9. Прогулка Хлои

- Я всего лишь тень вне поля зрения. Шорох у левого плеча. Я – отражение в твоих глазах. Я – голос, шепчущий тебе во сне. Я порождение твоего сознания, а скорее – подсознания. Да, ты не можешь меня увидеть, лишь мою тень, которая ускользает от тебя как соринка на глазу – стоит тебе обратить на нее внимание, тут же двигается в сторону. Но есть способ. Да. Мы можем встретиться. Я расскажу тебе, как. Слушай внимательно…
И он говорил, а она слушала. Когда она проснулась, она ничего не помнила. Первые несколько секунд после пробуждения она лежала в своей кровати, привычно пытаясь собраться с силами и встать. Ей казалось, что опять ей снился какой-то интересный сон. Что-то в нем было такое… она не могла вспомнить. Солнечный свет заливал комнату, разгоняя остатки сна. Нужно было встать и отправляться на работу.
День выдался нелегким. Но радовало то, что работать пришлось на открытом воздухе. Весенний день, несмотря на рабочую суету, замедлял все движения, делая их мягкими и плавными. Яркое солнце, почти неподвижные облака, молодая трава под ногами и блеск реки в отдалении – все это окутывало теплом и покоем. Мерный шум воды и шелест листьев уносили куда-то далеко, в солнечные воспоминания о чем-то забытом, но очень близком и дорогом. Солнечный свет… этот шелест и…
Она вспомнила его голос, его слова. Воспоминание о сне вернулось в одно мгновение.
- Хлоя! Не отвлекайся. Продолжаем.
Она встрепенулась. Работать. Воспоминание солнечным бликом отразилось на краешке сознания. Нужно сохранить его до вечера.

Она вернулась домой. Тяжелый день. Глаза просто закрывались. Кофе. Горячий кофе. Еще порция работы. Еще кофе. Уже далеко за полночь. Пора.
Она сделала все, как сказал его голос. Черная ночь за окном медленно заполнила комнату, качая на волнах такую маленькую кровать. А потом все озарилось мягким ровным светом, льющимся со всех сторон одновременно.
Она стояла на улице странного города под белым небом. Улица была занесена песком, а в небе подрагивали маленькие черные звезды. Сверху, из-за крыш лилась едва слышимая музыка. Она больше походила на шум далекой автострады, но это определенно была музыка. Угадывалась четкая мелодия, ритм.
Дверь ближайшего дома отворилась.
- Здравствуй, Хлоя.
На пороге стоял он. Среднего роста, среднего сложения, даже немного худощав. Одет был в черное. На лице его ярко выделялись густые черные усы, закрученные вверх, как на портретах генералов и дворян девятнадцатого века. В сочетании с его коротко стриженой головой и молодым лицом, усы производили очень странное впечатление. Он улыбнулся. Блики света заплясали в его темных глазах.
- Здравствуй, Панда.
 Она называла его Пандой. Он сам так называл себя иногда. У него было имя, но «Панда» было привычнее.
Он был весь какой-то странный. Не совсем такой, каким она его себе представляла. Какой-то несуразный, нескладный. Весь его образ был будто… придуманным лишь наполовину. Но ведь это и не важно. Она была рада наконец-то его увидеть. Все эти годы она слышала его голос во сне, она разговаривала с ним. Она представляла его и даже видела во снах его силуэт то вдалеке, то в водном отражении, то за мутным стеклом. И вот теперь он стоял перед ней. И не только видимый, но и осязаемый. Она кинулась ему на шею. Он обнял ее, мягко прижал к себе. Он был мягок, как она и представляла.
- Пойдем. У нас только одна ночь. Нужно показать тебе все. Ты хотела посмотреть Город. Я проведу тебя по некоторым местам, которые заслуживают твоего внимания. Надеюсь, тебе понравится.
Она вошла за ним в подъезд дома, и они стали подниматься по большой лестнице с красивыми коваными перилами. На лестничных площадках были дверные проемы, уходившие то в залитые светом пространства, то в темные коридоры. На верхних этажах облупленные стены были покрыты ковром плюща, а двери открывались прямо на улицу, и видны были крыши ближайших домов. Он указал рукой в окно – там вдалеке виднелись какие-то башни, возвышающиеся над городом.
