Армия. Молдавия

Самое интересное и запоминающее событие армейской службы- это полевой выход с вождением, стрельбами, рытьём капониров под технику, метание гранат, подрыв тротиловых шашек, прыжки…

Служба в войсках дяди Васи не мёд, но, тем не менее, вспоминается с теплотой, с каждым разом возвращая в то время, когда мы были молоды и полны сил.
Первый полевой выход, сразу после комплектования роты после прибытия нас из учебки, преследовал цель сплочения подразделения для выполнения возложенных на него обязанностей. Получилось так, что механики-водители БМД, операторы-наводчики и командиры отделений прошли полугодичную подготовку в учебных центрах, а экипаж машины боевой дополняли автоматчики, гранатомётчики и пулемётчики, попавшие в войска сразу с военкомата. Плюс ко всему разный возрастной и национальный винегрет, который требовалось сплотить в условиях полевого выхода, словно сложив всё это содержимое в огромную мясорубку и получить в итоге однородный кусок военной плоти.

Учебный центр находился в пятидесяти километрах от столицы Молдавии, в живописном месте, окружённый виноградниками и полями с подсолнухом. В самом разгаре лето, солнечное и благоухающее всеми цветами красок. По приезду под популярный мотив ламбады, льющийся из громкоговорителя стали ставить армейские палатки, рассчитанные на десять человек. Периметр основания которых был выложен из шлакоблоков, поверх которого натягивалась сама брезентовая палатка.

Быт полевого выхода был налажен сразу, повторяя незамысловатый сюжет, переписанный командирами в свои конспекты из поколения в поколение. Прошли стрелковую подготовку, настрелявшись до удори из АКС-74У, который был прозван бульдогом, поскольку для реального боя на расстоянии он мало пригоден из-за укороченного ствола, и предназначен в первую очередь для отражения в ближнем бою. Помимо дневных стрельб из автомата были и ночные. При этом на мушку и прицел автомата прицеплялись напылённые фосфором детали. Перед произведением выстрела необходимо было подержать автомат в лучах мощной лампы, и только после этого выходить на исходную позицию. Перед производством выстрела ротный проверял знание комплекса упражнений для этого вида спортивного единоборства при поражении ростовой, грудной мишени и пулемётного гнезда.

Подрыв шашек тоже не был для нас диковинкой, этому мы были обучены ещё в далёкой Литве. При этом был вначале поражён методикой списания грозного боекомплекта, напомнившего обычный кусок хозяйственного мыла. Как я понял, сапёрный взвод, получив на складе энное количество шашек, ни в коем случаи не должен был возвращаться с ним в часть, и поэтому оставшуюся долю тротила просто напросто…Нет, не взрывали. А просто сжигали. Оказывается, тротил прекрасно горит, испуская чёрный дым.
Понравилось стрелять с одноразовых гранатомётов, если не ошибаюсь, они назывались МУХА. С этим видом оружия был связан один печальный инцидент. Было это уже под дембель. В одном батальоне во время учений сержант одной из рот при производстве выстрела совершил чудовищную ошибку. Хотя потом говорили, что гранатомёт был с дефектом. Но вообщем, говорили, что парень использовал гранатомёт как обычное ружьё, уперев его конец в плечо. Не надо ломать голову, чтобы представить, что произошло при выстреле. То, что руку оторвало, это и так понятно, и парень умер от потери крови. Вот такой печальный случай был у нас.

Занятия производились разные. Иногда общие, иногда отдельно по направлениям. Пока пулемётчики и гранатомётчики оттачивали мастерство своего навыка поражать мишени, основной костяк боевой машины тоже не терял зря время. Кстати заметил такой момент, гранатомётчиками были представители закавказских республик, наверно с намёком, что это единственное оружие, с которого они могут приносить пользу в случаи войны. И они это прекрасно продемонстрировали во всевозможных национальных конфликтах в своих республиках, безошибочно пуская реактивный заряд в кусок металла на гусеницах или колёсах.

