Суперцемент - это навсегда

Нельзя вернуться в прошлое и изменить свой старт, но можно стартовать сейчас а финиш изменится сам.
В городском парке возле нашего дома.в такую рань, собрались погреться на солнышке пенсионеры, хотя было ещё довольно раннее для зимы утро. В декабре в Израиле тепло, как летом, градусов 20.
Птиц было невиданное множество, они так галдели, что заглушали людские голоса. Воробьи, как обычно, ссорились, крупные и крикливые скворцы тучей покрыли зелёную полянку, но пели довольно прилично, а красавцы - удоды, ставшие уже год, как символом Израиля, важно вышагивали между скворцами, как будто догадывались о своей символичности. ВорОны, раскормленные вместе с котами объедками от бесконечных пикников - пиршеств, ведь жареное мясо - национальный вид спорта израильтян, орали так, как будто они только что лишились куска сыра, удачно выманенного лисой из басни И. А. Крылова у всей вороньей стаи одновременно, даже пара соек хвасталась своими симпатичными галстучками, отогнав от лакомых корочек хлеба двух симпатичных сереньких трясогузок. А символы мира во всём мире - голуби по - хозяйски перелетали с эвкалипта на эвкалипт и курлыкали не хуже журавлей, особенно радуясь семечкам и орешкам, найденным около скамеек с сидящими на них израильтянами и гадили,гадили,гадили. Из открытых окон уже гремит музыка на весь район, но никто из жильцов соседних домов даже не пытается как-то воспрепятствовать этому.И этот божественный запах жареных зерен кофе......И вдруг,среди всей этой прелести:
— Не трогай это, — говорит она ему.
— А что это? — спрашиваю он.
— Это клей, особый клей, супер-клей.
— Для чего ты его купила?
— Мне нужно, — был ответ, — мне нужно многое склеить.
— Нет у нас ничего, что нужно было бы уже склеивать, — он рассердился, — не понимаю, для чего она покупает всякую чепуху.
— По той же причине, что ты женился на мне, — ответила она, злясь, — чтобы только убить время.
Он не хотел ссориться, поэтому промолчал. И она замолчала.
— Он хоть хороший, этот клей? — спросил он.
Она показала мне рисунок на упаковке, на котором был изображен человек, висевший вниз головой, — подошвы его ботинок, смазанные этим клеем, прилипли к потолку.
— Это реклама для придурков.Никакой клей не сможет удержать человека в таком положении, — сказал он, — его сфотографировали наоборот — на самом деле он стоит на полу. Они просто вертикально закрепили щетку, чтобы казалось, что она свисаете потолка. Посмотри, как изображено окно на рисунке — фиксатор жалюзи стоит наоборот, видишь? — показал он на упаковку; она даже не посмотрела.
— Ну, уже восемь, — сказал он, — мне пора бежать. Я взял свой портфель и поцеловал ее в шеку. — Я сегодня вернусь поздно, потому что…
— Я знаю, — она прервала его, — дополнительная работа....
Он позвонил Розочке с работы: «Я не смогу прийти сегодня, нужно вернуться домой пораньше».
— Почему? — спросила Розочка, — что-нибудь случилось? — Нет. Хотя… да. Я думаю, что она догадывается.
Наступила долгая пауза, он мог слышать дыхание Михаль на другом конце линии и сам-глубоко вздохнул и...шепотом выдохнул.
— Я не понимаю, почему ты продолжаешь жить с ней, — прошептала прелесть моей жизни, наконец, — вы же ничего не делаете вместе, уже даже и не ссоритесь. Я не в состоянии понять, что удерживает вас вместе. Я не понимаю этого, — сказала она еще раз, — просто не понимаю… — И заплакала.
— Не плачь, мой цветок. Послушай, — и тут он решил соврать, — кто-то вошел, я должен прервать разговор. Я приду завтра, обещаю. Тогда и поговорим.
Он вернулся домой рано. Войдя, сказал «Привет», но ему никто не ответил. Он прошел из комнаты в комнату — ее нигде не было. На столе в кухне он обнаружил совершенно пустой тюбик из под клея. Он хотел подвинуть к себе стул, чтобы сесть, — он не стронулся с места. Он потянул его еще раз — не тут-то было — она приклеила его к полу! Холодильник тоже не открывался — она приклеила дверь. Он не понимал, почему она занялась этими глупостями, она ведь всегда была нормальной, не знаю, что с ней случилось.
Он подошел к телефону в гостиной, может, она пошла к своей матери. Трубку нельзя было поднять, она и ее приклеила. Он со злостью пнул телефонный столик — чуть ногу не вывихнул, — а он даже не сдвинулся.
И тут он услышал, как она смеется. Смех раздавался где-то надо мной. Я поднял голову и увидел ее — она висела вниз головой, ее босые ступни были приклеены к высокому потолку в гостиной рядом с хрустальной люстрой.
Пораженный, он уставился на нее: «Скажи, ты что — свихнулась?» Она не ответила, только улыбнулась. Когда она висела там, вверх ногами, ее улыбка была такой естественной, как будто губы раздвигаются лишь под действием силы тяжести, без усилия.
— Не волнуйся, сейчас я тебя сниму, — сказал он и взял с полки книги. Он сложил несколько томов энциклопедии один на один и взобрался на них. «Может, будет немного больно», — сказал я ей, пытаясь удержать равновесие на книжной пирамиде.
Она продолжала улыбаться. Он потянул ее со всей силой, но ничего не произошло. Стало жутко и он осторожно спустился.
— Не бойся, — сказал он ей, — я пойду позвоню от соседей, вызову кого-нибудь на помощь.
Она рассмеялась: «Ладно, я никуда не уйду». Тут и он рассмеялся. Она была такая красивая и совсем нелогичная, там, под потолком, вверх ногами. Ее длинные волосы свисали вниз водопадом, среди этого водопада ее груди под белой трикотажной блузкой приняли форму двух капель утренней росы.Чувство было очень непривычное и будоражащее - гладкие ягодицы в пикантных стрингах терлись друг о друга,пробуждая воображение и возбуждение своим собственным телом. Такая красивая…
Он опять взобрался на стопку книг и поцеловал ее. Ее язык прикоснулся к его  губам, и… тут книги у него из под  ног рассыпались,он схватился за  её стринги и почувствовал, что парит в воздухе, касаясь ее лишь своими губами......Толпа любопытных старушек стала расходиться. Это был последний аккорд в субботнем парковом романсе под названием "Жизнь". Взошла звезда и все отправились неспешным шагом по домам.- Всё будет замечательно, - успокоила сама себя Лидочка.
- Я ему еще устрою,я сделаю из него человека! - завершила она свою ускользающую мысль....
А снизу,с великолепного дубового паркета, за ними в ужасе наблюдал Рекс,потерявший надежду душевно обписать соседские кусты.