- Мы и туда сходим. А посмотри вот сюда, - и он указал на потолок, до которого оставалось еще два лестничных пролета; из дыры в потолке лился чистый солнечный свет, в котором кружились пылинки, - там фонтан Зеркального Карпа. Единственный фонтан с водой здесь.
Они поднялись по последнему пролету, он толкнул большую деревянную дверь, видимо очень давно выкрашенную коричневой краской, и свет разлился по ступеням.
 - Пойдем.
Это был небольшой внутренний дворик, окруженный стенами дома, пестревшими бесчисленными окнами. По стенам полз плющ, высоко наверху слышалось хлопанье крыльев множества небольших птиц. Голуби, наверное.
- Раньше их не было. Никогда.
- Голубей? Почему?
- Не знаю. Они появились только с твоим приходом. Наверное, ты привыкла к голубям в таких дворах. Вот они и появились. Здесь многое зависит от тебя.
- Не представляю. А как здесь все выглядело до меня? Голуби, наверное, не единственное, что изменилось?
- Выглядело? Никак.
- Как это? Непонятно, Панда. Объясни.
Он поглядел под ноги, потом вверх, на белое небо, затем на стены, будто представлял, какие же они, когда Хлои здесь нет.
- Знаешь, я не смогу тебе объяснить. Они… они просто не выглядят. Никак. Они есть, но не так, как предметы есть в вашем мире. Пока тебя здесь нет, этим стенам не нужно быть стенами. Стенами они становятся для тебя. Понимаешь?
 - Странно все это. И чем дальнее, тем страньше! – она засмеялась и побежала к фонтану. Журчание воды стало громче и как будто бы выразительнее. Она зачерпнула воды ладонями и резко вскинула руки. Радужные капли рассыпались над ее головой и, застыв неподвижно, засверкали ослепительно.
- Смотри, звездное небо, - засмеялась она.
 Он подошел поближе: и действительно, сияющие капли, будто звезды, рассыпались куполом над двором, складываясь в созвездия и даже туманности.
 - Мне снилось звездное небо над тропическими островами, и там были разноцветные бабочки!
 И сияющие капли осыпались дождем, а по поверхности стен вверх взмыли тысячи нарисованных бабочек.
Вздох удивления и восторга вырвался из ее груди. Он тоже глядел завороженный.
- Вот видишь, ты можешь менять этот мир по своему желанию.
Он улыбнулся, и кончики его усов едва не коснулись его носа. Так забавно.
- А где же сам Карп? Я так часто видела во сне его блеск в оконных стеклах. Он сейчас не в фонтане?
- Нет. Он где-то на улицах. Ты же знаешь, он у нас занятой.
 - Да-да, - она засмеялась, и он не без удивления смотрел на золотистые лучи света, льющиеся во двор из-за крыш.
Он взял ее за руку, и они направились к арке, ведущей из двора на улицу.
 Под ногами шуршал песок, было очень ветрено. Он надел шапку, Хлоя засмеялась.
 - Па-анда! – воскликнула она и хлопнула ладошкой по его плечу.
- Что? – отозвался он, и вновь кончики усов почти коснулись носа.
На голове его была смешная вязаная шапочка с изображением мордочки панды и с двумя черными ушками наверху. Хлоя хохотала, а он улыбался. Он чувствовал себя очень странно. Все ощущения были новы для него. И это ему нравилось. И нравилось то, что она смеялась. Но у него совершенно не было опыта, он не знал, как вести себя в подобных ситуациях. И он просто шел и улыбался.
- Знаешь, Панда. Я ведь представляла тебя. Но немного другим. И, ведь это тоже сон, правда?
Они шли по улице, держась за руки.
 - Да, думаю, да. Это тоже сон. Необычный, но все-таки сон.
- Так вот, почему ты такой? Не такой, как я представляла. И Город, он не такой. Разве не должно быть все так, как мне представляется?
 Он взглянул вверх, на дрожащие звезды.
- Да, это сон. Но необычный. Понимаешь, это отдельный мир. Отдельный от вашего. Когда вы спите, вы попадаете сюда. Но это не ваш сон. Этот мир существует сам по себе. Он – материал, из которого ваш разум строит ваши сны. Но материал имеет и собственные атрибуты. Эти его свойства не могут быть описаны вашим языком, потому что их нет в вашем мире, они невообразимы для вашего разума. Поэтому ваш разум воспринимает их так, как умеет. В виде этих улиц, стен, этого белого неба с черными звездами. Зеркальный Карп и Соломенная Лошадка на самом деле не рыба и лошадь, а лишь явления этого мира, неподвластные вашему разуму. Они лишь проявляются через Зеркального карпа и Соломенную Лошадку. А человек другой культуры, другого склада ума, увидит Город как лес, или как один дом, или как подземное озеро. А Карпа он будет видеть как старое дерево, или камин, или водопад. Осознать же истинную их природу вам не под силу. Понимаешь?
