8. Запах костра

Дети собрались в небольшой комнате и уселись полукругом напротив Джима, который сидел на невысоком помосте, служившем то сценой, то кафедрой. Тусклый свет проникал в единственное незанавешенное окно. Сырой, холодный свет. Он окутывал предметы в комнате, выхватывая их из полумрака, но, не освещая их достаточно для того, чтобы отделить один от другого. Это был безразличный свет, равнодушный, как и все в этом мире.
Джим оглядел пришедших детей – почти все они были младше него. Лишь один мальчик, сидевший позади всех, был выше и казался старше. Но, даже если это и так, он все равно новенький. Прежний возраст не имеет здесь значения. Десятки глаз уставились на Джима. Пора начинать.
- Все собрались? Хорошо, тогда слушайте. И слушайте меня внимательно, потому что то, что я расскажу вам, сможет помочь вам или тем, кто прибудет сюда после вас. Запомните хорошо, чтобы суметь рассказать эту историю, когда меня здесь уже не будет.
Джим  снова оглядел ребят, собравшихся здесь: на лицах читалась серьезная сосредоточенность. Они готовы.
- Когда я прибыл сюда, этот мир утопал в тумане. Вы скажете, что оно и сейчас так. Да, но не совсем. Тот туман был тяжел и холоден. Из окна не было видно даже соседних домов. Под ногами трудно было разглядеть землю. Порой начинала кружиться голова оттого, что не было понятно, где небо, а где земля. Лишь изредка свет сверху пробивался сюда, разливаясь в этой непроглядной молочной пелене. Но чаще шел мелкий дождь. Да. В этом тумане парили такие крупные капли, что воздух их не удерживал больше, и они опускались на наши головы, принося с собой холод, печаль. Я не знаю, сколько это все длилось до меня. Я могу лишь рассказать свою историю. Итак, я жил в маленьком домике, похожем на этот, возле самого Края. Очень долго я не мог привыкнуть к этой мгле, этому холоду. Целую вечность я пытался заставить свое тело не дрожать на ветру. А по вечерам, да, по вечерам, я садился на край обрыва и смотрел то вверх, то вниз. И казалось, что я в самом центре мира. Что во все стороны распространяется материя, ткань, из которой сотканы все вещи. Вечерами вверху исчезал всякий свет, и становилось совсем непонятно, существует ли пространство, или это все моя выдумка. Под ногами моими был лишь туман, как и над головой. И так я проводил вечность, пропитываясь этим холодным туманом. Я не знал, что делают остальные, ведь я их не видел. И мне казалось, что все они сидят также на Краю и смотрят на ткань всех вещей. А иногда мне и вовсе казалось, что здесь больше никого нет. Что и города нет. Есть лишь туман и я. И этого было достаточно.
Джим перевел дыхание. В груди опять давило, ком в горле опять мешал говорить ровно.
- Но однажды вечером я услышал за спиной шаги. Из серой пелены вышла девочка и села возле меня. Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась. А потом указала вниз и прошептала: «Посмотри, там жгут костры». Я глянул вниз и не поверил своим глазам: далеко-далеко внизу слабо мерцали огоньки, едва различимые сквозь плотную серую завесу.
Ее имя было Лорна. Она была новенькой. Как только она освоилась в тумане, она нашла дорогу к Краю. И вышла туда, где сидел я. В первый вечер мы не разговаривали. Лишь попрощались поутру. А следующим вечером мы вновь сидели на краю обрыва и смотрели на огни далеко внизу. Она держала меня за руку. Мы тихо разговаривали, свесив ноги в пропасть. Мы больше не были одиноки в этой пелене, сотканной из одиночества. Серый мир таял, пока мы сидели, держась за руки. Знаете, я готов был просидеть так всю оставшуюся Вечность. Был готов.
Джим замолчал. Больше не было сил. Ком в горле душил, глаза застилала пелена слез. Он опустил голову и начал вытирать лицо рукавами свитера. Он слышал, что в комнате никто не издавал ни звука. Ребята молча смотрели на него. Они ждали продолжения истории. Нужно было продолжать.
- Вы все знаете о лестнице, ведущей вниз с обрыва. Она заканчивается через три пролета от верхней площадки. Дальше – обломки арматуры и туман. Раньше многие пытались спуститься вниз и посмотреть, что там, за Краем. Но либо возвращались ни с чем, либо не возвращались. Лестница разрушена. Там отвесная стена. Верхняя площадка и три ржавых пролета – все, что осталось нам. Мы часто задумывались, что же было здесь раньше. А, может быть, ничего и не было? Может быть, здесь все так и было с самого начала? В любом случае, мы знали, что за Край выйти невозможно. И идти дальше за город нет никакого смысла – там лишь бесконечная холодная пустыня, укрытая туманом. Мы жили в этом городе, пропитанном холодной влагой. Мы медленно растворялись в этом сером цвете. Пока не пришел Он.
Он появился со стороны лестницы. Никто не мог объяснить, откуда он там взялся. Сам же он не был многословен. Он сказал лишь, что пришел снизу, что он ищет то, что потерял очень давно. Он ходил по городу, заглядывал в дома. Нам казалось, что туман расступался вокруг него. И его запах. Запах костра. Давно забытый запах. Иногда даже казалось, что его одежда дымится. Но, может быть, это были лишь клубы тумана. Он ходил по городу, он искал.
