Неисповедимы тропки божьи. Глава 11

      Похоже, что лёгкой и спокойной жизни даже у богов не бывает. Память услужливо подбрасывает аналогию из известного произведения Стругацких «Трудно быть Богом». Только у них богами всё-таки приходилось работать обычным земным ребятам, хоть они и назывались прогрессорами, а я вроде как… ну, вы поняли.
      
      Стоило нам только расслабиться и почувствовать себя беззаботными туристами в неизведанных краях, как при невыясненных обстоятельствах таинственным образом без вести пропадает один из членов туристической группы. Ладно, если бы пропал обычный турист, таких, случается, и с целью выкупа похищают, и в рабство продать могут, а в некоторых не слишком цивилизованных местах иногда даже в качестве заморского деликатеса съедают. Но чтобы пропал чёрт?! Существо практически неубиваемое и целиком магическое?! Такого ни из арбалета пристрелить, ни силком для птиц поймать, ни даже из пушки не укокошить, найдись вдруг такая в здешнем средневековье. Макак свободно проникает сквозь любые материальные объекты без всякого вреда для себя, а съесть его может, пожалуй, только Горыня. Во всяком случае, попытайся им закусить любая смертная тварь, обед для неё очень быстро закончится собственным летальным исходом от отравления, заворота кишок, прободной язвы с перитонитом, сепсиса или, например, от мгновенно развившегося рака прямой кишки. Выбирайте на вкус, что называется.
      
      И теперь нам предстоит чёрта либо отыскать, а я всё-таки на это очень надеюсь, либо, если это по какой-то причине окажется невозможным, по меньшей мере досконально выяснить, что же с ним с ним произошло. Своих мы просто так не бросаем.
      
      Поскольку Габриэль остался без присмотра, следовать за местным экспедиционным корпусом сразу же вызвалась Ёлка. Для удобства мы с Иланой быстренько натаскали её на использование дистанционной связи, после чего отпустили в свободное плавание. Сами же связались с Велигором и запросили у него максимально точную локацию, в которой был десантирован Макак. Именно оттуда и следовало начинать поиски.
      
      Ничего особенно примечательного мы там не обнаружили. Лес как лес. Следы прошедшего тут отряда были видны отчётливо, что совсем не странно, учитывая его численность. Предположив, что Макак по этим следам и шёл, мы сделали то же самое. Не будучи уверенными, что путь чёрта обязательно пролегал за отрядом точно след в след, ведь он мог следовать как за ним, так и параллельно ему, зону поисков на всякий случай расширили в обе стороны.
      
      Магическое сканирование, которое я периодически применял для его обнаружения, не дало никаких результатов. Макак словно сквозь землю провалился, хотя туда я тоже заглядывал. Пришлось работать самыми допотопными методами, а именно – ходить туда-сюда зигзагами и тупо смотреть по сторонам и под ноги, в надежде заметить что-нибудь, что сможет навести на его след. Не слишком увлекательное занятие, скажу я вам, особенно для бога.
      
      Проходив несколько часов, словно грибники в поисках единственного на весь лес гриба, и так его и не найдя, мы потихоньку начали падать духом. Неприятно, знаете ли, обладая божественным могуществом, ощущать себя беспомощным. Я уж было вознамерился отзывать из командировки по изучению западной аномалии Горыню, чтобы усилить дополнительными тремя единицами поисковую группу, но тут в эфире раздался возбуждённый голос Чернуха:
      
      – Мэтр, я что-то нашёл!
      
      – А поточнее можно? – попросил я ворона, который находился от меня достаточно далеко, и я не мог видеть, о чём он говорит.
      
      – Вижу какую-то яму и в ней, кажется, кто-то есть.
      
      – Макак?
      
      – Не похоже. Сейчас спущусь и посмотрю поближе.
      
      Я некоторое время ждал, но от ворона больше не было никаких вестей.
      
      – Чернух?.. – позвал я, не выдержав.
      
      Ответом мне была тишина. Включив магическое сканирование, чтобы выяснить, где он находится, я его не увидел. Совсем. Под ложечкой неприятно засосало.
      
      – Ила, – окликнул я ведьму, – у нас проблемы.
      
      – Что случилось?..
      
      – Со мной только что связался Чернух и сообщил, что что-то нашёл. Затем сказал, что посмотрит поближе и после этого как в воду канул. Как Макак. Я его в магическом диапазоне не вижу. Давай-ка ты ко мне, дорогая.
      
      Через секунду Илана с озабоченным видом материализовалась рядом со мной.
      
      – Откуда он с тобой связывался? – спросила она.
      
      – Откуда-то оттуда, – я неопределённо махнул рукой в направлении северо-запада. – На тот момент мне вроде бы ни к чему было уточнять его координаты. Расстояние метров, наверное, пятьсот-семьсот.
      
      – Идём, – Илана решительно зашагала в указанную мной сторону.
      
      – Под ноги смотри, – посоветовал я, догоняя, – Чернух что-то про яму говорил, но моё магическое сканирование её не фиксирует. Чертовщина какая-то, право слово.
      
      – Чертовщина, если окажется, что яма есть и именно в ней и чёрт и ворон сгинули.
      Шли мы где-то минут десять-пятнадцать, сосредоточенно обшаривая глазами землю перед собой, а затем за внезапно расступившимися деревьями нашим глазам предстал широкий провал. Абсолютно круглая, словно вычерченная циркулем, дыра в земле диаметром, на вскидку, метров пятнадцать. С того места, где мы находились, дна её видно не было. Но не это меня больше всего обеспокоило. В магическом диапазоне этой ямы просто не существовало! Бред какой-то. С момента восстановления у меня взаимодействия с магическим энергетическим полем мест, недоступных для него, не существовало! Это выглядело примерно так же, как если представить себе, что на каком-то отдельном локальном участке земли отсутствует гравитация! И тем не менее сейчас я был вынужден верить собственным глазам.
      
