Похититель душ

Глава 1.
Вавилон был прекрасен!
В это раннее утро субботы немногие смогли восхититься его красотой, так как были опутаны паутиной сна. Но юный принц Лонгин – единственный наследник персидского царя Тимофея – в этот ранний предутренний час не спал. Принц проснулся около полуночи и не смог больше заснуть. Он отправился в библиотеку читать священные книги египтян. Под свет семисвечника ему попалась книга мертвых и описание посмертных испытаний богов. Одно из них гласило был ли ты верен своему дому и своим родным. Принц тяжело вздохнул и отложил свиток. Книга свернулась и этот звук разбудил кошку принца. Животное зло фыркнуло и снова легло спать. Принц поднялся из – за грубоватого столика за котором часто сидел по своей собственной инициативе без указок учителей. Он решил выйти подышать свежим ночным воздухом.
Юноша был одет в белые одежды вельможи Вавилона. На его пояса висел кривой острый как бритва ятаган, которым принц пользовался лучше многих воинов. Вообще принц Лонгин слыл сорвиголовой. Однажды принц в одиночку убил льва, отрубил ему голову и принес ее царю. Тимофей наказал тогда отрока запретив ходить ему в гарем. Но принц не сильно расстроился. Ему тогда было всего пятнадцать лет и утехи с девами ему были еще не очень понятны. Поэтому принц исполняя волю отца интенсивно учился наукам. Особенно хорошо у него получалось понимать древние религиозные тексты, которые даже не всякий визирь мог бы разобрать. Нога принца, обутая в сапог из мягкой коричневой кожи вола, вступила на широкую террасу балкона. Стражник стоявший на посту узнал принца и впустил его со знаком почтения. Принц оперся о перила и смотрел вниз с почти тридцатиметровой высоты на западную башню.
Главный город Персии – Вавилон – был чудом архитектуры. Здесь вполне себя проявило социальное неравенство, которым древний мир не был обделен. Иногда лачуги бедняков встречались рядом с домами аристократов. Это никого не удивляло. Над самим дворцом высоко ввысь возносились три башни, «Башни Рока». Говорят, что эти башни видел сам пророк Иеремия, когда был приведен вместе со своим народом в Вавилон Навуходоносором. Принц Лонгин вздохнул.
Его печаль лишь на немного была стёрта величием современного ему города, который даже спустя тысячи лет хранил память о событиях, произошедших в этом месте земного шара много лет назад.
Конечно принц читал о строении вавилонской башни древними людьми и о их нечестивой цели. Сам принц думал, что Бог одного народа не сильнее Бога другого, и что иногда боги вместо того чтобы бороться самим заставляют это делать людей. Принц долго смотрел вдаль, где как он знал был далекий оазис с небесно голубой водой.
Лонгин смотрел вниз, находясь почти на самой верхней точки восточной башни рока. Внизу раскинулся спящий в этот ранний час город. Маленькие извилистые улочки соседствовали с огромными дворцами знати и главной мощенной брусчаткой дорогой, ведущей к массивному дворцу, который как ступенька стоял перед тремя башнями рока, подчеркивающими величие персидского царства. Принц отогнал прочь свои негативные эмоции: плохое настроение и следствие нервного возбуждение последних дней, когда отец сказал ему что махараджа Индии выдает за него свою старшую дочь. Это известие молодой принц принял с фатализмом древнего перса, который происходил из древнего рода царей.
Принц стоял сложив на груди руки и смотрел вдаль на появляющиеся солнце и вспоминал, что именно отец сказал ему о его невесте, что якобы это самая красивая девушка востока, обученная всем любовным ласкам Индии. Но как подчеркнул Тимофей, сама Эркиль, так звали принцессу, хранила себя для знатного вельможи. И на ее руку и душу претендовал самый богатый человек Индии султан места где находилась золотая шахта. Его отец служил визирем у махараджи и должен был приехать со свадебной процессией в Вавилон. Принц прогнал прочь грустные мысли и решил потренироваться. Его юное гибкое тело требовало постоянных тренировок и упражнений. Логан подошел к спящему на шелковых подушках слуге и разбудил его и попросил его принести свежего коровьего молока и кусок хлеба. Тренироваться перед завтраком надо было если есть сам завтрак. Через двадцать минут слуга принес принцу свежего молока, и, казалось, еще содержащий тепло пекарни каравай. Принц поблагодарил его и разрешил ему снова спать. Слуга лег и казалось тут же заснул. Лонгин приступил к тренировке.
Современный человек, наблюдая за движениями принца мог бы заметить много того, что ему было знакомо. Лонги произвел легкую разминку, разогрев все мышцы и суставы. Потом он стал делать то, что называлось кулачным боем. Целый час Лонгин принц Вавилона атаковал, парировал, подсекал невидимого противника. После часа такой тренировки он достал ятаган и раскрутив его над головой испустил боевой клич, который разбудил слуг. Без этого клича он не вступал в атаку. Лонгин закружился в танце, а точнее стал выполнять удары мечом с переходами и поворотами так, что это было похоже на танец. Прошел еще час и Лонгин стал делать физические упражнения. Он зацепился кистями за выступы в стене и стал подтягиваться. Подтянувшись двадцать раз, Лонгин стал падать на землю прямо на спину и вставать с нее разгибом. Появившееся солнышко освещало потную спину принца.
Сделав еще несколько акробатических упражнений, Лонгин принялся за еду.
Приняв пищу, Лонгин посмотрел на солнце. Оно уже вышло из – за горизонта и освещало округу. Как Тимофей сказал Лонгину – это вынужденное решение, но на старости лет мне хочется богатства для своей страны. А если Лонгин станет королём Индии, то Персия получит доступ к многочисленным золотым и алмазным рудникам. Решение было вынужденным.
Молодой принц одел свою белую одежду, которую снял во время тренировки и отправился принимать ванну.
Лонгин находился в восточной башне рока и если бы принц хотел попасть в королевскую баню, он бы пошел в северную башню, но Лонгин просто хотел смыть пот и поэтому приказал одному из своих слуг налить теплой воды в металлическую ванну в его покоях. Через двадцать минут теплой воды было достаточно и Лонгин с удовольствием погрузился в нее. Казалось что вода снимает не только усталость тела, но и психологическое напряжение, которое пристало к принцу в последние два дня.
Лонгин лежал в ванне из меди и случайно уснул. Проснулся молодой принц уже ближе к полудню. Он вышел из ставшей холодной воды и вытерся насухо. Одел принесенные слугой одеяния и вышел в свою большую спальню.
Пока Лонгин был молод у него не было никаких государственных дел, он только иногда принимал послов других стран и также часто спал с их дочерями. В этот раз он должен был стать мужем девицы, которую называли самой красивой девушкой востока. Лонгин в это не верил. Ему хватало того что отец разрешает пользоваться ему гаремом в котором были сотни девиц из разных стран.
Лонгин вышел на балкон и увидел приготовления перед встречей принцессы и визиря Индии. Королевские войска выстраивались в парадные построения и отрепетированным заранее ходом шил от ворот Вавилона ко дворцу. Стража, вооруженная луками сидела в самых неожиданных местах Вавилона, поджидая человека, который бы осмелился поднять руку на знатных гостей. Слуга принес обед.
Принц следуя своей диете съел только половину фазана и выпил только воды, а не вина. К вечеру он должен быть трезвым и ясно представлять себе что говорить. Вообще принц не любил вино. Он знал, что многие богатые вельможи не видя смысла своей богатой жизни пристращались к этому пороку и к концу своей жизни становились самыми настоящими пропойцами, лишившиеся всякого человеческого облика. Так же и молодые люди, дети богатых родителей становились частыми посетителями борделей и вырождались либо в любителей изысканных извращенных постельных утех или умирали от болезней, которыми их награждали проститутки. А простые люди в это время обязаны были чтобы получить хоть немного денег на пропитание работать с утра до вечера не разгибая спины. Лонгин давно ко всему этому привык.
Вместо послеобеденного сна принц отправился в библиотеку читать древние египетские тексты о посмертных испытаниях души, которую уготовали для нее боги.
Солнце нависло над Вавилоном, стоял жаркий вечер. Вдруг совершенно неожиданно в библиотеку зашел царь Тимофей. Это был высокий мужчина почти двухметрового роста с хорошо развитой мускулатурой и вооруженный только кинжалом с рукояткой с вделанными драгоценными камнями. Лонгин не сразу заметил своего отца и поэтому сосредоточенно продолжал читать. Тимофей обратился к своему сыну.
-Сын. Лонгин.
Молодой принц моментально оставил книгу и вскочив обернулся к своему отцу. Они обнялись. Царь провел своего сына к удобному дивану и посадил его рядом с собой. Лонгин думал о чему будет этот разговор. Многие догадки приходили ему в голову и как  оказалось ни одна из них не была верной.
-Мой любимый сын Лонгин тебе предстоит связать Персию и Индию в одно целое. Вавилон это вершина мира. Мы должны править всеми землями от Нила до Евфрата. Но ты понимаешь для этого нужны большие деньги. Наша армия нуждается в налогах, деньгах, но если снова поднять налоги, то народ может взбунтоваться и свергнуть нашу династию. Но когда ты женишься на принцессе Эркиль, тогда ты получишь богатые земли Индии.
Тимофей немного подождал и продолжил.
-Когда я умру ты станешь моим наследником и правителем Персии. Возможно я не буду ждать так долго и вскоре сам уступлю тебе трон. Вижу как блестят твои глаза дорогой Лонгин, но не спеши – как только ты будешь готов я отдам тебе царство и ты станешь царем. Но сначала тебе предстоит сделать нашу страну богатой и процветающей. Наш народ должен быть откормлен и сыт, как свиньи в загоне. Не хмурься – ты можешь пока этого не понимать, но будущее откроет тебе глаза. Делегация махараджи прибывает сегодня в полночь. Отдохни. Через три часа за тобой зайдут слуги и оденут тебя должным образом и ты будешь со мной встречать визиря и свою будущую жену.
Тимофей крепко обнял сына и сказал.
-Я люблю тебя сын и вижу в тебе мое будущее.
После этих слов царь поднялся с дивана и вышел из библиотеки, отправившись по своим делам.
Его наследник принц Лонгин еще долго смотрел в след ушедшему отцу.


















Глава 2.
Свадебная делегация принцессы Эркиль прибыла поздно ночью. И хотя в обычные дни Вавилон уже бы спал, но сегодня почти все жители в этот поздний час бодрствовали.