Наше же сплочение было втройне трудней. Полигон имел три направления для выдвижения боевой техники, имея на своём пути всевозможные преграды в виде бетонных капониров, куда следовало спускать для производства выстрела с пушки, расположенной в башне машины. Это была прерогатива оператора-наводчика. Так же он орудовал спаренным пулемётом калибра семь-шестьдесят два. Ну а командир, как и полагается, командовал экипажем. Связь у нас осуществлялась как внутренняя, так и внешняя. Ротный находился около покосившего стола, на котором стояла радиостанция. Перед выполнением упражнения обязательное построение экипажей. Краткий инструктаж, и вот команда:
-К машинам.
Три тройки солдат быстро побежали на исходную позицию, где стояли выстроенные по своим направлениям боевые машины. Механик-водитель заскакивает через свой люк, оператор-наводчик принимает кумулятивный снаряд от командира отделения, и залазит на своё место. Последним садится командир.
-Триста сорок пятый для выполнения задания готов,- разносится в эфире голос нашего командира.
Мы ждём доклада от остальных экипажей, внимательно вслушиваясь в трескатню радиоэфира, готовые стартануть с места.
Внутри машины копоть и угар от работающего двигателя, и запах серы от выпущенных до нас снарядов. Руки уверенно сжимают ручки рычагов бортовых фрикционов, обмотанных привычной изолентой, при этом ощущается лёгкое волнение и исходящий жар от нагретого жарким солнцем корпуса машины.
-Триста сорок пятый, триста третий, четыреста второй,- с проговариванием начинает ротный, заполняя эфир командой,- для выполнения задания…вп-р-рёд!!!
Машины практически одновременно срываются со своих мест и устремляются к намеченной цели. Проезжаю метров тридцать, и останавливаюсь, готовый начать движение снова. В этом месте оператор-наводчик должен поймать танковую мишень в виде большого фанерного силуэта, передвигающего по рельсам и управляемого с пульта вышки, и сделать выстрел. Время выполнения норматива десять секунд. Больше стоять нельзя, в реальном бою мы так же являемся лакомым куском, стоя на одном месте. Прошло секунд пять, а выстрела нет.
Блин,- ну давай же,- мысленно прошу оператора.
Чёрт, девять, десять…ну что он там мешкается? Тринадцать, четырнадцать,- мысленно считаю я.
Всё, больше ждать нельзя, и машина летит дальше. Стрельба из ствола башни на ходу нам была запрещена, дабы не нанести увечья боевой технике. В случаи удачного выстрела строго по нормативу, после оглушительного и характерного гула всё внутреннее убранство машины наполняется жгучим запахом и дымом сгоревшего пороха с характерным вкусом серы. Потом будут ростовые мишени из фанеры, которые надо поразить спаренным пулемётом. В конце биссектрисы машины пойдут на разворот, синхронно поворачивая стволы башен в сторону полигона. Возвращаться на исходную позицию со стволами вперёд тоже категорически запрещено. По приезду спешивание и бегом марш на доклад.
-Товарищ водитель, объясните задержку на первом выстреле,- обращается ко мне ротный,- сколько времени надо было стоять в конверте?
-Десять секунд, товарищ капитан,- отвечаю ему,- до последнего и даже больше, давал возможность оператору произвести выстрел.
-В реальном бою вы трупы, вам понятно?
-Так точно…

Рядом с направлением для вождения и совершения стрельб находилось отведённое место для тренировки гранатомётчиков. Занимая исходное положение, они комментировали свои действия находящемуся здесь лейтенанту. Волею случая здесь тоже произошёл нелепый случай. Азербайджанец Алиев, высокий, с характерными большими чёрными глазами, обрамлённые густыми бровями, готовый произвести выстрел из штатного гранатомёта, докладывает лейтенанту заученную легенду упражнения:
-Вижю цэль.
-Понял,- отвечает командир,- дальше…
-Цэль поймана, к вистрелу гатов…цель миняет направление.
Вскинув голову, лейтенант с ужасом замечает приближающую к ним БМД.
-Стрэлат?- спрашивает ответственный Алиев.
-Стой!!!Отставить!!!
Как потом оказалось, третья справа БМД, дойдя до конца биссектрисы стрельб, при повороте направо для возвращения на исходную точку, взяла слишком много, и в итоге потеряла обратную дорогу и таким образом появилась на полигоне гранатомётчиков. Алиев посчитал это новой изюминкой в отработке упражнения. Только реакция лейтенанта не дала произвести боевой выстрел. Учения продолжались…

Вечером рота расположилась на одном из холмов, уже не первый раз предоставив своё натруженное тело в виде земли для ночного рукоблудства с лопатой.
-Товарищи солдаты,- начал свою речь командир роты,- мы находимся на исходной позиции, закреплённой за нами для удержания высоты от нападения вероятного противника.
-За ночь вы должны окопаться согласно штатного расписания.
 -Командиров отделений и взводных прошу подойти ко мне.
Когда наши командиры вернулись, был приятно удивлён поставленной задаче. Как оказалось, мы должны были вырыть окопы и ходы сообщений между ними согласно утверждённых аксиом. Командир отделения, и остальные члены экипажа копают окопы каждый для себя. А вот механик-водитель и оператор-наводчик копают капонир под боевую машину. Вдвоём.
-Слушай меня сюда,- и ко мне подошёл доставшийся при жребии судьбы оператор-наводчик, на полгода старше меня по призыву, самоуверенный и наглый Кэмел, толи удмурд, толи чуваш. –Короче пока я сплю, роешь капонир, и чтоб к утру было всё готово, понял?
Я тоже был не пальцем деланный, и сразу обрисовал картину своему соседу по койке в кубрике взвода:
-Хорошо. Я буду рыть. Но только ровно половину, как будто наша БМД была на одной гусенице. Я серьёзно…
Пока лопатой измерял размеры БМД, стоящей рядом, экипаж приступил к рытью своих ночных гнёзд. Земля плохо поддавалась на вгрызавшееся в неё тело лопаты, норовя откусить его. С нашим ротным шутить было непрактично, и поэтому спустя время, чертыхаясь ко мне пришёл на помощь «любимый» наводчик. Когда экипаж тихо похрапывал далеко за полночь в выкопанных окопах, на ночном силуэте холма, пытаясь понять за какие прегрешения им досталась такая доля, методично откидывая землю, копошились два тела. Механик и наводчик. Ближе к утру капонир был готов, выросший дополнительно по периметру за счёт вынутого грунта и замаскированный ветками. Заведённая БМД заняла своё место в капонире как привередливая курица, осматриваясь, и принимая удобное положение в будущем гнезде. После чего осадилась, поджимая под себя катки, и полностью легла на брюхо. За время службы дважды пришлось рыть окопчик под свою любимицу.

