***

У дороги в рай нет перекрестков

Евгений Крошкин


Ничем не ограниченное воображение создает мнимую
действительность, которая, вследствие постоянного
возбуждения умственных сил, претворяется в конкретную, почти осязаемую.
М. Салтыков-Щедрин

    
*

С самого утра с Финского залива дул порывистый, ледяной ветер. Норд-вест гнал на Петербург тяжелые свинцовые тучи, которые наседали друг на друга, и, казалось, старались окружить и покрыть весь город черным одеялом. Они низко проплывали над Невой, которая несла на своих волнах обрывки газет, пустые пластиковые бутылки и рваные бумажные пакеты. Дождь, нарушая закон всемирного тяготения, моросил не сверху, а со всех сторон, стараясь даже снизу обжечь лицо холодными каплями. Смеркалось. Стало подмораживать и, падающая с неба вода постепенно превращалась в мелкую  ледяную крошку. Прохожие спешили скорее добраться до дому, шлепали по лужам, кутаясь в плащи и куртки, прячась от дождя под зонтами.
Жители Петербурга никогда не жалуются на плохую погоду, и воспринимают ее такой, какая она есть, поскольку не привыкли ждать от нее милостей  и никаких иллюзий по этому поводу не испытывают. Поэтому они как-то по-особенному любят Солнце. Летом каждый уважающий себя житель норовит подставить свою спину или живот под его холодные лучи, будь это на пляже у Петропавловской крепости или на жестяных крышах домов. Приезжим, особенно из южных городов, кажется слишком уж навязчивой идея получить порцию ультрафиолета в этих широтах, по их мнению, абсолютно не предназначенных для загара. Но жители Питера так не считают и с постоянным упорством готовы ловить момент,  когда солнце выйдет из-за тучи, чтобы поймать свою дозу космического излучения.

*

Уже наступал вечер, и если бы не переливающаяся всеми цветами радуги огни рекламы, горящие витрины бутиков и бегущие огни названий ресторанов и фаст-фуда, то наблюдателю стоящему на смотровой площадке Исакиевского собора показалось бы, что под ним разверзлась черная бездна и бесконечность поглотила окружающее его пространство. Но гул моторов, музыка, хлопки похожие на выстрелы, и крики давали понять, что город живет своей обычной шумной жизнью.
В этом месте нельзя не сделать отступление по поводу фаст-фуда, бодро шагающего по нашей стране. Фаст-фуд - зараза по уничтожению жителей Земли была внедрена в середине двадцатого века одной из инопланетных цивилизаций. Полигоном для испытаний были выбраны США. Приблизительно к этому времени относятся первые упоминания о летающих тарелках и головастых гуманоидах обнаруженных в потерпевших катастрофу космических кораблях в окрестностях города Феникс штата Аризона.
После удачного эксперимента в штатах, агрессор стал распространять эту болезнь по другим странам земного шара. Главными признаками заболевания от употребления фаст-фуда были ожирение, лень, слабость, постоянный ничем не обоснованный страх. Через десять с небольшим лет несчастные американцы от страха стали утюжить ошалевших вьетнамцев, которые никак не могли понять, чем они могли напугать всемогущего дядю Сэма. То же самое произошло и с иракцами. Известно, что Садам Хусейн ни в какую не хотел менять лагман на чикен-макнагетс. Это и предопределило его судьбу.
В недрах ЦРУ, к тому времени ставшим штабом пришельцев, был разработан секретный план по захвату новых территорий. Для распространения чумы в СССР в 1985 году был назначен  на пост Генеральгого секретаря Коммунистической партии агент с номером 00110101. Он начал с кампании по уничтожению рюмочных, закусочных, пельменных и продвижению на наивный советский рынок всевозможных бургеров.  Как раз к этому времени относится закрытие в Москве воспетого поэтами кафе «Лира» и постройкой на его месте первого в Союзе «Макдональдса».
Инопланетяне достигли своих целей. Через небольшой промежуток времени канул в лету советский общепит с беф-строгановым, азу по-татарски, рассольником по-ленинградски, салатом «Столичным», венегретом с селедкой, мясным рулетом с зеленым горошком под белым соусом, окрошкой, всевозможными кашами, какао с молоком, соками и компотами. Старожилы даже вспоминают, что скорость обслуживания в этих заведения была не ниже, а может даже и выше, чем в фаст-фудах. Конечно, и тогда были тошниловки, особенно почему-то славились привокзальные столовые. Но именно сейчас их ассортимент и стал соответствовать названию т.к. в современном привокзальном кафе вы можете отведать молочные сосиски из адской смеси сои и крахмала, а на гарнир - клейстер под названием картофельное пюре. Деваться некуда. Остается идти в «Макдональдс». Где  же вы старые, добрые тошниловки. 
*
Тем временем, темнота все наседала и наседала на город. Где-то в темноте играла гармонь, и если прислушаться, то можно было услышать, как гармонист, отчаянно играя по соседним клавишам, нестройно пел:
«Вcтавай, проклятьем заклейменный,
  весь мир голодных и рабов …»
Вдруг пение прервалось, раздался надрывный кашель и простуженный женский голос просипел: - Слышь, не бери больше сиреневую, у меня от нее изжога. … Давай лучше ко мне на Стачек.
Тени запоздалых прохожих мелькали на стенах домов. Изредка попадались люди со свернутыми плакатами и знаменами. В большинстве своем, это были люди пожилые, которые поддерживали друг-друга, чтобы не упасть от порывов ветра. У некоторых из них в петлицу была вдета красная гвоздика или алая ленточка.
Все говорило о том, что где-то закончился митинг, посвященный очередной годовщине Великой Октябрьской социалистической революции и народ расходился по своим квартирам смотреть художественные фильмы, про гражданскую войну, которые один за другим, с редкими перерывами на рекламу, шли в этот день по телевизору.
Среди возвращающихся с митинга была и молодежь - студенты и старшеклассники, для которых вечер только начинался и которые горячо обсуждали планы на ближайшие часы.  Среди демонстрантов можно было встретить и знакомые персонажи. Так, позади студентов в окружении подвыпивших молодых людей шел  Ленин. Это был не всем известный  Владимир Ильич - вождь мирового пролетариата, а загримированный  тип с безумными глазами, в мятой кепке, который периодически снимал ее, вытягивал вперед руку и выкрикивал под улюлюкание его спутников:
– Товарищи, революция в опасности.
Сзади него шел длинноволосый исусоподобный юноша в джинсовом костюме, который неистово размахивал флагом с большими золотыми буквами на красном бархатном полотнище – «Союз советских социалистических республик». По правую руку от юноши шел матрос в распахнутом кителе, в тельняшке с черными полосами затянутой широким ремнем с никелированной бляхой с надписью TRUSSARDI и с плакатом «Нет грабительской приватизации».
Вдоль тротуара, у сауны с названием «Финский парень» стояли в ряд дорогие автомобили. В данном случае, слово «парень» в названии сауны вполне можно было понимать, как тот, который любит или умеет париться или парить. Среди припарованных автомобилей выделялся серебристый «Хаммер».
В тот момент, когда Ленин поравнялся с припаркованным «Хаммером», из него вылез лысый тип в черном вельветовом плаще с небритой щетиной на подбородке и с сигарой в зубах. На шее у него была татуировка в виде большого черного скорпиона.
– Слышь, Ильич - сказал он с неким криминальным акцентом, - у нас тут корпоратив намечается, 200 баксов, стол и бонус по результатам мероприятия. Ну? Речь толкнешь, тосты там и так далее. Погнали, тут до офиса не далеко, не пожалеешь, а то мы час уже здесь сидим, тебя караулим. Шеф у нас - бывший секретарь райкома комсомола, любит эти штучки.
 Внезапно с Ильичем произошла трансформация, глаза у него вдруг  налились кровью и чуть не вывалились из орбит.  Он неистово дернул за бородку, бородка оторвалась, и он стал похож на южного торговца арбузами. Другой рукой он выхватил из-за пазухи револьвер и, не раздумывая, выстрелил в небритую физиономию. Раздался хлопок, и пока дым не рассеялся, Ильич заорал, дико вращая глазами:
- А-а-а… Голубая дивизия… Именем Реввоенсовета…  Наденька, где патроны?
Окружившая их публика на мгновение замерла, и в нависшей тишине стало слышно, как из машины донеслись слова песни:
«Солнце встает над городом Ленина…»
Когда дым рассеялся, понемногу ситуация стала проясняться. Тип в вельветовом плаще, как стоял, так и остался стоять на том же месте, держа в зубах дымящийся огрызок сигары и хлопая глазами.
Ильич, войдя в раж, продолжал: - Рябчиков жуй…аудит-консалтинг… мне 200 баксов…да я в гольф-клубе…, да я в «Щуке» учился…
Потом, он вдруг так же неожиданно остыл, хлопнул по плечу небритого, от чего еле державшийся на огрызке сигары огонек оторвался и упал в лужу, и запел, как регент на клиросе:
 «…И  когда ободняло, позвал учеников и выбрал  из них двенадцать и назвал их посланцами.  Иоанна, того,  что прозвал Степанов, и  Иосифа, и  Николу, и Иоанна, Георгия, Алексия, Владимира и Александра, Виктора, и Владимира по прозвищу Никита, Анатолия и Льва Антида, того, что сделался предателем. И сошел с ними и остановился в  раздолье, и ученики его и  много народа пришли слушать его…»
Публика облегченно вздохнула, видя, что все живы и здоровы, а Ильич, стараясь картавить, заговорил по-старорежимному учтиво:
- Извините-с, товарищ, у меня сегодня весь вечер по минутам, никак-с не могу. Вот моя визитка, теперь только в день, так сказать, весны и труда, а сегодня осень и выходной, только звоните заранее.
Затем прилепил свою бороду на место, посмотрел в боковое зеркальце «Хаммера», сунул за пазуху револьвер-хлопушку, подмигнул окружавшей его компании и они двинулись дальше. Когда процессия свернула за угол, окошко автомобиля медленно опустилось,
- Ну, Колобок, везет тебе, - сказал сидящий на правом пассажирском кресле приятель лысого. Таких придурков сейчас на каждом углу - жертвы ускорения. Нынче все психушки под офисы посдавали, вот они и шастают по городу на вольных хлебах. Когда он в тебя пальнул, я даже не успел ничего сообразить. Прикинь, идет такой доходяга и вдруг, Бац. Да очнись ты. Еще секунда и я бы его уложил, козла. Ладно, не парься, поехали.
 Лысый, словно в состоянии анабиоза, молча сел  за руль, но почему-то включил заднюю передачу, отпустил сцепление и машина, рванувшись назад, на всей скорости врезалась в стоящий у стены дома автомат по продаже «Кока-колы». Из сплющенного аппарата в разные стороны повыскакивали банки с водой, и повалил сизый дым. Приятель «Колобка» вывалился от удара на асфальт, а его лысый друг после непродолжительных конвульсий сидел за рулем и стеклянными глазами смотрел, как несколько пробитых банок, бешенно вращаясь вокруг своей оси, выплевывали из себя желтую шипящую пену.
«Ленин встает над городом Солнца …» –  раздавалось из магнитолы.