Главные ворота в город были открыты и охранялись элитной гвардией царя. Почти на каждом доме в Вавилоне сидел стрелок, вооруженный луком, а то и несколько стрелков. Большинство стрел было отравлено. Почти каждые полчаса по городу проезжал вооруженный патруль и если он находил пьяниц, убогих или нищих, то жестоко убирал их со своей дороги. Такого оживления столица Персии не испытывала уже очень давно.
Изначально планировалось, что делегация пройдет через южные ворота к дворцу царя Тимофея и впоследствии ничего не изменилось в этом составленном чиновниками царя плане.
Сам царь и принц сидели на своих местах на возвышении дворца, где обычно царь судил богатых людей. И Тимофей и Лонгин были одеты в белые одежды, украшенные золотом и бриллиантами; на их головах были искусно сделанные короны. У Тимофея корона – это широкая полоса золота с вделанными в нее изумрудами и опалами, а корона принца Лонгина была чуть меньше. И сын и отец представляли собой грозное зрелище. Оба были царями по крови, и Тимофей не прогадал бы если отдал власть своему сыну прямо сейчас. Но чтобы мужчина считался мужчиной ему следовало сначала жениться на достойной девушке. Лучше из рода людей с голубой кровью. Хотя это правило инициации во взрослую жизнь имело и исключения. Немногочисленные аскеты и жрецы местного бога не позволяли себе жениться. Но многие из них в итоге раскаивались в своем выборе.
Перед двумя тронами царя и принца положили длинный полукилометровый ковер по бокам от которого стояла элитная стража. В руках воинов было не обычное оружие, но золотое и украшенное драгоценными камнями. За спинами правителей в одной из больших комнат уже накрывали пир, а в другой более обширной стали бы пировать менее значимые личности. Лонгин, посмотрев на отца, хотел ему что – то сказать, но вдруг в царский двор вбежал запыхавшийся человек в пышных, дорогих одеждах. Тимофей поднял руку, жестом запрещая сыну говорить.
Подбежавший человек оказался одним из придворных гонцов. Он упал на колени перед царем, и в его жесте не было и доли личной гордости. Этот человек истово верил в божественное происхождение царя. Тимофей возгласил громким голосом, работая на публику, предварительно выждав некоторое время.
-Говори!
-Восточная принцесса и сановник махараджи вошли в Вавилон и сейчас направляются ко дворцу.
-Как скоро они прибудут?
-Дорого до дворца займет около получаса.
Тимофей жестом отпустил слугу и тот поспешно скрылся с глаз царя.
Лонгину стало не по себе. Всего через полчаса он должен был увидеть свою будущую жену и – возможно – царицу Персии. У молодого принца неприятно засосало под ложечкой. Он хотел заерзать на троне, но понял, что ведет себя как маленький ребенок, который боится будущего. Единственное что действительно могло испугать принца – это то, что красота принцессы окажется преувеличенной. Ведь как хорошо знал принц понятие о красоте на востоке и в Вавилоне сильно отличалось. Лонгин пытался вспомнить как выглядит индийская наложница, но перед его взглядом вставали только соблазнительные образы постельных утех. Тут молодой принц понял, что никогда толком не всматривался в лица женщин с которыми занимался любовью в гареме отца. Почему то принцу больше всего хотелось чтобы у Эркиль были красивые глаза. Лонгин не смог сдержать вздох.
От Тимофея конечно же не укрылось состояние принца, но как – то помочь ему царь уже не мог: ведь принцесса Индии уже в городе и отменить свадьбу уж нет возможности. Но что точно знал Тимофей так это то, что приданного принцессы хватить на то чтобы построить сильную армию. К тому же от принцессы его сыну нужно только потомство, ведь никто (в том числе и жена) не запретит Лонгину посещать гарем. Вверив себя в руки богов Тимофей стал ждать посланников из Индии.
А на другом конце города в южные ворота въезжала пышная процессия.
Жители Персии впервые воочию увидели индийцев. Те были одеты в широкие шаровары и замысловатые тюрбаны, их воины были вооружены прямыми мечами и острыми как бритва алебардами. Время от времени из повозок, которые тянули лошади, выглядывали восточные женщины. Это были жены послов и личный гарем визиря. Хотя посланники махараджи Индии старались это скрыть, но они также были удивлены необычным зрелищем – красивым городом и толпой хорошо одетых людей, вышедших встречать их ночью. Улицы города были освящены факелами и кое где даже разожгли костры. Вавилоняне чтобы лучше видеть процессию из пятидесяти повозок, идущую по их городу, залезали на деревья и крыши домов. Индийцы не могли об этом знать, но многие торговцы хотели бы продать пришельцам свои сласти, но были оттеснены стражей.
Как только делегация визиря махараджи въехала в город, Вавилон пришел в движение. И чем ближе процессия подъезжала ко дворцу тем интенсивнее становились крики приветствия дорогих гостей и, возможно, будущей царицы Вавилона.
Многие хотели увидеть дочь махараджи и гадали в какой из этих цветастых повозок она находиться. Взгляды людей обращались на искусно украшенные носилки закрытые парчой, которые несли восемь темнокожих рабов. Эти носилки возглавляли процессию. И еще одни похожие на них носилки неслись также восьмью рабами в середине процессии.
Процессия, которая возможно определит жизнь принца Лонгина да и всего Вавилона, въехала наконец во двор дворца, к краю красного ковра.
Когда это произошло ни царь Тимофей, ни его сын Лонгин не двинулись с места – надо было соблюдать этикет. Да если бы Тимофей хотел и не был бы таким искусным политиком, то мог бы захватить Индию.
Из носилок впереди процессии вылез высокий человек в тюрбане и по восточному просторном халате, отделанном золотыми нитями. В правой руке он держал жезл украшенный резной головой кобры со вделанными вместо маленьких змеиных глаз двумя алмазами. Это был визирь махараджи Индии по имени Джамшут.
Визиря окружили люди ниже его ростом, но одетые в похожую одежду – это были его советники и чиновники махараджи, приехавшие на свадьбу своей принцессы. Эти люди во главе с визирем направились к трону царя Тимофея. В этот момент принц Лонгин сильно пожалел о том что светская этика запрещала царям иметь оружие во время дипломатических встреч. Как было бы сейчас хорошо ощущать на своем бедре верный ятаган.
Приблизившись, послы Индии поклонились царю и поднявшись многие стали осматривать внутренний двор. Заговорил Джамшут:
-Мой правитель, божественный Титус правитель всей Индии, приветствует тебя вавилонский Царь.
Речь визиря была исполнена многих красивых слов и присыпана неприкрытой лестью. Когда он закончил, то внимательно посмотрел на Лонгина, видно зная, что этот человек должен жениться на его госпоже. На секунду в его взгляде проскочило то чего там быть не должно – неприкрытая ненависть. Лонгин спокойно встретил этот взгляд, который спустя секунду исчез за ширмой раболепия. Джамшут продолжил свою речь.
-Хочу представить вашему сыну его будущую жену – принцессу Эркиль, но сперва мне бы хотелось передать Вам кое – что от самого махараджи – священный камень который стоял в храме нашего бога. По легенде в этом камень были заключены души мятежных визирей, мечтавших свергнуть махараджу. И это отражено в его имени.
-У камня есть имя? Удивился Тимофей. Джамшут кивнул. Какое?
-Похититель душ.


Глава 3.
Царь Тимофей, принц Лонгин и его приближенные вместе с визирем и видными сановниками из Индии сейчас пировали в отдельной богато украшенной комнате. Все остальные гости поглощали царские угощения в большом зале внизу дворца, специально предназначавшимся для больших собраний черни. Принцессу Эркиль показали Лонгину лишь мельком и принц не смог вполне оценить ее красоты, но все же он успел заметить отсутствие каких – либо уродств в лице или фигуре. Обычная куртизанка отца – никаких за или против того чтобы с ней переспать. Принц невольно задумался о том что слухи об индийской красавице ложны. Да и стоило ли удивляться – ведь она дочь царя, все ее считают красивой. Вот богатая девочка и сама поверила в это. Или же махараджа просто расхваливал свой товар, как продавец на рынке Вавилона расхваливает фундук.
Может из – за этих мыслей, а может из – за того, что он не спал уже сутки настроение принца было очень плохим и он перестал следить за нитью разговора, которую вели царь Тимофей и визирь Джамшут. А визирь как раз рассказывал царю историю похитителя душ – большого ограненного топаза, который он привез в подарок царю.
-По древней легенде в этом драгоценном камне заключена семьдесят одна душа, вещал Джамшут, Все они когда – то были визирями и советниками махараджи, но потом взбунтовались. Тогдашний махараджа велел их пытать. Предателей пытали на протяжении нескольких дней, но гнев махараджи не утолялся и он призвал лучшего колдуна Медока, который и рассказал махараджи об этом камне в то время хранившимся в его сокровищнице. И вот тогда махараджа договорился с Медоком о том, что он навсегда запрет души предателей в камень, а сам Медок займет место главного визиря. Медок объяснил, как это надо сделать.
Тогда, по приказу правителя, семьдесят один предатель были выпущены из темницы, их раны омыли и залечили, их хорошо кормили, но не отпускали из дворца. Когда прошел месяц всех предателей пригласили на пир.
В ту ночь разразилась страшная гроза. Мужчины ели мясо и пили вино, ожидая прихода махараджи и официального помилования, вместо негласного. В этот самый час колдун Медок и совершил свое колдовство и все предатели махараджи были навсегда пленены в топазе, получившем позже имя похититель душ.
-Как же этот чародей смог пленить человеческую душу – самую эфемерную субстанцию? Спросил царь Тимофей.
-Мне это известно как потомку Медока. Эта история уже ставшая легендой рассказывается в  нашей семье уже на протяжении двухсот лет. Всем этим людям в вино был добавлен яд, который их усыпил и во сне их души были похищены демоном,  живущим в камне.
-То что ты говоришь визирь, похоже на детскую сказку, резюмировал царь Тимофей, но если ты покажешь нам этого демона мы тебе поверим. Так посмотрим нас здесь восемнадцать человек и стража, это конечно не семьдесят человек как в сказке, но попробовать стоит.
-Ваше величество вы сомневаетесь в силе моего волшебства? Спросил визирь.
Этот вопрос вызвал улыбки многих присутствовавших, также принца Лонгина и самого царя. Тимофей от своего отца верующего во всякую чушь относительно колдовства и того, что люди могут превращаться в животных был жестким циником в этих делах. Он специально выписывал чародеев из разных стран и заставлял их демонстрировать свое мастерство. И как это не прискорбно не один из них не мог удивить царя, многие лишались за это голову, в частности за то, что обещали слишком многое, а на деле не могли зажечь и лучины. Вот сейчас появилась возможность низложить еще одного такого басняра родом из Индии. Конечно, Тимофей не смог бы отрубить ему голову в случае провала, но поставить сановника махараджи на свое место стояло. К слову сказать, принц Лонгин был настроен в отношении магии точно также как и свой отец за одним исключением. Его скептицизм строился на доскональном знании древних магических книг. Многие дни Лонгин тратил на вызывание духов и заколдовывание предметов, но этого не произошло. Отсюда и скептицизм.