И вот однажды вечером он пришел ко мне. Он сел на край обрыва рядом со мной и Лорной. Он начал говорить. Он говорил о других таких же городах, в которых он побывал. Он рассказал, как видел их, исчезающими в тумане навсегда. Он показал нам признаки этого распада в нашем городе. Он сказал, что долго мы не продержимся. Это будет не физическое исчезновение, нет. Мы все также будем пребывать здесь, на краю этого обрыва. Но мы сольемся с серым туманом, потеряем цвет, потеряем желания, потеряем волю. Мы станем такими же серыми, как пыль на этих стенах. Мы верили ему. А он все говорил. Он рассказал, что может нам помочь, может дать нам шанс избежать исчезновения. Он знал способ. Мы попросили его рассказать. Тогда он показал вниз, на мерцающие огоньки. Он сказал, что это он зажег костры внизу, чтобы мы знали о его приходе. Он сказал, что он должен разжечь костры здесь, чтобы вернуть нам цвет и тепло. Мы верили ему. Мы попросили его это сделать. Он согласился. Но он сказал, что за это он возьмет плату. Он заберет то, что так долго искал. Я не понимал о чем он. Я тогда не понимал. Я посоветовался с остальными, и они согласились. Тогда я спросил у Лорны, стоит ли нам довериться Ему. Она ответила, что она доверяет ему, и мы должны дать ему то, что ему нужно. Тем более он прошел такой путь.
Мы стояли на середине центральной улицы. Я, Лорна, жители города и Он. Мы ждали, когда же он высечет заветную искру. И тогда Он повернулся ко мне и прошептал: «Вы все должны заплатить цену, но ты, мой друг, ты заплатишь дороже всех. Я дам тебе свое знание, но заберу ее, ведь то, что я искал во всех этих мирах – это она», и Он взял за руку Лорну. Я онемел. Я не мог поверить, но, взглянув в лицо Лорны, я все понял. Она смотрела на Него так, будто не видела его Вечность, и вот, наконец, встретила. Она смотрела с такой преданностью и теплом, она так сжимала Его руку, что я понял: он должен ее забрать. Он прошел через эту бесконечную мглу, чтобы встретить ее, Лорну. Так должно быть. Они развернулись и зашагали прочь от онемевшего меня и ошарашенной толпы. Пройдя некоторое расстояние, Он обернулся и громко сказал: «Знаешь, друг мой, только сейчас я понял, зачем я проделал этот путь. Я вышел из дома, чтобы найти ее. Я думал, что вместе мы вернемся домой, и будем жить как раньше. Но в пути я понял, зачем иду. Я встречаю таких как ты. Я даю вам огонь. Теперь я знаю, что уже не остановлюсь. Знаю, что никогда не вернуть назад пройденных мною километров. Я не смогу вернуть ту Лорну, которую потерял когда-то. Мы изменились. Все изменилось. Теперь, обновленные, мы пойдем вперед. Не оглядываясь. Не жалея о прожитой Вечности вдали друг от друга, ведь нас ждет Вечность рука об руку. И еще столько миров, куда нужно принести свет. Спасибо тебе, друг мой, что вернул мне ее. Спасибо, что вернул мне меня».
Они таяли в тумане. Горький дым клубами стелился по земле, разгоняя сырые облака. Искры как поземка катались по пыльной дороге. Со всех сторон нарастал рев пламени. Город полыхал. Дома утопали в море огня. Горожане сбились в центре улицы. Они плакали и причитали. Я же не мог пошевелиться. Я смотрел на две фигуры, уходящие в пустыню. Туман рассеялся над городом. Я видел лучи солнца, играющие радугой в тающей дымке.
А затем город утонул в едком сером дыме. Дома выгорели и осыпались. Но не все. Самые прочные остались, и теперь мы живем в этих домах. Теперь у нас есть огонь, и мы можем согреться в любой момент. Мы можем собраться вокруг костра и видеть, как блестят наши глаза. Мы можем ненадолго отогнать серую всепоглощающую пелену.
Сегодня же мы не разжигаем костра в память о тех временах, когда Он еще не прошел через наш город. Мы вспоминаем о первозданном тумане, холодном, тяжелом, равнодушном, о том тумане, который не пересекает границ города благодаря огню, который Он нам дал.
Теперь вы знаете эту историю. Теперь вы сможете ее рассказать. Многие из вас уже научились разводить огонь. Теперь я могу вас оставить и уйти. Я слишком долго здесь пробыл. Слишком много думал о том дне. О том мгновении, когда он взял Лорну за руку и увел от меня. Я позволил ему забрать ее. Я позволил им уйти. Я отдал все, что у меня было. Столько раз я проклинал себя за это. Время сожалений прошло. Я выдвигаюсь в путь. Я верну Лорну. Я найду ее и мы вернемся сюда. Вернемся в наш дом. Зачем мне оставаться здесь без нее? Раньше я нужен был городу. Но я обучил вас разжигать огонь, а теперь вы знаете всю эту историю. Мне не осталось здесь дел. Дорога ждет.
Джим встал с помоста. Ноги затекли и не слушались. Джим поглядел на ребят: они все были серьезны. Они следили за каждым его движением. В глазах слабо играли отблески тусклого света, льющегося в окно.
- Ну, что же вы такие хмурые? – Джим улыбнулся, протянул руку вперед и щелкнул пальцами – на стенах заплясали оранжевые отсветы и черные тени. Яркие блики заплясали в детских глазах. Десятки улыбок озарили комнату.
Джим вышел на улицу и направился к выходу из города. В окнах домов горел свет, разливаясь в вечернем тумане. Джим вдыхал теплый воздух полной грудью. Этот запах. За то время, пока Джим разжигал в городе огонь, а затем учил других,  его одежда навсегда пропахла костром.