      Осторожно приблизившись к краю, мы убедились, что яма хотя бы не бездонная. Глубиной она была метров пять, стены абсолютно отвесные, и на дне её нестройными рядами, по большей части остриями вверх, торчали двухметровые деревянные колья. С противоположного от нас края вниз зелёными лохмотьями что-то свисало, доставая до самого дна. Присмотревшись, я предположил, что это остатки маскировочной сетки, умело покрытой травой. Но смотрел я главным образом не на неё, а на чёрную птицу, которая сидела на одном из сильно покосившихся кольев и очень знакомо орудовала клювом у себя под крылом.
      
      – И долго ты собираешься нас игнорировать? – спросил я птицу.
      
      Та на несколько секунд выдернула голову из-под крыла, посмотрела на меня одним глазом и вернулась к прерванному занятию.
      
      – Может, его по голове стукнули? – предположила Илана.
      
      – Кто? Кроме него, я тут больше никого не вижу. Да и навряд ли тебе захочется заниматься ловлей блох после того как по твоей башке чем-нибудь стукнут.
      
      – Чернух, – решила проявить инициативу ведьма, – это неуважение к мэтру.
      
      Ноль эмоций. Ворон лишь сменил зону гигиенической чистки, переместив голову под другое крыло. В это время я краем глаза уловил, что свисающая вниз сеть едва заметно шевельнулась, и это не было похоже на ветер. Я насторожился. То же самое проделал ворон, разом прекратив борьбу с паразитами и навострив правый глаз на сеть. Та вновь висела неподвижно.
      
      – Там кто-то есть, – произнёс я уверенно.
      
      – Где? – не поняла Илана.
      
      – За сетью. За ней кто-то прячется.
      
      – Может, Макак?
      
      – Зачем ему от нас прятаться? Впрочем, не исключено, что эта яма на головы всех в неё угодивших действует отупляюще, если судить по Чернуху.
      
      – Давай я спущусь и посмотрю, – предложила Ила.
      
      – Погоди, не суетись. Для начала нужно разобраться, с чем мы имеем дело.
      
      – А ты не видишь? С волчьей ямой, только очень большой.
      
      – Ты для начала на неё магическим зрением посмотри, – посоветовал я.
      
      Ведьма посмотрела и побледнела.
      
      – Её нет, – озадаченно пробормотала она.
      
      – Вот и я о том же. Уже забыла? Я ведь сразу тебе сказал, что никакой ямы не вижу. Сталкивалась с таким прежде?
      
      – Никогда. Даже не слышала о подобном.
      
      – Давай-ка мы с тобой, прежде чем туда спускаться, попытаемся для начала эту сеть наверх вытянуть. Посмотрим, что она из себя представляет, и кто под ней прячется. Не возражаешь?
      
      – Не возражаю.
      
      Мы обошли яму по кругу, и для начала я тщательно осмотрел тот край, где сетка ещё не была от него отделена. Изумительная работа. Такое впечатление, будто она растёт непосредственно из края ямы. А ещё я могу с уверенностью сказать, что произвести подобную ячеистую структуру местная цивилизация на данном этапе развития не способна. Вряд ли тут знакомы с полимерным производством, а то, что сеть из полимера, я не сомневался. По пластичности она напоминала женские колготки, только с ячейками со стороной миллиметра три, если не растягивать. При натягивании они удлинялись раз в десять после чего благополучно рвались без особого усилия. Естественно. Маскировочная покрышка на ловчей яме и не должна быть прочной, чтобы, во-первых, добыча провалилась, а не бежала по ней дальше, а во-вторых, чтобы по ней нельзя было потом из ямы выбраться, иначе теряется всякий смысл западне, которая оставляет добыче лазейку. Правда, для удержания свалившейся добычи в яме имеются ещё и колья, но стоят они не так уж густо, поэтому, если добыча сюда угодит не особо крупная, у неё есть неплохой шанс на колья не напороться. Человек, во всяком случае, вполне может уцелеть, если удачно пролетит мимо кольев и кости себе при ударе о дно не переломает. Высота тут всё-таки приличная, и не каждый успеет сгруппироваться, тем более что падение в ловушку всегда случается неожиданно. Но тут уж как повезёт. Бывает, кто-то и с пятого этажа свалившись, отделывается лишь ссадинами да синяками, а кто-то, споткнувшись практически на ровном месте, умудряется что-нибудь себе сломать.
      
      Закончив изучать остатки сети, я собрал её в жгут, от чего она практически полностью отделилась от края, и аккуратно на себя потянул. Она легко растянулась, и ячейки принялись одна за одной рваться, поскольку у дна её явно что-то удерживало. Моя деятельность не осталась без внимания, и решивший до времени упорно нас не замечать Чернух отпорхнул подальше, усевшись на другой покосившийся кол. Их, кстати сказать, таких, покосившихся, было довольно много. Некоторые вообще оказались целиком выдранными и просто валялись на дне. Не вызывало сомнений, что в яме уже кто-то побывал. Следов крови видно не было, значит, угодившая в яму добыча должна была уцелеть. И единственное место, где она могла сейчас скрываться, в том случае, конечно, если ей не удалось выбраться наружу, находилось под этой самой сеткой, верхний конец которой я всё ещё держал в руках. Не просто же так она шевелилась.
      
      Прятаться за ней может кто угодно, но вот целенаправленно её удерживать, скорее всего, кто-то разумный. Неужели и вправду Макак?
      
      Чтобы покончить с неопределённостью, я решительно рванул сеть на себя. Раздался громкий треск, и она благополучно лопнула где-то посередине. Мы с Илой изумлённо вытаращились, узрев на дне ямы перепуганного юношу, почти мальчишку, которого перестала скрывать разорвавшаяся завеса и который, зажмурив от страха глаза, продолжал жаться к стене.
      