-Если говорить откровенно визирь, то я не поверил ни одному твоему слову. Ответил Тимофей.
По темному изборождённому морщинами лицу визиря трудно было сказать о чем он думает или что он чувствует, но ярко блеснувшие темные глаза выдали дикий гнев советника махараджи. Некоторое время все возлежащие на пиру молчали и смотрели на визиря Джамшута и царя Тимофея, ожидая продолжения словесной перепалки. И тут царь поднял руку, призывая к тишине, так как будто кто – то с кем – то говорил. Тимофей сказал.
-Джамшут. Но я не запрещаю тебе верить в свои слова.
Эти слова царя не вызвали никакого смеха. Многие из присутствовавших чиновников слышали и более суровые речи в адрес колдунов. Но все советники и чиновники царя Тимофея были язычниками и изрядными трусами – может быть любой бы из них отдал свою жизнь за царя персов, но разбить камень в виде божка, это уже было сверх их сил. Большинство из них правда верило, что в идолах живет демон и ежегодные сожжение даров перед богом солнца правда защищают от болезней и бедности. И хотя сами жрецы солнца не верили в колдовство, а верили в свою защиту от божества, все остальные вавилоняне верили в магии чистой, искренней, детской верой, которая как известно создает не только фантомы, но и вампиров. Вот как раз в это самое время на трон вступил Тимофей.
Молодой, мало кому известный царь за пределами окружения своего умершего отца Агриппу, тем не менее, жестко взялся за дело. В прошлом чиновники и казначеи приходили ко дворцу царя лишь изредка и никто их не контролировал и они надеялись, что это останется неизменным, но с новым царем пришли новые времена. Казначеи и чиновники теперь приходили к Тимофею каждый день и отчитывались о каждом золотом с царским изображением. Врать становилось сложнее, круговая порука трещала по швам. Да и сам царь требовал чего – то странного: больница для нищих, раздавать излишки хлеба бедным и урезать содержание самих чиновников. Там продолжалось около полугода, чиновники врали царю, а Тимофей делал вид, что им верит. Наступил первый праздник летнего солнцестояния, который Тимофей встретил в ризе царя.
Множество народа собралось на этот праздник, но далеко не из - за своей веры – действительно зачем приносить солнышку дары когда оно каждый день светит. Вавилоняне хотели крови, крови продажных чинуш и советников царя, отбирающих последний кусок хлеба у голодного ребенка, называя это налогом. И Тимофей удовлетворил жажду толпы.
Он выбрал семь самых продажных чиновников и…велел принести их в жертву солнцу. Жрецы попытались было отговорить царя от такой жертвы, объясняя неразумному монарху, что этому бесу больше приятно получать фрукты и овощи. Царь был непреклонен. Тогда семерых мужчин, с которых были сорванными роскошные одежды царских сановников, связали и положили на алтарь в ноги статуи, изображающей бога Персии. Потом этих несчастных облили маслом, как дрова и подожгли. На радость публики агония этих семи чиновников была долгой. С того времени служба у царя стала не только престижным, но и опасным делом.
И вот кажется авторитет Тимофея снова стал падать. «Простолюдины. Верят в ворожбу больше чем в царя», проносились в голове Тимофея грозные мысли. Еще чуть чуть и он бы приступил к наказанию провинившихся, но тут Лонгин вывел царя на несколько минут в другую комнату. Вскоре царь и наследник вернулись, и Тимофей предложил тост. Все выпили. Царь обратился к Джамшуту.
-Сегодня ты покажешь нам свое колдовство. Ты увидишь, что персы ничего не бояться. Ты увидишь наше мужество на примере моего сына Лонгина. Попробуй, заколдуй его!
      
Глава 4.
Лонгин проснулся от того, что услышал какой – то странный звук раздающийся из комнаты смежной с его спальней. Звук был такой как будто кто – то тащит несколько мешков по земле. Лонгина это озадачило, но не испугало. Еще бы он был во дворце своего отца, в западной башне рока под охраной чуть ли не тысячи воинов!
Вскоре звук прекратился, становясь потихоньку все тише и тише, и наконец, исчез в отдалении, по всей видимости, в коридорах башни. Принц приподнялся на локтях.
Первое что пришло ему в голову – это почему он не с принцессой Эркиль? Но потом юноша вспомнил о свадьбе и почти лишился утреннего бодрого настроения. По-моему, думал принц, я когда ушел с пира, взял одну из наложниц отца и пришел в свои покои. Но где сейчас она?
Лонгин раздвинул шелковые портьеры, свисающие с прямоугольной раме над кроватью, и осмотрелся. Никого не было. Лонгин сообразил, что наложницу могли увести пока он спал, ведь никому не хотелось прогневать махараджу. Но где тогда стражник, который должен охранять покои наследного принца? Стражника не было.
Это стало вызывать тревогу у принца, но вместо того, чтобы заволноваться или еще того хуже запаниковать, он просто откинулся на подушки и стал досматривать свой сон.
Ему приснилось, что на Вавилон напала огромная змея, которая сжала его в своих кольцах и не хотела выпускать, но тут жрецы солнца помолились и огненный дождь сошел с неба. Он сжег змею и весь Вавилон. Лонгин проснулся.
За окном был уже не полдень, а вечер. Постель Лонгина измялась, одеяло было сброшено на пол, одна из портьер надорвана. Принц понял, что метался во сне. Страшно хотелось пить.
Голый принц подошел к одному из многочисленных столиков в его роскошной спальне и налил себе яблочного сока из графина и стал пить. Хотелось молока, но для этого продеться звать слугу. Да и поесть уже пора!
-Слуга! Слуга! Тебя зовет принц Лонгин!
Ответом ему было долгое молчание. Ничего не понимая, нагой юноша сел на диван и стал думать.
В городе, что вспыхнуло восстание и все слуги и рабы взбунтовались. Стражи тоже нет, значит и они перешли на сторону предателей. Но ведь его покои охраняет не какая – нибудь уличная конница, а личная гвардия царя. Царь!
Лонгин поднял голову и стал внимательно смотреть через решетку окна на соседнюю северную башню. Башня вся была во мраке – ни один факел не горел внутри. Логан хотел встать и посмотреть на остальной Вавилон, не желая видеть при этом огни пожаров и мертвых людей, но вспомнил, что он совершенно голый. Не подобает принцу показываться голым перед своим народом. Шкаф с одеждой стоял в соседней комнате. Эта комната, как и его спальня, была во мраке освящаемая заходящим солнцем. Лонгин осторожно пошел вперед.
Никого не было в соседней комнате, и принц спокойно прошел к нише с одеждой.
Что же ему надеть?
Одежда для светского приема слишком тяжелая и сковывает движения. Той брони, которую используют стражники в его гардеробе не было. И принц решил одеть свою обычную и, пожалуй, самую любимую одежду: широкие белые шаровары, белую куртку в которой можно спрятать не один кинжал и удобные, немного сношенные сапоги из воловьей кожи. Но оружия здесь не было. Его верный ятаган, как и набор метательных ножей были где – то в другом месте. И тут произошло кое – что, заставившее принца вернуться в свою спальню и сесть на тот диван, с которого он обозревал северную башню, резиденцию царя Тимофея, его отца.
Визирь!
Принц вспомнил, как сам отозвал своего отца в другую комнату и стал упрашивать его о том, чтобы индийский колдун попробовал применить свое волшебство на нем. Сначала Тимофей был против, но потом его сын представил ему картину опозорившегося советника махараджи и царь почти сразу согласился.
Когда Джамшут услышал вердикт царя, то его некрасивые старческие губы тронула усмешка.
-Тебе известно, мой царь, что за колдовство в отношении членов царской семьи, полагается смерть?
-Я смягчу тебе приговор, если мой сын умрет, и помещу тебя в вечное заточение. Но, визирь, ты ведь знаешь, что ослушаться приказа царя равносильно смерти и одно мое слово и тебя обезглавят прямо сейчас, так что покажи мне свое волшебство, чтобы мы все могли посмеяться над чарами Индии.
-Похоже, что у меня просто нет выбора, мой царь, зло сказал визирь Джамшут, главный советник махараджи и по совместительству главный колдун Индии.
Потом произошло, то, во что сейчас Лонгину верилось с большим трудом.
Глаза колдуна вдруг налились красным блеском, который всего за несколько секунд стал настолько ярким и блестящим, что как будто гипнотизировал всех здесь присутствующих. Визирь не торопясь поднялся, сжимая в руках посох с набалдашником в форме головы кобры. Мертвые, высеченные из слоновой кости глаза кобры стали наливаться красным блеском, как и глаза визиря. Хуже того, и все возлежащие на пиру это видели, посох ожил. Древко посоха покрылось чешуйками, а голова раскрыла свою пасть, высунув раздвоенный язык и показывая отравленные зубы, с которых капал яд. Магическая кобра повернула голову и ее блестящие, ярко красные глаза в упор посмотрели на принца. Тогда Логану показалось, что от страха волосы на его голове встают дыбом.
И тут один из чиновников царя Тимофея видно найдя в себе остатки мужества, схватил со стола нож для разделки мяса хряка и кинулся на визиря, целясь ножом ему в горло. Только целиться он начал метров за десять до цели, и верный охранник визиря Джамшута, магическая кобра увидела опасность для своего повелителя.
Как только вооруженный одним столовым ножом мужчина оказался, в трех метрах от визиря, кобра прыгнула ему навстречу и вцепилась ядовитыми зубами в горло чиновника. Брызнула кровь. Змее удалось разорвать своими зубами сонную артерию патриоту. Ко всему этому мужчина получил изрядную порцию яда. Но, он все же сделал еще один шаг к колдуну.
Тот лишь усмехнулся и сделал то, что у принца Лонгина не всегда получалось на тренировках. Стоя левым боком к врагу, визирь стал быстро разворачиваться через правое плечо назад, вынося вперед свою правую ногу. В момент этого выпада кобра предусмотрительно обвилась вокруг правого плеча высокого колдуна. Лонгин думал, что индийский убийца ударит ногой с разворота в голову мужчины, укушенном змеей, но он поступил не так. Вместо махового движения последовал сильный толчок в область грудной клетки единственного мужчины, кто осмелился защитить своего царя. Не смотря на субтильное сложение – визирь был высокий и худой – раненый отлетел на пять метров, упал, ударился головой об пол и больше не подавал признаков жизни. Тут уже визирь по - настоящему улыбнулся.
