Люли, люли, люли прилетели гули...

   Дэн знал хозяина этого небольшого магазинчика очень давно.
   О! Как же это было давно! Кажется, с того самого дня, когда его  перевели  сюда служить в морской корпус. Он тогда случайно зашел купить  сигареты и изажигалку.  В магазине  была маленькая  витрина;  за  стеклом,  вокруг  модели  крейсера какого-то с
адмиральским вымпелом, стояли бутылки виски, банки  какао  и  коробки  с
изюмом. Над входом висела вывеска с красной надписью  "Табак",  значит,
конечно, должны быть в продаже  и зажигалки. Дэн осторожно приоткрыл дверь,заглянул  и
сказал: "Дайте пожалуйста зажигалку". Неподалеку от входа за  высокой  стойкой
стоял со скучающим видом косоглазый молодой человек. При  виде  посетителя
он, не отодвигая счетов, не улыбнувшись, ответил:
   - Возьмите вот это. Зажигалки, к сожалению, все ушли....
   "Вот  это"  было  крошечной  коробочкой,  какие  дают  в  приложение  к
папиросам.
   - Мне, право, неудобно... Тогда дайте пачку еще каких-нибудь сигарет.Папиросы я не курю.
   - Ничего. Берите.
   - Нет уж, дайте пачку сигарет.
   - Берите же эти, если они вам годятся. Незачем покупать то, что не нужно.
   Слова косоглазого были, несомненно, вполне любезны. Но его тон  и  лицо
выражали удивительную неприветливость. Дэну попросту  ужасно  не  хотелось  у
него что-либо брать, а повернуться и уйти  было  как-то  неловко.  Дэн
волей-неволей положил на стойку деньги.
   - Ну, так дайте две таких коробочки.
   - Пожалуйста, хоть две, хоть три. Только платить не надо.
   К счастью, в эту минуту  из-за  рекламы  "Пейте виски с содовой",
висевшей у двери, показался его помошник - прыщеватый малый с  неопределенным
выражением лица.
   - Зажигалки здесь, хозяин.
   Внутренне торжествуя, Дэн купил и был доволен!.
Стоила она не дорого,но никогда еще  не  казалась Дэну такой  красивой. А торговая марка - парусник на треугольных волнах - была
так хороша, что хоть вставляй в рамку. Бережно  опустив  ее  в  карман
брюк, Дэн с чувством одержанной победы вышел из лавки.
   С тех пор в течение полугода Дэн по пути в свой военный корпус и  обратно  часто
захаживал в этот магазинчик. И теперь еще, закрыв глаза,  он  мог  отчетливо  его
себе представить. С  потолочной  балки  свешивается  ветчина.
Через окно в мелком переплете падает на оштукатуренную  стену  зеленоватый
солнечный свет.  Бумажки,  валяющиеся  на  дощатом  полу,  -  это  рекламы
сгущенного молока. На столбе прямо напротив входа висит под часами большой
календарь.  И  остальное  -   крейсер....На   витрине,   реклама
"Пейте виски с содовой", стул, телефон, велосипед, шотландское виски,  американский
изюм, всевозможные сигары, египетские папиросы, копченая сельдь, жаренная  в
сое говядина, - почти все сохранилось в  памяти.  Особенно  выставлявшаяся
из-за  высокой  стойки  надутая  физиономия  хозяина,  на  которого   он
насмотрелся до отвращения. Не только насмотрелся. Он знал до  мелочей  все
его  привычки  и  повадки,  как  он  кашляет,  как   отдает   распоряжения
помошнику,  как  уговаривает  покупателя,  зашедшего  за  банкой   какао.
"Возьмите лучше не это, а это. Это голландское. Знать  все  это
было неплохо. Но, уж  конечно,  очень  скучно.  И  иногда,  когда  Дэн
заходил туда, ему начинало казаться, что  он  служит в этом месте  уже
давным-давно. На самом же деле он не прослужил еще и года.
   Но всесильные перемены жизни не обошли и этот магазинчик. Как-то  утром  в  начале
лета Дэн зашел купить сигарет. Все было как обычно, все так же
на  обрызганном  полу  валялись  рекламы  сгущенного  молока.  Но   вместо
косоглазого   хозяина   за   конторкой   сидела молодая красотка,    причесана
и одета она была очень красиво. Лет ей было, вероятно, девятнадцать. Она  походила
на кошечку. На  белую  кошечку,  которая  щурится  на  солнце.  Изумляясь,
Дэн подошел.