*
- Т-а-а-к. Вот и замечательно - констатировал дежурный реаниматор, вынимая  длинным пинцетом огрызок сигары из разрезанного пополам скорпиона на горле Колобка.
 - Вот вам батенька и седьмое ноября – красный день календаря. Сигару можете взять себе на память, - и он передал огрызок приятелю Колобка.

*
«Здравствуйте, дорогие мои, Пульхерия Ионовна и племянничек Прошка.
 Пишет вам старший матрос революционного крейсера «Аврора» Апполон Скрыпка. Давно уже хотел засесть за перо и черкнуть пару строк, а то, может, и не ждете уже своего моряка, дескать, поглотила пучина морская и лежит на дне морском, где нибудь на другом конце земли, у атолла Мережковского весь растерзанный кровожадными барракудами и тридакнами.
Однако ж, все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Милостью божией жив-здоров ваш благоверный супруг, не ранен, не контужен, и несет в настоящий исторический момент свою нелегкую службу на революционном Балтфлоте, во имя всеобщего равенства и свободы всех народов земли. Последнюю неделю почти не спал, вахта за вахтой, смены нет, в городе провокаторы и другая контрреволюционная сволочь. Часть команды на берегу, охраняет, так сказать, общественное спокойствие. А мы стоим сейчас на Неве у Николаевского моста и ждем распоряжений Реввоенсовета.
А потому и выдалась минутка черкнуть вам весточку о своем житие – бытие. Давненько не видел вас, мои родные, страсть, как соскучился, да видно в ближайшие полгода не удастся свидеться. Нынче такая заваруха намечается, что выбраться в отпуск даже и не мечтаю. Такие дела творятся, что дух захватывает. Но всего писать не могу, поскольку ненароком могу выдать военно-революционную тайну. Придет время, сами все узнаете.
Что вам еще рассказать о своей ратной службе. Много стран повидал я, многие моря-океаны пришлось бороздить в последние годы, многих товарищей своих, потеряли мы в дальних походах. Ну да ладно, что я все о грустном, да о грустном.
Вот, собрал вам посылочку, и как только будет возможность, вместе с этим письмом с оказией и переправлю. Думаю, всем достанется по подарку, никого вроде не забыл. Для тебя Пульхерия Ионовна французские духи «Aralys. Рекомендую пользоваться ими в меру, для приятного запаха и дезинфекции. Одним словом – последняя марсельская мода.
Матушке моей дорогой, передай презент со знойных плантаций Мар-дель-плата - копорский чай "матэ". Как она там, кстати, поживает, не хворает? Пусть пьет с утра натощак, помогает от любой хандры.
Для тебя Прошка,  пластинка американского оркестра Original Dixieland Jass Band.  Бывали мы с нашим боцманматом на их выступлениях в одном из кабаков на углу 8 авеню. Их солист Ники ла Рокка музыкант неплохой, но мое мнение по поводу этой музыки ты знаешь. Нечто похожее я уже слышал в Одессе в позапрошлом году, одно слово - буржуйская музыка. В общем, слушай, радуйся, а я в этих уан-степах ничего не смыслю.
Да, совсем забыл про бабушку Анисию Патрикеевну. Передайте ей от меня привет и чашку китайского фарфора из города утренней свежести Чемульпо, она называется, прости господи, “сука”, а может “сакэ”, уже не помню. Так вот, они там пьют, то ли из этой суки сакэ, то ли из сакэ суку.
Ну, дорогие мои, пора заканчивать. Время нынче лихое. Кто знает, может и не свидимся больше на этом свете. Обнимаю, целую всех. Апполон.”
 
*

Старший матрос Апполон Скрыпка сложил письмо в треугольник и спрятал его в обвязаный бечевкой тугой брезентовый мешок. Потом положил пачку папирос в карман широченных клешей, приколол красную гвоздику на воротник, сунул за пояс гранату и открыл дверь каюты…
– Ну, братишка началось. - Перед ним стоял взъерошенный и пахнувший чесноком кок Галактион Барабуля.
- Что началось?
- Штаб приказал дать залп по Зимнему.
- Молодцы. Давно пора кончать с этой сворой.
В это время раздался выстрел из головного орудия. Крейсер слегка дрогнул, при этом у часов стоящих на столике лопнула какая-то шестеренка. Минутная и часовая стрелки с бешеной скоростью закрутились, обгоняя друг-друга. От вибрации часы запрыгали по столу, приблизились к краю и со звоном упали на пол, рассыпавшись на массу мелких винтиков,  колесиков и пружинок.
Скрыпка с коком переглянулись и, не сказав ни слова, бросились в радиорубку. В рубке сидел радист Афанасий Курочка и что-то быстро записывал в журнал. Увидев товарищей, он снял наушники и с силой стал тереть онемевшие уши:
- Слушай, братва, пора сдавать вахту, у меня уже галлюцинации и стук в висках, какие-то зуммеры в голове и полная белиберда в эфире. Вот послушай - и он передал наушники Скрыпке.
 Какая-то молодая барышня лепетала скороговоркой, как будто боялась опоздать передать какую-то очень важную информацию. Правда, прислушавшись становилось очевидно, что никакой полезной информации от нее не поступало. Напротив, она часто повторяла одни и те же фразы в разных последовательностях, иногда вставляла английские слова, причем с таким прононсом, что не каждый англичанин мог их понять. Словесная трескотня сменялась нарастающими ритмичными ударами, сопровождающимися звуками похожими то на рев каких-то невиданных животных, то на звуки автомобильного клаксона.
– Они там что, на телеграфе, кокаином обнюхались. Послушай Барабуля.
 Барабуля приложил ухо к мембране.
– ... у нас еще одна эс-эм-эска. А вот и еще один дозвонившийся. Я вас слушаю. Представьтесь, как вас зовут.
– Алексей.
– Хай, хай, Леха. Вы откуда нам звоните?
-     Из Паргалово.
– Замечательно, с нами говорит Алексей из Паргалово. Чем занимаетесь, Алексей? 
– Да мы тут собрались с ребятами потусить.
– Вау, значит у вас теплая компания?
– Это точно.
– Алексей, мы продолжаем нашу викторину и вам сразу вопрос, простенький такой вопросик – Кто такой Абрамович? И три варианта ответа – олигарх, губернатор Чукотки или тренер клуба “Челси”.  – Леша время пошло.
– Я думаю…я думаю…это…это. Может тренер…
– Ну, Алексей, время имеет способность заканчиваться. Итак, ваш окончательный ответ.
– Это…по-моему… это… губернатор Чукотки.
– Й-й-ес. Вы угадали. Итак, замечательный чехол, я бы даже сказала, замечательный такой эксклюзивный хэнд-мэйд чехольчик  для сотового телефона отправляется нашему победителю из Праглово. Алексей, вы были на высоте. А теперь слушаем ваши пожелания.
– Прошу передать привет Максу, Игорю, Олегу, Сереге, … ну и другим пацанам из группы Мт-311.
– Что будем слушать, Алексей.
– А можно поставить “Benny Benassi”.
– Без проблем. У нас все можно. А теперь вместе с Алексеем и его компанией будем колбаситься под замечательный ремейк на хит роллингов «Satisfaction” в исполнении  ди-джея “Benny Benassi”.  Итак, зажигаем с Лешей. Вау, поехали.
В эфире опять что-то зарычало и застучало. Барабуля отложил наушники и почесал в задумчивости лоб.
– Ну, что скажешь, товарищ – спросил Скрыпка.
- Да что тут непонятного – телеграф в руках юнкеров. А Абрамович со своими бундовцами ведут переговоры с Керенским о срыве II-го съезда Советов.
–Я так и знал – сказал Скрыпка. - Прорываться нам надо. Курочка, ты держи связь со Смольным, а мы постараемся предупредить товарищей из ЦИКа. А пока-что  давай, зашифруй телеграмму, и жди дальнейших указаний штаба. Пиши:
 – Смольный тчк Срочно тчк Революция в опасности тчк.
Радист-шифровальщик быстро перебирая пальцами стал набирать на аппарате свою абракадабру:
Vs Cbltkb c Vjbv lheuJv b gbKb dbyj
B pfybvfkbcM ‘nbv ltkjv e;t lfdYj …

