Венецианский купец, 1-2

АКТ ПЕРВЫЙ

СЦЕНА ВТОРАЯ

Бельмонт. Комната в доме Порции

(Входят Порция и Нерисса.)

ПОРЦИЯ:
Скажу тебе, Нерисса, откровенно: устало существо моё от беспредельной суеты.

НЕРИССА:
Когда б удачи и невзгоды уравнялись, вы б миру также удивлялись. Ведь тот, кто много ест не менее страдает он того, кто голодает. Везёт тому, кто меру знает. Поэтому избыток – в сединах, умеренность – в расцвете.

ПОРЦИЯ:
И фраза хороша, и смысл её велик.

НЕРИССА:
Она б великой стала сразу, когда б её за правило почли, а не за фразу.


ПОРЦИЯ:
Когда бы правило и дело уравнялись, на свете бы порядки поменялись: часовни были бы церквами, лачуги, хижины – дворцами. Тот проповедник идеален, совет которого реален. Я обучить могу толпу, но быть одной из них и следовать тому, чему учила, не смогу.
Холодный мозг способен правил свод составить, но как горячий нрав их исполнять заставить? Безумство молодости мечется, как заяц, пытаясь избежать капкана,  проигнорировав совет, в него он угождает поздно или рано. А более всего меня тревожит, что мудрость выбрать мужа не поможет. Какое значимое слово «Выбрать»! Кого хочу, я выбрать не могу, кого же не желаю, не могу отвергнуть. Покойный батюшка живую дочь в оковы заключил: по завещанию ни выбрать не могу, ни отказать.

НЕРИССА:
Великим добродетелем ваш батюшка прослыл и в час предсмертный мысль благая осенила. Ведь лотерея в три ларца – из злата, серебра, свинца, задумана родителем не зря: удачлив будет  только тот в любовной лотерее, кто сердце ваше пламенем особым отогреет. А веет ли теплом от царственных мужей, которые вам руку предлагали?

ПОРЦИЯ:
Ты перечисли их, а я скажу о каждом. И ты в словах моих , как в зеркале, увидишь весь  итог.

НЕРИССА:
Принц из Неаполя, во-первых.

ПОРЦИЯ:
Сей жеребец достоин кобылицы, которую он любит воспевать и говорить готов без остановки, что он свою кобылу может подковать. Сдаётся мне, что мать героя-молодца негласно понесла дитя от кузнеца.

НЕРИССА:
Второй – пфальцграф

ПОРЦИЯ:
А этот только хмурится и силиться сказать: «Коль не угоден вам, так и не надо». Он даже шутке чужд. Философом-занудой  он под старость обернётся, коль в юности ему с хандрою сладить не даётся. Я более охотно предпочту в супруги череп с костью, чем одного их этих двух. Избавь господь меня от них обоих!

НЕРИССА:
Что о вельможе скажете французском по имени Ле Бон?

ПОРЦИЯ:
Угодно богу было в нём увидеть человека, поэтому грешно смеяться мне над ним. Но не могу иначе! Хоть лошадь у него резвее, чем у принца из Неаполя гораздо и хмурится француз приятнее пфальцграфа, но в человеке этом человеческого нет. Лишь птица запоёт – пускается он в пляс, без устали фехтует с собственною тенью. Я, выйдя замуж за него, имела бы, по крайней мере, двадцать одинаковых мужей. Люби он до безумия меня, я всё же предпочтение ему б не отдала, а потому презрение его спокойно бы  всегда переносила.

НЕРИССА:
А как относитесь к британскому  барону Фальконбриджу ?

ПОРЦИЯ:
Я ничего сказать о нём не в праве, поскольку мы не  можем объясняться. Он итальянского не знает, латынь совсем не понимает, к тому ж -  ни слова по-французски. И ты бы присягнуть в суде могла, что я не знаю ни единого словечка по-английски. По виду он порядочный  мужчина, но, как общаться с манекеном? Скажу лишь о нарядах манекена и манерах: камзол ему в Италии справляли, штаны широкие – из Франции прислали, в Германии напялили шляпёнку, манеры же дарили всей Европой.

НЕРИССА:
По нраву ли сосед его вам, лорд шотландский?

ПОРЦИЯ:
Он по-соседски оплеуху от британца получил и обещал вернуть, когда созреет. Француз же секундантом подписался быть при этом.

НЕРИССА:
А немец молодой, Саксонского правителя племянник?

ПОРЦИЯ:
Пока он трезв, то по утру ужасен. Когда же пьян- совсем невыносим.
Он в лучшем виде хуже человека, а в худшем – превосходнее скота.
И как бы худо  дело не сложилось, от претендента я избавиться надеюсь.

НЕРИССА:
Случись ларец открыть заветный, вы всё равно откажете ему, отца покойного нарушив волю?


ПОРЦИЯ:
Чтоб случая такого избежать, я попрошу тебя поставить на другой ларец бокал наполненный рейнвейном . Тогда вот, будь и дьявол в том ларце, он не спугнул бы немца. Не устоять перед таким соблазном немцу – выберет его. Нерисса, я на всё готова, но мне бурдюк с вином не нужен.

НЕРИССА:
Для беспокойства нет причины – ни одному из них супругом вашим не бывать. Они решение своё мне огласили, забыв про сватовство, домой отбыть немедленно решили.
Иначе было бы, когда б не лотерея трёх ларцов, которую они не принимают.

ПОРЦИЯ:
Пусть я состарюсь, как Сивилла, а, может быть, умру я, как Диана, мужской не тронутая лаской, но замуж выйду только по отцовской воле.  Разумному решению вздыхателей я рада. К тому же – нет средь них того, о ком бы я вздыхала и скучала, а потому желаю им счастливого пути.

НЕРИССА:
Вы помните ль, сударыня, при батюшке живом к нам приезжал с маркизом Монферратом венецианец некий, учёный по призванию, по званию солдат?

ПОРЦИЯ:
Да-да, я помню. Кажется, Бассанио по имени он был.

НЕРИССА:
Вот уж, действительно, кого любить  достойно. Его увидев, сразу поглупела

ПОРЦИЯ:
Его я помню. Он достоин похвалы.
(Входит слуга.)
Какие новости? Что скажешь?

СЛУГА:
Четыре иноземца вас увидеть жаждут для прощального визита. А пятый чужеземец вам прислал гонца, который известил, что марокканский принц к исходу дня прибудет.

ПОРЦИЯ:
Когда бы пятому могла  сказать «привет» с такой же радостью, как четверым «прощайте», то и приезд меня б не огорчил. Коль по натуре он святой, а по обличью – дьявол, то лучше быть ему духовником, чем мужем. Идём, Нерисса.  Ты  ж ступай вперёд – дежурить будешь у ворот. Придётся мне терпения набраться: одни ушли – другие уж стучатся.

(Уходят.)