Вышел из душа, оделся в поход. Вхожу в комнату и вижу четверых, сидящих на мраморном полу и разглядывающих всю коллекцию DVD-дисков в полке Харви.
– Я готов, можем идти, – я чувствую неловкость в том, что прерываю этих людей от разглядывания крутых обложек фильмов, но это, всё-таки, я живу здесь.
Пока мы спускаемся на лифте вниз, я должен слушать комплименты по поводу квартиры. Они задают мне вопросы, но я просто смотрю в глаза Джейн и не думаю, ни о чем. Заметив мой взгляд на себе, Джейн неловко повернула голову вниз, но в этот момент лифт достиг первого этажа и мы выходим на летнюю утреннюю улицу Чикаго. Воздух здесь, конечно, не самый свежий, но, в отличие от предыдущих дней, сейчас очень хорошая погода. Джейн, Мэри и Джесси идут первыми, а я и Денни разговариваем, следуя за девушками.
– Откуда ты родом? – Денни сразу показался мне интеллигентным человеком, поэтому в его вопросе больше чувствовалась вежливость, нежели грубость расспроса.
– Я всю жизнь провел в Чикаго. Только большую часть в пределах детского дома. А где же твоя родина? – Я задал вопрос, чтобы отойти от темы моего детства.
– А я вот из Рокфорта. Приехал в Чикаго 3 года назад, – Денни, конечно же, понял, что я не хочу говорить о том, что было, когда я был ребенком, – поступать в университет, само собой. А так, в детстве я окончил музыкальную школу по классу фортепиано.
– Я учусь игре на фортепиано и на гитаре в магазине музыки, который находится рядом с пабом, где работает Джейн. Я уже могу позволить себе и гитару, и синтезатор, но я считаю, что пока еще рановато.
Так, мы с Денни болтали, пока не пришли к восточной части «Скалистых». Всех очень расстроил факт, что начинать восхождение было бы лучше с северной части, потому что так можно спокойно подняться до высокого уровня безопасно и без снаряжения. Девушки ушли в обход, а я достаю веревки, чтобы начать более опасное, но быстрое восхождение.
– Слушай, может, лучше тоже пойдем в обход? Тут метров 11 нелегкого подъема. Не очень весело было бы упасть на первых нескольких метрах.
– Тогда зачем мы шли на скалы? Лично я хотел доставить в свой организм адреналин, – произнес я с широкой улыбкой.
– Ладно, только спасать я тебя не буду, – у Денни серьезный вид, – шучу, конечно. Я бы любого спас в такой ситуации, – он улыбнулся подобно мне.
Мы достали веревки, и теперь я, сделав щелчок карабином, почувствовал невероятно сильное чувство дежа-вю, будто я когда-то уже залазил сюда. Максимум, что я тут делал, это проезжал мимо по пути в аэропорт. И всё-таки меня продолжает терзать это чувство. Почему-то я передумал лезть со снаряжением. Я снял с себя альпинистские веревки, повторно щелкнув карабином. Денни вопросительно смотрит на меня, но я, ничего не говоря, достаю плеер с наушниками, кладя веревки в сумку. Я забрасываю эту тяжелую ношу себе на плечи и осматриваю путь подъема, немного прищуриваясь.