      Из ступора нас вывел взбудораженный голос Чернуха, обалдело вопросивший:
      
      – Какого лешего тут происходит, мэтр?
      
      Я оторвал глаза от юноши и обнаружил ворона сидящим на соседнем дереве. Вид у нашего крылатого стихоплёта был какой-то потрёпанный, и он так одурело тряс головой, будто пытался из неё собственные мозги вытряхнуть.
      
      – Что, совесть наконец проснулась? – осведомился я.
      
      – Вы о чём, мэтр?
      
      – О том, что Ваша Пернатость возжелали нам не отвечать и полностью нас игнорировали. Устал-таки блох ловить?
      
      – Вы о чём, мэтр?
      
      – Вот уж не думал, что ты в попугая после ямы превратишься.
      
      – Вы о…
      
      Видимо, Чернух всё же сообразил, что повторяется и замолчал. Перестав трясти головой и обозрев перспективу, он настороженно спросил, явно подразумевая мальчишку:
      
      – А это ещё кто такой?..
      
      – Тебе лучше знать. Это ты вместе с ним время в яме коротал, не мы.
      
      – Я?.. В яме?..
      
      Либо ворон действительно чего-то недопонимал, либо очень искусно придуривался.
      
      – Да – ты. Да – в яме, – решил я до конца разобраться с временным помешательством Чернуха. – Ты, помнится, мне сообщил, что что-то нашёл и подлетишь посмотреть поближе.
      
      – Ну да, так всё и было. Я спустился в яму и… И пришёл в себя вот только что, – обескуражено пробормотал ворон. – Это что же получается, мэтр? Получается, что у меня, как и у вас, провалы в памяти?
      
      Я некоторое время пытливо на него смотрел, пытаясь понять, врёт он мне или же всё-таки говорит правду? Потом вдруг припомнил, что яма магическим зрением не видна, и у меня начали зарождаться очень нехорошие подозрения.
      
      – Ну-ка, погоди, – отмахнулся я от Чернуха и попытался сотворить в яме лестницу.
      
      Эффект оказался нулевым. Немного подумав, без всяких хлопот лестницу сотворил рядом с ямой и опустил её вниз. Она никуда не исчезла.
      
      – Вылезай, – велел я мальчишке.
      
      Юноша робко приблизился к подъемному приспособлению, попробовал ступеньки на прочность и, убедившись, что они крепкие, с опаской начал подниматься. Когда он оказался уже у верхнего края, я протянул ему руку и помог окончательно выбраться из ловушки.
      
      – Рассказывай, – снова велел ему я.
      
      – Что? – с опаской спросил он.
      
      – Для начала хотя бы кто ты и как тебя зовут.
      
      – Мастрей я, сын бургомистра. Ну, эта… у нас, в Станаупеле, бургомистра.
      
      – Уже хоть что-то. Как тебя в яму-то угораздило?
      
      – Вы мне не поверите.
      
      – А ты попробуй.
      
      Внезапно мальчишка вытаращил глаза, а я, посмотрев в ту же сторон, понял, что такой эффект произвела на него Илана. Видимо, до этого момента он вообще был не в состоянии что-либо вокруг себя замечать.
      
      – Что, женщин в штанах никогда не видел? – сменил я тему.
      
      – А?.. А-а, не, в штанах видал. У нас в отряде две таких было. Но эта красивая такая!
      
      – Вообще-то, о присутствующих не принято в третьем лице говорить, – вежливо поправил я.
      
      – Чего? – не понял парень.
      
      – Склони голову и попроси у дамы прощения, болван! – послышалось со стороны уже полностью пришедшего в себя Чернуха.
      
      От неожиданности мальчишка вздрогнул и чуть было снова не загремел в яму. Хорошо я его успел удержать, так он назад шарахнулся. Похоже, говорящего ворона он тоже только что заметил, вернее, осознал, что тот говорящий. Уж в яме-то они точно должны были друг на друга насмотреться.
      
      – Что вы оба на мальчика насели, – вмешалась Илана, – у него же стресс, неужели непонятно?
      
      – Это не освобождает его от необходимости быть вежливым, – настаивал на своём ворон.
      
      Судя по тому, как юноша насупился, слово «мальчик» по отношению к себе он воспринимал очень болезненно.
      
      – Давайте-ка мы проблемы воспитания до лучших времён отложим, – предложил я Чернуху с Иланой, – а сейчас лучше разберёмся, что же здесь всё-таки произошло. Пусть Мастрей, если я правильно запомнил его имя, изложит нам свою историю, в которую, как он утверждает, мы не поверим.
      
      Никто не возражал, так что мы замолчали и выжидающе посмотрели на парня. Он тоже молчал, продолжая настороженно таращиться на ворона.
      
      – Давай уже, начинай, – попробовал я его подбодрить.
      
      – А можно мне чего-нибудь попить, – неожиданно умоляющим тоном попросил мальчишка, – очень пить хочется.
      
      Протянув ему мгновенно сотворённую бутылку с водой, кажется, это была «Боржоми», я вовремя спохватился и заменил её содержимое обычной чистой водой. Ещё решит, чего доброго, что мы пытаемся его отравить. «Боржоми» вообще далеко не все любят. Несколько секунд он растерянно рассматривал незнакомый сосуд, но жажда пересилила, и он присосался к горлышку словно пиявка. Не отрываясь, мальчишка уговорил в один присест всю бутылку. Видать, долго он без воды тут сидел, бедолага. Небось, ещё и есть хочет. Но с этим пока повременим.
      
      – Ну… – начал он, пытаясь одновременно побороть всё ещё не отпустивший его страх, замешательство и одышку, вызванную длительной задержкой дыхания при поглощении целого литра воды, – шли мы, значит, по лесу. Я около проводника шёл. С нами ещё магистровы девки в штанах шли. Это уже после того, как мы в другую такую же яму чуть не упали.
      
