кент

тем, кто любит поезда.
и...
многоточия.

«Поезд номер 133 Москва-Владивосток отправляется с третьего
пути через 15 минут».
На вокзале холодно, суетно, ветрено. Женский голос монотонно
произносит объявление второй раз. У той, кто это читает, невероятного цвета
глаза. Глаза цвета морской волны, глаза самой радости. Ветер толкает меня в
спину, намереваясь приблизить к тому моменту, когда все будет решено, и
уставшие чемоданы обретут долгожданный покой. Навсегда.
«Поезд номер 133 Москва-Владивосток отправляется с третьего
пути через 10 минут».
Как она равнодушно это произносит! Как чеканит каждое слово!
Ведь, порой, бывает так, уезжаешь откуда-нибудь, чтобы приехать куда-то, где
тебя ждут, и вокзальный голос кажется улыбающимся, и даже смеющимся. Мой поезд
стоит передо мной. Я не решаюсь в него зайти, проводница разглядывает меня,
вероятно, ждет, что я вот-вот закурю, и она объяснит самой себе, почему я так
долго стою на перроне. А может, я кого-то жду? Жду, что та, кого я так люблю,
прибежит, остановит меня от такого необдуманного шага, поцелует и скажет, что
мы будем вместе. Но мечты проводницы рассеиваются вместе с сигаретным дымом. Нет. Не я. В толпе, где-то
рядом, где предвагонная суета и все радостно размахивают билетами, ожидая
веселое путешествие. Кент, конечно же кент.
Знакомый кент.
-Что Вы сказали? – спрашивает меня мужчина, стоящий в очереди в вагон.
Значит, я произнес это вслух.
-Нет, ничего.
«Поезд номер 133
Москва-Владивосток отправляется с третьего пути через 5 минут».
Кажется, пора. Перрон пустеет. Вагоны заполняются людьми. Я
стою с билетом на руках и паспортом, а в сердце еще раздается это ее «поезд номер 133….» Тщетно.
Проводница уже даже не смотрит на меня. Но я решаюсь, подхожу, отдаю ей билет.
Разочарованная, она проверяет, затем возвращает мне билет, паспорт, дает мне
пройти в вагон,и, вздыхая, заходит за
мной, чтобы выгнать провожающих, которые на перронебыли гораздо веселее.
Голос объявляет, что поезд номер 133 уже отправляется, но
мне кажется… что в этот раз голос дрогнул где-то между «отправляется» и «пути».

-Вам не показалось, что голос дрогнул? – спросил я у
мужчины, который, судя по всему, мог бы стать вполне моим соседом по купе. Он
уже разложил свои вещи заранее, достал с верхней полки матрас и ждал, когда мы
поедем, со стопкой в руке. Вероятно, уже второй.
-Голос? – удивленно спросил он, заглядывая мне в глаза.
Я не ответил. Ноги вынесли меня из вагона на улицу.
Возможно, мне показалось, но сердце бешено колотилось и стучало так, что в
глазах проводницы мелькнула надежда на продолжение истории с обязательно
хорошим концом, и она дала свободно мне выйти.
Не зная, куда идти или бежать, я встал на заснеженный перрон
перед своим поездом.
Спустя минуту я был уверен – тронулся я, а не поезд. Это я
проношусь мимо перрона, это я лечу вдоль длинных домов с белыми крышами, это я
стучу колесами в такт своему сердцу. Это все я.
Снова откуда-то запах сигарет. Из пустоты. Кент, это конечно кент. Такой знакомый запах.
Запах, смешанный с ее слезами, с ее смехом, с проливными летними дождями на ее
даче, с терпкой, душащей меня осенью. С ней.

*
Вокзал.
Маленькая кабинка, в которой маленькая женщина тихонько начинает плакать, снимая наушники и закуривая
сигарету. Кент. Это, конечно, кент.