На Расстоянии Сна

Я слегка приоткрыл правый глаз, потянулся свободной рукой и невольно бросил взгляд на окно в ее спальне. Карниз, рамы и небольшие, цвета булочек, шторки купались в уютных, спелых солнечных лучах. В такое время очень приятно ехать куда-то. Либо мчаться в пустой машине по одинокому шоссе, либо пронизывать собой узкие улочки еще совсем сонного и уставшего, загоревшего на палящем летнем солнце, города, трясясь в старом, зашарканном трамвайчике, то и дело покачивающемся от скуки. 
Убирать с нее руку мне очень не хотелось. Было так приятно, спокойно, уютно опять-таки. Больше всего не люблю такие моменты утром после шумной гулянки или после приятного ужина при свечах, когда приходится вставать, завтракать и разбегаться. Почему-то именно эти утренние часы вбиваются в память очень сильно. 
Сделав над собой усилие, я приподнялся, почесал залежавшиеся волосы на макушке, и неуклюже плюхнулся на мягкое кресло в противоположном конце спальни. 
Она спала так, как спят все женщины. Тихо, нежно и, вобщем, очень завораживающе. Ну, вы и сами-то знаете, что тут говорить. Такое видели и испытывали все. 
Я вспоминаю, сколько времени провёл рядом с ней, вспоминаю, как впервые увидел ее. Думаю о том, как сначала мы совсем не ладили и были очень холодны друг к другу. Я помню каждый глоток алкоголя, выпитый вместе с ней, помню каждый час разговоров. Помню каждого ее мужчину, помню за что я должен им по гроб жизни, а за что и по морде. Помню каждую минуту ее слёз. Тариф на слёзы у меня поминутный. Помню, как отпаивал ее валерьянкой, когда у матери случился удар. Помню, когда вместе ходили на могилу отца.
Я несоизмеримо далеко от нее. Так далеко, что ни одной зарплаты не хватит на билет до ее аэропорта. Да и лететь туда нужно годами, если не дольше. И потом совсем не факт, что, окажись я под ее дверью, она бы смело и сразу ее открыла, без распросов, без подозрительных взглядов в глазок, без каких-либо дополнительных паролей и удоствоверений личности. Просто повернула ключ, скрипнула ржавеющим от старости замком и впустила бы меня к себе в душу.
А эту часть своего утра я считаю самой противной. Я обуваюсь, и, бросив на нее последний взгляд, открываю дверь и выскальзываю в сырой, холодный, навевающий только чувство отчужденности и непонимания, подъезд. Быстро выбегаю, хлопаю железной дверью с нерабочим кодовым замком и как раз успеваю к тому времени, когда к остановке подъезжает трамвайчик цвета спелых солнечных лучей. Я сажусь у окна. За проезд не плачу. Мне не надо. Спустя пол часа, выбегаю на своей остановке, быстрым и уверенным шагом иду к совсем знакомой парадной. Не глядя, проверяю почтовый ящик. Слушаю, как едет лифт, по слуху определяя проезжаемые этажи. Закрываю за собой дверь квартиры, иду в спальню. На кровати так же тихо и спокойно лежит моё тело. Через 10 минут вставать на работу. Я оглядываюсь, будто бы проверяя, не забыл ли я ничего. Я тихонько подхожу к самому себе, еще раз смотрю в окно на прекрасные солнечные лучи и ложусь, едва заметно проникая внутрь телесной оболочки. На этом мой сон закончен. 
Я просыпаюсь под знакомую мелодию будильника, со стонами выключаю ее, чешу залежавшиеся волосы на макушке и иду ставить кофе в предвкушении нового дня.Без нее.