      – Так она не одна тут такая? – решил уточнить я.
      
      – Не-а. Только ту Молчун успел загодя заметить, и в неё никто не свалился.
      
      – Вот зачем им Габриэль понадобился, мэтр, – вклинился Чернух.
      
      – Погоди, – оборвал его я, – давай дослушаем сначала. Продолжай, Мастрей.
      
      – Ага. Обошли, значит, яму и дальше идём. Шли-шли, потом мне отлить захотелось. Ну я и отошёл в сторонку. Ни при девках же, они язвы обе. Ну, я штаны-то расстегнул и тут чёрта увидел.
      
      Мальчишка замолчал и обеспокоенно переводил глаза то на меня, то на Илану, то на Чернуха. Мы, понятное дело, с нетерпением ждали продолжения. Уже ясно было, что Макак перед этим мальцом засветился, но что с ним дальше-то приключилось?
      
      – Чего остановился? – нетерпеливо произнёс ворон.
      
      – Подумал, что вы мне не поверите.
      
      – Не поверим, что чёрта увидел? – полюбопытствовал я. – А говорящая птица тебя, значит, не смущает? Ты, главное, рассказывай, не останавливайся, а мы уж сами разберёмся, чему верить, а чему нет.
      
      – Ну, – снова заговорил мальчишка, – кроме меня, вроде, его никто больше не заметил, я потому и засомневался, что глаза не обманывают. Он тоже меня увидел и начал от меня пятиться. Я за ним. Чёрт ведь настоящий был, интересно мне стало. Короче, пятился он, пятился, а потом вдруг взял и исчез.
      
      – Где? – возбуждённо спросила Илана.
      
      – Да прямо здесь вот, где яма.
      
      – Так он что, тоже сюда провалился? – недоверчиво переспросил Чернух.
      
      – Да ну нет же! – почему-то возмутился Мастрей. – Тогда я яму сам бы увидел и в неё не упал! Что, думаете, я совсем уж дурак полный?! В том и дело, что чёрт на этом месте просто растаял, прямо как дым на ветру.
      
      – И всё? – как и ворону, ведьме слова мальчишки показались слишком уж неправдоподобными.
      
      – Ну да. Я подбежал поближе, чтобы посмотреть, что с ним случилось, и… и тогда провалился.
      
      – И не позвал никого на помощь? – спросил я.
      
      – Позвал, конечно, но уже после того, как в себя пришёл. Я, падая, обо что-то сильно ударился головой и сколько пролежал потом без памяти – о том не ведаю. Чудо, что вообще цел остался, там всё такое твёрдое. Наверное, та тряпка, что яму закрывала, не сразу порвалась и удар немного смягчила.
      
      С мальчишкой получалось всё более-менее понятно, нечего за чертями бегать. Но куда сам Макак-то подевался? Я уже догадывался, что магия в яме почему-то не действует, потому ворон там стал просто вороном, а разум к нему вернулся, только когда я его лестницей окончательно спугнул и он оттуда соизволил вылететь. Но со слов Мастрея выходило, что чёрт растаял не в самой яме, а над ней. И что это значит? А это значит, господин Перун, что ты непроходимый тупица! Ясно же, что в ловушке каким-то образом задействовано некое антимагическое поле. А поле как себя должно вести? По идее должно сферически распространяться от своего эпицентра. Сеть над ямой плоская и даже, скорее всего, под тяжестью травы к середине немного провисает. Если исходить из того, что границы поля приблизительно совпадают с границами ямы, то оно должно над ней в виде купола выступать. Тогда, чтобы попасть под его воздействие, Макаку достаточно было лишь шагнуть под этот купол. И что же с ним после этого произошло?.. Мальчишка сказал, что чёрт просто рассеялся, как дым, и сквозь сетку не проваливался. Получается…
      
      – Макак здесь, – сказал я убеждённо, указывая на яму.
      
      Судя по непонимающим взглядам, ни до Чернуха, ни до Иланы мои умозаключения ещё не дошли.
      
      – Вы оба туда лезть не вздумайте, – наказал я обоим. – Я-то ещё пока помню, как просто человеком быть, а что с птичкой волшебной там случается, мы уже видели.
      
      – Вы о чём, мэтр? – снова воспроизвёл попугаичий вопрос ворон.
      
      – О том о самом. Внутри этой ямы магия не действует. Поэтому, стоило тебе в неё залететь, как ты сразу же вернулся к своим первобытным птичьим корням, утратив все приобретённые магические навыки и умения вместе с мозгами. Такая вот хренотень у нас тут малоприятная. Если, конечно, мои умозаключения верны.
      
      Похоже, мои спутники наконец-то тоже начали прозревать. Такой хмурой озабоченности на их физиономиях не было даже тогда, когда мы узнали, что нас занесло в чужой мир. Пока они переваривали и усваивали новые реалии, я поспешил связаться с драконо-комплексом и велел всей драконьей троице ни в коем случае не пытаться проникнуть в аномальную зону, иначе могут разделить судьбу Макака. Я уже практически не сомневался, что там такая же антимагическая яма, только очень и очень большая. Вернее, не яма, а гигантский купол. Просто счастье, что он обладает ещё и отталкивающими свойствами, иначе Велигора мы могли уже потерять.
      
      – Но если Макак там, – недоумевающее спросила Ила, кивком указывая на яму, – то почему же его не видим? Ведь, если он лишился своих магических свойств и качеств, то тем более прятаться от нас не может?
      
      – Да потому что он просто рассеялся в антимагической среде, – немного раздражённо пояснил я. Что ж они два и два никак сложить никак не могут. – В чёрте же нет ни капли реально материального. Он потому и не провалился, что успел растаять ещё до того, как начал воздействовать своим весом на сетку. Я сейчас туда спущусь и попытаюсь отыскать источник этого антимагического поля. Возможно, если его удастся отключить или уничтожить, Макак сам собой восстановится.
      