 -Ладно, Барабуля. Некогда ждать. Давай за мной.
Барабуля и Скрыпка выскочили на палубу. Пороховой дым еще пролностью не   рассеялся, в воздухе пахло серой. На набережной выли, перекрывая друг-друга какие-то диковинные сирены.
- Эй, у тебя что, башню снесло? – крикнул кто-то с края набережной.
 Скрыпка покосился на орудие. Но оно стояло на том же месте, где ему и положено было стоять.
- Я тебе говорю, морячок. У меня все уши заложило, в натуре.
 Скрыпка прищурился и разглядел внизу какого-то буржуя рядом с белым блестящим авто. Он был одет в длинное черное кашемировое пальто, отороченное бобровым мехом, похожее на то, в котором был одет Шаляпин на одной из своих афиш. На оттопыренном мизинце у него сверкал здоровенный зеленый камень, наверное, изумруд. А на шее, из под воротника, выглядывала толстая золотая цепь.
- Ты слышишь, Галлактион, как эта буржуйская гнида разговаривает с революционным матросом. А ну-ка, приготовь мне из него жареного цыпленка.
 Барабуля, не раздумывая, выдернул чеку и швырнул гранату в белое авто. Граната, описав правильную дугу, влетела точно в открытое боковое окно автомобиля. Тип в пальто отскочил в сторону и упал лицом в лужу. В это время машина подпрыгнула, у нее повылетали стекла, во все стороны посыпались искры, и она вспыхнула, озаряя окружающее ее пространство вместе с буржуем, лежащим в луже. Где-то недалеко опять завыли какие-то сирены. Буржуй тем временем вскочил и, припадая на левую ногу, рванул вдоль набережной, пальто его дымилось и оставляло в морозном воздухе белый туманный шлейф.

*

Через некоторое время в кафе “Мутный глаз”, что в районе Автово, сидел тот самый тип в кашемировом пальто. Все пальто и натянутый на лоб черный берет были в мелких прожженных дырочках. Воротник у него был уже скорее каракулевый, чем бобровый. Он сбивчиво рассказывал одному из посетителей:
 -Я-а-а ему в нату-у-уре толкую - говорил он неестественно громко, как будто на нем были наушники, растягивая гласные и заикаясь.
 –У-у меня важные переговоры по мобильнику, после вашей а-артподготовки я ни хрена ничего не слышу. Ту-ут он в меня ша-арах гранатой, я отскочил, кругом огонь, “Опель” вдребезги. Так о-они мне в догонку еще несколько пуль всадили, сволочи, еле увернулся.  Бывают, конечно, о-отмороженные, но с этими «шутовскими» разговаривать во-о-обще не возможно. Я тачку схватил и-и сюда. Надо с ними что-то реша-ать, в натуре, а то они всех нас завалят по-одиночке. 
*

Два матроса неспешно сошли на берег. Грудь у Скрыпки была крест на крест перевязана пулеметной лентой, через плечо был перекинут ручной пулемет. У Барабули на поясе висели две гранаты, а из кобуры выглядывала рукоятка револьвера «Blanchard». На краю набережной стоял еще дымящийся остов автомобиля.
- «Kаdett» - прочитал вслух Скрыпка когда-то никелированную, а теперь всю в радужных разводах надпись на крышке багажника автомобиля. - Слышь, Галактион, что говорю.
– Слышу. Я сразу понял, что это за фрукт. Я эту монархистскую сволочь за версту чую. Вздернуть бы их всех, да рей не хватит.
Матросы свернули в переулок и застучали подкованными ботинками по мостовой. В этот час улицы уже были пусты. Редко встречающиеся прохожие не обращали никакого внимания на наших героев, так как под конец праздничного дня можно было увидеть и не таких персонажей. Да и в обычные дни по городу то тут, то там, расхаживали мобильные телефоны с рекламными щитами, герои мультфильмов, продающие контрацептивы, и другие ряженые, к которым все уже давно привыкли.
- Слушай Аполлон. Я вот что думаю. Опасно так разгуливать. Переодеться нам надо. Нас в таком виде юнкера быстренько уложат.
- А если на наших нарвемся? Долго ведь тоже разговаривать не станут. А так хоть в форме, да и мандаты при себе.
- Давай сделаем так. Я переоденусь. А ты так ходи. Нарвемся на наш патруль - отбрехаемся. А на юнкеров – скажу, мол, вот веду матросика в околоток.
- Годится. Вон, кажется, магазин готового платья. Пошли.
На углу горела вывеска «Евромегастиль - Магазин модной одежды». Возле двери суетился какой-то приказчик. Когда матросы уже подходили к крыльцу, он быстро перевернул табличку на двери – CLOSED.
- Господа, к сожалению, мы уже закрыты.
Барабуля сунул ногу в дверь.
- Вам что, деньги не нужны. К ним приходишь тратить деньги. А они - нам не надо. Мы и так богаты. Давно надо было с вами разобраться с мироедами.
- Ну ладно, раз вы так богаты, мы возьмем напрокат.- подтвердил Скрыпка.
- Господа, вы видите, для вас по-русски написано - закрыто. Я сейчас вызову управляющего.
- Слушай чухонская морда, тебе же сказали, возьмем на временное пользование в связи с возникшими непредвиденными обстоятельствами.
Матросы вошли в магазин, но тут появился элегантный молодой человек с рацией. Он был одет в черный костюм, белую рубашку и красный галстук. Черные волосы были зачесаны назад и аккуратно уложены. Он уверенной походкой подошел к матросам.
- В чем дело господа. Я управляющий.
- Ты, управляющий?
- Что случилось, что за проблемы?
Барабуля достал из кобуры здоровенный «Blanchard», и приставил к голове управляющего. Скрыпка снял с плеча, и взял наизготовку ручной пулемет. Приказчик, вошедший следом за матросами, тут же присел на корточки и обхватил голову руками.
- А, ну-ка, братан, меньше слов, а больше дела, снимай свой костюмчик, если хочешь увидеть светлое будущее.
Управляющий засуетился, дрожащими пальцами расстегивая пуговицы на брюках.
- Слышь, Барабуля, а ты не побрезгуешь носить шмотки этого холуя.
- А что делать. Ты глянь, чем они торгуют.
Скрыпка осмотрел зал и подошел к  вешалке. На ней висели, какие-то изжеванные рубашки в красных, фиолетовых, зеленых пятнах, сшитые, одни из протертой кисеи, другие из старой парусины. У некоторых трудно было понять, где лицо, где изнанка. Брючный прилавок выглядел не лучше. На брюках и шортах были махровые заплатки, были даже брюки с протертыми до дыр коленками. Видимо, портной не успевал ставить заплатки из-за слишком большого объема рваной одежды. Похоже, что одежда поступала с германского фронта: то ли с разбомбленных складов, то ли ее доставали из руин жилых домов, а может, даже снимали с холодных тел.
- Да, ребята, плохи у вас дела. Не завидую. До чего ж вас Саша Керенский довел. Вы еще запоете.
Тем временем Барабуля натянул на себя пиджак и стал рассовывать по карманам гранаты.
- Слышь, Скрыпка, эти магазины надо прикрывать. Я нашей братве в Смольном скажу, чтоб они прекращали этот бардак. Тут надо конкретно решать. Сам видишь, до чего дошло.
- Ладно, пошли, а то мы время зря теряем.
- Не дрейфь Мегастиль - обратися Барабуля к управляющему, на обратном пути верну твой костюмчик, если жив буду. Он снял с головы манекена меховую оранжевую шапку-ушанку и перед тем как выйти из магазина, выстрелил в серебряную голову манекена. Пуля пробила голову. Голова манекена отвалилась, и упала на сидящего на корточках приказчика.
После того, как дверь захлопнулась, приказчик привстал, отряхнул свою голову от трухи, вывалившейся из разбитой головы манекена, и спросил, почесывая затылок:
- Не понял, а Саша Керенский, кто такой?
- Управляющий стоял в одних трусах, на которых был изображен агент 007 с пистолетом и смотрел на свое отражение в зеркале. Он натянул трусы вверх, так, что пояс оказался почти возле груди и сказал:
- Похоже, у нас давно крыша сменилась, а мы как лохи все в последнюю очередь узнаем.

Когда матросы вышли на улицу, дождь уже прекратился и только изредка замерзшие крупинки падали на мостовую, пытаясь безуспешно задержаться на этом свете, в виде ледяной крошки, которую тут же подхватывает и гоняет от тротуара к тротуару поземка. Однако, земля еще не окончательно остыла и снежинки почти - что мгновенно таяли, не оставляя при этом надежды на скорое похолодание, при котором уже наоборот, редкие капли дождя будут превращаться в лед.

- Как он сказал? А?  Вам нужны проблемы?  Вот, сволота. Надо запомнить.