 Она снова рассмеялась.
- Вот ты сейчас как будто инструкцию к синхрофазотрону на шведском языке прочитал, - она посмотрела ему в глаза, - но общий смысл я поняла.
И они снова зашагали по улице, держась за руки.
- А ты? Ты тоже как Карп и Лошадка?
- Нет, - он остановился, и она остановилась рядом, - я не такой. Когда не было тебя, Карп и Лошадка были здесь. Они всегда были здесь. Выглядели они, конечно, по-другому, но как сущности этого мира, они были всегда. Я же – плод твоего разума. Я есть потому, что есть ты.
Она глядела на его лицо. Оно сейчас было бледно, а ровный свет, льющийся отовсюду, делал его как будто прозрачным, неосязаемым.
- Тогда почему ты не такой, как я представляла? Почему ты не идеален, например?
Он улыбнулся.
- Потому что я намного полнее и глубже твоего идеала. Я богаче и многограннее. Я – твои мечты и страхи. Я – твои чаянья и опасения. Я – это ты, но только другой… Я не знаю, как еще объяснить.
- Я поняла тебя. И, знаешь? Это хорошо, что ты такой.
Она снова улыбнулась.
- Нам в эту сторону, - потянул он ее за руку.
Они прошли еще одну узкую арку, расписанную граффити, и оказались в еще одном маленьком дворике внутри колодца стен. Однако здесь в противоположной стене была большая арка, выходившая на залитую светом террасу, за которой виднелись крыши домов, расположенных, видимо, уровнем ниже.
В центре двора была детская площадка. Из вездесущего песка поднимались всякого рода лесенки, горки, качели, карусели. Простые, без особых затей, они выглядели как в далеком детстве.
Хлоя запрыгнула на карусель и принялась кружиться медленно, отталкиваясь одной ногой от земли. Панда поднялся на горку и уселся на перилах.
- Знаешь, что это такое? – спросил он.
- Карусель? – Хлоя посмотрела на него через плечо, затем глянула под ноги, оттолкнулась в очередной раз и вновь взглянула на Панду.
- Это Система Дюваль, - Панда развел руки в стороны в торжественном жесте, будто представляет публике новый космический корабль.
Хлоя оглядела площадку, описывая новый круг на карусели: поржавевшие конструкции из сваренных между собой труб никак не ассоциировались у нее с Системой Дюваль, той самой Системой Дюваль, которая поддерживает равновесие Вселенной.
- Шутишь?
- Нет! – он все еще сидел с разведенными руками.
Хлоя остановила карусель и уставилась на него из-под густой челки. Панда выглядел совсем серьезным. Действительно, не было похоже, что он шутит.
- Вспомни свое детство. Представь, что ты ребенок и пришла на эту площадку. Разве перед тобой будут эти нелепые железные конструкции? Вот здесь будет космический корабль, а вот тут – огромный плавающий город, окруженный океаном. Вот здесь – башня, поддерживающая небо. А вот тут – система, направляющая реки по всему миру. Только представь, и все это станет правдой. Для детей этот мир более реален, ведь они верят себе. Взрослые учатся себя обманывать, и от этого они меньше себе доверяют. Для детей же все по-настоящему. В каждую секунду они не сомневаются, что мир таков, каким они видят его, и каким хотят, чтобы он был.
Хлоя смотрела на детскую площадку и вспоминала, как в детстве играла на такой же. И никогда не было сомнений, что она и ее друзья на корабле, на гигантском дереве или в самолете. Лишь с возрастом она научилась видеть лесенки и качели, сваренные из железных труб.
- Так это правда Система Дюваль?
- Да, Хлоя.
- Я, наверное, слишком очерствела. Я все равно не могу разглядеть за этим всем систему равновесия Вселенной.
- Это не страшно, - он улыбнулся, - я же говорил тебе, что внешний вид предметов здесь мало, о чем говорит. Просто знай, что это она.
Хлоя пожала плечами и кивнула – с балкона наверху вспорхнули голуби.