Вставив наушники в уши, я нажал Play. Через провода «полилась» музыка Placebo, а именно – весьма мотивирующая по исполнению песня «For What It’s Worth». Первый шаг, а точнее прыжок, чувствуется твердый выступ, и вот я уже на высоте полуметра. На него я и опираюсь. Вторая нога тянется к уровню, на котором сейчас находится мой пояс, это примерно полтора метра над землей. Я твердо и крепко вцепляюсь руками в уступ, находящийся в полуметре надо мной, но мои руки легко дотягиваются. Я пытаюсь немного подтянуться вверх, чтобы левая нога достала до скалистой ступени. Этот маневр кажется мне опасным, но высота еще слишком маленькая, чтобы задумываться об этом. С небольшим трудом я забрасываю ногу на выступ, который означает, что теперь я уже на высоте полтора метра. Близко к моей левой ноге находится небольшая выемка, куда я забрасываю свою правую ногу. Теперь я должен сделать мощный прыжок вверх, чтобы вцепиться руками в следующий уступ. Если мне это не удастся, то я упаду и, возможно, сломаю себе что-нибудь. Поэтому я собираю все свои силы «в кулак» и делаю высокий прыжок, совершив большой размах руками. Я закрываю глаза и выдыхаю с облегчением, когда мои пальцы крепко чувствуют твердую поверхность. Мои ноги болтаются уже в двух метрах над землей. Я должен немного раскачать своё тело в сторону, чтобы достать ногой до следующей выемки в скале. Итак, сделано. Я смог уместить две ноги на одной выемке, поэтому, если я сделаю небольшой прыжок в сторону, то смогу достать ногами до уступа, находящегося прямо под тем, за который держусь я сейчас. Сделав прыжок, я чувствую то, как камень упирается мне прямо в грудь. Немного подтянувшись вверх, я смогу уже спокойно стать на высоте трех метров.
Прошло более 7 минут после того, как я, наконец, забрался на этот участок. Оказывается, всё это время Денни поднимался прямо подо мной, что, как мне кажется, очень не безопасно. Но всё обошлось, и теперь мы стоим на высоте 11 метров и ждём девушек. Прошло примерно 10 минут, и девушки дошли до нас.
Нет! Не может быть! Только не это! Чёрт! Как я мог такое забыть?! Как я совершил такую ошибку?!
Я не предупредил босса о том, что беру отпуск! Я быстро и спешно достаю из сумки веревку, привязываю её к крепкому каменному бугру. Другой конец я сбрасываю  вниз и, обхватив трос руками и ногами, сползаю вниз, как пожарник по пожарному шесту. Если бежать очень быстро, то я прибегу примерно через 5-6 минут домой. Так я и сделаю. Поместив всю свою мощь и силу в ноги, я начал бежать, как это делал это, когда впервые очутился на беговой дорожке. Я бегу уже минуты три, но кажется, будто прошел уже час. Можно подумать, что я плетусь, как улитка, а не бегу, что есть мочи.
Но всё-таки вскоре я оказываюсь рядом с Уиллис-Тауэр. Судорожно открывая все двери, я приближаюсь к своей квартире. Лифт кажется медленным, как в середине 20 века.
А почему я так быстро убежал? Почему я ничего не сказал никому, когда побежал? Я ведь просто всего лишь забыл предупредить начальника.
Но оказалось, что произошло то, чего действительно стоило опасаться. Дверь в квартиру была открыта. Быть этого не может…
Я не могу отчетливо вспомнить то, что закрывал дверь, но и мне не кажется, что я мог такое забыть. Я вхожу в квартиру и вижу неприятные следы на дорогом полу Экхарта. Кто-то, кроме меня, тут есть. Прохожу дальше, вижу открытую дверь комнаты Харви. Я стараюсь идти тихо и разглядываю, что можно взять для нападения либо защиты. Я сворачиваю на кухню и беру кухонный нож. Теперь я опять продолжаю идти в комнату Экхарта. Я резко вбегаю в неё и ничего не обнаруживаю. Немного поразмыслив, я вызываю полицию и звоню Харви.
Полицейские не обнаружили ни отпечатков, ни следов вскрытия. А после того, как допросили меня, они выявили, что, скорее всего, следы были сделаны моими друзьями. Действительно, я ведь не просил их снимать обувь. Я успокоился, но Харви со странным выражением лица подошел ко мне:
– Как ты мог оставить дверь открытой? – недоумевая, спросил Харви.
– Прости, прошу тебя, – я по-ангельски свожу брови, чувствуя свою вину, как никогда раньше, – ко мне приходили знакомые, и я не проследил за тем, чтобы закрыть дверь. Пожалуйста, не выгоняй меня.
– Я тебя не выгоню. Отсюда никто никогда ничего не смог украсть, потому что все этажи напичканы видеокамерами. Их мы даже проверять не станем, так как все вещи на месте. Но ты проявил свою безответственность, поэтому идем в мастерскую, – его голос дрожит легким смехом, а значит, скорее всего, он собирается что-то вытворить.
