Память

ты, родная,- как поле русское,
не узнать тебя, и сравнить-то не с чем.
к тебе ведь только дорожка узкая,
и попала ж я, и в твои-то плечи

лбом я тыкалась, когда накрыло,
когда по юности сны сбывались.
её любила я- было, было,
и мозг мой с сердцем тогда не знались.

и кто б сказал тогда- слушай, детка,
сны полезны, но в меру, в меру.
да и на деле чтоб гладко- редко,
и пошатнется твоя-то вера.

и пошатнулась. но ты-то, ты-то!
даже тогда была самой нужной.
и только тебе я была открыта.
и мысли мои толпою дружной

роились в окрестностях где-то между
тобой и мной. и плевать им было,
что быть единственной нет надежды.
и сердце плакало. и даже выло.

а ты, любимая, снегом тающим
летала лёгонько, и бед не знала.
пока судьба наша, сука та еще,
не привела под то самое одеяло

вас. скрутило меня не то, что б сильно,
а просто как в омут- причем, головою
вперед. и рыдала, и слезы обильно
в подушку. и бог был со мной и тобою

жесток. казалось мне так. по прошествии
лет стало ясно - то было безумно,
безмрено, бесчувственно правильно. в детстве я,
знаешь, считалась действительно умной.

что до сейчас, то единственно знаю-
мне посчастливилось. я ведь везунчик.
бывает, ты спишь, а я рядышком таю,-
и сердце, оно еще тот попрыгунчик.

ванильно! сказал бы студентик сегодня,
да только прошла я тот путь без зазрений.
и память моя- не соврать, второгодник,
но это я помню. и нет здесь сомнений.

наверное, молоды были убийственно,
девчушки такие, на левой-то фенечка.
только вот жизнь моя - в меру единственна.
я остаюсь, моя любимая девочка.