В этот момент по мостовой зацокали лошади.
- Черт. Казаки. - крикнул Барабуля.
- Давай в переулок.
Матросы нырнули в темный переулок и стали выглядывать из скрывшей их тени. По улице проскакало несколько всадников. Их тени отражались на стенах домов на другой стороне улицы, как тени средневековых рыцарей на стенах старинного замка.  Когда они скрылись за поворотом, Барабуля спросил:
- Слышь, Скрыпка. Я не понял. Вроде, это не казаки. С какими-то дубинками вместо палашей. Похожи на немецких унтер-офицеров.
- Черт его разберет. Может немцы в городе.
- Ой, не нравится мне все это.
Он посмотрел себе под ноги и поднял газету.
- Хотя нет. Вот видишь, «Правду» опять разрешили печатать.
«…вчера вице-премьер правительства Москвы, господин Ресин дал эксклюзивное интервью нашему корреспонденту…»
- Гришка все тасовал-перетасовывал. Дотасовался. И эти все тасуют. Не успеваешь следить. Вот только, этот Ресин командовал охраной в Царском Селе, как уже каким-то вице-премьером в Москве.
-  А что в Москве уже свое правительство?
- Черт их поймешь.
- Барабуля. – Пойдем, пожрем где-нибудь, а то у меня от волнения аппетит разыгрался. Здесь недалеко есть одно местечко.
Они вышли из переулка, и пошли мимо большого здания, на котором большими буквами горела подсвеченная надпись «Консерв-Банк» свернули в следующий переулок и вошли в ресторан «Стики фингерс». Их встретил заспанный охранник, который почему-то не обратил никакого внимания на обвешанных оружием матросов. Махнул в сторону зала, протер глаза и сладко зевнул.
- Мужики. Только не стреляйте в потолок. Ремонт недавно делали. То ли в шутку, то ли всерьез сказал охранник.
- Это мужики из твоей деревни в потолок стреляют, а мы, матросы, бьем точно в яблочко – ответил Барабуля.
Матросы расположились за столиком в дальнем углу. Подошел официант.
- Здравствуйте. Что будем заказывать.
- Слышь, половой, что там у вас поесть и выпить?
- Могу предложить меню от шеф-повара.
- К черту твоего повара, неси графин анисовой и расстегайчики посвежее.
- У нас не фаст-фуд, все свежее, - обиделся официант, - и еще, господа,  я бы вас попросил вас разговаривать потише.
- А что мы такого сказали.
- Я попрошу не обзывать меня половым.
- А, как же тебя называть – спросил ехидно Скрыпка.
- У меня должность старший уэйтер.
- Знаешь что, хватит мяукать. Пусть тебя жена так обзывает, а у нас половой он и есть половой.
- Да, оставь ты его, сказал Барабуля. Уэйтер звучит революционно и означает, наверное, объединение пролетариев всех стран, в своем роде половой интернационал. Так ведь товарищ.
Официант покраснел и стоял молча.
- Скоро, браток, обратился он к официанту, уже по-дружески, не будет ни вейтеров, ни лакеев. Это я тебе обещаю. Будут все товарищи. Всех эксплуататоров отправим на общественно-полезные работы. И настанет эра свободного труда. Такая брат красота настанет, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
-Я хочу сказать, что расстегаев мы не готовим, добавил официант, но есть отличное бурито.
- Ладно, уважаемый, неси нам бурито, и принеси заодно какую-нибудь газетку, посвежее.
Официант принес газету. Первая полоса пестрела заголовками:
  «Зурабов настаивает на монетизации льгот», «Станкевич признал ошибки перестройки», «Запуск адронного коллайдера откладывается»…
Скрыпка внимательно прочитал заголовки. - Странно, разве Зурабов не в Сибири сидит. Ведь его сослали перед роспуском второй думы за подстрекательство свержения правительства. Как он из Туруханска может на чем-то настаивать? Что только этим эсдекам не придет в голову. Монетизация какая-то…
- Или этот Станкевич.
- Помнишь его?
- Не припомню.
- Да комиссаром у Керенского был. Перестрелять еще всех наших хотел. Перестройщик. Помнишь?
- Да не помню я. Ну их к дьяволу.
- Погоди-погоди – продолжал читать Скрыпка.
- Вот смотри, «…возле своего подъезда был расстрелян директор фонда «Бизнестехнологии и инвестиции» Альфред Сукачев».
 - Конечно, буржуев всех к стенке давно было пора поставить, сказал Барабуля и поправил револьвер.
- Но, не у подъезда же. Чего торопиться. Что, его в Петропавловской не могли к стенке поставить? А то, прямо у подъезда. Это ж все горожане от страху поумирают. Выйдешь за папиросами, а тут у парадного расстрел, да еще случайно рикошетом в лоб засветят. Надо будет пожаловаться в ЦИК, чтоб порядок навели с расстрелами.
- Наверное, по закону военного времени теперь прямо у подъездов контру можно хлопать, - хмуро ответил Барабуля – А как иначе?
  Стол уже был накрыт. На нем стоял запотевший граненый графин водки, дымилась тарелка с бурито, и стояло большое блюдо ассорти из соленых огурчиков, спаржи, помидоров, маринованного чеснока и прочей острой закуски.
- Ну, Барабуля, давай по маленькой.
Скрыпка махнул стопку и сунул в рот здоровый кусок бурито. – Черт, скоро Временное правительство нас сырую морковку жрать заставит.
- Слушай, Скрыпка. А ты заметил, как быстро все вывески на магазинах поменяли. Надо ж какая прыть. Пока были в плавании - все улицы успели переименовать. Ни черта не понятно, где какой дом, где какая улица, куда идти? Вот что значит вихрь революции. Дома  зачем-то цветной фанерой  обвешали – маскировка что ли. Вон смотри.  И он указал на рекламный плакат на другой стороне улицы, на котором яркими буквами было написано «Libress invisible».
- Это надо понимать, как «невидимая либресса», что ли. Какая ж это партия?
- Монархисты, как пить дать.
После промозглой улицы в ресторане казалось очень тепло и уютно. Плюс к этому алкоголь уже дал о себе знать. Водка растеклась по артериям и венам. Потянуло на неспешные философские разговоры.
- Вот мы с тобой, Скрыпка, уже час плутаем. А еще топать и топать, когда доберемся до Смольного – черт его знает. Вот, скажем, двигались бы мы с тобой в бесконечности в космическом пространстве, где нет ни конца, ни начала. Допустим, и звезд на пути не было, так, одна пустота. И от того, шли бы мы или стояли на месте – от этого ничего не происходило бы. Ведь, если идешь из ниоткуда никуда, то и движения никакого не может существовать на самом деле.
- Вот, скажем, двинули бы мы с тобой Скрыпка до Луны, и рано или поздно до нее дошли. Так.
 - Ну, так.
- Если бы двинули от Луны до Сириуса, то тоже дошли бы.  А допустим, нет ни Луны, ни Сириуса.
- Ну, допустим.
- И что, тогда?
- Тогда получается, мы находимся в центре бесконечности, хотя какой к черту может быть центр у бесконечности. И никуда мы в принципе двигаться не можем, хоть бегом беги, потому, что нет конечной цели. Не потому, что ее нет, а потому, что ее не может быть в принципе. То есть, если цель-бесконечность, то хоть стой на месте, хоть беги - все равно будешь двигаться к цели, то есть никуда не двигаться.
-Я вот, - продолжал Барабуля, в морских походах во время вахты частенько смотрел на звездное небо и думал, как же так получается, что нет этим пространствам предела. Одна галактика сменяет другую, третья четвертую и так далее. Ну, не может так быть. Ведь, все что мы знаем, имеет начало и конец. Жизнь наша течет от начала до конца. Дорога из Петрограда в Москву имеет начало и конец.
- Конца не может быть, если движешься по кругу,- затянувшись папиросой, добавил Скрыпка.
- Ну, хорошо, если бы мы двигались по кругу, то вроде бы тогда и не было ни начала, ни конца, то есть, вот тебе вроде и бесконечность. Но сам-то этот круг или скажем, шар где-то существует и таких шаров тоже может быть бесконечное количество. А мы и не можем представить, что их может быть бесконечное количество, так как мы дальше этого замкнутого пространства заглянуть не можем.
- Слышь, -Барабуля, -А ведь, что снаружи  шара будешь двигаться – ни конца, ни края, что внутри.
- Вот-вот.
- Выходит, сказал Скрыпка - Если бы мы жили бесконечно, то и вопрос о бесконечности нас не мучил. А так как нас в любой момент из подворотни какой-нибудь юнкер может шлепнуть, нам и кажется, что все во вселенной имеет свое начало и свой конец.
- Это так. - Скрыпка повернулся в сторону барной стойки.
- Эй, товарищ, вот какое дело, у нас с собой керенок нет.
- Ничего страшного - мы карты тоже принимаем.
- Да и карты мы с собой не захватили. Давай сделаем так - вот тебе рупь  золотой и разойдемся друзьями.
Официант недоуменно посмотрел на Скрыпку взял рубль и стал рассматривать.
- Не волнуйся, чистое золото, надежней любых керенок.
- Нехорошо, лучше бы рублями, но вещица вроде бы антикварная.
- Конечно, антикварная - скоро все рубли антикварными будут. И деньги отменят. Вот такая, брат, жизнь нас с тобой ждет.
- Да, уж, давно на пластиковые карты пора переходить, - ответил официант и сунул рубль в карман.