Возможно этот постаревший визирь, оказавшийся настоящим колдуном, и хотел что – то сказать царю и принцу. Что – то ужасно оскорбительное, но видя ужас на их лицах просто еще раз улыбнулся. Джамшут схватил свою змею за хвост и оторвал его. На секунду комнату озарило фиолетовое сияние, а потом из оторванного хвоста змеи вместо крови или кишков вдруг посыпались мелкие песчинки. Этот песок разлетался по всему залу, садясь на лица и тела людей. Джамшут отбросил змею, которая сейчас больше напоминала обычный посох, и, повернувшись к принцу Лонгину сказал:
-Похоже, мой принц, свадьба временно отменяется!
В поисках защиты, Лонгин обернулся к своему отцу, справ от которого он сидел, и пришел в еще больший ужас. На месте его отца теперь была статуя из песка с большим искусством воспроизводившая облик царя Тимофея. От пережитого ужаса принц Лонгин потерял сознание.
 
               
















































Глава 5.
Принц с гневом сжал цветной, расписанный узорами валик, обрамляющий края дивана. Валик с треском оторвался, но Лонгин не заметил этого.
«Проклятый визирь! Он все же осмелился применить свое колдовство! Он превратил моего отца и всех его советников в скульптуры из песка! Что же мне делать?! Как же поступить?!» Эти и еще множество других темных мыслей проскочили в голове Логана, до того как он снова услышал шелестящий звук впервые им услышанный во время отдыха на кровати.
Не думая Лонгин сжал в правой руке свое единственное на данный момент оружие – оторванный диванный валик. Так же, стараясь не поддаваться эмоциям, принц осторожно подошел к двери и стал справа от входа в свою спальню. Сейчас как противоестественно быстро темнело и почти все что видел Логан это краешек солнца над городом которым он должен был править, но который теперь превратился в смертельную ловушку для молодого принца. Из соседней со спальней комнаты не раздавалось никаких звуков за исключением того самого шелестящего звука, который теперь казался Логану очень знакомым.
Да! Принц вспомнил, где раньше слышал нечто подобное. Плетка семихвостка, тяжелая и смертельно опасная, которую тащит за собой палач, готовый наказать провинившегося раба. Когда Лонгин впервые услышал этот звук ему было семь лет. Тогда царя Тимофея пригласил в гости один богатый торговец, недавно подаривший царю семь изумрудов с кулак младенца. Этот подарок давал торговцу монопольное право торговли, а царю возможность купить еще больше красивых наложниц. Так получилось, что один из слуг торговца обворовал его и его сделали рабом, но торговцу этого было мало. Злой и жадный человек, помнящий каждый косой взгляд в свою сторону, стал просить у царя смертной казни для своего раба. Тимофей был в хороших отношениях с этим торговцем и решил, что одна душа вполне может стать еще одним мостом, связывающие узы их дружбы. Если бы приговоренный к казни был свободным гражданином Вавилона, то ему бы отсекли голову ятаганом, но он был рабом. Семилетний Лонгин смотрел на то, как извивается под ударами плетки – семихвостки с железными крючьями раб и ему очень хотелось домой. Еще принцу казалось, что таким образом отец его проверяет, но все же Логану было семь лет и он перед тем как заснуть спросил своего отца за что убили того слугу, и из длинной речи своего родителя почти не ничего не понял и не запомнил ее. Много лет спустя вспоминая этот случай Лонгин понял, что отцу просто было стыдно перед сыном за такой жестокий урок жизни.
Воспоминания пронеслись так быстро, что Лонгин успел всего один раз выдохнуть. Принц понял, что нельзя сейчас поддаваться панике или страху, которые могут быть навеяны звуком плети, которую тянут по земли. Да и почему именно плеть? Ведь гораздо проще убить спящего принца простым кинжалом, чем пытаться засечь его насмерть.
Шелестящий звук остановился. Тот, кто его издавал, стоял сейчас прямо напротив дверного проема. Можно было подумать, что невидимка осматривается и …даже принюхивается. Логан не ошибся, когда ему послышался резкий вдох. Юноша весь превратился в слух, сжимая в своей руке диванный валик.
Раздался гортанный, немного лающий звук, но принц не вздрогнул. Он уже пришел сюда и кто – бы там не стоял он встретит его мужественно и яростно, как его учили придворные фехтовальщики. Лонгин на минуту забыл, что держит бесполезную деревяшку, ему казалось, что в его руках верный ятаган.
Через несколько минут снова раздался шелестящий звук. Он удалялся из покоев принца, и вскоре совсем исчез вдали.
Кто бы это ни был, он или не догадался о присутствии принца или просто решил выждать более удобного случая. С дрожью в коленях Лонгин сел на поломанный диван.
Убить визиря!
Это мысль была такой точной и ясной, что давала ответы на все вопросы, кроме одного. Как?
Принц со злостью отбросил от себя диванный валик, дающий иллюзию защиты. Прежде всего, решил Лонгин, я найду оружие.
Принц хотел было встать и начать перерывать все вокруг в поисках своего меча, но понял, что его верный ятаган поместили в оружейную, где так же хранилось и другое оружие молодого принца. Это оружейная была всего на два этажа ниже того, на котором сейчас находился Лонгин.
Прежде чем отправиться туда, принц стал думать не найдётся здесь хоть какой – нибудь предмет, годящийся для убийства себе подобных. И тут он вспомнил!
Стараясь, все же, не бежать, Лонгин подошел к своей кровати и нагнулся заглядывая в темноту. Если бы под кроватью кто – нибудь прятался, то ему ничего не составило  бы накинуть на горло принца удавку или воткнуть свой кинжал в его сердце. Солнце совсем скрылось за горизонтом, погрузив таинственный и мрачный Вавилон во мрак, разгоняемый лишь призрачно – бледным светом луны.
Лонгин наощупь нашел то, что нужно – небольшую впадину около массивно резной ножки кровати. Принц сжал пальцы в кулак и ударил снизу вверх костяшками, но механизмом тайника давно не пользовались и он не хотел открываться. Лонгин произвел еще два апперкота, стараясь бить сильнее. Наконец, тайник поддался, и какой – то тяжелый предмет упал на ворсистый ковер. Принц Лонгин осторожно поднял его.
Чтобы лучше рассмотреть находку он подошел к одному из окон и в призрачном свете луны стал разглядывать пятнадцатисантиметровый стилет лежащий на ладони.
Когда сделали этот тайник Логнгиу было всего тринадцать, но сделали его по его просьбе. И почти сразу, принц стал хранить там оружие. Конечно в его детской голове не было мыслей о предательстве и отравленном кинжале которым убивает себя правитель, просто мысль о тайнике с оружием казалась очень кстати и Лонгин ее реализовал. Сейчас этот стилет мог помочь получить принцу куда более страшное оружие.
Лонгин не мог удержаться и сделал несколько прямых выпадов в сердце воображаемого стражника дезертира. Затем принц спрятал стилет в левый рукав белой куртки и осторожно, но быстро пошел к выходу из своих палат.
Ночной воздух приносил прохладу, а выпитый всего двадцать минут яблочный сок приятно холодил кровь. Отдохнувшее после сна тело слушалось принца и при любой опасности он бы бросился вперед не раздумывая. Все таки стальной стилет это не бесполезная подушка.
Когда принц подошел ко двери, ведущей в коридор башни, он был неприятно удивлен – кто – то зажег факелы!
Юноша аккуратно выглянул из дверного проема.
Да, факелы горели по всему коридору.
Принц еще раз проверил оружие и, не торопясь, отправился в путь.













Глава 6.
Принц аккуратно спускался по винтовой лестнице, стараясь производить как можно меньше шума. Одновременно со своим спуском, Лонгин вспоминал строение западной башни. Вспоминал все до мелочей.
Всего в башне было семнадцать этажей. Пятнадцать надземных и два подвальных. Лично Логану принадлежало пять самых верхних этажей: смотровая площадка на самом верху башни, библиотека под ней, ванная комната, столовая и спальня. Пять нижних этажей принадлежало личной охране принца и это его сейчас очень заботило – ведь никто не знает, что сделал с ними визирь. Или они изначально были на его стороне?
Спуститься с этажа на этаж можно было только по винтовой лестнице, которая обвивала всю башню. На лестнице рос декоративный виноград, но сейчас то ли из – за темноты, то ли из –за колдовства его листья выглядели безжизненными и пожухлыми.
Принц Лонгин взял листок винограда в руку и растер в мелкую пыль. Поднес пальцы к носу и ощутил неприятный запах, который не с чем не спутаешь. Запах тления. Запах смерти.
Вход на нужный этаж мог охраняться, но принц все равно решил идти. Перед тем как проникнуть в светящийся светом факелов проход, он посмотрел на северную и восточную башню. Вряд ли его зрение ему изменило – на наблюдательной площадке северной башни стояла какая – то фигура. На секунду сердце принца озарила надежда и тут же погасла. Его отец умер на пиру и все что осталось наследнику царя это месть.
Принц также изогнулся, держась за поручни, и внимательно оглядел дворец, стоявшей напротив северной башни. Ни одного огня и ни одного человека не было видно на площади перед дворцом, которая всего сутки назад принимала посольство Индии.
Логан задумался об Эркиль. Принц решил, что если она не в сговоре с Джамшутом, то он попытается ее спасти. Почему бы не реализовать планы отца по захвату индийского золота. А Вавилон?
Город казался неодушевленными декорациями к какой – нибудь пьесе. Эта пьеса должна была отражать полное разрушение и отчаяние. Неважно в руках каких темных сил оказался мой родной город, думал принц, но бог солнца не помог нам. Видно действительно они поклонялись лишь огненному шару, выходящему с одного края неба и заходящему в другой. А идол солнца… Все лишь украшенный драгоценностями металлический столб.
Лонгин зло выругался. Пора было идти, и похоже, что рассчитывать придётся только на самого себя. Принц аккуратно двинулся в освященный дверной проем.
Понимая, что может лишиться головы, он сделал молниеносный кувырок через плечо, и поднявшись на ноги осмотрел комнату.
Перове что он увидел – это то, что она пуста.
Принц стал припоминать, где же находиться оружейная его личной охраны, в которой также хранилось и его оружие. Где – то с восточной стороны, то есть совсем рядом с лестницей. Лонгин подошел к неприметному коридорчику и остановился.
Они заметили друг друга одновременно.
На молодого наследника Вавилона медленно надвигались две фигуры в стражническом облачении.
«Ничего страшного могло быть хуже», решил принц.
