Однажды летом в Монако

Однажды летом в Монако

(импровизация)


Однажды ранним летним вечером на розовом диване игорного зала казино в Монако сидел немолодой, безупречно одетый человек достаточно примечательной внешности: аккуратные усы, бородка клинышком и даже трость, на которой господин покоил свои руки – выдавали в нем человека высшего света – или того, кто хотел им казаться.
Шум, похоже, совсем не мешал и не интересовал его, даже за тем столом, где какой-то иностранец уже целый час успешно срывал банк. Его спокойствие и равнодушие ко всему были едва не противоестественны. Выражение его глаз невозможно было определить, но если бы кто-нибудь заглянул в них, то увидел бы там бесчеловечный мертвенный холод.
Казалось, человек о чем-то глубоко задумался, удовлетворенный тем, что ни в малейшей степени не привлекает к себе внимание. В этот момент рядом с ним, впрочем, не замечая, сел молодой человек с бледным и хмурым лицом, чей скромный серенький костюмчик не вязался с роскошным интерьером казино и туалетами завсегдатаев. Он метал яростные взгляды в сторону ближайшего стола и все что-то повторял, почти не слышно.
– Вы проиграли? – любезно спросил сосед, тоном, которым спрашивают: который час?
– Что? – молодой человек словно очнулся и оглянулся. – Вы тоже?
Светский господин улыбнулся с таким выражением: "Как вы могли подумать!"
– Почему же вы не играете?
– Я устал. Раз есть диваны, почему же не посидеть на них? Не правда ли?
– Вы счастливый человек! Ах, если бы у меня была еще сотня франков! – простонал юноша. – Я бы поставил на тридцать и сорок – и я бы точно выиграл! Как тот русский – вы видели его?
Сосед кивнул.
– А-а, он знает систему, вот в чем дело! Это точно!
– Нет никакой системы, – сказал господин спокойно.
– Нет? Вы точно знаете?
– Точно. Все дело в спокойствии и в некотором расчете.
– Каком расчете? – молодой человек смотрел на своего соседа так, словно тот сейчас откроет ему великий секрет.
– Есть тактики, при которых проиграть практически невозможно. Но и сильно выиграть тоже. Большинство людей здесь играет именно так. Они развлекаются.
Молодой человек кивнул с унылым видом.
– Если же вы хотите выиграть много…
– Да?!
– Это риск. Бывает, целый день не выпадает "черное", а вы все ставите, ставите на него и, натурально, проигрываете.
– Что же делать?
– Ничего. Все дело в везении. Фортуна, знаете ли.
– А мне не везет! Всю жизнь! – молодой человек стал колотить ладонью по своему лбу.
– Перестаньте! Много проиграли?
– Все…
– Все? – повторил сосед с усмешкой. – Это понятие растяжимое.
– Вы не понимаете!.. Вы можете тут сидеть, вас ничего не касается, вы даже не хотите играть… Какая у вас, однако, воля! Кто вы?
Сосед снова неопределенно улыбнулся.
– Нет-нет, я не буду просить у вас денег, не бойтесь!
– Я не боюсь… Барон дез Игрей, к вашим услугам. – Человек с достоинством кивнул головой. – А вас как зовут?
– Меня? Уже никак. У меня больше нет имени…
– Полноте, молодой человек! Я слышал, что вы все проиграли, но, судя по вашему костюму – вы, кажется, чиновник или служащий. Сколько вы могли проиграть?
– Я вор, я проиграл чужие деньги!
– Неужели?
Молодой человек закрыл лицо руками.
– Патрон послал меня в Марсель, снять деньги нашей фирмы в банке. Я снял деньги, сел в поезд и сегодня днем приехал сюда. Я хотел попытать счастья. Я проиграл…
– Бывает, – снисходительно сказал сосед.
– Если бы я выиграл – никто бы не узнал, никто бы не упрекнул меня! Теперь меня арестуют. Вот невезение! Остается только покончить с собой…
Молодой человек неожиданно выхватил из кармана револьвер и почти успел приставить к виску, но барон перехватил руку.
– Что вы делаете?! Спрячьте сейчас же ваш дурацкий револьвер!