Я спокойно прохожу в мастерскую, Экхарт идет позади меня. Я наступаю на коврик, который, как мне кажется, раньше тут не лежал. В этот момент я понимаю, что я активировал какой-то механизм. И, не успев отпрыгнуть, я оказываюсь с головы до ног облитым краской. Харви смеется, как ребенок. Причем, он делает это так, будто это самое смешное в его жизни.
– Сегодня я достал из своего шкафа очень нужную вещь, которая до сегодняшнего дня считалась абсолютной «безделушкой», – Харви произносил это так, как Шерлок Холмс поведывал злодеям о своих мастерских выходках, – это полка, которая опрокидывается при нажатии на кнопку. Я купил эту вещь, как только разместил объявление о снятии квартиры, – я стою и невозмутимо наблюдаю за Харви сквозь стекающую по моему лицу краску, – я заранее знал, что так проучу провинившегося сожителя. И вот, прошло три года, и только теперь я смог насладиться этим моментом. В любом случае, химчистка одежды за мои деньги. И вот, – произнес Экхарт, доставая что-то из своего шкафчика, – с мытьем кожи у тебя могут возникнуть проблемы, поэтому держи, – он протягивает мне какой-то необычный гель для душа. Необычность его состоит в том, что этот гель имеет черный цвет, а производителем является неизвестная мне арабская компания.
Но всё оказалось не так плохо. Я сходил в химчистку и смог отмыть с себя всю краску.

Глава IV. Мистер Экхарт, спасибо Вам

Вечером этого дня я, наконец, посмотрел с Харви «Начало» в самом лучшем качестве на его замечательном плазменном телевизоре. Однако в половину двенадцатого я вспомнил, что сбежав с похода, я оставил свои вещи на скале. Столько всего произошло, поэтому неудивительно, что я вспомнил только в этот момент.
– Я пойду и заберу свои вещи со скалы, – сказал я, улыбнувшись, – спасибо, что посмотрел со мной фильм, наконец-то.
– Это тебе спасибо, – Харви взаимно улыбнулся.
Я взял с собой фонарик и пошел к скалам. Я не собирался залазить по скале, поэтому сразу решил идти к северной стороне. Через минут пятнадцать я уже возвращался домой с большой сумкой за плечами. Я шел по Коламбус Драйв – одна из немногих улиц, где почти нет зданий. Вечером тут очень красиво благодаря свету фонарей. Затем я перешел на Джексон Драйв – прекраснейший бульвар с большой зеленой зоной. Здесь не так давно посадили изобилие изящных деревьев. Проходя дальше, я увидел Чикагскую товарную биржу. Там в любое время дня и ночи можно увидеть суету. Из метрополитена станции «Куинси/Уэлс» выходят десятки людей. Я смотрел на огромный паркинг, прямо за которым виднелся небоскреб по адресу Юг Вэйкер Драйв, 233.
Да, теперь я уже подходил к Уиллис-Тауэру. Как вдруг…
Взрыв в здании на уровне середины! Это ведь совсем близко к сорок пятому этажу!
Я сразу потянулся за телефоном, чтобы вызвать пожарных, а когда увидел время, то по телу у меня пробежала дрожь. 12:00 A.M., а это значит, что, скорее всего, взрыв был заранее предусмотрен и подготовлен. Три минуты, во время которых пожарные добирались до здания, казались мне адскими. Пока она ехали, я успел посчитать, на каком этаже произошел взрыв. В этот момент я чуть ли не упал в обморок. Я насчитал ровно 45.
Я надеялся на свою ошибку, но в любом случае спасти я никого не мог, так как квартал был оцеплен и туда никого не впускали. Самый адский день в моей жизни. Я молил Господа, чтобы в этот момент Харви вышел в магазин или поехал к друзьям, а может быть, спустился вниз, чтобы пообщаться со своими знакомыми из офисов. Но через 15 минут, когда уже потушили пожар, я увидел, что в машину с надписью «Ambulance» помещают обгоревшего человека небольшого роста. Я сломя голову бегу к машине, надеясь, что не узнаю своего друга в этом человеке. Меня ничто не могло остановить, а когда я оказался у задних дверей «скорой помощи», я понял, что мои надежды были напрасным. Полицейские увели меня обратно за пределы оцепленного квартала.
