Умные фразы из мемуаров умного негодяя...
Эти и другие откровения легендарного английского разведчика, героя Первой мировой войны, Лоуренса Аравийского американский журналист Линкольн Стеффенс описал в своем интервью с британцем. Материал “ЭТИ НЕВОЗМОЖНЫЕ АРМЯНЕ” был написан во время мирной конференции в Париже в 1919 г., впервые опубликован в журнале "Outlook and Independent" в 1931г. и не потерял актуальности по сей день. А вот как сам Лоуренс, в мемуарах “Семь столпов мудрости”, посвященных его участию в арабских восстаниях против турок во время Первой мировой войны, характеризовал Сирию и сирийцев ...«Они были вечно недовольны тем правительством, которое имели; такова была их интеллектуальная гордыня; но лишь немногие искренне задумывались о приемлемой альтернативе, и еще меньше было таких, кто согласился бы на нее». «Они» — это сирийцы, и Лоуренс дает красочное описание страны и ее народа, которые были впоследствии освобождены из-под османского господства им и арабской армией под предводительством хашимитов.
Сегодня недовольство, описанное Лоуренсом, сохраняется: теперь — среди повстанческих группировок, противостоящих правящему режиму Асада. Например, Свободная сирийская армия недавно осудила каирскую встречу представителей Сирийского национального совета и Франции, Туниса и Турции; ее деятели утверждали, что делегаты «отвергают идею иностранной военной интервенции ради спасения народа... и игнорируют вопрос о буферных зонах, защищаемых международным сообществом, гуманитарных коридорах, воздушном эмбарго и вооружении повстанцев». В условиях нарастающего международного давления с требованием военной интервенции в Сирии, проведенный Лоуренсом анализ расколотой нации — хотя он писался чужаком и почти сто лет назад — может стать предупреждением о том, что нужно быть осторожнее, требуя западного вмешательства в дела региона.
До создания современного сирийского государства под протекторатом Франции по окончании Первой мировой войны понятие «Сирия» обозначало весь Левант, включая Иорданию, Палестину и Ливан. Однако Лоуренс, описывая в своем труде политические проблемы Сирии, особо выделил города Дамаск, Хомс, Хама и Алеппо. Кроме того, он обратил особое внимание на долину реки Ярмук вдоль современной сирийско-иорданской границы; вулканическое плато Хауран и народ на юго-западе современной Сирии; а также регион Дераа, тоже на юго-западе страны, которые он считал «ядром Сирии во все времена».
Лоуренс считал, что для успеха в Сирии нужно иметь на своей стороне суннитское большинство. Поэтому он говорил, что «единственным независимым фактором, имевшим приемлемую основу и вооруженных приверженцев, был суннитский эмир вроде Фейсала, притязающего на восстановление славы Омейядов и Айюбидов». Однако он также знал, что в некоторых общественных кругах любая новая форма правления будет воспринята как навязанная иностранной державой: «Арабское правительство в Сирии, хотя бы оно и поддерживалось местными убеждениями, было бы в такой же степени «навязано», как и турецкое правительство или иностранный протекторат, или же исторический Халифат. Сирия по-прежнему представляла собой красочную расовую и религиозную мозаику».
Он с глубоким пессимизмом оценивал исход любого восстания в стране: «Казалось, что время провозгласило невозможность самостоятельного союза в такой стране... Более того, фактически это была страна неустанного волнения и непрекращающегося бунта». Лоуренс признавал, что в Дамаске существует потенциал всеобщего восстания против турецкого правления, но вновь предупреждал о том, что им не будут руководить из-за рубежа: Сирия, созревшая для беспорядков, могла быть вовлечена в настоящее восстание, если бы возник новый фактор, который позволил бы, к примеру, воплотить в жизнь центростремительный национализм бейрутских энциклопедистов или ограничить влияние раздраженных сект и классов. Этот фактор должен быть новым, но не заморского происхождения, этого требовали амбиции сирийцев.