- Послушай Барабуля, - обратился к нему Скрипка. Нам сейчас лучше двинуть во дворец Кшесинской. Там наши ребята с Балтфлота должны быть. Поразузнаем обстановку и решим что делать дальше. Я что-то не пойму ничего. Странно как-то все. Кто правит в городе. Какая сейчас власть.
- Да, какая сейчас власть. Наша власть. - Барабуля поправил свою оранжевую ушанку, - и порядок мы теперь наводить будем. Разгребать после Керенского долго придется, но ничего разгребем. Не дрейф, Скрыпка, прорвемся. А то, что надо к Кшесинской заехать, я согласен. У меня там есть ребята надежные, еще с японской. Помогут если надо. Сто лет их не видел. Ну, давай собираться. Скрыпка  поднял воротник и положил на плечо пулемет. Барабуля  переложил гранату в карман, нахлобучил ушанку и затянул покрепче ремень. Они осмотрели напоследок интерьер ресторана, и вышли на улицу.
На улице по-прежнему мела поземка. Колючий ветер обдувал и без того обветренные лица матросов и трепал воротники. Они двинулись вдоль тротуара подгоняемые ветром, который неистово терзал широченные клеши. Пройдя немного, они свернули в арку переждать яростные порывы ветра и перекурить. Из одного из окон слышалась песня:
«… и какая-то женщина с искаженным лицом
целовала покойника в посиневшие губы и
швырнула в священника обручальным кольцом.»
 - Похоже на Вертинского, сказал задумчиво Барабуля, - столько воспоминаний светлых навевает. Раньше, он все-таки, не такие грустные песни пел. Помнишь «Испано-сьюизу»? Эх, было времечко золотое.  Помню в Севастополе парк, весна, цветы, дамы с зонтиками под ручку гуляют, рай, да и только…
-Да, что в Севастополе, я в Ялте на набережной встретил одну мадам. … Еле вырвался. Чуть с флота на берег не списали. Так там, тогда, тоже, Вертинский выступал.
- Хорошо поет. Вот только у граммофона пружина ослабла. Голос какой-то не того …. Вибрирует.
- Голос у него и правда здорово у него изменился, - сказал с сожалением Скрыпка, -видать абсентом увлекается.
- Налакаются и пишут всякие заклинания, типа этих, - Барабуля  показал на стену.
На одной стороне арки черной краской было написано «Рок-н-ролл мертв»», на другой - «Цой – жив».
- Может это новые революционные лозунги, почесав лоб, ответил Скрыпка, - Звучит как пароль и отзыв.
Барабуля напоследок затянулся папиросой,  - ну что двинули дальше?
Они вышли на мостовую. Недалеко стояла карета, запряженная двумя белыми лошадьми. На козлах сидел кучер в одежде улана екатерининских времен.

***

  Кучером был Семен Иванович Лопухин. Лет пятнадцать назад Семен Иванович трудился в одном из отделов исследовательского института в должности инженера первой категории. Институт занимался разработкой какого-то чудесного сплава, в результате применения которого самолеты стали бы легче на 25 процентов, а значит, могли бы летать дальше и перевозить больше. Во всем мире отставали в этих разработках лет на пять. Перспективы были радужными.
Разработать сплав не позволила перестройка. Сначала институт поделили между кооперативами, которые занимались вывозом компонентов чудесного сплава. Когда металла не осталось,  на завод пришли представители какой-то группировки. После того как эту группировку перестреляли в одном из боулингов, на завод прислали менеджера из Москвы. Менеджер распродал помещения, оборудование и землю и с чистой совестью уехал в Москву, где как говорят, стал депутатом и вскоре тоже был застрелен возле своего дома. После этого институт, вернее, то, что от него осталось несколько раз атаковали рейдеры.  Потом и им видимо надоело это дело.
Еще на этапе правления менеджера, Семен Иванович понял, что ждать возобновления работы нет смысла. Он плюнул на все и устроился на ипподром, где ему  предложили следить за лошадьми, которые не участвовали в скачках по причине старости или болезни. Лопухин лошадей любил, поскольку с детства отдыхал у своих родственников в деревне.
Вскоре завхоз ипподрома создал, что-то вроде фирмы по катанию детей на лошадях. А через полгода где-то достал старую карету, уверяя, что она принадлежала когда-то самому Трепову, отремонтировал, раскрасил в золото и предложил заниматься извозом Лопухину на Петроградском острове. Семен Иванович согласился, поскольку жил он неподалеку, да и  выбирать особенно ему было не из чего. Жена сшила ему форму улана, которую она видела в Большой советской энциклопедии, и которая ей почему-то понравилась больше всего.
Семен Иванович был любителем лошадей, но не очень любил быть в роли кучера. Жена его пыталась успокоить, мол, - Сема, главное быть востребованным, но от этого Лопухину становилось совсем грустно. Зарплата у него была более-менее нормальная по сравнению с его бывшими сослуживцами, вот только публика частенько попадалась или буйная или хамоватая. Им всем  непременно хотелось гнать, как в песне - по Питерской к «Яру», чего Семен Иванович делать не мог по причине преклонного возраста лошадей. От общения с такими пассажирами  у него надолго портилось настроение, и он, сидя на дрожках в ожидании новых ездоков, вспоминал свою работу в отделе с душевными разговорами в курилке, совместными днями рождения и  субботниками, и непременным летним отдыхом в Судаке в санатории института.


***

В момент светлых воспоминаний его и окрикнул старший матрос Барабуля.
- Ну что, лихач, заснул, гони к Кшесинской.
- Скрыпка, запрыгивай.
- Не ребята, шибко гнать не смогу, карета старая, вот-вот развалится, - очнувшись ответил Лопухин. Ее мой начальник где-то экспроприировал, говорит, на ней еще Трепов катался.
- Лихой у тебя начальник. Эсэр наверное, - сказал Скрыпка, -  эти ребята долго не церемонятся. Бац-бац  и к праотцам, а то и бомбой шарахнут.
-  На счет эсэров не знаю. Но, чтоб бац-бац, это вряд ли. Хотя, кто его знает, Лопухин дернул поводья, - Н-но, пошли залетные, и лошади дружно поцокали по мостовой.
 А что вы, на ночь, глядя, собрались к Кшесинской. Музей уж давно закрылся.
- Не надо нам в музей, ты нас штаб пролетарской революции вези, возразил Барабуля, - Нас там товарищи ждут - не дождутся.
- Ну, раз ждут, значит ждут. - Какой там может быть штаб? – про себя подумал Лопухин. Видно поддали матросики хорошо.
- Да, карета у Трепова неважная. На такой долго не покатаешся. Всю душу вытрясет, пока доедем, - вслух рассуждал Скрыпка. Ты бы хоть деньжат накопил да взял себе «Лореллей» или на худой конец «Мерседес», а то клиентов всех порастеряешь.
- Куда мне до «Мерседеса».- Семен Иваныч поддернул поводья, - Тут на старый «Форд» не наскребешь.
- Мой тебе совет – не бери конвейерную сборку, намучаешься.
- Да, сейчас кроме китайской сборки уж никакой не осталось.
 - Нет, ты послушай - вот я месяц назад в «Русских ведомостях» читал, что партия новых «Адлеров» пришла. Вот это машина - конфетка. Только адрес магазина не помню. Возьмешь, и голова болеть не будет. На дворе новый век товарищ, а ты все на лошадках скачешь. Перестраиваться надо.

