Неоконченная картина. Владимир Титанов

       Он сидел у костра на берегу Бии. Было уже за полночь, но сон никак не шел. В голову лезли сумбурные мысли: «Хорошо бы уехать туда, где нет никаких проблем, где вечное лето, пляж с теплым песком, красивые женщины, дельфины и море… Ласковые волны приятно щекочут грудь, появляется легкость во всем теле, ощущение невесомости – взмахни крыльями и лети далеко-далеко, как в детстве, в далекие страны…». Но вскоре мысли вернулись к насущным проблемам: «Уже осень, скоро копать картошку, и до самых снегов найдется какая-нибудь работа».
       Размышления прервал странный звук – то ли бульканье, то ли всхлипывания. В кустах раздался треск, и что-то двинулось к костру. «Зверь или человек? Жаль, ружья нет, чтоб спугнуть» - подумал Вадим. Странная фигура, вышедшая к костру, оказалась закутавшейся во что-то женщиной.

- Не помешаю? - раздался ее простуженный голос.

- Да нет, присаживайся, - предложил он.

Женщина присела на другой конец бревна.

- Может, чайку?

      Женщина кивнула. Он налил в кружку чай и протянул ей. Незнакомка обхватила кружку двумя руками, пытаясь их согреть, и стала жадно глотать чай.
Вадим с интересом наблюдал за ней, подбрасывая в костер дрова. Яркий сноп искр взлетел к звездному небу, что позволило разглядеть ночную гостью. Это была очень красивая женщина лет тридцати. Она протянула к костру руки, и от рукавов пошел пар. Вадим снял с себя валенки и протянул ей. Гостья сбросила накидку, напоминавшую чехол от автомобильного сиденья. На ней были коричневые вельветовые брюки и серая рубашка, русые волосы спадали ниже плеч. Сунув ноги в валенки,  незнакомка молча смотрела на огонь. Вадим и сам любил сидеть у костра – есть что-то завораживающее в его пламени…

- Может быть, ухи, - спохватился он. – Еще не остыла…

Она молча кивнула, и Вадим налил ей полную чашку ароматной ухи, положив туда самого крупного хариуса. Женщина быстро справилась с угощением, и Вадим спросил:

- Может, еще?

- Спасибо, мне хватит, - ответила незнакомка.

      У костра воцарилось молчание. Он думал: кто эта женщина и откуда? А о чем думала она - неизвестно… Очнулся Вадим от крика. Уснув, она чуть не упала прямо в костер. Запахло палеными волосами.

- Ложись, - показал он на спальник, лежащий на пихтовых ветках, прикрытых куском брезента. – Надень вот свитер и энцефалитку, капюшон на голову накинь от мошки.

- А ты? – спросила она.

- А я здесь посижу, - ответил Вадим. – Часа через два рассвет, пойду на рыбалку.

      Вернувшись через несколько часов, он увидел, что всё осталось так, как было, когда он уходил. Раздув угли, он зажег костер, достал из багажника машины сковородку и стал жарить пойманного на блесну тайменя. Когда рыба была готова, спросил, обращаясь к незнакомке:

- Ты жива?

- Встаю, - ответила она.

Женщина умылась водой из бутылки и села погреться, протянув к костру к костру свои тонкие изящные пальцы с облезшим маникюром, просвечивающие в лучах уже дающего тепло солнца. Сейчас Владимир по-настоящему её рассмотрел. Она была красива той красотой, которая не притягивает к себе, а заставляет держаться на определенном расстоянии - примерно на таком, с какого мы рассматриваем картину, стараясь запомнить ее до мельчайших подробностей.

- Почему ни о чем не спрашиваешь? - поинтересовалась она, глядя ему, сидящему напротив, в глаза.

- Зачем? Захочешь – расскажешь сама, - ответил он.

- Разве тебе не интересно, кто я и откуда? Вдруг я – преступница в бегах?

- Не думаю. Наверное, ты музыкант или художник.

- Ты прав, - задумчиво сказала она.

- А как оказалась одна?

- Приехали отдыхать на трёх машинах, а я поругалась с ними. Сбежала, заблудилась, двое суток проплутала. На реку два раза выходила… Лодки моторные видела, но никто не остановился. Шла вдоль реки и увидела твой костёр.

- Давай я тебя посажу на автобус завтра.

- А можно здесь с тобой побыть?

- Не вопрос. Только надоест быстро.

- Надоест – уеду. Между прочим, меня Олей зовут.

- Вадим. Отпускник, весельчак, холостяк, рыбак.

- Так всего много в одном человеке? – усмехнулась она. Заманчиво… А сколько ты можешь пробыть на рыбалке?

- Пока мороз не выгонит.

- Тогда я остаюсь, - решила Оля.