-Именем принца Лонгин, остановитесь и окажите мне помощь.
Логан попытался отдать приказ еще раз, но тут тень, скрывающая глаза стражников исчезла, и принц машинально потянулся к левому бедру за ятаганом, которого там не было.
Те кто медленно, не спеша шел по коридору от двери в оружейную, были в общем то уже не люди. Их конечности стали темно – серого цвета, а зубы неестественно удлинились и теперь когда «стражники» скалились это делало их похожими на диких животных. Их глаза когда – то серые теперь светились неестественным красным огнем. У принца создалось впечатление, что он смотрит в глаза демонам. Но напугать Лонгина было трудно.
Один из стражников вурдалаков попытался сказать что – то принцу, но по его речи понять можно было только то, что он говорит на индийском.
«Я вырву тебе глотку за это, чтобы ты не сказал!»
Один из стражников поднял короткую палицу, сжимая ее серыми пальцами правой кисти, а другой замахнулся алебардой.
У принца оставалось всего несколько секунд то тех пор как отточенная сталь алебарды вскроет ему грудную клетку. Не дожидаясь этого, он кинулся на бойца с булавой. Оба противника были выше Лонгина и как казалось принцу сильнее, вот поэтому для победы в этом бою ему придётся применить всю свою ловкость.
Увидев приближающегося принца стражник замахнулся булавой, но недостаточно быстро – Лонгин уже оказался у него за спиной, сжимая своей левой кистью вооруженную руку предателя.
Пока он все это делал, враг вооруженный алебардой все же нанес удар, пришедший в пустоту, и неловко повернув голову увидел изменение дислокации сил и снова замахнулся.
Его замах пришёлся одновременно с тем как принц достал свой стилет и по самую резную рукоятку погрузил его в шею враг. Почему – то Лонгин ожидал увидеть зеленую кровь змеи или песок струящийся из раны, но из смертельно раненого вытекала лишь светлая артериальная кровь. Потом напарник раненого стражника опустил свою алебарду…
Удар пришелся в грудь раненого стражника и, наверное, убил его окончательно. Силой удара два тела были отброшены на несколько метров. Лонгин, используя свои навыки акробата смог устоять и одновременно с этим вооружиться. Он выхватил булаву из слабеющей руки мертвеца и тут же кинулся в атаку. Почему стражник не пощадил своего было непонятно Лонгину. Может видел, что рана его товарища смертельна, а может хотел в одиночку убить принца за которого визирь назначил хороший куш.
Тяжелая булава опустилась на защитный шлем стражника, вминая его внутрь, так, как будто бы он был сделан из фольги. Стражник с серой кожей и горящими красным глазами пошатнулся. Его слабеющие пальцы стали выпускать алебарду. Лонгин ударил еще. В висок. Потом еще раз по темечку. Потом когда стражник упал, принц продолжал наносить удары, одновременно с этим что – то крича.
Он превратил голову стражника в кашу и только тут понял, что таким образом он пытался мстить за отца. Внимание Лонгина привлекло что – то странное. Он оглянулся на второго мертвеца – нет ему не показалось.
Их глаза все еще светились красным. Волосы на голове принца зашевелились от ужаса. Потом он взял себя в руки и даже первый раз за всю эту ночь улыбнулся.
«Значит тут все таки замешана магия, а не предательство. С этим я попытаюсь справиться. Главное найти визиря и отсечь ему голову».
Внезапно красный огонек, мерцающий в мертвых глазах, отделился от тела стражника и кинулся на принца. Лонгин отступил на полшага и задумчиво проводил взглядом красного светлячка.
Догадка пришла внезапно и захватила все существо принца – что если эта штука летит к колдуну, наславшему заклятие. Лонгин кинулся вслед огоньку, стараясь догнать и увидеть, куда он полетел.
Принц выскочил на винтовую лестницу и тут ему пришлось присесть, спасаясь от второго огонька, который, по всей видимости, поднялся от второго покойника. Лонгин перевесился через край лестницы и стал внимательно вглядываться во тьму, ища глазами куда полетели огоньки.
Обычно в это время года погода Персии очень изменчива, и принца не удивили массивные грозовые облака, несущие в себе дождь или даже град, и кучу молний. Ударила молния, послышались звуки ударов крупных холодных капель дождя о винтовую лестницу.
Принц уже отчалился увидеть в нахлынувшем мареве дождя эти два красных огонька. Молния разорвала небо над Вавилоном и принц увидел свою цель: два красных огонька, которые сейчас сливались друг с другом в свете молнии, проникли во дворец царя Тимофея. В окно той самой комнаты, где и начались эти странные события, определенные чужой злой волей. Принц выпрямился, но уходить с винтовой лестницы не стал. Прежде чем уйти с проливного дождя, Лонгин произнес всего одну фраза:
-Я убью тебя Джамшут.















































Глава 7.
Гроза все усиливалась, вместо капель  дождя стал падать сначала мелкий, а потом более крупный град. В это время Лонгин осматривал оружие, убитых им стражников. В комнату влетел порыв холодного ветра и принес с собой несколько градин размером с куриное яйцо. Один из этих кусочков льда больно ударил Лонгина в голенище сапога, но принц был занят другим.
Сначала принц вытащил из раны на шее стражника умершего первым свой стилет и вытерев кровь положил это оружие обратно в специальный кармашек на предплечье куртки. Со стороны нельзя было догадаться о наличие оружия.
Затем принцу захотелось найти хороший кинжал, но рассмотрев внимательно булаву и алебарду мертвецов, Лонгин понял, что здесь ему нечем поживиться. Все оружие стражников было очень старое: булава растрескалась толи от ударов, толи от времени, а алебарду покрывал рыжий налет. Отбросив от себя ненужное оружие, Лонгин стал осматривать доспехи стражников. У одного был металлический нагрудник, но Лонгин не хотел его одевать – слишком тяжелый. А на втором стражнике был легкий кожаный доспех. Конечно, такой доспех не выдержит сильного удара, но, например, от скользящего удара ножом может спасти, что в бою немаловажно.
Лонгин развязал тесемки и только тогда понял, что одеть самому эту броню невозможно. Принц отбросил ставший ненужным кусок кожи и огляделся что – то ища. Он искал ключ от оружейной. Тот оказался на поясе стражника с размозженной головой. Принц сорвал его и осмотрел более внимательно.
На этом ключе причудливо сплелись виноградные лозы и несколько змей. Лонгин никогда не доискивался значения этого символа. Он просто взял ключ и пошел в коридор, из которого вышли заколдованные стражники.
Лонгин часто бывал в оружейно комнате и хорошо знал ее расположение, так что найти широкую, массивную дверь, обшитую железом, было просто. Лонгин открыл дверь ключом и зашел внутрь.
Правда ему пришлось выйти и взять факел – факелы внутри оружейной не горели.
Лонгин зажег три факела на одной стене и три на другой, а факел, который он принес собой затушил в ведре воды всегда стоящей тут на этот случай. И после всех этих манипуляций Лонгин стал выбирать себе оружие.
У принца создалось впечатление, что больше половины оружия нет на своем месте. Все тяжелое вооружение, включая пики и алебарды, исчезло. Значит кто – то собрался на войну, подумал принц. И тут же он вспомнил, что в западной башне только одна оружейная, и она рассчитана на пятьдесят воинов. Но было здесь кое –что еще, что нужно было Лонгину.
Его верный ятаган!
Об этом тайнике знали только принц Лонгин и его отец Тимофей, потому что те рабы, что строили тайник были убиты.
Лонгин подошел к правой от входа стене и увидел, то, что хотел – знак солнца. Этот знак представлял собой просто примитивное солнце в виде шара от которого расходились треугольники света. Такие значки были повсюду в этой комнате, но только на стенах. Лонгин выпрямился.
Потом принц сильно ударил по знаку ногой. Потом еще и еще раз. Потом Лонгин услышал скрипящий звук, и понял что похоже механизм сработал. Но принц не смог сдержаться и еще раз со всей злости ударил по столь ненавистному ему знаку.
«Где же твоя месть солнце? За такое святотатство ты должен был меня убить, но ты или слаб или тебя нет». Зло думал Лонгин, почему – то понимая, что угрожать богам пустая трата сил. В небе полыхнула молния, но принц ее не видел – он был зачарован зрелищем открытия тайника.
Один квадратный метр пола оружейной комнаты приподнялся и механизмы, спрятанные в полу стали растягивать квадратный метр пола на две одинаковые части. Это и был тайник который искал Лонгин.
Чтобы лучше рассмотреть содержимое тайника принц взял факел и в его свете увидел содержимое, которое сейчас возможно спасло бы ему жизнь.
В тайнике он нашел свое любимое оружие – ятаган, десять метательных ножей, большой кинжал, искусно украшенный драгоценными камнями, небольшой бурдюк. Лонгин понял, что в этом бурдюке, но все равно забрал. Так же в тайнике был мешочек размером с кулак, не ожидая ничего плохого, Лонгин взял в левую руку мешочек, а правой стал его развязывать.
«Это же не бурдюк с ядом кобры», думал принц.
Глаза Лонгина застыли на содержимом мешочка. В нем были драгоценные камни. Лонгина, конечно, не удивили эти камни – ведь он все же принц, но кто положил их сюда, так как принц точно этого не делал. Папа. Тимофей. Лонгин спрятал мешочек с драгоценными камнями в карман куртки и стал искать рычажок, который закрыл бы тайник. Он потянул за рычажок и тайник стал медленно закрываться. Через две минуты от схрона ничего не осталось, лишь только пол на месте тайника стал.
Лонгин надел на себя оружие: на левом бедре меч, на правом кинжал, а на левом предплечье он закрепил ножны с метательными ножами.
Вооружен и опасен!
«И что самое хорошее, думал принц, проклятый Джамшут может умереть от одного удара мечом. Конечно, я мог бы его поймать, пытать, но лучше все же совершить обычную месть. Решено».
Вдруг из коридора послышался знакомый принцу звук. Шелестящий звук плети палача влакомой по земле.
Принц обнажил ятаган и двинулся на встречу опасности.
Когда Лонгин увидел своего врага волосы на его голову встали дыбом. Перед ним, сжимая в правой руке ятаган, стоял не человек.
Перед принцем Лонгином стоял его двойник, только одетый для пышной церемонии. Всего одна деталь выбивалась из этой композиции – в левой половине груди торчал богато инкрустируемый драгоценными камнями кинжал. Можно было заметить засохшую кровь у него на мантии. Лонгин хотел что – то сказать, но его опередил двойник.