- А ты, вот батя, Ленина видел когда нибудь,- спросил Барабуля.
- Как не видел, он тут недавно проходил. Потом стрельба какая-то была.
- Отстреливался от шпиков, наверное?
- Наверное.
- А какой он из себя? спросил Скрыпка.
 - Понятно какой, поддатый.
Скрыпка с Барабулей переглянулись.
- Как бы он на засаду не нарвался, - с сожалением сказал Скрыпка. Надо нам потарапливаться. Давай, батя, хоть немного прибавь.
Они свернули на улицу Куйбышева и поскакали, немного прибавив скорость. Ветер трепал рекламные растяжки. Завывал в водосточных трубах и пытался сорвать железную кровлю крыш.  Изморозь уже вовсю носилась по ледяному тротуару, извиваясь как сотни причудливых змей. Цоканье копыт отражалось от стен домов, усиливалось и разносилось вперед и назад многоголосым эхом.
Когда экипаж проезжал мимо одного из переулков, Скрыпка, который с интересом читал названия магазинов и ресторанов заметил в темноте какое-то движение и крикнул кучеру – Стоп машина. Лопухин натянул поводья, и лошади нехотя остановились. Из переулка слышалась возня и ругань.
- Давай-ка, Барабуля, глянем, что там происходит.
Они спрыгнули с кареты и завернули за угол. Четверо парней в черных кожаных куртках били сухощавого молодого человека одетого в черный длиннополый плащ и лаковые ботинки на тонкой подошве. Смотри Барабуля, - Комиссары буржуя мутузят.
- Эй, братва вам помочь, - крикнул Скрыпка. Через секунду у него над головой пролетел булыжник и ударившись об угол дома отскочил в сторону.
- Не понял? Что, нужны проблемы? Своих не признаете? Сейчас всем головы посшибаю, - и Барабуля шарахнул из пулемета над головами комиссаров.
Один из нападавших выхватил у буржуя портфель, и все они рванули вглубь переулка. Парень держался за разбитую голову и кричал им в след:
- Там нет денег. Документы, документы оставьте…
Потом он присел, прислонился к стене дома и запричитал:
 - Плакал мой бизнес-план, плакал мой бизнес план. Теперь мне конец. Черт вас всех возьми. Гопники проклятые. За что мне такие муки. Выгонят меня с работы, точно выгонят.
К нему подошел Барабуля.
- Ты кто такой будешь?
-А-а-а…
-Чего, а-а-а? Вынь затычки из ушей.
Молодой человек вынул наушники.
- Менеджер по продажам я - Арсений Стелькин, с трудом выговорил молодой человек.
- Буржуй, наверное.
- Какой я буржуй? Это старший менеджер буржуй. А я пашу-пашу и все не так. Премий пол-года не видел. А тут еще бизнес план украли. Я его даже в компе не сохранил. Сволочи.
- А что ты разодетый какой, в лаковых туфлях.
- А как еще мне одеваться. Дресс-код. Не будешь соблюдать-выгонят с работы.
- А что за это с работы выгоняют. Выходит фрак и лаковые туфли залог успеха.
- А как же.
- Как все просто, задумчиво сказал Барабуля.
- А ты, товарищ, в какой партии состоишь – спросил Скрыпка.
- Да не в какой я не состою.
- Поди, эсэр?
Не-е, к «Справедливороссам» отношения не имею, есть друзья из лимоновских большевиков.
 - Слышь, Барабуля, парень-то за большевиков. Свой парень. А башка у тебя здорово разбита. Давай хоть перевяжу. Барабуля достал бинт и аккуратно стал перевязывать голову менеджеру. - Ты где живешь?
- Возле площади Ленина.
- Скрыпка, надо бы его с собой взять. А то пареньку здорово досталось по голове.
- Пошли к нам в карету. Отлежишься немного, а там мы тебя где-нибудь пристроим.
Стелькин что-то промычал в ответ, потому-что голова у него действительно раскалывалась и он уже мало что соображал. Матросы взяли его под руки подвели к карете и уложили на сиденья. Карета тронулась и через несколько минут они уже подъезжали к дому Кшесинской.
*
Еще в выпускном классе школы Сеня Стелькин понравилась песня Across the Universе. Раньше он тоже слышал ее наравне с другими песнями. Но почему его мозг выделил именно эту песню из сотен других битловских и не битловских он не понимал, да и понимать не собирался – просто нравилась и все. Когда рано утром он шел в школу он тихонько напевал Across the Universе, когда возвращался тоже напевал. Всюду всплывала грустная мелодия. Когда мылся в ванной и начинал мурлыкать что-то под нос то получалось - Across the Universе. Когда вечером смотрел из окна на Большую медведицу, которая каждый вечер заглядывала к нему в окно, то напевал ее же. Когда пил с друзьями вино, то из магнитофона неслись в тему знакомые слова о волнах радости и наполненных стаканах. Он даже стал подумывать о том, что раз уж идти ему с этой песней по жизни, то и помирать надо под нее. Насмотревшись фильмов, как красиво умирают герои и их находят с простреленной головой под звуки зловещей мелодии “Sleepwalk”. Он тоже стал представлять себе, как он включает Across the Universе в режиме повтора и нажимает курок, как дверь взламывают ребята из следственного комитета, а он сидит в кресле с пробитой головой, и из плейера звучат слова любимой песни. Чем не сюжет?
*
Возле дворца Кшесинской наблюдалось движение, подъезжали авто, суетились какие-то люди в черных костюмах. Всюду были развешаны воздушные шары, перед подъездом стояло несколько искусственных пальм. Из распахнутого окна была слышна торжественная музыка. Все говорило о том , что здесь проходит мероприятие – то ли свадьба, то ли прием высоких гостей. Несмотря на промозглую погоду, пальмы, музыка и воздушные шары перед входом создавали атмосферу летнего вечера. Деревья были в электрических гирляндах и переливались фиолетовым цветом. Возле подъезда стояли модные авто. Неподалеку от них кучковались важные шоферы в кожаных черных фуражках.
Конный экипаж остановился возле входа.
- Барабуля поправил оранжевую шапку-ушанку, отряхнул пиджак и спрыгнул на землю.
Слышь, Скрыпка, я пойду разузнаю что к чему, а вы пока подождите здесь.
Возле входа стоял то ли охранник, то ли распорядитель непонятного мероприятия.
- Добрый вечер.
- Я к товарищу Антонову.
- Вы от какой организации?
- Балтфлот. Когда  съезд начнет работу?
- Съезд уже заканчивается. Сейчас будет товарищеский ужин.
- Странно, как-то все быстро произошло.
-  А что тянуть, и так все было ясно.
- Что тут ясного, мне так совсем ничего не ясно.
- Вы проходите. Чего на ветру мерзнуть. На свободное место садитесь на свое усмотрение.
Барабуля вошел внутрь.
Распорядитель обратился к рядом стоящему шоферу.
- Блин, с этими лучше не спорить. Все они с приветом. В таком виде привалил, да еще на карете. С жиру бесятся.
- Если бы я Балтфлот приватизировал, то, наверное, тоже на радостях слегка тронулся,– ответил шофер.
Барабуля вошел в ярко освещенное фойе. Прошел по коридору и вошел в залу, где был накрыт стол, уставленный всевозможными явствами. Он сел на свободное место и попросил официанта,
- Налей, браток, чего-нибудь простого.
-Вам чего?
- Есть Дон-Периньон пятого года?
-Должен быть.
-Тогда неси, а то во рту пересохло все к чертовой матери.