- Чем заниматься-то будешь, чтобы не заскучать? Со мной тебе неинтересно будет – я простой, деревенский…

- Сама как-нибудь разберусь. Только руки не распускай, - твёрдо сказала она. - Честно признаюсь – делать ничего не умею…

- Научишься!

      На вторую ночь Вадим наломал пихтовых веток, передвинул костёр на другое место и, набросав веток на горячую землю, сделал ей постель, а сам лёг у костра и крепко уснул, так как в прошлую ночь вообще не спал. Проснулся он от того, что кто-то тронул его за ноги.

- Я замёрзла, а ты не встаёшь, - испуганно глядя на него, произнесла Оля дрожащим голосом. – Костёр потух…

Он молча встал, разжёг костёр, кинул в него сухих сучьев, и вскоре пламя заполыхало от дуновения предутреннего ветерка.

- Согрелась? – спросил Вадим, выпив третью чашку чая. – Что сидишь? Лезь в спальник.

- Там холодно, - возразила она.

Он молча встал, принёс брезент и спальник, бросил их поблизости от костра, возле своей фуфайки, и сказал:

- Больше ничего предложить не могу.

Она тихонько забралась в спальник. Посидев у костра, Вадим вновь улёгся на фуфайку и, уже засыпая, услышал звуки, похожие на клацанье зубов.

- Ты чего? – спроси он.

В ответ – молчание, клацанье прекратилось, но он увидел, что затрясся весь спальник. Кое-как расстегнув молнию, он с трудом забрался в него – спальник был одноместным. Оля вся тряслась, прижав колени к груди. Он повернулся к ней лицом, обнял за плечи, чувствуя, как уходит её лихорадка. Колени распрямились, а руки как-то незаметно обняли его. Вадима бросило в жар, а потом сразу в холод. Оля прикоснулась к его губам нежным поцелуем, и у него закружилась голова.
Он давно не был близок с женщинами и сначала со страхом понял, что у него нет ни малейшего желания этой близости, но потом ему захотелось прижать Олю к себе так крепко, чтобы она растворилась в нём…
 
      Он встал в шесть часов, разжёг костёр, повесив над ним котелок с чаем, и впервые за много лет пропустил утренний клёв. Приготовив завтрак, он поел и снова уснул у костра. Проснувшись, он увидел Олю, усердно работающую ложкой. Она сказала:

- Вставай, соня, на работу пора.

      Так они прожили пять дней. Она многому научилась – чистить картошку, варить уху, разжигать костёр, ориентироваться на местности, узнала многое обо всех видах рыб, обитающих в Бии, о ягодах, грибах, лекарственных травах. Эти дни пролетели, словно полчаса, а сколько было ими сделано! Наловлено два ведра рыбы, набран мешок грибов и несколько мешков лекарственного сырья – трав, чаги, листьев малины и смородины. Они изучили все «достопримечательности» вокруг стоянки. После двух - трёхчасовой прогулки они забирались в спальник, а после отдыха вновь шли куда-нибудь…
Но на шестой Оля сказала, что ей пора уезжать.

- Хорошо, - сказал Вадим. – Пора – значит, пора. Тогда устроим прощальный вечер.

Они не спали всю ночь, а ранним утром Вадим уложил Олю немного поспать до автобуса. Сам же сидел у костра и думал…

        В свои сорок три года он уже несколько лет был один.  Оля рассказывала о себе немного: тридцать один год, не замужем, она - довольно известный художник (Вадим вспомнил, что года полтора назад видел Олю и выставку её картин по телевизору, но она не упомянула об этом), живёт в Новосибирске, но его к себе не звала… В ней было много непонятного для Вадима.
Оля пообещала приехать к нему на Старый Новый год,  ни адреса, ни телефона своего не оставила, но его адрес и телефон записала.
      И зачем они встретились? Теперь остаётся только мучиться и ждать. Но, видно, ничего не поделаешь… Вадим не верил, что их встреча – случайность. Он знал, что это подарок судьбы за всю его неудавшуюся жизнь. Он ещё не понял, любит ли Олю или ему только суждено полюбить её. Крепко же она его зацепила, подумал он. Обещала приехать зимой. Что ж, посмотрим…
 
      ...Он провёл ещё одну ночь на берегу, порыбачил. Не спал, думая о ней, а утром, собрав имущество, уехал домой, где его с нетерпением ждал оголодавший кот. Увидев хозяина, он страшно заорал и кинулся чуть ли ни в драку. Но Вадим успел бросить ему свежую рыбину, и кот мгновенно переключился на неё.
На второй день после возвращения поздно вечером раздался звонок. Взяв трубку, он услышал её голос.

- Привет, рыбак! Это твоя таинственная незнакомка. - Голос звучал, как ласковый ручеёк, и он был готов слушать его бесконечно.