   - Две пачки сигарет....
   - Сейчас.
   Женщина ответила смущенно. Вдобавок подала  она  ему  не те:  обе
пачки  были  с  изображением  восходящего  солнца  на  оборотной
стороне. Дэн невольно перевел взгляд с  пачек  на  личико  женщины.  И
сейчас же представил себе, что у нее под носиком  торчат  длинные  кошачьи
усы.
   - Я просил...., а это.....
   - Ох, в самом деле! Извините, пожалуйста.
   Кошечка - нет, женщина - покраснела.  Это  ее  душевное  движение  было
чисто девическим. И не таким, как у современной барышни. Это была  девушка
во вкусе содружества молодых  писателей тех еще годов,
сыгравшее большую роль в развитии новой литературы,  каких  нет  уже  лет
пять-шесть.  Шаря  в  кармане  в   поисках   мелочи,Дэн вспоминал
"Сверстников" роман писательницы  Хигути  Итие и многое другое. Тем временем  женщина
старательно искала по прилавку именно его сигареты.
   Тут из внутренней двери показался  прежний  косоглазый  хозяин.  Увидев
не те сигареты, он с первого взгляда уяснил  себе  положение.  С  обычным  своим
кислым выражением лица он опустил руку под прилавок и,как фокусник, протянул Дэну две
пачки его любимых. Но в глазах у него, хоть и едва заметно,  теплилось  что-то
похожее на улыбку.
   - Зажигалку?
   Глаза женщины томно сощурились, точно у кошечки,  готовой  замурлыкать.
Хозяин, не отвечая, только слегка кивнул, женщина моментально положила ее на
прилавок. Потом еще раз смущенно засмеялась.
   - Извините, пожалуйста...
   Переводя взгляд с нее на хозяина, Дэн почувствовал, что улыбается сам.
   С тех пор, когда бы он ни пришел, женщина сидела за стойкой. Впрочем,
она уже не была причесана, как в первый раз. Теперь волосы у
нее были уложены в большой узел  с  аккуратно  продетой  красной
лентой. Но с покупателями она обращалась все так  же  неумело.  Мешкала  с
ответом. Путала товары. Вдобавок по временам краснела. Она совсем не  была
похожа на хозяйку. Дэн понемногу начал питать к ней симпатию.  Это  не
значило, что он влюбился. Просто ему нравилась ее застенчивость.
   Как-то в томительный зной, под вечер, Дэн по пути из корпуса  зашел
купиь банку какао. Женщина и на этот раз сидела,  читая
журнал. Дэн  спросил  прыщеватого  приказчика,  нет  ли
какао марки "Ван Гутен".
   - Сейчас есть только это....
   Приказчик протянул ему банку "Фрай".  Дэн  окинул  взглядом  лавку.
Среди  фруктовых  консервов  оказалась  банка   с   маркой,   изображающей монахиню.
   - А вон там, кажется, есть "Дрост"?
   Приказчик  оглянулся  на  указанную  полку,   и   лицо   его   выразило
растерянность.
   - Да, это тоже какао.
   - Значит, есть не только такое?
   - Нет, только такое... Хозяйка, какао у нас только "Фрай"?
 Дэн оглянулся на женщину. Лицо женщины,  слегка  сощурившей  глаза,
было красивого зеленого оттенка. В этом не  было  ничего  удивительного  -
лучи вечернего солнца падали в магазин через цветные стекла  окна  в  мелком
переплете. Не снимая локтя с журнала,  женщина,  как  обычно,  с  запинкой
ответила:
   - Я думала, что осталось только такое, но...
   - Видите ли, в какао "Фрай" иногда попадаются черви, - серьезным  тоном
заговорил Дэн. На самом деле ему ни разу не случалось видеть  какао  с
червями: просто он был уверен, что сказать так - верный способ  убедиться,
имеется  ли  какао  "Ван  Гутен".  -  И  попадаются  довольно  крупные.  С
мизинец...
   Женщина в ужасе чуть-чуть перегнулась за прилавок.
   - А вон там не осталось ли? На задней полке?
   - Только красные банки. Здесь других нет.
   - Ну, а тут?
