Наши люди на Брайтон-Бич

Познакомиться с этим человеком довелось мне прошедшим летом в Москве, на общецерковном съезде по социальному служению. Удивительная личность, удивительная судьба……….. Священник ВАДИМ АРЕФЬЕВ, настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Неупиваемая чаша» в Бруклине (штат Нью-Йорк, Русская православная церковь за границей).
Отец Вадим москвич. Ему сорок пять лет. Крестился в 1992 году. В священника был рукоположен семь лет назад. По образованию биолог, и в Америку в своё время поехал как аспирант.
– Но Господь так всё перевернул, – рассказывает отец Вадим, – что стал я программистом и стал всё больше в церкви служить, дьяконом. Я и не подозревал о размахе проблемы алкоголизма и наркомании в среде русской эмиграции, пока к нам в храм в декабре 2002 года не зашла одна милая неправославная женщина и не открыла нам глаза, что масса наших единоверцев умирает от голода и холода в подворотнях и беседках Брайтона. С этого началось наше служение
Брайтон-Бич в Бруклине известен далеко за пределами Америки как район компактного проживания русских иммигрантов. Согласно статистике, выходцы из бывшего Советского Союза – одна из самых успешных групп иммигрантов в Америке. Но даже среди русских американцев находятся те, кто оказывается «на дне». В зимние месяцы некоторые из них пытаются спастись от холода в заброшенных домах. Не всем это удаётся. Сколько их, по тем или иным причинам потерявшим себя в этом людском потоке?
 С той самой женщиной отец Вадим пристраивали подопечных в маленькие, недорогие квартиры, которые снимали за свой счёт, часто одалживая, так как средств взять было неоткуда; отправляли ребят в больницы и на реабилитационные программы. Потом появились другие помощники, начали регулярное молитвенное правило прямо в самых злачных беседках вместе с бездомными и алкоголиками Брайтона. В декабре 2004 года была открыта часовня и удалось снять своё помещение для Дома Трудолюбия на улице 1-й Брайтон. Дом трудолюбия – это Православная благотворительная организация, созданная на основе принципов, заложенных св.  Иоанном Кронштадтским при открытии подобных Домов и Обществ трезвости в конце 19 – начале 20 века. Она действует по строгим правилам, помогая подопечным на всех ступенях их реабилитации.
- Когда я пришёл к бездомным, - вспоминает отец Вадим, - я понял, что они – это единственное, чему я должен посвятить всю свою жизнь. И всего себя – туда.  Знаете, я прихожу в наш маленький приютик и чувствую: вот здесь вот – жизнь! Здесь меня ждут. Конечно, много проблем, всякие происшествия, трагедии…. Но это – жизнь! Всё идёт вперёд.
Интересно, как я однажды вывёз своего одного помощника туда на служение. А он – такой, жил монашеской жизнью.  «Ты что, отец, – говорит, – я ж читаю девятый час, а потом у меня полуночница, а потом две кафизмы…».  Я ему говорю: «Всё! Продолжишь молитвенное правило там». Буквально за шиворот его тащу, а у него глаза квадратные: «Ты что, отец, к каким бездомным, к каким алкоголикам?!»
 И вот, как сейчас помню, подходим к подворотне, а та-ам – разгулье. Мы ребят этих называем «подснежники»: как только снег сходит, так они выползают и расцветают пышным цветом. Со всех штатов съезжаются.  Это только мы видим десятки, а так их там даже не сотни – тысячи. Представляете такую сцену – парочка столиков и там водка рекой, разврат чуть ли не на глазах, матерщина страшная, кто-то кого-то по голове бьёт….  Ад. Я подвожу этого брата Олега, точнее, подтаскиваю…. Он меня тянет за рукав, за рясу: «Отец, мы опоздали уже, надо было раньше приезжать!» Я ему: «Слушай, брат, мы опоздали лет на пятьдесят, смотри, как их лукавый скрутил.  Но мы никуда не уходим, всё…...»