- Опять они. Их кто-то спугнул?
- Да. Наверное, Доктор Дюваль у себя в кабинете.
- Мы сможем с ним встретиться?
- Нет. Мы не сможем попасть в дом. Место, где он трудится, как бы оно ни выглядело, всегда недосягаемо. В этом доме нет входа. И ты даже силой своего воображения не сможешь туда попасть. Это одно из правил этого мира.
- Жаль. Пойдем дальше?
- Да, - Панда скатился с горки и поднял облако пыли, приземлившись в песок.

Сквозь широкую арку они вышли на просторную террасу, с которой открывался вид на город, лежащий внизу. Дома тонули в золотом свете, ветер доносил издалека тихую мелодию.
- Что это там? – спросила Хлоя, когда Панда взял ее за руку и хотел увести в другую сторону.
Он не отвечал. Хлоя подошла к краю террасы и стала всматриваться туда, где над улицами клубилось облако пыли. В этом облаке виднелись силуэты людей, а в воздухе был слышен едва уловимый плач.
- Что это там, за облаком пыли?
- Там другая часть города. Для тех, кто уже не вернется.
- Для мертвых?
- Да.
Она молчала. Странное это было… зрелище. Тени, снующие в облаке пыли. Ничего особенного, но по спине бежали мурашки.
- Ты нарочно сюда меня привел.
- Да. Прости.
- Зачем?
- Пойдем дальше.
- Зачем ты мне это показал?
Он молча стянул с себя шапку.
- Прости. Пойдем.
Она отошла от края и двинулась к лестнице в противоположном конце террасы. Он осторожно пошел за ней.
- А твоя одежда? Ее хоть можно поменять?
- Да.
- Надень клетчатую рубашку и галстук-бабочку.
- Хорошо.
Она обернулась: под черной курткой на нем была фиолетово-серая рубашка и черный галстук-бабочка. Она улыбнулась.
- Так-то лучше.

Они спускались по лестнице молча, уходя все ниже и ниже вглубь странного города. Над их головами мелькали мостики и переходы между домами. Проулок, по которому они шли, сильно петлял, и Хлоя совсем сбилась с пути.
- Еще немного и мы выйдем к пристани.
- Здесь есть вода?
- Нет. А разве должна быть?
- Ну, - смутилась Хлоя, - в нашем мире пристани строят возле воды.
Он пнул камешек, и тот, отскочив от дальней стены, полетел вниз с каменного уступа. Раздался плеск. Хлоя подбежала к уступу, но воды внизу не увидела – там был только песок.
- Как это так? – Хлоя с удивлением смотрела на Панду.
- Ты ожидала воды. Ты услышала плеск. Но вода, в том виде, к которому ты привыкла, есть только в фонтане Карпа. Бывают, конечно, исключения. Но это не одно из них. Пойдем, пристань близко.
Они прошли еще одну улочку, свернули за угол, и весь мир озарился золотым светом. Зной исчез под дуновением прохладного морского ветра. Под сводом неба раздавались крики чаек и глухой рокот волн. Под ногами был деревянный променад, уходивший прямо в море света. Грудь наполнялась светом и этим простором.
Панда стоял на середине променада и смотрел, как Хлоя радостно бегает по краю, расставив руки, ловя брызги света, разбивающиеся о каменные волнорезы. Чайки кружили над ней, ветер играл ее волосами. Когда-то давно она говорила, что кажется себе красивее, когда ветер развевает ее волосы. В Городе всегда дул ветер, и она всегда могла чувствовать себя красивее.
Далеко у горизонта песчаные дюны медленно ползли, будто гигантские штормовые волны. Эти волны напомнили о времени.
- Хлоя, пойдем! Нужно успеть пробежать еще несколько мест!
- Я хочу остаться здесь! – она вытягивала руки вверх, пытаясь достать до чаек, застывших над ней в потоке воздуха.
Он тоже хотел бы, чтобы она осталась здесь. Но этого не могло быть.
- Пойдем! У меня для тебя сюрприз! Тебе понравится!
- Хорошо! – она подбежала к нему и взяла его за руку. Они зашагали вглубь города.

Шум волн стихал за спиной, сливаясь с воем ветра в пустых домах. В сухом воздухе разливалась тихая музыка. Она была такой же сухой, как и воздух. Казалось, что звучит старый патефон, царапающий заезженную пластинку. Это было какое-то танго. Город вокруг изменился: кривые улочки то поднимались вверх, то спускались вниз, петляя между маленькими кособокими домиками, прислонившимися друг к другу. Музыка лилась из окон.