Мой лучший друг скончался при взрыве от ударной волны. У него не было шансов, так как его тело ужасно обгорело, а всё помещение было заполнено смертельно опасным дымом.
Всё, что принадлежало ему, перешло мне. Как и у любого богатого человека, в его банковской ячейке лежало завещание. Похороны прошли торжественно и красиво. Там собрались несколько десятков известных личностей, со многими из которых я удостоился познакомиться. На надгробии могилы, сделанном из дорогого материала, было написано кратко и искренне:
«Мистер Экхарт, спасибо Вам».

Своему адвокату я рассказал, что ключи были только у меня и Харви. Но потом вспомнил, что я специально для Джейн делал еще один набор ключей.
Джейн была главной подозреваемой, несмотря на своё алиби под названием поход. Вскоре, власти установили личность человека, который поставил взрывчатку в стену комнаты Мистера Экхарта. Это был знакомый Джейн, поэтому её признали в содействии преступлению (через какое-то время она сама призналась, что отдала ключи этому человеку), в результате которого погибло 2 человека, и около пятидесяти пострадали. Главного виновника упекли за решетку на 13 лет. А Джейн – на 2. Эти два года я жил в небольшой квартире, которую снимал на свои деньги. Деньги Харви я хранил для благих намерений, хотя итак потратил на его похороны больше, чем было у меня, но меньше, чем он заслуживал.
Джейн хотела отомстить мне за то, что я отправился в Лондон без неё. Но в её плане надо было просто взорвать мою квартиру безо всяких жертв. Поэтому она позвала меня в поход, а когда узнала, что Харви не будет еще целый день, то поняла, что это отличная новость с точки зрения реализации её плана. Она привела своих друзей ко мне в квартиру, чтобы если виновник оставит всякого рода следы, то можно будет счесть это за следы друзей. Единомышленник Джейн пробрался в квартиру с помощью ключа и установил взрывчатку, но не удосужился закрыть дверь, либо у него не хватило на это времени. Всё пошло не совсем по плану, так как я забыл предупредить босса в Epam.
Так, я лишился своего друга Харви Экхарта.
Я окончил университет с отличием, меня приняли на более высокую должность в Epam, после чего я решил купить револьвер, так как решил мстить.
Джейн вышла из тюрьмы, и 29 августа 2011 года я «случайно» встретил её и направил на неё дуло своего нового пистолета, который я приобрел за год до этого. Это был «смит вессон» 45-ого калибра. Я застрелил её. Но это была месть.
До последнего момента я думал, что не смогу этого сделать, но мой палец, лежавший на спусковом крючке, был сильнее, чем разум. Я потратил примерно 40 тысяч долларов (к сожалению, мне пришлось прибегнуть к трате денег не только своих, но и Харви) на адвоката, чтобы доказать, что я пытался защитить себя после того, как она лишила меня моего лучшего друга. Благодаря человеку, который считался лучшим юристом в Чикаго, я ни дня не провел в тюрьме за убийство.
Я скучаю по своему другу каждый день, каждый час. Еще я скучаю по тем ста сорока квадратным метрам модерна.
Что сейчас? Сейчас я сижу в небольшой двухкомнатной квартире, в среднем районе Чикаго. Я зарабатываю полторы тысячи долларов в месяц, работая в Epam Systems. На данный момент на моем банковском счете есть восемь тысяч моих и 190 тысяч, которые принадлежали Мистеру Экхарту. Спасибо ему за три года, которые были лучшими в моей жизни – самыми веселыми, творческими и престижными. Спасибо.

Рассказ написан в период с 10 по 31 июля 2012 года.
В основу рассказа лёг сон.
Автор: Стас Глубокий.