В свете нынешнего восстания слова Лоуренса кажутся почти пророческими, хотя и были написаны более 90-та лет назад ! В каком-то смысле находящееся у власти правительство Башара Асада, в котором доминируют алавиты и шииты, воспроизводит давнюю османскую администрацию, на высших должностях которой находились представители шиитского меньшинства, представляющего менее 20 процентов населения Сирии. Лоуренс указывал на клановость «как мировосприятия, так и политики» алавитов. Поэтому нынешнее восстание не стало бы для него неожиданностью...
Со времен “Исправительной революции” 1970 года (если не считать восстания «Братьев-мусульман» в 1982 году) режим Асада постоянно подавлял внутренние противоречия, которых так опасался Лоуренс. Однако внедрение дополнительных иностранных элементов в этот сложный и неустойчивый калейдоскоп племенных и религиозных группировок может обернуться катастрофой для всех участников. Основной урок, который Лоуренс извлек из истории иностранных интервенций в Сирии — от османов до британцев и французов, состоит в том, что все они были отмечены разочарованием. Поражениями заканчивались не битвы — в этой сфере и британские, и французские войска брали верх — а попытки политического урегулирования и перехода к миру после окончания боев. Или, как четко формулировал Лоуренс, «Любая масштабная попытка достичь единства привела бы к раздроблению страны».
Враги называли Лоуренсa шпионом, друзья — разведчиком. Турки, в борьбе против которых он помогал арабским шейхам, очень его не любили и до сих пор не в силах сказать о нем ничего хорошего. Арабы же превозносят как национального героя и склонны скорее идеализировать, чем сохранять объективность. Обычно истина лежит где-то посередине, но быть середнячком — не участь Лоуренса.
Он мог бы стать ярким историком и археологом: в 1911-1913 годах принимал участие в раскопках, организованных на Ближнем Востоке Британским музеем (участвовал в производившихся под руководством Д. Хогарта, К. Томпсона и К. Вулли раскопках Кархемиша (Джераблуса), хеттского города в верховьях Евфрата, а в 1912 в раскопках в Египте, которыми руководил Ф.Питри), а свою выпускную работу в Оксфорде посвятил влиянию Крестовых походов на военную архитектуру конца XII века ( и ради нее в 1909 году проехал с фотоаппаратом более 1700 километров по Сирии и Палестине). Изучая историю и археологию, много путешествовал по Аравии, выучил арабский язык.
Он мог бы стать военачальником: советы, которыми Лоуренс щедро снабжал шейхов, во многом помогли их победе над турками и привели в итоге к созданию нескольких новых государств.
Он мог бы закончить жизнь дипломатом: после участия в Парижской мирной конференции 1919-20 годов в качестве переводчика и ближайшего помощника эмира Фейсала (будущего короля Ирака Фейсала I ), он в 1922 году отправляется на конференцию в Каир — уже как советник Черчилля. Ведь там решался вопрос о передаче Ирака и Иордании семье Фейсала. Лоуренс оказывается участником важнейших переговоров, чьи последствия мир ощущает до сих пор: появляется новая политическая карта Ближнего Востока.
Он мог бы стать выдающимся литератором: он перевел "Одиссею" Гомера, а его "Семь столпов мудрости" до сих пор издают в карманных изданиях (что есть признак популярности). А ведь первое издание (готовившееся автором более десяти лет), вышло библиофильским тиражом в 120 экземпляров; чтобы не разориться, Лоуренс следом опубликовал "Революцию в пустыне", ставшую бестселлером по обе стороны океана.
Мифу о Лоуренсе определенно стал мешать ... сам Лоуренс — живой, уже увлеченный скоростными военными катерами и не желающий возвращаться в политику. Он и погиб, как и положено “герою не у дел”: в 46 лет (15 августа 1888г., Тремадог, Уэльс - 19 мая 1935, Клауд-Хиллз, лагерь Бовингтон, Дорсетшир) , попав в нелепую аварию на мотоцикле, на котором любил гонять. Обстоятельства смерти до сих пор вызывают подозрения ...
Дм.Мартиросян
(martirossian@post.com)
Свидетельство о публикации №212090700858