– Я все равно убью себя! Я не имею права жить!
– Пустяки. Доживите до утра.
– Зачем? Я ненавижу себя!
– Пройдет один день, и вы успокоитесь. А через год и вовсе забудете, почему хотели стреляться. Вы еще так молоды.
– Я погубил свою жизнь! – простонал молодой человек.
– Да полноте! Подумайте сами: у вас наверняка есть мать, родные – какой это будет для них удар. Из-за чего вы сейчас лишите себя жизни – из-за горстки луидоров? Это смешно.
– Это позор, я никогда не прощу себе! Все будут меня презирать…
– Пустяки, говорю я вам! Разве вы человека убили? Положим, вы украли некоторое количество денег у богача. По-вашему, он разорится от этого, пойдет со всей семьей по миру? Нет, конечно. Считайте себя благородным разбойником, революционером, наконец…
– Вы смеетесь?
– Ничуть. Ваше так называемое преступление так извинительно. Все вас поймут, не сомневайтесь. Тут вокруг множество таких. В этом зале разорили, довели до отчаяния и даже смерти тысячи людей. Смотрите, вся эта позолота, зеркала, диваны – все это на украденные у вас и таких, как вы, деньги. И никто здесь не стреляется и ничуть не переживает. И вы плюньте.
– Но меня посадят в тюрьму!
– Ну, посидите немного. А, скорее всего, вас просто приговорят выплачивать своему патрону потерянную, скажем так, сумму. И вы ее постепенно выплатите, всех дел.
– Он меня вышвырнет. Где я буду служить?
– Найдете что-нибудь еще…
– Меня не возьмут: я испортил свою репутацию.
– Не смешите меня! Какая у вас может быть репутация в двадцать лет? У вас еще сколько угодно лет сделать десять репутаций.
Барон деланно зевнул и отвернулся, словно говоря, что потратил на молодого человека слишком много своего драгоценного времени. Тот долго молчал, как будто бы обдумывал услышанное.
– Что же мне теперь делать? – спросил он сломанным голосом, заглядывая в лицо барону.
Барон пожал плечами.
– Что? Ну, можно скрыться. Но вас будет искать полиция, а не каждый способен играть в кошки-мышки с полицией. Тут нужен навык.
– Я не смогу…
– Понимаю. Тогда садитесь в поезд и езжайте к патрону, каяться…
– У меня нет денег… – убито пробормотал молодой человек.
– Понимаю. Тогда идите в полицию и скажите: я украл и проиграл чужие деньги, но, как честный человек, я пришел понести наказание.
– О, я не вынесу этого!
– Вынесете. Это будет вам урок. Надо пользоваться уроками, которые предлагает жизнь. Уверяю вас: то, что с вами случилось – не самое страшное.
Барон достал портсигар.
– Не хотите ли сигаретку?
Молодой человек отрицательно покачал головой.
– Зачем вы мне все это наговорили? У меня пропала решимость…
– Вот и прекрасно. Ступайте отсюда, здесь вам не место… Только отдайте на всякий случай ваш револьвер. Я бы у вас его купил, но, боюсь, вы тут же побежите играть.
– Да, возьмите его. Спасибо. Правда, вы спасли сегодня мне жизнь. Нет, Бог с ней с жизнью, но мама… – он смахнул с глаз слезы. – Бедная мама, как бы она рыдала…
Неверной походкой он вышел из зала.
Барон докурил сигарету, спокойно оглядел зал и встал. Во всем виде его читалось утомленное скучающее достоинство.
Сквозь черную стену кипарисов и магнолий глядело неподвижное фиолетовое море. Запах цветущего олеандра наполнял пустеющие аллеи.
Через час он открыл калитку непримечательного дома, где снимал комнату. Послал воздушный поцелуй Мие, соблазнительной корсиканке, хозяйке пансиона. Она понимающе улыбнулась и поиграла черными обворожительными глазками…
– Не хотите ли кофе, господин дез Игрей?
– Нет, благодарю.
Он быстро поднялся по лестнице в свою комнату, сел за стол, написал несколько писем, погасил лампу, достал из кармана револьвер – и выстрелил себе в голову.


<Посвящается Гийому Аполлинеру, предоставившему фактуру.>