- Сюда, вот в этот дворик, - Панда потянул Хлою направо, - теперь закрой глаза.
Она послушалась.
- Открывай!
Панда держал на руках рыжего котенка, который внимательно смотрел на Хлою своими большими глазами.
- Ой! – Хлоя расплылась в улыбке.
- Он твой.
Она только вздохнула от удивления, но тут же подбежала и взяла котенка на руки.
- Как его зовут?
- Гербер.
Она поднесла Гербера к лицу и покрутила в руках, рассматривая со всех сторон.
- Странное имя для такого милахи, - и она прижала котенка к себе – тот довольно заурчал.
- У нас много котов, - продолжала Хлоя, шагая вместе с Пандой дальше, - и везде они. На каждой улице. А у вас тут нет. И небо у вас странное. Вот сейчас же ночь, а небо белое.
- А каким оно должно быть?
- Ну, черным, или темно-синим, или с оранжевыми отсветами, если в городе. А звезды, наоборот, должны сиять. И травы нигде у вас нет на улицах – один песок кругом. А у нас и трава, и цветы, и деревья.
- Деревья? Хочешь, можем пройти через сад.
- У вас есть сад? И там есть деревья?
- Да. Пойдем.

Дома вновь выросли и выпрямились. Поржавевшие искореженные балки причудливо извивались над обломками стен. Впереди виднелся холм. Когда Хлоя и Панда подошли ближе, они увидели, что подножие холма обнесено забором, а сам холм покрыт невысокими сухими деревьями. Калитка была недалеко. Панда достал из небольшой ниши в стене ключ и открыл замок.
Сад оказался таким же странным, как и все вокруг. Все растения здесь были высохшими, а некоторые оказывались хитрым сплетением арматуры, однако, усыпанной белыми цветами. Хлоя опустила Гербера на землю, и он весело побежал ловить жестяных бабочек.
- Далеко не убегай, - крикнула ему Хлоя.
Они с Пандой поднимались на вершину холма. Хлоя рассказывала про свой мир, а Панда слушал, пытаясь представить голубое небо и зеленую траву.
На вершине холма стояло большое, раскидистое дерево, под которым и сели Хлоя и Панда. Гербер прибежал и запрыгнул Хлое на руки. Так они сидели некоторое время: Хлоя гладила урчащего Гербера и рассказывала про свой дом, работу, про кошек и собак, голубей, большую воду и синее небо. А Панда смотрел на нее и не мог оторвать взгляда. Он смотрел, как она жестикулирует свободной рукой, эмоционально что-то описывая. Смотрел, как меняется выражение ее лица, смотрел, как она делает вдохи в паузах между словами. Он слушал ее речь, звенящую как ручеек. Он смотрел на блики золотистого света, играющие в ее глазах. Наверное, это отблески заката из ее мира. Панда думал о том, что он хотел бы остаться здесь. Навсегда. Под этим деревом. И слушать, как она говорит, смотреть, как свет, запутавшийся в ее волосах, переливается радужными искорками.
Свет. Солнце. Пора, пора идти.
- Пойдем, Хлоя. У нас почти не осталось времени.
Сад провожал их пением птиц и шелестом сухой листвы.

Они вышли из сада и направились вверх по улице. Недолго они петляли в лабиринте домов, пока не вышли к железнодорожным путям. На другой стороне возвышался металлический каркас башни.
- Малакай, - Хлоя глядела, широко раскрыв глаза, на вершину башни.
- Да, он там. Хочешь его увидеть?
- Да, хочу.
- Закрой глаза. Представь его. Назови его имя. Почувствуй, как звуки рождаются внутри тебя, а потом покидают, превращаясь во что-то внешнее.
- Ма-ла-кай.
- Представь, как должны выглядеть эти звуки.
- Ма-ла-а-а-ка-а-а-ай.
Вспышка света озарила пространство под веками. Жгучая темнота окутала липкими лоскутами.
- Ма-ла-кай, - прошептала Хлоя, проваливаясь в черное небо, так похожее на небо реального мира.