-Освободи нас, Лонгин. Одолей Джамшута. Уничтожь…
Двойник не успел закончить фразу. Что схватило его сзади и понесло из этого коридора к винтовой лестнице. Лонгин бросился за ним, но было уже поздно, и человека, похожего на принца найти будет очень сложно.
И тут над дворцом как будто на несколько секунд зажегся огромный факел. Он горел противоестественным ярко – красным светом. Потом стал гаснуть, тлеть, распадаться на мелкие огоньки. Это было похоже на то, как древесный листок тает в пламени, постепенно сжигаемый стихией.
«Что там жгли? Может предатели хотят сжечь дворец? Нужно подумать».
Как не пытался принц достичь скрытой тайны исчезновения двойника, ничего не приходило ему в голову. Он пытался думать, но мысли путались. Ему нужен был отдых.
Лонгин вспомнил, как  он часто выбирал в гареме наложниц и мылся с ними в бане. Как много утех он творил тогда, как много запретных наслаждений открыл.
Прах. Вот во что превратилась его жизнь сейчас, и кажется он стал понимать почему. Маленький Лонгин никогда не принимал решение без воли отца.
Лонгин сел, упершись спиной в косяк прохода ведущий на винтовую лестницу.
Некоторое время он вспоминал отца. Он целенаправленно готовил себя к битви с визирем, вспоминая момент смерти отца.
Пожалуй ему, Лонгину, будет лучше умереть, чем стать одним из многих заколдованных марионеток визиря.
Мысли Лонгина несли его к окончательной цели. Принц встал, опершись на острие ятагана, и стал спускаться вниз по винтовой лестнице. Путь он держал во дворец.


















































Глава 8.
Они увидели друг друга почти одновременно. Стража из двух человек, охранявшая вход во двор перед дворцом, и принц Вавилона Лонгин, увидели друг друга. Их взгляды пересеклись. Лонгин стал искать в их внешности что – то от колдовства визиря. Вдруг один воин признал в богато одетом человеке принц и припал на одно колено, тоже спустя секунду сделал и второй страж. Лонгин с облегчением вздохнул.
Принц с легким сердцем шел к двум персам, которые вероятно всего отдадут жизнь за него. О том, что его хотят заманить в ловушку и убить, Лонгин подумал только когда поравнялся с коленопреклонёнными стражниками. А вот когда один из воинов поднял на принца глаза и в них святилось ярко красное свечение, Лонгин начал понимать, что возможно враг сильнее, чем он думал. Принц ударил мечом, наотмашь от левого уха.
Шея стражника не выдержала такого удара и покатившаяся по земле голова в защитном шлеме была лучшим примером того, что иногда все решает сила, а не ум.
Когда второй стражник понял, что их маленькая хитрость не удалась, он быстро схватил копье, лежащее у его сапог, и зло уставился на принц своими рубиново – красными глазами. Но уследить за принцем оказалось довольно сложно: когда стражник сделал шаг вперед, одновременно делая выпад в живот юноши, тот сделал высокий прыжок и перепрыгнул стражника. Заколдованный воин хотел обернуться, но тут что – то вырвалось из его груди в районе сердца, и он умер.
Принц вытащил ятаган из спины мертвого стражника. Затем повернулся к трупам спиной и легкой степенной походкой пошел через двор, в котором принимали послов из Индии, прямо во дворец. Вдруг что – то пронеслось возле правого уха.
Принц решил, что это магия возвращается к визирю, но когда это случилось еще раз, Лонгин понял что, его расстреливают из лука. И, по всей видимости, только отсутствие лунного света помогло принцу избежать смерти. Лонгин знал, что это бесполезно, решил попробовать.
-Я – принц Лонгин! Именем принца Персии прекратите стрельбу!
На этот раз в него полетели сразу три стрелы.
Лонгин сделал молниеносный кувырок через плечо и кинулся туда, где сидели лучники. В сторону дворцового сада. Именно там, среди деревьев, и прятались всегда лучники на случай экстренных обстоятельств. И как принц, Лонгин знал это.
-Умри принц! Прокричал злой голос.
Лонгину осталось пробежать всего несколько десятков метров, но стрел становилось все больше и больше. И вот тут один из лучников допустил ошибку – он выглянул из – за ветки дуба, на котором прятался. Лонгин моментально воспользовался этой ситуацией.
Что – то блестящее и очень быстро вращающееся полетело в грудь лучнику. Он пытался понять, что это и внимательно рассмотреть эту штуковину своими красными глазами. Метательный нож вошел лучнику прямо в солнечное сплетение. Тело с грохотом упало с дерева на куст можжевельника. На какое - то время поток стрел прекратился, но Лонгин знал, что лучники обычно работают парами, да еще принц вспомнил вход во дворец со стороны сада. Это давало ему больше шансов на успех, в случае, если центральный вход охраняют стражи переродки.
Лонгин подбежал к трупу стрелка и вытащил свой нож из тела. Из места ранения, оказавшегося смертельным, брызнул фонтанчик крови. Красные, мертвые глаза смотрели в беззвездное небо.
Больше доверяясь инстинкту, чем осознавая опасность мысленно, Лонгин сделал прыжок кувырок через мертвое тело и куст можжевельника. И тут же откатился в сторону в еще более густые кусты, так как появилась долгожданная гостья этой ночи – луна. Ее свет уже не был мертвенно –  бледным, но почти таким же ярким как солнце. В то место, на которое приземлился принц после кувырка, воткнулась стрела, но принца там уже не было.
Юный воин понял, что единственная возможность ему уцелеть – это подобраться к стрелку со спины. Но лучник оплошал: вместо того чтобы расстрелять сверху из – за кроны дерева своего противника, он спрыгнул на освященный луной участок и за что сразу поплатился. Метательный нож со свистом рассерженного шмеля впился ему под подбородок. Умирающий схватился за рукоять ножа торчащую в горле, но сделать ничего уже не смог и упал обливаясь кровью.
Принц некоторое время стоял в тени деревьев, а потом подошел к лучнику и вытащил нож. Обтер его об одежду стража, и не спеша осторожно пошел той дорогой, которую хорошо знал.
Примерно на середине пути через дворцовый сад ему встретилась группа солдат из трех воинов. Лонгин услышал их топот и бросаемые обрывки разговоров и успел спрятаться под растущим неподалеку кустом можжевельника. Три пары ног прошли мимо принца и не останавливаясь двинулись в сторону мертвых лучников. Их можно было отпустить с миром, но… Но.
Лонгин поднялся из своего укрытия и метнул три ножа. Стражники были от него в семи метрах. Первый нож попал в основание черепа стражнику, идущему слева. Тому что в центре нож попал между лопаток, а идущему справа нож вонзился в правую лопатку сделав его почти беспомощным, так как этот стражник не был левшой. Первый в кого вонзился нож умер мгновенно, но оставшиеся двое еще представляли опасность. Лунный свет отразился на клинке ятагана принца.
Первым принц решил убить того стражника у которого его метательный нож торчал из правой лопатки. Сделать это оказалось проще простого: короткий прямой выпад и стражник с красными глазами падает, левой рукой пытаясь прикрыть свое порезанное горло. Теперь к следующему!
Стражник стоящий посередине с ножом между лопаток почему – то не выказывал никаких признаков интереса к происходящему. Только если прислушаться от него исходил глухой стон. Третий стражник был парализован, но Лонгину некогда было вдаваться в детали анатомии – он просто нанес несколько рубящих ударов по голове в защитном шлеме. Принц опять увлекся и остановился только тогда когда от головы стражника остались одни воспоминания. Глухой стон тоже прекратился.
Лонгин как всегда вытащил свои метательные ножи и обтёр их об одежду своих врагов. Ему пришло в голову, что всех гвардейцев его отца стоит казнить, но потом принц отогнал эту мысль. Никто не верил, что магия визиря может сработать, включая царя Тимофея и его сына. Так что выходит, что эти девять человек стражников павших от руки принца просто жертвы несчастного случая. Не больше.
Лонгин улыбнулся своим мыслям и пошел дальше.
Впереди его ждало, то зачем он сюда пришел. Месть, и возможно, прощение.















Глава 9.
Вообще, во дворец проникнуть можно было только с главного входа, но принц вырос здесь. Ему была знакома каждая ступенька этого здания. И он решил пролезть внутрь через один из многочисленных балконов. Сейчас Лонгин огибал дворец справа, идя к северной стороне. Он не встретил больше ни одного стражника.
Но было кое – что удивившее его. Змеи.
Идя по саду, принц много раз видел кобр с поднятой головой и расправленным капюшоном. И чем ближе Лонгин подходил к северному балкону, тем больше становилось змей. Некоторые из них переплелись клубками чешуйчатых тел. Несколько раз принц чуть не наступал на кобру, но всегда благоразумно отступал, расслышав шипении недовольной змеи.
Подойдя к нужному балкону, принц Лонгин остановился. В лунном свете ему представилась довольно странная картина.
Больше десяти кобр стояли с распущенными капюшонами и качались туда сюда. Казалось они смотрят на луну. Одна кобра повернула свою чешуйчатую головку с горящим красным глазами в сторону принца. И тут все оставшиеся кобры все как один бросились в сторону принца. Но Лонгин был готов.
Он начал движение немного раньше змей. Принц прыгнул на стену дворца и оттолкнувшись от нею обеими ногами, зацепился за мраморную плиту балкона. Принц подтянулся и оказался за балконным ограждением. Выглянув вниз, юноша увидел, что кобры сгруппировались внизу и плюются ядом в убежавшую цель.
«Хорошо хоть здесь нет змей!», подумал Лонгин.
И тут принц смог различить, хотя и слабое, но все же явственное шипение. Ничего не оставалось делать, как обнажить меч. Ятаган хоть и отражал лунный свет, но сам источником света не был, и принц вглядывался в темную часть балкона где, скорее всего, пряталась змея. Так и оказалось. Пройти во дворец, минуя пресмыкающегося охранника, было невозможно.
Кобра выползла на лунный свет. Принц не стал смотреть в ее красные заколдованные глазки. Просто он знал, что такие змеи могут приковать к себе внимание, а потом кинуться и вонзить свои ядовитые зубы в горло человека.
Змея прыгнула. Лонгин ударил мечом.
Первая половина змеи вылетела за край балкона и приземлилась, наверняка, в кучу себе подобных, но еще живых змей. А хвост вместе с погремушкой упали к ногам принца, который стоял внимательно слушая. Но змеиное шипения раздавалось только с земли у балкона. Похоже, путь был чист.