      Не дожидаясь комментариев, я начал спускаться по лестнице. Хорошо, что я всё-таки материальные вещи творю, а не из чистой магии слепленные, иначе эта лестница просто не смогла бы тут существовать. Проверить свою догадку об отсутствии в яме магии я успел ещё на ступеньках и сразу же убедился, что не ошибаюсь.  В яме у меня не осталось даже следов владения ею.
      
      Достигнув дна, я с неудовольствием убедился, что мальчишка не преувеличивал, и грунт подо мной действительно твёрд как камень. Такими же оказались и стены. Плюс ко всему они были гладкими, как стекло, так что самостоятельно выбраться отсюда без посторонней помощи практически невозможно. Тем не менее часть кольев стояли под наклоном, а некоторые вообще были полностью выдраны и валялись. Подёргав ближайший, я обнаружил, что они просто вставлены в углубления на дне и без труда из них извлекаются. Кто же мог такую ловушку тут наладить? Это уровень отнюдь не начала четырнадцатого века. Это даже в нашем двадцать первом сделать будет непросто.
      
      Бросив гадать, я переключился на главную цель. Требовалось найти эпицентр и то, не знаю пока что, что это самое антимагическое поле то ли генерирует, то ли ничего не генерирует, а каким-то образом нейтрализует или вообще уничтожает поле магическое. Логично предположить, что начинать искать этот источник в первую очередь следует в самом центре ямы.
      
      Для начала я повыдёргивал все расположенные в центре и вокруг него колья, поочерёдно выкидывая их на поверхность. Была слабая надежда, что искомое скрывается в одном из них, и тогда поле должно будет изменить свою локализацию. Результата это никакого не принесло, поэтому я оказался перед дилеммой: либо бросать растворённого Макака похороненным в этой яме, либо долбить каменное дно. И как, спрашивается, это можно сделать, если я магию использовать не могу? Даже если у меня будет кувалда с нужной крепости долотом, на такую работу могут уйти дни, недели и даже месяцы. Здесь требуется что-то принципиально другое. Какое-нибудь горное оборудование или на худой конец хотя бы отбойный молоток с компрессором. Только где их взять, спрашивается?
      
      Мой взгляд упал на лестницу, я хлопнул себя по лбу и в темпе полез наверх. Через пару минут рядом с ямой уже надрывно тарахтел дизельный компрессор, а я, удерживая на плече отбойный молоток, снова спускался вниз. Ила в рабочем комбинезоне и рукавицах травила мне сверху шланг.
      
      Неожиданно грохот компрессора ощутимо снизился и стал более глухим. Взглянув наверх, я обнаружил, что над громыхающей машиной возвышается толстый стёганый колпак, наподобие тех, какими иногда заварные чайники накрывают, только габаритами побольше. Ватный, наверное.
      
      – По ушам бьёт, мэтр, – пояснил перехвативший мой взгляд Чернух.
      
      – Ты только доступ воздуха к двигателю ненароком не перекрой, – подсказал я, – а так – благодарю за смекалку.
      
      – Рад стараться, ваше богородие!
      
      Хмыкнув, я примерился и приступил к долбильным работам. Никогда не пробовали? Сомнительное удовольствие. Тем не менее камень всё же начал поддаваться и медленно, но верно, крошиться. Остановившись передохнуть, я с неудовольствием посмотрел на растущую вокруг меня груду щебня. С этим нужно было что-то делать, и я распорядился:
      
      – Сотворите кто-нибудь Мастрею совковую лопату и рукавицы. Пусть лезет помогать.
      
      Понукаемый вороном парнишка вскорости стоял рядом со мной и испуганно ждал указаний. Правда, перед этим сердобольная Илана успела скормить ему шоколадку и пару бутербродов, так что от голода он сейчас точно не умирал. А махать лопатой – дело не хитрое, поэтому усиленных разъяснений, слава богу, мне, то есть, не потребовалось, и хлопчик взялся за работу. Без энтузиазма и не слишком рьяно, правда, но обошлось без капризов.
      
      Так и шло. Я долбил, Мастрей отгребал, а Ила с вороном, в те моменты, когда ресивер достигал максимального давления и компрессор временно отрубался, давали нам умные советы. Пришлось вежливо попросить их заткнуться.
      
      Во время одной из продолжительных передышек, когда мы с наслаждением пили холодный квас (пришлось вылезти из ямы, чтобы его сотворить), Мастрей осторожно спросил:
      
      – А можно мне тоже попробовать… ну… этой штукой?
      
      Сообразив, что речь идёт об отбойном молотке, я благосклонно кивнул. Ассоциативно припомнился эпизод с Марк Твеновским Томом Сойером, когда тот красил забор. Подскажу тем, кто не читал или не помнит. Провинившегося Тома тётка в качестве наказания заставила красить забор. Понятно, что пацану ни разу не хотелось этим заниматься, но он быстро смекнул, как свалить эту работу на других да ещё и навар с этого поиметь. Он просто изобразил, что занимается очень важной, интересной и ответственной работой, и к нему тут же выстроилась очередь из желающих тоже себя на этом поприще проявить и приобщиться. Том поломался для виду, но за отдельную плату разрешил. В итоге за него и забор покрасили, и сам он с прибылью остался. Это я к тому, что нужно было бы с Мастрея тоже какую-нибудь плату стребовать, да только что с него возьмёшь?
      
      Юнец тем временем с азартом ухватил тяжёлый пневматический инструмент и с силой вонзил его в камень. Я не торопился его подменять, пусть себе развлекается.
      
      Вдруг над его головой сгустилось какое-то облачко, а в следующий миг под сдвоенный вопль Мастрея и Макака стук молотка оборвался. Чёрт свалился мальчишке на голову в самом что ни на есть буквальном смысле, и теперь оба отчаянно трясли этими частями тела, как некоторое время назад то же самое проделывал Чернух, отходя от временной потери разума.
      