- Прошу внимания, - на другом конце стола застучали вилкой о хрустальный фужер. - Слово предоставляется нашему председателю Антонову Сергею Александровичу.
Все дружно зааплодировали. Из кожаного кресла поднялся  человек, лет сорока, в черном костюме, с длинными взъерошенными волосами, в круглых очках-велосипедах, хмыкнул в кулак и начал:
 - Господа, в результате продолжительных дискуссий на нашем форуме были обозначены проблемы, которые возникают при создании перспективных проектов новых консалтинговых и тренинговых продуктов. Особенно много ушло сил и времени на работу с провайдерами в регионах. Я надеюсь, что каждый для себя уяснил, что интеграционный характер маркетинговых средств воздействия определяет необходимость комплексного использования методических подходов в процессах их прогнозирования и планирования, контроля и оценки.
- Из наших дискуссий, - продолжал выступающий,- я для себя уяснил, что комплексность нашего итогового проекта,  обусловлена многогранностью отношений и интересов людей, управляемых с помощью маркетинговых средств, а системность вытекает из принципа последовательности и взаимосвязанности действий менеджеров в маркетинговом цикле.
Выступающий отпил из хрустального фужера, и далее продолжил свой спич, - Динамика рыночных процессов и рыночной конъюктуры, принимаемая во внимание в процессах предвидения развития ситуаций в экономике и на конкретных рынках, требовала от нас использования ситуационного подхода. Методы наших экспертных оценок были связаны с неопределённостью протекания многих социально-экономических процессов, отсутствием информации или её ненадёжностью. Данные, и многие другие факторы в условиях кризисов, в поисках путей выхода нашего сообщества из трудных ситуаций обусловливают сложность и рискованность принятых управленческих решений и процессов формирования механизмов и систем управления маркетинга.
Рассмотренные методологические особенности ярко проявились в антикризисном менеджменте. Ключевыми параметрами сравнения выступает наличие возможности использования ресурсного,  инвестиционного, инновационного, потенциала организации.
- Я извиняюсь. Депутат Балтики, Барабуля. - Барабуля привстал и залпом осушил бокал шампанского.
- Вот вы товарищ Антонов говорите о социально - экономических процессах, а я хотел бы вас спросить, какое мнение у съезда по поводу вопроса о земельных отношениях. Ведь этот вопрос, на мой взгляд, является архиситуационным и следует в неотъемлемом фарватере рыночных процессов и принимаемых управленческих решений.
- Я, уважаемый депутат, очень ценю ваше стремление поставить вопрос о земле и хочу еще раз сказать, что в рамках инновационной стратегии развития необходимо усиливать наши позиции за счет рестайлинга и принимать композиционные решения. Поддержка дистрибьюторов и розницы требует другой формы маркетинговых коммуникаций – более персонализированной.
- Хорошо, согласен, что вопрос о земле требует маркетинговых коммуникаций, поэтому по моему персонализированному мнению надо более отчетливо поставить вопрос об аренде и субаренде.
- Не может крестьянин в такой ситуации принимать композиционные решения, когда кругом анархия с земельными наделами. Я считаю, что пока наши матросы грызут вонючую солонину, а пехота гниет в окопах, никакой антикризисный менеджмент не поможет остановить растаскивание земли.
- Спасибо уважаемый депутат Балтики за образные сравнения, но я и не знал, что у пивного бизнеса так остро стоит вопрос о земле. Собственно я хотел подвести черту под работой нашего Съезда. И думаю, что на следующем съезде мы обязательно возобновим дискуссию по вопросам антикризисного менеджмента в вопросах аренды и субаренды.
- Постойте товарищи. Как это так, закроем съезд? Нет, пока вопросы не решены, попрошу всех оставаться на местах.
Однако, депутаты съезда, одетые в дорогие костюмы и смокинги, стали приподниматься со стульев, и рассеяно перебрасываться репликами. Тогда он выхватил револьвер и выстрелил вверх. Посыпались осколки от люстры.
- Товарищи, пока не решен вопрос о земле, прошу всех оставаться на местах.
Увидев, что дело приобретает такой оборот, все полезли под стол, а на Барабулю бросились охранники, одетые в гусарскую форму.
-Ах, свора меньшевистская, я покажу вам инновацию. Он выхватил гранату и гаркнул во всю мочь,
- Назад, а то всех положу. Все на пол.
Охрана повалилась на паркет.
Пока депутаты были в замешательстве, Барабуля выскочил из зала и побежал по коридору. По дороге он выдернул чеку и бросил, не оглядываясь, гранату назад, через плечо. Когда он уже выскочил на улицу, раздался взрыв.
Шоферы дорогих авто бросились в рассыпную к своим авто.
Кто-то закричал, - Тер-р-р-р-акт.
Барабуля подбежал к карете и крикнул:
- Гони, батя, в Смольный.
-А что случилось.
-Засада. Погнали за подмогой.
- Да куда я на этом драндулете.
- Эх, черт.
Барабуля подбежал к стоявшему недалеко от входа черному «Роллс-Ройсу». Наставил револьвер на шофера: 
- А ну вылазь живее.
Тут подбежал Скрыпка и вытащил шофера за воротник из машины.
-Давай, братва, сюда. Сеня, пошевеливайся. Семен бегом за руль.
-Да я…
- Бегом, а то по закону военного времени….
Семен Иваныч поколебался секунду, подумав про себя - какое к черту военное время. Потом плюнул, запрыгнул в машину и завел мотор. Машина тронулась, зацепила бампером, припаркованный рядом белый «Воксхолл», и понеслась по улице. В конце улицы она чуть не налетела на конный патруль, свернула и понеслась по переулкам.
-Ну, вы ребята и любите погулять. Что, вы, там, на фуршете - то не поделили?
- Там, контра одна собралась. Провокаторы эсэровские. Я им про землю - они мне про ребрендинг, я им про аренду - они про дистрибьюторов.
- За аренду, что ли не хотели платить?- спросил Семен Иванович.
-Да вроде того.
- Да какая там собственно аренда - землю уже всю растащили, пока мы на фронте вшей кормили, вот в чем обида. Ну, ничего, сейчас подкрепление привезем, устрою я им второй съезд.
- Слышь, Скрыпка. Ленина там нет, и товарищ Антонов, похоже, подставной. Устроили засаду, сволочи. Мне сразу странным все показалось. Обстановка и все прочее.
В это время сзади завыли милицейские сирены.
- Ну вот, все только начинается. - подумал Семен  Иванович,- И что я сегодня дома не остался. Смотрел бы футбол, сегодня как раз «Зенит» играет, пил бы пиво с солеными ершами. А так, если остановят, не миновать дубиной по хребту и сапогом по ребрам. Связался с морячками чокнутыми. Эх, да, ладно, гори все синим пламенем. Семен Иванович еще сильнее нажал на газ.
- Не понял?- сказал Скрыпка, это что за корабельная сирена у них на авто стоит.
В это время из громкоговорителя  раздался голос.
 -…Водитель автомобиля «в 666 ад» остановитесь,  водитель автомобиля «в 666 ад» остановитесь, прижмитесь к правой стороне….
Через несколько секунд раздалась очередь из автомата. Стреляли из милицейской машины. Пули рикошетили от асфальта и огненными искрами улетали вперед. Несколько пуль попали в заднее стекло, но стекло осталось целым.
- Не боись ребята, этот лимузин бронированный, прямое попадание из гранатомета выдерживает,-сказал Семен Иваныч посматривая в зеркало заднего вида. Из динамиков звучало «… камень к камню-кирпич в стене, мы стояли слишком гордо-мы платим вдвойне…»
- Ну, держись жандармерия, плачу вдвойне - Скрыпка открыл люк, высунулся из него и направил пулемет на догоняющие милицейские машины.
-Йа-х-у-у, - почему-то вырвалось у него из груди, и он дал длинную очередь по преследователям. Первая машина резко свернула вправо и врезалась в фонарный столб. Упавшие провода заискрились, раздался хлопок, и машина вспыхнула, озаряя близстоящие дома.
-Скрыпка, а можно мне из пулемета пальнуть, спросил Сеня.
- Я смотрю, ты оклемался уже.
-Да, вроде, полегче стало.
- Ну, давай, Сеня, вали жандармов.
 Сеня вспомнил, как его однажды не за что огрели дубинкой во время какого-то шествия, в котором он и участие-то не принимал, а так, стоял и тянул джин-тоник в ожидании друга.
Сеня высунулся из люка, нажал на спусковой крючок и дал очередь по колесам второй машины. Патрульная машина налетела на припаркованный джип и перевернулась.
- У-у-ух ты. Красиво! - гикнул Сеня. Вот так-то, - подумал он, опустился на сиденье и поставил пулемет между ног.
Тем временем Семен Иванович поплутав по переулкам, чтобы замести следы, выехал на Шпалерную.  - Ребята, куда дальше.
Барабуля снял оранжевую ушанку и вытер ей взмокший лоб. - Давай Иваныч, гони  в Смольный. Надо доложить товарищам, что происходит в городе. Пора флот поднимать.
-А я вот что думаю, накроют нас в шесть секунд, сказал Иваныч. Наверняка план перехват уже в действии. Сейчас еще и вертолет вышлют.
-А что ты предлагаешь? Спросил Скрыпка.
- Надо бросать эту тачку, уж больно заметная.
-Тогда бросаем. Сховаться надо, это точно.
Семен Иванович свернул в переулок и остановил машину в тени, у стены дома.
- Давай ребята, вылазь веселее, я тут место одно знаю – сказал Скрыпка. Где-то вдалеке выли сирены милицейских машин.
Все четверо, мелкими перебежками добрались до подвала, в котором располагался джаз-клуб, спустились по облупленной лестнице и вошли в прокуренную атмосферу клуба. На возвышении в центре зала стоял рояль, на котором играл человек во фраке.
- Давай ребята, помню я это место, у меня тут в углу любимый столик, сказал Скрыпка, и уверенно зашагал в угол заведения. Все проследовали за ним, и расселись в мягких креслах.
Подошла официантка, - Что желаете?
- Ну что братцы давайте перекурим и кофе выпьем.
- Вам американо или латте?
-Нам индийского с корицей.
- Кальян будете.
- Можно и кальян.
- Ну, как дела Сеня, а то вид у тебя - в гроб краше кладут, - спросил Барабуля.
- Да вроде ничего, только соображаю еще не очень. Дежа вю какое-то.
-А ты Иваныч?
- Да тоже, замотался я что-то. Надо передохнуть, ребята.
- Вот- вот, - добавил Барабуля, - отсидимся и дальше двинем. Нам в Смольный позарез надо попасть.
- Да что  там ночью-то делать - все закрыто, спросил Сеня.
- Что ты заладил, закрыто-закрыто. Там сейчас такое брат происходит, ого-го.
- Ничего братцы, - сказал Скрыпка, - тише едем дальше будем. Так ведь Иваныч.
- Да уж сегодня ночка праздничная выдалась, ничего не скажешь, пробубнил Иваныч.
- Барабуля затянулся кальяном, - клубнику зачем-то намешали? И подсыпал махры из своего кисета.
- На, Сеня, затянись. Совсем другое дело.
- А, может, и ты Ленина видел, - спросил Сеню Барабуля.
- Да нет, я давно хотел сходить на Красную площадь, вот только расписание там какое-то бестолковое. Сколько раз там не был, никак в мавзолей попасть не мог. Фильмы про него в детстве смотрел, а так, в живую, то есть не совсем живого, не видел.
- Немецкие что-ль?
- Фильмы–то?  Да, нет, наши.
- Дай-ка сюда трубку, Барабуля затянулся и выпустил несколько колечек дыма.
 - Пей лучше свой кофе, Сеня. Затягиваешся слишком глубоко.
*
В самом начале своего увлечения рок-музыкой, а это были школьные годы, Сеня считал, что слово «рок», это урезанный вариант названия танца рок-н-ролл. Тем более, что в 60-е годы существовали всякие там рокеры, роллеры, роллинги и прочие выражения и названия, как ему тогда казалось, производные от слова рок-н-ролл. Правда, было очевидно, что те рок-музыкальные произведения были совсем не в танцевальных ритмах, в классическом понимании танца - как последовательности неких отработанных движений. Так, что даже при желании, станцевать под эту музыку было невозможно. Хотя, наверное, в 70-е, любой представитель тогдашней хиппующей молодежи мог горячо аппелировать, что под «Лед Цепеллин» и Джима Хендрикса  только и можно танцевать. С возрастом, Сеня стал понимать, что рок-музыка это часть некоей рок-культуры, которая оформилась, как противостояние буржуазной культуре. Противостояние и  выражение протеста ложились на остросоциальные тексты песен. Поэтому Боб Дилан, который пел под акустическую гитару тихим голосом, тем не менее, считался рок-музыкантом, и чуть ли не основателем рок-музыки. В общем, получалось, что выражение протеста в песне это и был рок. На этом толковании, он и успокоился.
Однако окончательное понимание пришло к нему неожиданно, еще через несколько лет, когда Сене довелось наблюдать за принципом работы обычного микшерского пульта для записи фонограмм. Если кто-то знает, в этом самом микшерском пульте есть индикатор уровня записи, и уровень сигнала надо настраивать так, чтобы стрелка бегала по зеленому полю и не заходила за предел – на правое красное поле. То ли музыканты ревущих 60-х настояли, то ли звукооператоры, поддавшись велению времени стали увеличивать уровень записи так, что стрелка индикатора заходила на красное пиковое поле, придавая записи резкость и громкость. Благодаря этим самым новым веяниям, записи стали делаться на предельном, то есть пиковом уровне. А ведь слово пик, как раз и означает на английском - rock. Дальше – больше. Со временем, самые отъявленные звукооператоры при записи фонограмм тогдашних групп стали устанавливать такой уровень сигнала, что стрелка стала биться о край индикатора, даже не возвращаясь на зеленое поле. А ведь эти самые жесткие удары при пиковой нагрузке и должны означать при переводе - hard rock. Сеня успокоился.
*
Ну, что ребята, двигаем дальше. И они вышли на морозный воздух. Вьюга мела уже вовсю.
Саня махнул проезжавшему мимо такси.
- Шеф, до Смольного.
- Поехали.
Все залезли в машину. Ехали молча. Скрыпка и Барабуля с интересом рассматривали подсвеченные дома и уличную иллюминацию. Промелькнула реклама «Макдональдс».
- А что, Макдональд со своими лейбористами теперь у нас обосновался, спросил Скрыпка.
- Давно уж, ответил Сеня.
-Хм.
-Сень, а что такое адронный коллайдер. – спросил вдруг Скрыпка.
Ну, насколько я понимаю, это такая установка, в которой разгоняются и сталкиваются элементарные частицы. При их столкновении может возникать плазма.
- А что-такое плазма.
- Ну, это вроде маленького солнца.
- А для чего все это?
Ну, чтобы найти источник вечной энергии. Не жечь же нефть вечно.
- Ну и как, получается, создать маленькое солнце?
- Да, вроде, пока, не совсем получается. А может оно и к лучшему, что не получается. А то, вдруг, ситуация выйдет из-под контроля. Начнется какая-нибудь цепная реакция и превратится наша Земля в еще одно Солнце.
- А может, - подумав, сказал Скрыпка, - на Солнце тоже, кто-то когда-то пытался запустить адронный коллайдер?
- Может быть.
Впереди появились очертания Смольного. Таксист остановился. - Приехали.
- Возьми за проезд, - Иваныч протянул деньги.
-Ну, робя, вперед, сказал Скрыпка и поправил бескозырку.
Все зашли в ворота и направились к центральному входу.
Барабуля подошел первым и постучал в дверь.
- Странно, тишина.
- Конспирация, - сказал Скрыпка,- всматриваясь в темное стекло. - Сейчас выйдут.
Сеня нажал на кнопку звонка. Послышались шаги. Дверь открылась. Вышел заспанный охранник в камуфляже.
- В чем дело, господа.
- Нам товарища Ульянова надо увидеть. - Скрыпка заглянул через плечо охранника.
- Из какого департамента?
- Из Реввоенсовета.
- Какого еще Реввоенсовета. Вот что друзья, валите отсюда, пока я полицию не вызвал.
- Ты куда тевтонское рыло Ильича дел? - зашипел Скрыпка. И двинул что есть силы охранника кулаком по макушке. Охранник охнул и осел. Скрыпка прошел внутрь.
- Барабуля, давай сюда. Барабуля зашел внутрь, держа наготове пулемет.
-Сеня, пора сваливать. Семен Иванович, дернул Сеню за рукав.
- Да куда бежать-то. Смотри.
Семен Иванович увидел, как темные тени мелькают вдоль ограды, окружая Смольный.
-Да, завалят нас всех. Эти не остановятся.
- Вот попали. - Саня почувствовал, как по телу пробежала волна из миллиарда иголок.
В это время внутри слышался какой-то грохот. То ли матросы пытались выбивать ногами двери. То ли с кем-то дрались. Через минуту они выскочили на улицу.
-Измена, на ходу крикнул Барабуля. - Немцы в городе.
Скрыпка гаркнул, - Все бегом в броневик.
Ни Сеня, ни Семен Иванович сразу и не заметили, что недалеко от входа стоял броневик времен первой мировой. Броневик блестел свежей краской. На нем было написано «Пролетарии всех стран соединяйтесь». Наверное, его привезли самоходом из какого-нибудь частного музея.
- Опять мне за руль? - Безнадежно спросил Семен Иваныч.
-Давай Иваныч, жми к «Авроре», а не то конец нам всем.
-Теперь точно конец.- Иваныч машинально рванул какую-то ручку. Мотор завелся. Барабуля высунул в амбразуру пулемет.
-Ну, буржуи, вот вам за революцию, за съезд Советов и за Ильича. Получите за все хорошее, и стал поливать из пулемета по воротам. Темные тени рванули в сторону. В это время броневик протаранил решетку и на всей скорости рванул в сторону набережной. Сзади раздались выстрелы, завыли сирены.
 - Давай, давай быстрее, Иваныч, - теребил его рядом сидящий Скрыпка – У дороги в рай нет перекрестков. Броневик несся по Шпалерной задевая за стоящие на обочине автомобили. Прохожие оборачивались и недоуменно наблюдали за гонкой. При повороте на Литейный броневик притормозил. В это время на пешеходном переходе стояли фанаты «Зенита» и кто-то из них успел сунуть знамя во флагшток броневика. Теперь броневик летел по городу с развевающимся флагом «Зенита». Броневик выскочил на набережную. «Аврора» стояла на другом берегу.
- Иваныч, - крикнул Барабуля, - смотри, Сампсоньевский раздвигают.
- Емалаута, - Иваныч до конца втопил педаль газа.
На повороте броневик едва не перевернулся и выскочил на мост. Машина разогналась и в последний момент перепрыгнула уже образовавшийся трамплин. Все вздохнули с облегчением.
Броневик подлетел к крейсеру и остановился. Барабуля открыл люк. В это время мимо уха просвистела пуля. Барабуля нырнул обратно.
- Я вас прикрою, а вы бегом на корабль. - сказал Сеня
- Нет, так не пойдет. Я знаю полицаев,- возразил Скрыпка. - Они тебя живым не оставят.
- Давайте братцы не спорьте. Я что ли крейсер поведу.
Скрыпка скинул с себя пулеметные ленты.
- Держи Сеня. Вот, возьми еще россыпью.- И он достал из кармана две жмени патронов. - Не дрейфь. Мы тебя с крейсера прикроем.
Сеня дал очередь по верхушкам деревьев. Остальные стали выпрыгивать из броневика и, пригнув головы, побежали по трапу.
Взобравшись, Скрыпка влетел в ходовую рубку.
- Эй, в машинном. Заводи мотор,- гаркнул он в трубу.
В это время Семен Иванович залег возле правого борта.
- Вот тебе и день седьмого ноября - красный день календаря. - Пробормотал он, закрыл глаза, и бросил наугад гранату. Граната не долетев земли, взорвалась в воздухе. Фонарь, стоявший оказавшийся возле эпицентра взрыва переломился пополам и погас. Стекло посыпалось на мостовую.
Только трассирующие пули из броневика освещали пятачок, возле того места, где он стоял. В этот момент и пулемет из броневика замолчал.
- Черт, что там с Сенькой, - подумал Иваныч. Почему не стреляет. Тени тем временем стали приближаться и обходить броневик. Одна из теней из-за угла уже целилась в броневик из гранатомета.
У Сени кончилась лента. Он осмотрел внутренности броневика. Возле амбразуры была приклеена фотография Джимми Хендрикса. Он заметил на полочке коробку от кубинских сигар. Достал сигару и прикурил. Он выложил перед собой патроны, которые ему оставил Скрыпка, и стал заправлять их в пулеметную ленту. Лента на удивление легко заправилась. Он не спеша надел наушники, включил плейер, прицелился и нажал на гашетку.
Он почувствовал вибрацию от выстрелов, но не услышал звука пулемета. Потому-что внезапно во всей Вселенной наступила мертвая тишина, а пространство внутри броневика стало медленно сжиматься. Потом образовалась пауза, при которой сжатие остановилось. Прошло несколько мгновений и пространство теперь уже стало расширяться. Металлический корпус стал раздуваться, клепки стали медленно отрываться от брони. Стальные листы стали разворачиваться. В этот момент, миллион солнц ослепили его, и грохнул взрыв страшной силы. Все, что находилось внутри броневика, стало ускоряться до скорости звука и стало разлетаться во все стороны, сметая все на своем пути.  Сеню выбросило наружу. Он упал навзничь на гранитную мостовую. В последний момент он услышал, как загудели турбины крейсера.
 Он смотрел на звездное небо, которое вращалось по часовой стрелке с огромной скоростью. Потом вращение стало замедляться и когда остановилось полностью, над ним оказалась Большая медведица. Созвездие стало приближаться и расти в размерах. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Вот промелькнули и остались позади звезды. Еще мгновение, и позади остался Млечный путь. Впереди появлялись и исчезали незнакомые галактики. Скорость полета все увеличивалась и увеличивалась. Все превратилось в падающий снег из звезд и галактик. Откуда-то в пространстве стали слышны звуки музыки, они приближались и приближались, и вот уже совсем отчетливо на всю Вселенную звучали слова:
 