Лонгин постоял некоторое время, вспоминая как отсюда попасть в тот зал, где погиб его отец. Перед его внутренним взором появилось четкое изображение комнат и даже потайных проходов. Лонгин был уверен в себе как никогда. Если бы он был православным, то наверняка перекрестился бы перед тем как зайти в темную громаду дворца. Но он был язычником, который к тому же потерял веру в могущество своего идола.
Еще немного постояв, втягивая носом ночной прохладный воздух, принц пошел вперед, во дворец, где его ждали опасности и смертельный враг.
Больше кобры на пути принца не попадались. Лонгин думал, что внутренние покои дворца охраняются. Но вместо преданных царю гвардейцев, Лонгин находил их трупы. Некоторые носили следы убийства мечом, некоторые были укушены коброй и их лица раздулись и стали похожи на подушки. Во время своего пути Лонгин также находил трупы служанок. Почти все время, что он шел, сжимая в руке ятаган, ему казалось что сам дворец изменился. Это могло быть иллюзией уставшего мозга, но стены дворца выплывали из темноты и как будто плавились под воздействием сильного огня. Принц прикоснулся к такой стене, ожидая почувствовать жар, но вместо него его пальцы просто уткнулись в холодную стену. Никакой боли или неприятных ощушений. Но вил у стены все равно оставался такой как будто она собиралась вспыхнуть, а вдоль коридора, на стенах появлялась дымка, какая бывает над костром, когда плавиться воздух.
Но как же это все объяснить? Принц в задумчивости отколол немного штукатурки мечом со стены. Некоторое время он провел в раздумье.
С одной стороны такое воздействие могли оказывать только демоны огня, и принц понимал, что по его голову таких ходят не мало, посланных колдуном визирем. В книгах по магии всегда говориться об артефакте, сдерживающем демонов. Злобные джинны, коварные саламандры и кровожадные эфриты, но даже они имели свои слабости, и многие колдуны их хорошо знали. «Знали бы они еще и то, что после смерти их души, а иногда и тела, отправляются прямиком в преисподнюю. Проклятый Джамшут!», зло подумал принц.
Лонгин со всей злости ударил по стене. Фреска, которую принц постарался перерубить показывала сказочной красоты сад. Принц тут же напрягся, вспоминая одну историю. Пятьдесят лет назад жил сильный колдун, который использовал в качестве защиты от демонов дуб. И когда подошел его черед умереть, как говорили свидетели его кончины, этот самый дуб поглатил его тело и душу. И теперь как верят многие в дереве живет душа мага. Что – то похожее говорил  и визирь Индии, но не о дереве. Он говорил это о камне.
Похититель душ!
Проклятый опал из Индии – это и есть магическая защита советника махараджи.
Принц вспомнил и появление своего двойника. Последнее, что он хотел сказать – это уничтожь похититель душ, опал в котором заключены души неугодных визирей махараджи.
«Может, если лишить Джамшута этого камня, то он потеряет и  свою силу».
Принц Лонгин со всей силой ударил по стене и часть стенной росписи упала вместе со штукатуркой. Затхлый воздух дворца разнес этот звук почти мгновенно.
Лонгин не сразу их услышал, но когда услышал сразу понял, что нужно делать.
Стража бежала с двух сторон, намереваясь, толи схватить нарушителя тишины, толи, что более вероятно, убить. Сражаться с двумя отрядами воинов принц смог бы, но скорее всего победы ему не видать. Достаточно одного меткого или сильного удара холодным оружием и это будет конец. Лонгин спрятал ятаган в ножны, а сам стал подниматься вверх к потолку, упершись в стены ладонями и сапогами. Когда он достиг верха, первый стражник, вооруженный алебардой показался из – за угла. За ним второй, третий…
Вот уже больше десятка стражников, вооруженных алебардами и ятаганами, толпились в сделавшемся тесным для них коридорчике. Между собой они говорили на индийском. Вдруг один из них размахнулся алебардой и снес часть настенной росписи. Потом кивнул своему товарищу, сжимавшему ятаган. Тот тоже произвел удар по стене, и почти двадцать пар глаз стали смотреть и сравнивать результаты ударов. Принц чуть было не рассмеялся – настолько оглупевшими выглядели эти воины – ренегаты с красным блеском в глазах.
И тут в коридоре дворца показался еще один персонаж. Это был весь завернутый в черное высокий человек неопределённого возраста, на боку его восточного халата висел ятаган, а левой рукой он нес посох, похожий на голову змеи. Кобры.
Принц Лонгин покрылся холодным потом, но причина тому была не страх. «Вот это везение, сам визирь свободно разгуливает по дворцу и это значит я смогу выследить его и убить. Но что он делает?»
Подошедший, и выслушавший объяснения своих рабов, визирь очень разозлился и стал отдавать какие – то приказы. Как показалось Лонгину, он посылал стражу в разные концы дворца, в надежде найти того, кто откромсал стенную роспись. По – всей видимости визирю не пришло в голову, что виновник этого сыр-бора висит у него над головой, и уже готов спуститься вниз за душой визиря.
Но вместо того, чтобы проявлять страх, Джамшут зло посмотрел на своих воинов и выбрав одного самого расторопного, приказал ему приготовить завтрак. Он говорил с вселившимися в людей демонами по – индийски, те понимали любой язык. Так же как и Бог наверное, подумал Джамшут. На завтрак ему хотелось молока и каравай местного хлеба, который так понравился ему во время пира. Вдруг какой – то шум заставил визиря обернуться. Страшная боль в левом плече не помешала визирю вытащить меч. Его отсеченная левая рука, конвульсивно подергиваясь, лежала у ног того, кто сделал из Джамшута абсолютного правшу.
-Проклятый выродок!
Визирь взмахнул правой рукой, готовясь отсечь принцу голову одним взмахом клинка. Из обрубка левой руки, из порванных вен и артерий брызнула кровь приятного алого цвета. Так бы оценил ее Джамшут если бы кровь лилась из чужого тела. Принц легко парировал удар и нанес колдуну глубокую колющую рану в правое бедро. Лонгин не произносил ни слова.
В тот день ночь назад, когда Джамшут выпустил демонов из опала, принц Лонгин оказался единственным, кто смог избежать рабства демонам похитителя душ, безумия или смерти. Сам принц не помнил, как после превращения отца в песчанную статую, он кинулся на Джамшута, но вместо того, чтобы нанести удар, сделал сальто и оказался за спиной мага. Потом принц просто ушел. Тогда колдун подумал, что даже принц Лонгин поддался действию камня, и демоны безумия разрывали его душу. Джамшуту была нужна всего лишь неделя для расхищения сокровищницы, а потом, загрузив своих коней золотом и драгоценными камнями, он бы навсегда покинул Персию.
Джамшут иногда думал, что станет с принцессой Эркиль, любимой дочке махараджи, но ее судьба его мало волновала, как раньше так и сейчас.
А вот когда вернулись первые демоны камня из тел людей, Джамшут сильно огорчился. Если кто – то убивает стражу – значит, не все еще подверглись действию его чар. Он лично приказал усилить охрану центрального входа дворца. Потом этот странный звук рушимой стены и, наконец, эта ловушка, в которую визирь Джамшут попал как глупый голубь в силки.
Перед своей смертью визирь успел крикнуть «помогите!» и рассмотреть глаза принца перед тем как последний нанес фатальный удар.
Глаза принца Лонгина были огненно – красные.
Взмах ятагана, и голова визиря – предателя покатилась по полу.
Принц спокойно, даже как могло показаться со стороны с царским достоинством вытер меч о восточный халат убитого мага. Принц огляделся.
На крик Джамшута явилось не меньше двадцати воинов, и сейчас самый рослый из них, вооруженный алебардой, шел к принцу, крепко держа в руках свое оружие.
Лонгин, конечно, думал о сопротивлении, но мертвый Джамшут показал ему как порой недолговечны человеческие планы. Принц решил встретить смерть мученески.
Рослый стражник подошел к принцу почти вплотную.
Он замахнулся алебардой…














Глава 10.
Алебарда, которую держал околдованный стражник, вонзилась в плоть, также легко как стрела пробивает бурдюк с водой. Затем стражник, вытащив свое оружие из тела, ударил еще.
Принц стоял в полушаге от этого детины и мало что понимал – стражник не убил его, а вместо этого стал кромсать тело мертвого визиря. Принц отступил на полшага. Стражник не придал его уходу какого – либо значения. Лонгин пошел дальше по проходу.
Встреченные им на пути воины, стоявшие кучей, расступались, давая принцу пройти. Никто из них не поднял на законного наследника Вавилонского царства глаз. Некоторые воины падали на колени и отчаянно всматривались в потолок в надежде там что – то увидеть.
Принц смотрел на таких внимательно: обычно красный огонь выходил из глаз этих людей и улетал в глубь дворца, а сами эти воины вставали с колен и чествовали принца, вытянувшись в струнку.
Как прекрасно понимал принц Лонгин, у него осталась еще одна работа. Одна незаконченная миссия.
Дойдя до конца коридора в котором его войско выстроилось в строй, принц обернулся, желая еще раз посмотреть на тело своего врага. Алебарда производила шум, врезаясь, то в тело, то в каменный пол. Стражник своей алебардой почти отрубил Джамшуту грудную клетку, большинство ударов приходилось в левую часть груди и принц понял зачем это. Стражник хотел уничтожить сердце мага!
Дальше принц смотреть не стал и двинулся к своей цели – найти ту трапезную, где индийский колдун впервые показал свое колдовство. Это оказалось просто сделать, но Лонгину все равно очень мешало присутствие невидимой силы, как ему казалось охраняющей это место от нежданных визитеров.
Проходя мимо одних комнат, Лонгин слышал смех прекрасных дев, словно завлекающих его в свои объятия. А в других комнатах он видел пламя и икаженные этим пламенем лица огненный демонов. Раз или два сбившись с пути, Лонгин присел отдохнуть. Мимо него прошел его отец, царь Тимофей. Принц вздрогнул.
Видение быстро растаяло в воздухе.
Как показалось наследнику персидского царства, ту трапезную, отведенную для царя и особо приближенных к нему особ, он нашел абсолютно случайно. Вот Лонгин брел по коридору, а вот уже он в роскошном зале, сделанном специально для такого вот случая. Почему – то принцу подумалось, что этот пир был похож на клетку с крысами, и одна самая резвая стала есть остальных, но пришедший хозяин наказал людоеда.
В центре зала стоял на небольшом возвышении опал похититель душ. Принц направился прямо к нему, на ходу обнажая ятаган. На секунду Лонгин остановился, осматривая трапезную. Он хотел увидеть песчаные статую, в которые превратились вавилоняне и его отец. Но ему удалось рассмотреть только труп сановника, отдавшего свою жизнь за правителя. Лонгин снова пошел к своей цели.