Больше всего запомнились ночные стрельбы из БМД, автоматов и спаренных пулемётов, рассекающих ночное небо заревом огня от трассирующих пуль, чередующихся с обычными патронами через определённый интервал. Как никогда интересно и завораживающе можно было смотреть на разыгрывающие на глазах законы физики, когда произведённый выстрел, оставляя огненный след в ночном небе отдаётся запоздалым эхом, в очередной раз доказывая быстроту скорости света по отношению к скорости звука.
На территории Молдавии преобладает холмистая местность, без явных признаков растительности лесного происхождения. Что впрочем, компенсируется огромными площадями виноградников, подсолнуха и табака. В один из летних дней полевого выхода колонна БМД прибыла на вершину одного из холмов. По команде ротного три боевых машины заняли расстояние на пятьдесят метров друг друга. Сейчас будет отработан комплекс для самообразования уже ротного, который должен поразить цель на соседнем холме за пару километров от нас, где мишенью выступали две поставленные друг на друга бочки из-под бензина. Конечно, соседний холм за столько лет службы уже пристрелян, но тем не менее. Рота расположилась на земле как в амфитеатре, не хватало только попкорна и пепси-колы.
-Триста пятый, триста сорок третий, триста сорок седьмой, дальность сто, азимут двести… залпом…О-о-огонь!!!,- дал команду ротный по переносной радиостанции, сидя на удобном стуле.
Выпущенные три кумулятивных снаряда, оставляя огненный сноп, устремились к цели, пытаясь первым поразить её. Отсюда было хорошо видно, как снаряды попали правее и левее цели, вырвав из земли грунт и осаждаясь облаком пыли.
Произведя анализ выстрела, ротный даёт новую команду операторам-наводчикам сидящим в БМД и производящим стрельбу.
После второго выстрела рота ахнула, и было от чего. Такого ещё не было. В принципе и так можно было считать поражение целей удачными. Но второй выстрел побил все рекорды. Точно так же с огненными хвостами летящие боевые части снарядов ушли в сторону соседнего холма. И как в замедленном кино одна из ракет попадает в стоящие акробатами бочки, от чего они разлетаются на приличное расстояние. Упражнение сорвано. Специально ехать ставить бочки на холм уже никто не поедет...
Запомнилось возвращение в часть. Всё таки ротный у нас не зря получал довольствие от родины. Полностью экипированные в РД, с противогазами, автоматами рота была выведена на плац части. Построив роту в шеренгу, ротный подал команду:
-Снять бушлаты и шаг вперёд.
-Выложить противогазы из подсумков и снова шаг вперёд.
В конце концов мы стояли на краю плаца в одних трусах. Хорошо что дело было летом. По команде ротного командиры отделений производили осмотр выложенного обмундирования на предмет наличия боеприпасов. И было для чего. Одуревшие от запаха свободы по сравнению с учёбкой, где получали по рукам за каждое лишнее движение, здесь же в войсках расслабились. Учтя это, ротный зная всё наперёд, искал патроны и прочую атрибутику. Ваш покорный слуга тоже спрятал пару патронов, засунутых за резинку трусов, и взятых для изготовления армейских открывашек.
В соседнем взводе попалился вечный неудачник Рома И.
Больше вроде никто не спалился, договорившись с командирами отделений за порцию пайка с местного бульдыря в виде треугольного пакета молока и парочке коржиков.
-Воин,- обратился ротный к Роме,- ты хочешь попасть под военный трибунал?
После этого нам была прочитана лекция о недопущении воровства военного имущества и в частности боеприпасов, и каждый задумался над тленностью своей судьбы. Утро следующего дня было ознаменовано небывалым количеством патронов, найденных в туалете в лотках под бумагу. Сколько их вообще утопили в унитазах история умалчивает.