Еще одна вспышка – и перед глазами появилось белое пятно, превратившееся в вороний череп. Нет, не череп – большая белая маска в виде черепа. Снова темнота. И в этой темноте – движение. Дуновение ветра, поток воды. Чернота, перетекающая в черноте. Вновь маска. Лицо. Маска. Лицо. Такое же белое, как и вороний череп. Лицо девушки. Белые волосы, белая кожа. Маска. Глаза ее закрыты, на губах улыбка. Снова маска. Снова лицо. Черные перья опадают со звездного неба. Черные лоскуты развеваются на неощутимом ветру. Все пространство вокруг течет и кружится. Мир под покровом темноты постоянно меняется. Под его крылом материя выстраивается в порядке, известном одному ему. Она улыбается, она взмахом ресниц восстанавливает рушащееся равновесие.
- Ма-ла-кай.
- Открой глаза, Хлоя
Мягкий голос Панды вернул ее в сознание. Они сидели на вершине башни, и весь город был далеко внизу, утопающий в мягком теплом свете.
- Это башня Малакая. Отсюда он управляет ветрами.
- Да, я видела. Я видела его… ее. Это странно, я видела Малакая в двух обличиях. Какое из них настоящее?
- Как и у всего здесь, у Малакая нет определенного образа. В его двойственности я и сам не разобрался пока. Я знаю лишь то, что Господин Малакай, в основном, управляет ветрами здесь. А Госпожа Малакай появляется на более глубоких уровнях.
- Уровнях?
- Да. Как бы это объяснить? В своих снах вы проникаете в этот мир. Но этот Город – лишь один из уровней, на которые вы можете погрузиться. Есть еще пустыня вокруг. Некоторые люди не способны попасть в Город из-за слабости своего разума. Во сне они блуждают в облаках пыли по бесплодной равнине, где их разуму не за что зацепиться. Другие же, наоборот, ныряют слишком глубоко. По-неосторожности, или намеренно, они опускаются глубже того, что дозволено человеку. То, что они видят там, может повредить их разум. И обратно: их разум может случайно нанести вред тонкой пелене этого мира. Вот там и обитает Госпожа Малакай. Она охраняет порядок на нижних уровнях.
- Жутковато как-то.
- Да, - Панда улыбнулся, - это так.
- А где сейчас Малакай? Он ведь был здесь?
- Да. Твой зов был настолько громким, что он появился и перенес нас сюда, на вершину башни. Он держал тебя на руках. Он говорил с тобой. Редкие люди могут этим похвастаться.
- Но я совершенно этого не помню.
- Это нормально. Это была слишком большая нагрузка на твой разум. Постепенно ты вспомнишь, но не скоро. И это не будут слова. Скорее всего – картинки, образы, какие-нибудь идеи.
Они сидели молча. Хлоя смотрела вниз на город, пытаясь собраться с мыслями. Маска и белое лицо никак не выходили из головы.
- Как мы спустимся?
- Сейчас, закрой глаза.

Хлоя услышала мурлыкание и почувствовала, как кто-то мягкий трется об ногу. Она открыла глаза и увидела, что стоит на земле, посреди улицы. Гербер ходил вокруг нее и прислонялся к ее ногам то одним, то другим боком. Хлоя взяла его на руки, и он снова довольно заурчал. Панда появился из-за спины и зашагал вперед. Хлоя с Гербером на руках пошла за ним.
В воздухе разливалась тихая мелодия. Звуки колокольчиков, наверное, какой-то флейты и чего-то еще. Казалось, что источник музыки перемещается за домами, оказываясь то с правой стороны улицы, то с левой.
- Панда, куда мы идем?
- На вокзал. Слышишь эту музыку? Это Ночь собирает звезды. Скоро наступит утро, и Город растает в лучах солнца. Тебе нужно успеть на транспорт, пока вокзал не растаял.
- А куда все девается при свете солнца? Не может же целый город растаять вот так, а потом появиться на следующую ночь?
Панда обернулся, лицо его было серьезным.
- Знаешь, что я тебе скажу? Есть мнение, что мир и все вещи в нем существуют лишь тогда, когда мы на них смотрим. И, как только мы отвернемся, все, что мы видели, тут же исчезает. Это, конечно, радикальная точка зрения. Но я вот знаю, что в мире нет смысла, если мы сами не вкладываем его в мир. Если ты, Хлоя, смотришь сейчас вперед, то вся улица впереди существует. Она есть хотя бы потому, что ты на нее смотришь. А то, что ты оставила за спиной, потеряло свой смысл. Той части города, которую ты не видишь, не обязательно существовать. В вещах нет смысла, если ты не видишь их. Также и со мной. И с Гербером. Мы здесь потому, что ты здесь. Без тебя нам не нужно существовать.