      Парнишке повезло больше меня, за исключением свалившегося на голову чёрта, разумеется. Повезло в том смысле, что он первым достиг цели нашего спасательного мероприятия, угодив молотком точно туда, куда следует.
      
      – Мэтр, что здесь происходит? – были первые слова Макака, после того, как он немного пришёл в себя.
      
      – А что ты сам последним помнишь? – в свою очередь поинтересовался я.
      
      – Спрыгнул с Жорки, шмякнулся о землю, потом нагнал отряд и пошёл за ними параллельным курсом. Знали бы вы, мэтр, какое это малоувлекательное занятие – следить за еле-еле плетущимися людишками. От скуки я начал задрёмывать на ходу, зазевался и попал в поле зрения вот этого оболтуса, – чёрт кивнул в сторону Мастрея, – который таращился на меня, словно чёрт на ладан. Сообразив, что забыл про маскировку и иду в видимом диапазоне, я инстинктивно стал от него пятиться. Пятился-пятился и… и всё. Дальше сразу падаю ему на голову. Вы, кстати, плейер мой тут не видели?
      
      – Нет. Но я тебе новый сделаю, если старый не найдётся, – успокоил я чёрта. – Теперь пусть Илана с Чернухом восполняют то, что ты успел пропустить, пока находился в дематериализованном состоянии, а я тем временем попытаюсь кое в чём разобраться.
      
      Макак одним скачком, словно гигантский кузнечик, выпрыгнул из ямы, я же, отодвинув в сторонку всё ещё восстанавливающегося после очередного потрясения мальчишку, собрался исследовать то место, куда он угодил отбойным молотком.
      
      Абсолютно не представляя, что именно ищу, я опасался ненароком полностью уничтожить неизвестное приспособление, и так уже повреждённое отбойным молотком, поэтому принялся аккуратно, миллиметр за миллиметром, удалять остатки камня на участке примерно с метр диаметром. К счастью мне больше не требовалось работать для этого громоздким и шумным инструментом. Зловредное устройство отключилось, и ничто не мешало мне теперь в полном объёме использовать магию.
      
      Постепенно начал вырисовываться некий предмет прямоугольной формы размером с кирпич. Во всяком случае, моё вновь заработавшее магическое зрение видело его именно таким. Ниже него ничего необычного не просматривалось. Мастрей угодил пикой молотка практически в самый центр устройства, и сейчас там зияла круглая дыра, края которой искрились изломом какой-то кристаллической структуры. Кристаллы – это уже очень высокие технологии. Эта штука отсюда, в смысле из этого мира, быть не может. Впрочем, об этом нам уже успела рассказать и сама яма с маскировочной сетью. С чем же мы имеем дело? Кроме нас, сюда проникли ещё какие-нибудь пришельцы?
      
      Ничего интересного больше не найдя, я ликвидировал за собой следы механического вмешательства в средневековую среду, включая саму яму, и перенёс всю нашу группу в Мычи, прихватив с собой заодно и Мастрея. Не оставлять же его одного посреди леса. Туда же срочным порядком отозвал Горыню. Единственное исключение было сделано для Елавы, так как, по её словам, кто-то активно пытается убить Габриэля, так что мы сами настоятельно рекомендовали ей оставаться от него поблизости и по возможности держать ситуацию под контролем.
      
      Подобранный нами в яме мальчишка в наши дела никак не вписывался и являл собой непредвиденную обузу, так что я, чтобы Мастрей окончательно не свихнулся от переизбытка впечатлений и не мешал нам хотя бы какое-то время, попросил Кизюка как следует того накормить и постараться влить в него спиртного столько, сколько получится, да простят меня, не знаю кто, за спаивание несовершеннолетних. Но уж лучше пусть у парня голова с похмелья болит, чем от следующих один за другим стрессов. В отличие от Габриэля, увидев одного только Геру, Мастрей свалился в глубокий обморок, а нянчится с ним у меня не было ни малейшего желания. С ним вообще непонятно, что делать. Отправить его домой или в отряд мы позволить себе не могли. Тогда тайна о нашем тут пребывании сразу же перестанет ей быть. Жора предложил простой, но очень действенный способ – мальчишку съесть, и дело с концом. Способ, конечно, действенный, но я пока что не был готов к столь радикальным мерам. Я даже не хотел стирать ему память. Он перед нами ещё ни в чём не провинился, а за отсутствие должного воспитания, которого ему явно не хватало, следовало наказывать не его, а его родителей.
      
      Удостоверившись, что «лекарство» подействовало, Мастрей наконец заснул, и нам не придётся на него отвлекаться, мы расположились во дворе, и я, плюхнув на стол неизвестное устройство, детально описал все наши злоключения драконо-комплексу и Кизе.
      
      Информацию радостной сложно было назвать, и Велигор, пребывая в расстроенных чувствах, нервно забарабанил когтями по земле, от чего с неё, словно от обстрела крупнокалиберным пулемётом, взлетали фонтанчики пыли. Чихнув уже второй раз, Ила умоляюще на него посмотрела, и он, извинившись, остановился. Правда, сразу после этого начал слегка подёргиваться его хвост. Что поделать, дракону тоже свойственно нервничать, а осознание того, что он, просуществовавший многие миллионы лет, пробив лбом магонипроницаемый барьер, мог без следов кануть в небытие, сильно его впечатлило и расстроило. В нём, как и в чёрте, ничего по-настоящему материального давно уже не осталось, будучи заменённым магическими составляющими, даже если он и уродился в незапамятные времена динозавром. Не исключено, что прежде я детально знал подробности происхождения всех трёх составных частей Горыни, но сейчас мог лишь строить предположения. Точно так же остаются пока только предположением антимагические свойства аномальной зоны на западе, но после обнаруженной нами ямы в его достоверности я практически не сомневался.
      