   Постукивая своими каблучками, женщина вышла  из-за  стойки  и  принялась  с
беспокойством искать. Растерянному помошнику тоже  волей-неволей
пришлось  посмотреть  среди разноцветных банок. Дэн,  закурив,   с
расстановкой говорил для поощрения:
   - А если таким червивым какао напоить детей, то у них разболится живот.
(Он снимал  комнату совершенно один.) Да что там дети -  жена  тоже
раз пострадала. (Никакой жены у него, разумеется, не  было.)  Так  что  не
подумайте, что я чересчур осторожен...
И тут он вдруг  замолчал.   Женщина,   вытирая   руки   передником,   в
замешательстве смотрела на него, широко раскрыв кошачьи глаза, с узкими черными зрачками.
   - Право, не могу найти...
   В глазах ее была робость. Губы силились  улыбнуться.  Особенно  забавно
было, что на носу у  нее  выступили  капельки  пота.  Встретившись  с  ней
глазами, Дэн вдруг почувствовал, что в него  вселился  злой  бес.  Эта
женщина была точь-в-точь как мимоза. На каждое раздражение она реагировала
именно так, как он ожидал. И раздражение это могло  быть  совсем  простым.
Достаточно было пристально посмотреть ей в лицо или  тронуть  ее  кончиком
пальца. Одного этого было  бы  довольно,  чтобы  она  поняла,  чего  хочет
Дэн. Как бы она поступила, поняв,  чего  он  хочет,  это,  разумеется,
оставалось неизвестным. А вдруг она не даст отпора?.. Нет, кошку  можно  у
себя держать. Но ради женщины, похожей на кошечку, отдавать душу во власть
злого беса не очень-то разумно. Он выбросил недокуренную  сигарету  и
вышвырнул вселившегося в него беса. Бес от неожиданности перекувырнулся  и
попал в нос приказчику - и приказчик, не успев увернуться,  несколько  раз
подряд громко чихнул.
   - Ничего не поделаешь. Дайте банку "Дрост".
И с кривой улыбкой он стал шарить в кармане, ища мелочь.
   После этого у них  не  раз  повторялся  тот  же  разговор.  К
счастью, сколько он  помнил,  это  был  единственный  раз,  когда  в  него
вселился бес. Более того, как-то раз Дэн  даже  почувствовал,  что  на
него слетел ангел.
   Однажды поздней осенью, зайдя под вечер  за сигаретами,  решил
заодно воспользоваться у них телефоном. Перед входной дверью  на  самом  солнце
хозяин возился с велосипедом, накачивая шину. Помошник, по-видимому, ушел
по поручениям. Женщина,  сидя,  как  обычно,  за  стойкой,  приводила  в
порядок какие-то счета. Во всей этой неизменной обстановке  не  было
ничего неприятного. Все здесь дышало мирным счастьем, как жанровая картина
голландской школы. Стоя позади женщины с телефонной трубкой у уха, Дэн
вспомнил свою любимую репродукцию де Хуга - голландского художник школы Рембрандта.
   Однако, сколько он ни звонил, он никак не  мог  добиться  соединения  с
нужным номером. Мало того, телефонистка, переспросив раза два: "Номер?"  -
вдруг совсем замолкла. Он звонил снова и снова. Но  в  трубке  только
потрескивало. Тут уж ему стало не  до  того,  чтобы  вспоминать  Де  Хуга.
   Пока он, основательно разругавшись с телефонисткой,  наконец  поговорил
по телефону, прошло минут двадцать. Желая поблагодарить, он оглянулся
на прилавок. Но за прилавком никого не было. Женщина  стояла  у  дверей  и
разговаривала  с  мужем.  Хозяин,  видимо,  все  еще  возился   со   своим
велосипедом на осеннем солнце. Дэн направился к  выходу,  он  невольно
замедлил шаги. Женщина, стоя спиной к нему, спрашивала мужа:
   - Сегодня один покупатель  хотел  купить  подменный  кофе  -  что  такое
подменный кофе?
   - Подменный кофе? - Хозяин разговаривал с женой  тем  же  неприветливым
тоном, что и с покупателями. - Ты, наверно, ослышалась: ячменный кофе.
   - Ячменный кофе? А, кофе из ячменя! То-то я думала - смешно: подменного
кофе у нас не бывает.
