Розы

Его встречали давно увядшие розы, чьи слезы стекали в помутневшую вазу. Неуклюжим шагом он зашел в помятое, прокуренное помещение, ключи мерзко зазвенели на кафельном полу. Сердце скулило голодной, побитой собакой, сонные голубые глаза скользнули по привычной параллели, пытаясь ухватиться за смердящую дымку давно ушедших дней. Его встречала тишина, чья печальная голова тяжелым грузом опустилась на поникшие плечи, укрывая хозяина квартиры холодными, озябшими ладонями. Тело непроизвольно дрогнуло – тупые, бездушные, рефлекторные спазмы, не более. Медленными, гортанными вздохами он поплелся на кухню – сопел холодильник, постукивал кран, на парня с тоской смотрели стекла настенных шкафов… Вслепую нащупав кнопку чайника, его пальцы опустились на засаленную столешницу. Главным признаком жизни служил скопившийся в молодом организме гадюшник, не дающий парню забыться окончательно, утонуть где-то между жизнь и смертью. Позабыв о чайнике и чувстве собственного достоинства, он направился в спальню, где его ждала одинокая, тоскующая кровать. Он блуждал не телом, а душой в потаенном, сокрытом сознании. Апатичное успокоение сжимало потрепанную душу, накатывало волнами, настигало. Он жаждал совершенного одиночества, а ему мешали. Мешали стены, мысли, собственные руки, розы в помутневшей вазе, не говоря уже о людях за окном… «За окном» - мелькнуло в голове. Взглядом по грязному солнечному свету он добрался до выхода в мир - белая майка, растрепанные волосы блуждали по белым, острым плечам – ласкали. Она по привычке выкуривала единственно дозволенную сигарету, мысленно смакую сегодняшний день. Парень невольно залюбовался нечаянно настигнутой картиной. Печально вдаль смотрящая душа, рвалась из серых глаз, мечтая о дальних странах в неведомых океанах с мелодичными, опьяняющими разум языками загорелых, незнакомых тебе лиц. Она обернулась, улыбка…
-Здравствуй… – прохрипело горло юноши, казалось, что говорило сердце. Да, так и было – он начал разговор сердцем, она продолжила глазами. Уверенней он приподнялся, приблизился к окну осторожней. Она затушила сигарету, выпустив на волю последнюю струйку бледного дыма…
-Как настроение? – продолжал парень «Улыбнулась…» - пересохшая улыбка больно кольнула щетину, насколько же он отвык улыбаться
-Я чайник поставил…Выпьешь со мной кофе? Нет, ты пьешь только чай. Прости, запамятовал. Почему ты так редко заходишь? – девушка застыла в немом безответной позе
-Да, понимаю… Холодно сегодня, а ты в майке, разве так можно? – игривая, легкая улыбка. Она настолько жива, насколько мертв он. А по середине стекло…
Ладонью коснувшись это золотой середины, он ощутил приближающуюся осень, скользнули слова. Девушка невольно отстранилась, вжавшись в собственную тень.
-Скажи мне, умоляю, скажи, что ты со мной – повторили щемящим шепотом губы, дрогнуло сердце – Скажи мне, что ты только моя, что сейчас я выйду на балкон, и мы больше никогда не расстанемся. Скажи, давай, скажи, что ты скучаешь, любишь, ждешь, что голодна и жутко замерзла, а я дурак! – он сильнее надавил на прозрачную поверхность – Скажи мне, что ты жива…
Время со скрежетом остановилось, повисло камнем на хрупкой девичьей шее, серые глаза печально погрузились в голубой омут. Парень из последних сил хватался за гладкую преграду, пугая собственное дыхание. Любимая душа с родными чертами лица, не дрогнув, изобразила в пустоте удушающее «нет»…
Последний лучик скользнул по тонкой фигуре, потянув девушку за золотистый локон шелковых волос, она более не имела права здесь находиться. Каждая секунда пребывания в их маленьком мире дарило молодому человеку губительную надежду. И будь его воля, он бы захлебнулся этой надеждой для неё, за неё, ради… Но вот легкие скребет горячее дыхание, он начинает слышит сердце и невольно моргнув, теряет её во второй раз. Докипает чайник, холодильник затих, плакали розы, тупые, бездушные рефлекторные спазмы…