      – Что думаете? – спросил я после того, как мною были изложены все детали нашей спасательной операции.
      
      – Что кто-то изобрёл абсолютное оружие против нашего могущества, – угрюмо буркнул Гера.
      
      – Впервые в жизни чувствую себя абсолютно бессильным и беспомощным, – дополнил собрата Жора. – Нужно убираться отсюда подобру-поздорову, если хотим выжить.
      
      – Так-то оно так, – задумчиво проговорил Гора, – но, не разобравшись, с чем мы имеем дело, будем всю оставшуюся жизнь трястись от страха, что до нас где-нибудь, когда-нибудь с этими штуками доберутся. Я уверен, что нам необходимо выяснить, что это за оружие такое, кто и где его делает и как его можно нейтрализовать. И в этом нам способен помочь только Перун. Всем остальным путь за западный барьер заказан. Прости, что подставляю тебя, Илюша.
      
      – Я тоже могу помочь, – решительно заявила Илана. – Пусть останусь без магии, но и просто человеком, надеюсь, смогу быть полезной.
      
      – Вот тут у меня уверенности нет, – высказался я. – Вполне возможно, что, оставшись без магической защиты, ты начнёшь стремительно стареть. Лет-то тебе сколько всё-таки.
      
      – Спасибо, что напомнил.
      
      – Не обижайся. Но мы пока ничего не знаем о том, как поведёт себя без магической поддержки организм, который, в несколько раз превысил отпущенный ему лимит.
      
      – С Чернухом же ничего не случилось, – тут же выдвинула контраргумент Ила, – а у него превышение лимита побольше моего будет.
      
      – Это не показатель. Он пробыл без магии не более получаса. Кто знает, что произошло бы с ним через день-два? Да даже через пару часов.
      
      – Вы очень верно подметили, мэтр, – подтвердил ворон мои слова, – когда я выбрался из той чёртовой ямы, чувствовал себя так, словно неделю пахал без передыха, как Папа Карло. Никогда, кстати, не понимал смысла этого выражения применительно к тяжёлому труду. Если верить книге, Карло был всего-навсего шарманщиком. А крутить шарманку – труд невеликий. Как по мне, это не работа, а почти что тунеядство.
      
      – Но ведь сейчас ты в полной норме, – не желала сдаваться Илана, перебив Чернуха и не вступая в полемику по поводу тяжести трудовой деятельности Буратинкиного папашки. – Пер, ты же Ёлку восстановил, значит, и меня потом восстановишь.
      
      – Если получится назад вернуться. Кто знает, что нас может там ждать? А кроме того, я вообще не уверен, что мы сможем туда проникнуть. Уж больно этот барьер брыкается и не пущает. Есть, правда, на этот счёт у меня одна теория, но я её ещё не проверял.
      
      – Что за теория? – полюбопытствовал Гера.
      
      – Что на ту сторону экрана не могут пройти лишь существа, наделённые магией. Я сам видел, как туда и обратно беспрепятственно пролетают насекомые, да и деревья растут сразу с двух сторон, словно через них ничего не проходит.
      
      – И как ты намереваешься её проверить? Я про теорию, – спросил Велигор.
      
      – Да хотя бы на мальчишке. Хоть какой-то прок от него будет.
      
      – А зачем его вообще в отряд взяли, мэтр? – заинтересовался вдруг Макак. – Какая от такого молокососа польза могла быть, кроме лишних хлопот?
      
      – Вот ты сам его об этом и расспроси, когда он проснётся и протрезвеет, – посоветовал я, – а мне как-то не до того было, чтобы ещё мотивы участия этого оболтуса в их экспедиции выяснять. Да и не интересно, если уж на то пошло. Своих забот выше крыши хватает.
      
      – Метр, эта, а шо, ежели мальчонка чё-нить знаит, зачем, значить, туды идуть оне все? Во.
      
      – Сомневаюсь, чтобы пацана в планы магистра кто-нибудь посвящал, но ты прав, Кизя, расспросить его об этом, пожалуй, всё же, следует. Мало ли что всплывёт. Спасибо за рекомендацию.
      
      Нужно отдать должное лешему, временами он высказывает очень здравые мысли, хоть и несколько витиевато, а вот я как-то незаметно становлюсь чересчур самоуверенным и забываю прислушиваться к другим. Макак ведь только что, по сути, о том же самом говорил, а я от него отмахнулся. Следить за собой нужно, господин Перун.
      
      – Мэтр, – заговорил Чернух, – я тут вот что подумал. Мы ведь всё равно намереваемся дожидаться подхода к барьеру тутошних коммандос. Зачем же нам планы менять? Они там, почитай, почти что все без магии, поэтому, если их цель за его пределами находится, а я почему-то в этом практически уверен, то всё и увидим. Заодно поглядим, как с этой проблемой лично магистр управится, он-то ведь колдун.
      
      – Разумно, – ответил я, – но только я всё равно намерен совершить небольшую разведывательную вылазку к аномальной зоне. Наши будущие отношения с этим магистром ещё не определились, поэтому следует иметь перед ним преимущество.
      
      – Ты очень рискуешь, Илья, – попыталась отговорить меня Илана, – а хуже всего, что никто из нас, в случае чего, не сможет тебе помочь. Мы даже узнать не сможем, если что-то случится.
      
      – Дева Ила права, – поддержал ведьму Чернух, – я вообще начинаю склоняться к тому, что соваться туда нам и вовсе не следует. На что нам эта зона далась? Переберёмся в какой-нибудь другой мир, если свой сразу найти не получится, и будем спокойно жить, как прежде жили.
      
      – В том-то и дело, что спокойно больше не получится, – попытался я вразумить колеблющихся, – Велигор это уже озвучил. Убегая от опасности сейчас, мы рискуем в будущем столкнуться с ещё большей. Мы просто обязаны узнать, с чем имеем дело, и научиться с этим эффективно бороться.
      