- Что молчишь? – спросила Оля.

- Слушаю тебя, и мне этого достаточно, - вздохнул Вадим.

       Оля приехала 13 января на роскошном джипе. Увидев автомобиль, Вадим сначала подумал, что кто-то заблудился. Но вскоре сердце подсказало – это она! С трудом поднявшись со стула, он вышел ей навстречу. «Не ждали?» - спросила Оля. Он, как-то неловко обняв её, взял две большие сумки…
Она привезла подарки и этюдник, холсты, кисти, краски. Два дня они никуда не выходили, а на третий она потащила его на самую высокую в округе гору, взяв и свои рабочие принадлежности. Кое-как заползли туда и остановились в восхищении: лес, горы, извилистая лента Бии, дорога и синее-синее небо над головой…
       Четыре дня восхождений на гору подарили два неплохих пейзажа. Потом они три дня ходили на мост. Она рисовала, а он в это время неподалёку ловил рыбу.
Накануне её отъезда Вадим весь вечер был невесёлым и задумчивым.

- О чём задумался, старче? – тормошила она его. – Ведь ты уже поймал свою золотую рыбку. Приеду в начале августа, недолго ждать осталось!

Оля шутила, но в глазах Вадим увидел затаённую грусть.
Она звонила несколько раз и, наконец, сдавшись на его просьбы, дала ему свой номер, попросив звонить только в крайнем случае. Вадим пытался несколько раз, но лишь однажды услышал в трубке её голос, но какой-то странный…

      Оля, как и обещала, приехала второго августа и пробыла у Вадима три недели. Они купались, ходили в лес, рыбачили, ездили на Телецкое озеро. И каждый раз Оля брала с собой этюдник. Даже придя домой, она ещё несколько часов колдовала над своими картинами.

      Картины были разными. Ежик, спрятавшийся под кустом, которого она однажды нашла, собирая грибы. Орёл, парящий рядом с ними, когда они были на самой высокой горе; мальчишки, ловившие рыбу с моста. Вадим в рыбацких сапогах и костюме с тайменем в одной руке и спиннингом в другой. Цветущий луг и на нём Оля, почему-то одна…

Наступил вечер перед её очередным отъездом. Вадим решил серьёзно поговорить с ней – усадил на скамеечку в саду и спросил:

- Что с нами будет дальше?

- А ничего, - ответила она. – Я буду приезжать, а ты, надеюсь, будешь ждать меня. Потерпи годика два, а там всё утрясётся.

      Вадим проворчал, что у него не хватит терпения так долго ждать, мол, возьмёт, да и женится, но она по глазам видела, что ему, кроме неё, никто не нужен.

      ...Так прошло с их первой встречи около трёх лет. Было начало декабря, и Вадиму вдруг отчего-то стало страшно. Был вечер, он смотрел телевизор, но вдруг что-то тяжёлое, гнетущее придавило его так, что он чуть не задохнулся. «Оля» - сразу подумал он. Минут двадцать он сидел, не имея сил встать, а потом кое-как поднялся и набрал её номер. Тишина. Набирал ещё и ещё… опомнился лишь глубокой ночью с телефонной трубкой в руке.
Тогда он позвонил в справочную службу и умолял диспетчера до тех пор, пока ему по номеру телефона не дали её адрес.
Через день он стоял у дверей её квартиры. Дверь открыла женщина в чёрном и молча впустила его. Оля лежала в просторном зале. В комнате находились ещё несколько человек.
      Она умерла от заболевания крови. После похорон её сестра передала Вадиму одиннадцать Олиных рисунков и картин. «Она просила обязательно отдать их вам», - сказала она. Здесь были рисунки, с которыми он был знаком, и его портрет, который он увидел впервые. Была и неоконченная картина: Оля и Вадим стоят, обнявшись, на скале, а наравне с ними парит орёл. Внизу – извилистая лента красавицы-Бии среди соснового бора…

      Всю зиму он был сам не свой.  Ходил, маялся, и лишь в начале апреля понял, что он должен сделать. Он вынес неоконченную картину в сад и попробовал её продолжить. Это длилось около трёх лет, и в конечном итоге ему удалось дописать картину.
       На выставке в Новосибирске она получила заслуженное признание. Было здесь и несколько рисунков Вадима. Со временем, постепенно, он стал настоящим художником. Этот дар, видимо, спал в нём раньше, но, разбуженный Олей, теперь не давал Вадиму покоя. Он рисовал и днём, и ночью, а перед глазами стояла она – Оля…
Все свои рисунки он подписывает своим и Олиным именем, а на её могилу каждый год кладёт написанный маслом её портрет. Уже в течение шестнадцати лет…

***********************
Иллюстрация: картина Стрино Джиани "Художница".