   Дэн стоял и смотрел на эту сцену. Тут-то он и почувствовал,
как слетел ангел. Ангел  пролетел  под  потолком,  с  которого  свешивался
окорок, и осенил благословением этих двух ничего не  подозревавших  людей.
Правда, от запаха копченых селедок он слегка поморщился и вдруг
сообразил, что забыл купить  копченых  селедок.  Их  жалкие  тушки  грудой
высились перед самым его носом.
   - Послушайте, дайте мне этих селедок.
   Дивная кошка сразу же обернулась. Это было как раз в ту  минуту,  когда  она
уразумела, что подменного  кофе  в  бакалее  не  бывает.  Несомненно,  она
догадалась, что ее разговор был услышан. Не успела она поднять  глаз,  как
ее лицо, похожее на кошачью мордочку, залилось краской смущения.Он,
как уже упоминалось, и раньше не раз замечал, что она краснеет.  Но  такой
пунцовой, как сейчас, он еще не видел ее никогда.
   - Селедок? - тихо переспросила женщина.
   - Да, селедок, -  на  этот  раз  особенно  почтительным  тоном  ответил
Дэн.
   После этого случая прошло  месяца  два,  был  январь  следующего  года.
Женщина вдруг куда-то исчезла. Исчезла не  на  несколько  дней.  Когда  бы
он ни заходил, у старой стойки  со  скучающим  видом  сидел  в
одиночестве косоглазый хозяин. Дэн  чувствовал,  что  ему  чего-то  не
хватает, и строил разные  догадки  о  причинах  исчезновения  хозяйки.  Но
обратиться к намеренно нелюбезному хозяину с вопросом: "Ваша супруга?.." -
он не решался. В самом деле, он не только никогда ни о чем  не  говорил  с
хозяином, но даже к этой застенчивой женщине обращался только со  словами:
"Дайте то-то или то-то".
   Тем  временем  замерзшие  дороги  оттаяли. То  день,  то  два   подряд стало
пригревать солнце. Но женщина все не показывалась. В маленьком магазинчике вокруг  хозяина
витал дух  запустения.  Понемногу  Дэн  перестал  замечать  отсутствие
хозяйки...
   Как-то вечером в конце февраля только  что  закончив  урок  английского
языка, Дэн, обвеваемый теплым южным  ветром,  случайно  проходил  мимо
лавки. За витриной, сверкая в электрическом свете, рядами стояли бутылки с
европейскими винами и банки с консервами.  В  этом,  разумеется,  не  было
ничего необычного. Но вдруг он заметил, что перед лавкой стоит  женщина  с
младенцем на руках и лепечет какой-то вздор.  Из  лавки  на  улицу  падала
широкая полоса света, и Дэн сразу узнал, кто эта молодая мать.
   - Люли,люли,люли прилетели гули...
   Она прохаживалась перед стойкой магазина и забавляла младенца. Покачивая его, она
вдруг встретилась глазами с Дэном. Он  мгновенно  представил  себе,
как в ее глазах появится робость и как, заметно даже в темноте, покраснеет
ее лицо. Однако женщина оставалась безмятежной. Глаза ее  тихо  улыбались,
на лице не было и тени смущения. Мало  того,  в  следующее  мгновение  она
опустила глаза на младенца и, не стесняясь чужих глаз, повторила:
   - Люли,люли,люли прилетели гули...Прилетели гули и сели на люли.....
  -Какой бред! Что она лепечет?- Миновав женщину, Дэн, сам того не замечая,  горько  засмеялся. Да. Это
уже была не "та  женщина".  Это  была  просто  обыкновенная  добрая  мать.
Страшная мать, одна из  тех  матерей,  которые,  когда  дело  идет  об  их
ребенке, во все века готовы были в злобном прыжке на любое действие. Она из прелестной кошечки превратилась в дикую тигрицу. Разумеется, пусть ей
эта перемена принесет всяческое счастье. Но вместо девушки-жены обнаружить
ТАКУЮ МАТЬ!... Шагая дальше, Дэн рассеянно с грустью смотрел в небо над крышами.Да,думал он, женщина познаёт материнскую любовь, когда появляется ее дитя. Женщина познаёт материнскую радость, когда дитя больше не нуждается в ней.
Он шел и думал,а на небе, под которым веял южный ветер, слабо серебрилась круглая  весенняя луна.