Стена

"Я не лезу на стену,
я заставлю стену лезть на меня."
Л. Андреев.

Он посмотрел на небо, и взгляд его наполнился серой, сырой тоской. Струились капли с бесконечного потолка. Стена надвигалась...

Он запомнил этот взгляд, неживой и тусклый. Волос на льняной подушке сиротливо поблескивал, - светлый, любимый волос. И жизнь была в ней, и смерть - железная хватка да крылатая душа. Она заполняла все золотым, искрящимся морем чувств, а он был островком, к которому прибивалась ее изорванная душа. Она держала в своих нежных руках сосуды с соком его жизни, наполняя то один, то другой.
В углу той маленькой комнаты стоит невзрачная кровать - ложе неземной любви. Сверху вниз руки гладят полночь, снизу вверх слова уходят в космос. Мечты никогда не умрут, наслаждения вечны, нежность питает кожу, сладость пухнет на губах. Лопаются стрелки настенных часов - голос времени стучит в висках. Рассвет наступает, предательски высвечивая уголок страсти, заползая в линии рта. Последний луч, и время лопнуло...

Он не сказал ничего, и она не сказала. Выход один, и выхода нет. Он засмотрелся на ресницы, она на стену, и покоилось безразличие в светлых глазах. Он дотронулся до руки - поцеловал смерть. Рубашка сползла с плеча, где роза зажглась греховно и дерзко, кровь забилась в висках, жилы напряглись и зазвенели, как струны гитары, плачущей о любви. Ушел и умер, душа не внемлет. Дождь хлещет бичом одиночества, вымывает прошлое, вынимает сердце, потому что больше нет ее, и душе конец...

Какое хмельное лето выдалось! Соленое лето, веселое лето! Он лежит над травой, и руки его распяты. Время кончилось. Один шаг до бездны. Дали "Постоянство памяти", светлый волос на льняной подушке, "неостановимо хлещет жизнь". Стена отступила...