Words are flowing out like endless rain into a paper cup
They slither wildly as they slip away
Across the universe…

*

- Ну, держитесь.- Скрыпка стал разворачивать орудие. - Барабуля, снаряд к бою.
Барабуля с Семеном Ивановичем согнувшись от тяжести, подтащили снаряд и вложили в орудие.
- Рок-н-ролл мертв, - заорал Барабуля. Скрыпка рванул спусковой шнур. Раздался залп орудия и через пару секунд холодное черное небо вдали озарилось. Горел Смольный.
-Давай еще.
Они подтащили еще один снаряд.
- Цой жив. - с твердой уверенностью – сказал Скрыпка и рванул шнур. Опять раздался залп орудия и взрыв вдалеке.
- Ну, хорош. Пора уходить,- Скрыпка поднялся в ходовую рубку и начал отдавать какие-то команды в машинное отделение.
До рассвета было еще далеко. Ветер стих. Пушистый снег медленно падал и ложился ровным слоем на палубу. Скрыпка, Барабуля и Семен Иванович стояли на капитанском мостике. Одежда их покрылась снежными хлопьями. Их лица были сосредоточены, как у каменных изваяний, а в глазах отражалось зарево над Смольным. Аврора выходила в Финский залив…
*
…Начинаем программу утренних новостей на Радио-Петербург:
 «Сегодня жители Петербурга не обнаружили на привычном месте крейсер «Аврора». По информации, полученной от сотрудников военно-морского музея, он был отбукстрован на технический осмотр для оценки его состояния.
В результате проведения сварочных работ произошло возгорание в главном корпусе Смольного дворца. Пожарные прибыли вовремя, поэтому серьезного ущерба зданию не нанесено, начались восстановительные работы.
В результате поджога на набережной пострадал внедорожник. Имеется подозрение, что это дело рук фанатов «Зенита». Марка внедорожника и имя владельца в настоящее время устанавливается.
Погода на сегодня 5-7 градусов ниже нуля. Гололедица…»
*

Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva… Jai Gu-u-ru-u Deva…………………………………………………………………………………………………………...