И чем ближе он подходил к драгоценному камню на постаменте, тем зловещей становилась атмосфера в этой большой комнате. Стены лизали языки красного огня, вверху, над головой принца, слышались звуки хлопающих крыльев, предвозвещающие что – то нехорошее. Освящение в комнате почти не осталось – факелы горели как лучинки. Но тут от самого опала стал исходить приятный, пульсирующий розовый свет. Принцу показалось, что камень разговаривает с ним.
Лонгин стоял прямо перед похитителем душ, в нерешительности сжимая рукой ятаган. Почему – то рукоять ятагана стала влажной, и принц переложил меч в левую кисть. Как понимал юноша сила удара в том, что он задумал – это не главное, главное здесь вера.
Магический опал, в который, по легенде, заключает в себя души людей, был очень красиво и искусно огранен. Лонгину даже показалось, что подобной вещи еще никогда ен было в царской сокровищнице. Лонгину не было жалко камня как такого: пусть это уникальный камень Индии, но завтра похожий опал или изумруд привезут из Египта в дар царю. Его жалость имела другую природу. Принц жалел не камень, а силу которая исчезнет вместе с ним. Ведь если бы он познал тайну камня и смог бы стать колдуном, он бы приказал демонам убить всех врагов Персии, достал бы несметные сокровища для своего государства.
Лонгин опустил меч. Казалось уже ничто не заставит поднять его и разрушить опал. На столе стояла вкусная пища еще не успевшая испортиться, а вино из царского винного погреба вообще не портилось. Языки огня становились все меньше, звуки хлопающих крыл над головой принца исчезли, опало стал меньше святиться превращаясь в обычный очень дорогой камень. Лонгин в нерешительности отступил на шаг. Ему нужно было подумать.
Принц опустился на колени перед постаментом, на котором стоял похититель душ, и с оперся на свой меч, упертый в пол трапезной.
Он думал об отце. Началось это с обычных воспоминаний детства: вот отец садит его на лошадь, вот принц впервые присутствует на важном собрании, Тимофей показывает совсем еще молодому принцу как надо стрелять из лука или метать копье. Потом пошли более поздние воспоминания: царь устраивает тайник в оружейной комнате восточной башни из которого  его сын позже возьмет себе оружие. И наконец очень яркой картиной в мозгу принца встали последние мгновения жизни отца, то как его захватил песок. И все это сделал Джамшут при помощи камня!
Принц поднялся с колен, видимо приняв решение: он было замахнулся мечом, но вдруг передумал. Его правая рука, держащая ятаган опустилась к поясу. Принц сначала захотел помолиться.
Молиться солнцу он не стал. Как и любой просвещённый вавилонянин, принц знал, что над всеми богами и богинями стоит Он. Тот Бог, имя которого скрыто от глаз людей до определённого времени. Вот именно Ему, Создателю, молился персидский принц Лонгин. После молитвы принц преобразился. В руках стало больше сил, появилась четкость мысли. Впервые он подумал о том, как именно ему разбить камень. Ответ был очень простым – своим самым сильным ударом.
Принц прикоснулся лезвием своего ятаган к поверхности опала, не обращая больше внимания на сверхъестественные проявления в комнате – трапезной. Иногда похожий жест делал воин, проводя мечом по телу плененного врага, словно выбирая куда ударить. Что – то похожее сделал сейчас и Лонгин – больше ничто и никто не мог его остановить от уничтожения опала, в котором как думал принц скрывалась демонская сущности магии мертвого визиря. Демиург дал ему на это свое благословления.
Принц отошел на три шага от постамента с опалом – своей целью для удара мечом. Лонгин прыгнул вперед, в прыжке поворачивая свое тело через левое плечо, давая правой руке с ятаганом описать широкую дугу. Ноги принца еще не достигли земли, а его меч опустился на драгоценный камень.
Мерцающий камень с глухим звуком разлетелся на мелкие осколки. 












Глава 11.
Принц твердо стоял на ногах после вертушки мечом. Он внимательно смотрел на остатки камня, который когда – то звался похитителем душ. Теперь этот камень сам мог быть похищен – на такие мелкие осколки он распался. Словно это был не драгоценный камень, а просто хрусталь.
Лонгин поднял один из осколков, которыми был усеян пол вокруг постамента. Вертя в руках опал неправильной формы, наследник Вавилона пытался вспомнить как выглядел сам камень. И не мог. Образы камня, запомнившиеся принцу, были настолько неясными, что тень сомнения падала на все случившееся этой ночью. Но вот перед мысленным взором Лонгина предстал похититель душ во всей своей красе. Это был небольшой прямоугольник всего 10 на 7 сантиметров, с чудесной огранкой, насыщенного ярко розового цвета. У принца возникло ощущение, что камень хочет с ним проститься.
Принц отбросил кусок опала и встал. Раньше он этого не видел, но из – за штор, опущенных на ночь, выбивался дневной свет. Похоже что личная трагедия принца не отразилась на остальном мире – как и два дня назад солнце продолжало вставать, а его сменяла луна. Принц осторожно сдвинул тяжелую ткань шторы. Было еще только раннее утро. Обычно в это время принц Лонгин проводил в библиотеке или интенсивно занимался фехтованием и рукопашным боем. В это утро все было по другому. Лонгин хотел тяжело вздохнуть, но вспомнил отца. Тимофей!
Взгляд принца метнулся к царскому месту за столом, где нашел свою кончину царь, превратившись в песчаную статую. Там было пусто. Не поверив своим глазам, Лонгин подошел ближе, но теперь он понял, что и остальных пиршествующих, умерших здесь нет за этим столом. Только труп сановника, напавшего на визиря, все также лежал в луже собственной крови. В мозгу принца блеснула призрачная надежда.
«Вдруг мой отец жив! Но где он, куда он делся?»
Для того чтобы обдумать этот вопрос и правильно его решить принцу не хватало маленькой догадки. Он попытался вспомнить куда сам пошел с того дьявольского пира, когда Джамшут применил свое колдовство и как он покинул полный опасностей зал.
Принцу пришло в голову, что если бы душа отца была в камне, то теперь, когда последний разбит, Тимофей свободен.
Принц махнул ятаганом перед собой, пытаясь найти решения задачи. От злости на свою глупость и неспособность решить задачу, Лонгин разбил небольшой столик. Взгляд его упал на стоявший в углу диван. Точно такой, как в его спальне в восточной башне. Принц немного успокоившись, взял себя в руки.
«Где же все таки мой отец?»
Сам Лонгин после того пира проснулся лишенный памяти в своей собственной спальне. Может и его отец также оказался у себя в северной башне. С трудом принцу удалось вспомнить, что ночью спускаясь по винтовой лестнице, он видел какую – то фигуру на самом верху северной башни. Почему бы этой фигуре не быть его отцом, царем Тимофеем?
Лонгин водрузил свой меч на свое место, на левом бедре, и пошел к выходу из дворца.
Проходя различные комнаты и зала этого роскошного строения, принц замечал людей. Многие – и стражники в том числе – просто сидели или стояли не совсем понимая где они. Но кое – кто уже пришел в себя и пытался делать свою обычную работу. Такие люди, встречая принца непременно кланялись ему, что впрочем не мешало в душе удивляться столь раннему визиту принца во дворец.
Пройдя к самому выходу из дворца, принц Лонгин увидел кого – то, окруженного свитой и стражниками.
Это был его отец царь Тимофей!



Глава 12.
Оставшись наедине со своим отцом, принц выпустил долго копившееся в нем ярость и страх. Но злился он не на своего отца, по воле которого пал жертвой колдуна.
-Их царство заслуживает уничтожения, а их народ порабощения! Их города и веси должны быть сожжены, дети и женщины убиты, а все мужчины, не павшее от нашего меча, приведены в плен, в столицу Персии, Вавилон!
Царь даже не пытался остановить гневные возгласы своего сына – казалось он о чем – то усиленно думает, но одна из реплик принца Лонгина заставила Тимофея ответить своему сыну.
-Отец! Царь, я сам поведу войска в бой и не успокоюсь пока на месте Индии не останеться пепелища.
Царь поднял руку, призывая сына послушать. За эту ночь царь Тимофей постарел на несколько лет и выглядел утомленным и даже… немного испуганным. Он сказал не так много как принц, но все же сказанное заставило принца думать не только о мести и о войне.
-А принцесса Эркиль? Она прибыла к нам как гостья, ее тоже нужно убить?
Лонгин на несколько минут впал в задумчивость, но потом ответил:
-Отец, мы должны отомстить за проделки колдуна. Ведь если мы этого не сделаем, то будем выглядеть слабыми даже в глазах своих слуг. Мы, род царей станем посмешишем всего Вавилона!
Принц в своей злости хотел пнуть стоявшую неподалеку скамью, но в присутствии отца не посмел этого сделать.
-Нет, сын. Голос царя звенел металлом. Мы просто скроем, сокроем часть того, что сегодня произошло. Не думай, я тоже разделяю твои чувства. Иногда месть необходима, но если напасть на Индию сейчас, мы можем потерять Вавилон.
Царь чуть смягчил тон.
-То, что сделал визирь вероломно, но скажи мне, что он сделал?
-Я отец, я знаю вину человека можно признать только установив истину, но этот человек был слугой махараджи и колдуном Индии. И, возможно, даже по навету махараджи, он напал на весь высший свет нашего царства.
-Тут, принц, ты ошибся. Этот человек просто завистник и вор. Как мне вспомнилось, его сын должен был жениться на принцессе Эркиль, но потом приехали мои сваты и свадьбы не состоялось. Еще покойный знал о богатстве моей казны и, зачаровав нас, просто хотел и прибрать к рукам дворцовое золото, и отомстить так ненавистному ему принцу. Он знал, то что я отрицаюсь всякого колдовства, но убитый визирь был сильнее обычных факиров. Наверное у него был просто какой – то тайный, никому неизвестный магический секрет. Может дело в его посохе, может…
-Камень, осмелился принц перебить царя, Камень, который он привез содержал плененного демона, и визирь время от времени пользовался силой демона. А может вчера использовал эту силу впервые.
-Я разбил этот камень, помолчав, добавил принц Лонгин.
Два владыки Вавилона, один настоящий, а другой, возможно, в отдаленном будущем, некоторое время молчали. Поводы для войны были исчерпаны, но нужно было решить вопрос о свадьбе. Принц Лонгин сам подвел царя к этому, последнему делу, которое им надо было решить. Ведь, не смотря ни на что, этот пир был устроен в честь свадьбы молодого принца и юной красивой индийской принцессы.
-Я женюсь на ней отец. И пусть Индия будет наша.