Достаём иконочки. «Ребят, кто хочет помолиться? – говорю. – Добровольно. Никто никому ничего не навязывает. Мы здесь стоим, вы там пьёте, пожалуйста…...».
 Знаете, не было такого ещё случая, чтобы никто не подошёл. И в 99 случаях из ста почти все прекращают пить. Вот и тогда водка прекратилась, матерщина остановилась, никто никого не бьёт. И вдруг поползли к нам.  Их штормит, они не могут стоять на ногах. Чтоб удержаться, схватили за бороду этого брата Олега, меня за рясу. На колени падают. «Господи! Помоги мне!» – вопят. Олег и говорит: «Слушай, отец, я такой молитвы у нас в храме не встречал. ..»
И с этой минуты брат оставил свою работу, пришёл к нам в Дом трудолюбия и уже сколько лет старший в нём. Старается, присматривается, как лучше помочь ребятам, вместе с ними и на рыбалку, и в паломничества. Паломничаем мы несколько раз в год, стараемся занять подопечных чем-то полезным и интересным. И потом – искусство, творчество! Это же чудный дар! Я даже не задумывался как-то... У нас один мальчишка был, дядечка такой, который вдруг начал писать пейзажи. И я увидел, что это ему помогает в реабилитации. Стал стараться нащупать и вытащить такие ростки и из других. Есть у нас бывшие мастера, которые теперь делают киоты, у них и заказы какие-то появляются. Правда, из всех  двухсот ребят, что прошли через наш Дом трудолюбия, только два мастера, у остальных не получается. Не всем можно давать такие высокотехнологичные задания. Но то, что их надо активно привлекать через творчество к реабилитации, это безусловно. Это даёт им такую волну жизни!
***
Волну жизни работа с этим людьми дала и семье отца Вадима. У них с матушкой восемнадцать лет не было детей. И вдруг Господь послал – одного, второго…. И теперь матушка, искусствовед по образованию, хочет получить новую специальность, стать логопедом, заниматься с детьми. В Америке это непросто. Это всё равно что врачом вдруг стать, тем более искусствоведу, который и биологию никогда не изучал. Но батюшка очень надеется, что её великие планы претворятся в жизнь. С Божьей помощью всё возможно. Как не раз уже показал опыт…
 – Матушка, никогда за всю жизнь даже не говорившая ни с одним алкоголиком, когда увидела, что я нырнул в это всё, пришла в ужас. Но очень быстро от ужаса отпрянув, вдруг сказала: «А я буду у тебя регентом, если у тебя никого нет». – «Как ты будешь регентом? У тебя музыкального образования нет». И она в ту пору ещё и беременной была первым дитём, на пятом месяце. Однако ж она взяла все ноты, скопировала и пошла к нашим ребятам. Скомандовала им выстроиться.  «Скажите мне, кто когда-то был музыкантом…». Нашёлся один. «Я, – говорит, – рок-музыкантом был». И сделала она из этой братии хор. И служили мы с ним и первые наши литургии, и первые акафисты «Неупиваемой чаше». И матушка руководила им до самых-самых своих родов, до последнего дня.  К тому времени как раз прислали регента, такого маститого. Она поклонилась ему, он – ей, и ушла она рожать.
Не только бездомные и алкоголики являются объектом заботы русского батюшки в Бруклине.
– К нам приходят проститутки. Мы сталкиваемся с абортами в огромном количестве, и мы должны с этим бороться. Сегодня я принимаю участие в деле социального служения. Но до сегодняшнего дня для меня это было обычное христианское дело. И мне очень радостно, что столько людей Русской Православной Церкви занимаются подобным евангельским деланием, и рад возможности перевести на более высокий уровень, назвать это богослужением социальным. Честь и хвала батюшкам и сёстрам. Помогай им Господь.
А ещё отец Вадим поделился радостью: Святейший Патриарх благословил построить большой храм на Брайтоне. «Мы так мечтали об этом благословении!»

Опубликовано в журнале «Добродетель» №3(23) 2012 г. http://miloserdie.csn.ru/httpmiloserdie_csn_ruindex_phpcid61/