- Но ведь не обязательно видеть вещи? Можно слышать, осязать, в конце концов, знать, что они там, где они есть?
- Да, я это и имел в виду. Видеть вообще. Созерцать, в том числе и разумом.
- Но, разве тебе не нужно существовать для себя?
- Я плод твоего разума, Хлоя. Я существую лишь для тебя.
- Но ты же мыслишь…
- Да. Но без тебя мне незачем мыслить. Мы пришли.
Впереди, над уходящими в песок белесыми стенами домов, высился ажурный купол вокзала. Стальные балки были украшены коваными узорами, а поверхность самого купола поблескивала запыленным стеклом.
- Он останется здесь? – Хлоя поглядела на Гербера.
- Да, он не может пересечь границу.
- Возьми его, - и Хлоя передала котенка Панде.
- Я провожу тебя до «Бегемота».
- Это то самое транспортное средство?
- Да. И Доктор Цайтман отвезет тебя на границу.
- А это не опасно?
- Нет. Все оговорено. Разрешения получены.
Они направились ко входу. Внутри их ждал полумрак зала ожидания и ветер, гуляющий по перрону. «Бегемот» стоял у дальней платформы. Двигатели мерно гудели. Доктор Цайтман совершал последние приготовления к отправке.
- Ну, вот и закончилась наша прогулка.
- Спасибо тебе, Панда. Это было здорово.
- Тебе спасибо, что посетила Город.
Они улыбались. Хлоя обняла Панду и поцеловала в щеку.
- Мы ведь увидимся еще?
- Да, конечно увидимся.
Лучи золотого света проникали сквозь пыльные стекла купола, разливались по перрону волнами, накатываясь оттуда, куда уходили рельсы. Панда чувствовал, как Город начинает распадаться по крупинкам.
- Скорее, а то опоздаешь.
Хлоя взяла его за руку и сжала крепко. Затем отпустила и побежала к «Бегемоту». Маленькая фигурка скрылась в люке железного исполина. Взревели двигатели, и машина двинулась вдоль рельсов, исчезая в пыльном сиянии пустыни. Панда двинулся в том же направлении. По платформе он вышел из-под купола, и белый свет обрушился на него. Она уехала. Скоро «Бегемот» пересечет границу, и Хлоя проснется в своей постели.
На востоке ревущее белое зарево уже пожирало Город. Дома осыпались и таяли, превращаясь в клубы пыли.
- Вот и наша очередь, друг, - Панда посмотрел в зеленые глаза Гербера, - она уехала и мы потеряли смысл. Тебе я немного помогу. Мне же будет намного больнее.
Руки крепко сжались, прижав котенка груди. Через минуту рыжий комочек обмяк. Еще через несколько секунд на ладонях Панды осталась лишь горсть пыли.
Было трудно дышать. Что-то в горле мешало. Это было странное ощущение. И в груди… в груди была дыра. Солнечный свет выжигал Панду, начав с сердца. Нестерпимая боль разрывала тело на пылинки. Милосердное солнце слишком медленно избавляло от тяжести бессмысленного существования. Слишком медленно. Панда все еще мог думать. И он думал о Хлое, которая дала ему жизнь. И ему казалось, что не солнце, а боль от расставания выжигает его.
Бессильный он опустился на колени.
Город растаял в белом ревущем зареве нового утра.

Солнечный свет разлился по комнате, и Хлоя поняла, что опять проспала. Будильник был выключен, очевидно, давно и в еще бессознательном состоянии. Надо было вставать – важный день на работе. И ночь выдалась какая-то – Хлоя совсем не отдохнула, как будто и не спала вовсе. Снились какие-то сны, но Хлоя не могла их вспомнить. Помнила только то, что сны были красочные и яркие. Вот из-за них-то Хлоя и не отдохнула. Скорее: приводить себя в порядок, и – на работу.
Снова работали на природе. И вновь это ощущение покоя и безмятежности. Белые облака и блики на воде. Пение птиц и тихий шелест листьев.
- Хлоя…
Тихий голос, всплывший из подсознания, был таким знакомым.
- Панда, - прошептала Хлоя и улыбнулась. Она вспомнила сон.