      На некоторое время воцарилась тишина, во время которой каждый, по-видимому, взвешивал все «за» и «против» моего решения. Честно говоря, у меня самого не было полной убеждённости, что оно верное. Но бездействовать не хотелось, а проснувшаяся вместе со мной в Мычах жажда приключений всё ещё упорно подталкивала меня к новым острым ощущениям, свербя в одном интимном месте. А то, что в аномальной зоне, в случае удачного туда проникновения, я, скорее всего, вновь стану обычным человеком, лишь добавляло остроты. Какой интерес искать приключения, если ты по собственной прихоти полностью владеешь ситуацией и можешь в любой момент менять её хоть так, хоть эдак, как левой ноге или правому уху заблагорассудится? Это уже не приключение, а скукота унылая получается.
      
      Гера между тем подцепил лапой сломанное устройство, демагизатор, как я его обозвал, и теперь крутил перед глазами, словно таким образом можно было понять, что это такое и как оно работает. Мои попытки прозондировать эту штуковину ни к чему не привели. Понять, какие принципы заложены в его основу мне не удалось даже приблизительно. Единственное, что я более-менее с уверенностью мог предположить – это наличие внутри него какого-то сверхмощного и сверхёмкого аккумулятора, аналогов которому в двадцать первом веке земной реальности не существует. Во всяком случае, ни о чём подобном я до сих пор не слышал. Но я даже не уверен до конца, что это именно аккумулятор. Возможно, что энергия внутри него не накопленная, а каким-то образом генерируется. Непонятно из чего, правда. Но тогда это либо какие-то абсолютно новые нанотехнологии, в чём я всё же сомневаюсь, либо эта штука вообще инопланетного происхождения, и это не наша временно потерянная Земля.
      
      Всё снова так перемешалось. Только-только начал свыкаться с мыслью о всякой волшебной дребедени, к которой, как выяснилось, имею самое непосредственное отношение, как почти сразу натыкаюсь на свидетельства присутствия ещё какой-то цивилизации, магию, по всей видимости, не использующей, и которая явно нас в техническом развитии опережает. Голова кругом идёт, честное слово. Может, я Стругацких не зря недавно вспоминал, и тут действительно работают какие-нибудь пришлые прогрессоры? Или регрессоры? А может, кто-то просто новый мир под себя разрабатывает, чтобы потом извлекать отсюда сверхприбыли, и такой сценарий кажется мне наиболее вероятным. Разумеется, если мои карточные построения хоть в какой-то степени верны.
      
      Конечно, идея ускоренного создания светлого будущего экспериментальным путём на средневековом полигоне вполне может кого-то интересовать и в чисто познавательных целях, из академического интереса, что называется. Но исторический опыт показывает, что на новых землях всегда преобладали интересы захватнические, а наука и уж тем более забота о благе коренного населения оставались на вторых, если не на третьих ролях, если вообще оставались. Возьмите, к примеру, Кортеса с его последователями, или колонизацию африканского континента. Где там была забота об интересах индейцев, ацтеков или каких-нибудь зулусов? Неприкрытый грабёж и порабощение. На переговоры шли, только если силёнок на прямой захват не доставало. Да и то все они сводились лишь к тому, чтобы поизощрённей обмануть простодушных аборигенов. Или сейчас, когда под флагом борьбы за права человека сверхдержавы прежде всего стремятся контролировать чужие ресурсы, а те самые права не более чем предлог. Понятно, что для оправдания любого силового акта требуется подвести соответствующую идеологическую платформу. В качестве лозунга вполне может подойти как освобождение гроба господня, так и борьба с международным терроризмом. Важно, чтобы в эти светлые идеи и цели поверили массы и не мешали всякими возмущёнными протестами честно грабить очередную жертву.
      
      Что-то меня куда-то не туда унесло. Нужно о собственных проблемах думать, а я вдруг идеологизировать и даже философствовать начал. Не к добру это.
      
      – Значит, так, – вернул меня к действительности Велигор, – в одиночку ты к барьеру не пойдёшь. Мы, по крайней мере, должны тебя в поле зрения держать, насколько это будет возможно. Около места твоего входа, в том случае, если ты сможешь преодолеть барьер, организуем временный лагерь, и кто-то из нас там постоянно будет дежурить. Мы с братанами по очереди будем приглядывать за тобой с воздуха.
      
      – Ты же сам убедился, что в воздухе тоже барьер, – напомнил я дракону.
      
      – А ты убедился, что это всего лишь купол, так что, если подняться на достаточную высоту, то можно будет лететь над ним. Заодно, определив наивысшую точку купола, получим возможность оценить его размеры.
      
      – Боюсь, что для этого вам придётся подниматься куда-нибудь в стратосферу, если не выше, – покачал я головой. – Можете не осилить.
      
      – Неважно, – подхватил идею брата Жора, – нам вовсе не обязательно забираться так высоко.  С большой высоты мы тебя и так на открытых местах увидеть сможем.
      
      – Если не будет облаков, – поумерил я драконий пыл. – А много ли вы там видели открытых мест?
      
      – Да, в общем-то, почти, что и не видели, – сконфуженно признался Гера.
      
      – Ладно, – решил я заканчивать собрание, – сейчас все отдыхают, а завтра ещё раз покумекаем. Мальчишка вряд ли за ночь успеет в себя прийти, да и от похмелья будет мучиться. Так что времени до похода у нас предостаточно. Во всяком случае, лично я прямо сейчас отправляюсь спать.
      
      Встав, я с хрустом потянулся и неспешно направился в сторону дома. На полпути мне под локоть проскользнула Иланина рука, и воркующе-томный голосок промурлыкал:
      – Пер, ты, правда, спать собрался?..
      
      – Ну, может, не сразу, – уклончиво ответил я, обнимая ведьму за талию и увлекая за собой…