Ицхак Бронштейн. Сионизм модель интеграции

СИОНИЗМ: МОДЕЛЬ ИНТЕГРАЦИИ ЕВРЕЙСКОГО ПАРТИКУЛЯРИЗМА И УНИВЕРСАЛИЗМА
Ицхак Бронштейн

 
Что значит быть евреем, частью еврейского народа? Каков смысл нашего существования? Что такое миссия еврейского народа? Целью постановки подобных вопросов является не только абстрактно философствовать о них, но и практически решить вопрос о том, как еврей должен наилучшим образом служить миру. Более того, следствия этих вопросов имеют значение не только для человека, но и для  еврейского народа в целом. Как еврейский народ или, в наши дни, еврейское государство, использует свой потенциал?
Подход еврейского партикуляризма должен иметь содержание, предельно убедительное для еврейского мира, и в то же время он должен вникать в вопросы, находящиеся за пределами еврейской общины, в противном случае он не достоин затраченного на него времени и усилий. Партикуляризм опирается на стихи и понятия в Танахе, которые отличают евреев от других народов. Например, это повторяющаяся тема в книге Второзакония, возможно, наиболее явная в следующем стихе, говорящем об избранности еврейского народа: «ибо ты народ святый у Господа, Бога твоего: тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле» (1). На этом основании партикуляризм утверждает, что все, что способствует выживанию и преемственности еврейского народа, является конечным приоритетом евреев.
Для еврейского универсализма такой подход является слишком узким и повинен в игнорировании универсалистских элементов Танаха. Бог евреев для этого подхода является также Богом всего человечества, и Он заинтересован в благополучии всех людей. Неотъемлемой частью миссии евреев является служить «светом народам», и некоторые отрывки полагают, что это практически единственная цель завета народа с Богом (2). Универсалистский идеал иллюстрируется с эсхатологическим видением Танаха, который описывает единство всего человечества: «Мой дом будет называться домом молитвы для всех народов» (3). Если еврейский народ не совершает активного служения миру в целом, он не исполняет своей миссии.
На протяжении всей истории евреев можно видеть неустойчивое равновесие между этими двумя моделями, и с подъемолм сионизма в конце XIXвека этот вопрос вновь ышел на первый план. Между еврейскими мыслителями существовало серьезное разделение в вопросе о соотношении (если таковое возможно) между потенциальным еврейским государством и миссией еврейского народа.
Оппозиция сионизму существовала на обоих сторонах – и на универсалистском, и на партикуляристском фронте. В 1842 году во Франкфурте подающее надежды реформистское движение рассматривало партикуляристское понятие еврейского государства как оскорбление их универсалистских идеалов, чо побудило его сторонников написать о возвращении евреев в землю Израиля следующее: «Мы не ожидаем и не желаем этого, и мы не знаем отечества, кроме того, которому мы принадлежим по рождению или гражданству» (4). Даже среди ведущих ортодоксальных мыслителей того времени можно найти поразительно сходные высказывания. Р. Шимшон Рефаэль Гирш писал, что миссией евреев является распространение «чистой человечности» между народами,  и даже рассматривал условия еврейского изгнания как нечто, принесшее пользу иудаизму в этом отношении. Это привело его к выступлению против сионистской деятельности р. Цви Гирша Калишера и других, которые, по его мнению, исказили универсалистскую весть (5). Другие выступили против сионизма на более партикулярных основаниях, заявив, что формирование еврейского государства, по сути, есть подмена подлинного иудаизма, представляющая собой просто ассимиляцию на национальном уровне.
Даже некоторые из самых сильных сторонников сионизма не считали существование еврейского государства чем-то обладающим непреходящей ценностью для еврейского народа в его партикулярной или универсалистской миссии. Теодор Герцль, основатель и лидер политического движения сионистов, видел еврейское государство исключительно как средство решения проблемы европейского антисемитизма. В книге «Еврейское государство» совершенно очевидно, что хотя Герцль был заинтересован в спасении евреев, он не был озабочен судьбой иудаизма, и даже указанную способность еврейства легко ассимилироваться рассматривал как одно из потенциальных преимуществ еврейского государства (6). Кроме того, р. Ицхак Яаков Рейнес, основатель движения религиозных сионистов Мизрахи, рассматривал государство с чисто прагматической точки зрения (7). Большая часть религиозного сионистского движения рассматривала сионизм  только как шаг в правильном направлении исполнения мессианских пророчеств и эсхатологического видения Торы, но не как учреждение, ценное для иудаизма и его собственных установок. В период после Холокоста р. Джозеф Соловейчик называл зарождение еврейского государства «Божественным стуком в дверь» и заявлял, что «эпоха сокрытия Бога закончилась». Тем не менее, описывая значение Государства Израиль, р. Соловейчик не упоминает о еврейской нации-государстве как об обладающем собственной миссией или внутренней  ценностью в иудаизме (8).
Одним из первых людей в современном сионистском движении, признавшим еврейское государство как ценность для иудаизма, был Ахад ха-Ам, основатель культурного сионизма. Ахад ха-Ам видел сионистское движение и создание духовного центра в Израиле важным событием в возрождении подлинно еврейской культуры. Он писал о своем видении еврейского государства: «Если вы хотите увидеть подлинный тип еврея, раввина, ученого или писателя, фермера, художника или бизнесмена – приезжайте в Палестину, и вы увидите его» (9). Веком с небольшим раньше Жан-Жак Руссо также писал, что самостоятельное еврейское государство необходимо для того, чтобы вырастить подлинно еврейскую идею: «Я никогда не поверю в аргументы евреев, которые я слышал, пока они не будут свободны. Только тогда мы будем знать, что они хотят нам сказать» (10).
Р.Элиезер Берковиц был уникальным примером еврейских ортодоксальных мыслителей ХХ века, утверждавшим, что еврейское государство основано не на прагматизме или мессианстве, а на самой концепции иудаизма. Он рассматривал иудаизм как стремление человека связать жизнь во всей ее полноте с Богом и Его моральным кодексом, и поэтому создание еврейского государства имеет важное значение для еврейского народа, чтобы он мог выполнить свою историческую миссию воспитания мира в этом отношении. Для Берковица ничего не было большим ущербом для еврейского народа, чем жизнь в изгнании, и эта жизнь в стесненных условиях, без суверенитета, тем самым искажает реализацию идеалов иудаизма в мире. Для еврейского народа абсолютно невозможно исполнить свою назначенную роль быть святым народом без жизни в суверенном государстве. Берковиц пишет, что еврейское государство "является непременным условием для возрождения еврейской религии и культуры. Без него дальнейшее развитие иудаизма невозможно, без него иудаизм вряд ли может быть сохранен в нынешних условиях" (11). Берковиц пишет далее в книге «Бог, человек и история»: «Люди могут контролировать свою жизнь, только будучи способными осуществлять иудаизм и применять его ко всей жизни на своей собственной земле. Иудаизм как религия действия требует народа на своей земле» (12). Он страстно отвергает понятие, что еврейское государство, хотя и партикулярное по природе, способно противоречить универсальным идеалам иудаизма или препятствовать их реализации. На самом деле Берковиц утверждает, что когда то и другое правильно поняты, эти вещи логически вытекают одна из другой. Святой народ, которого ищет партикуляризм – не цель в себе, а средство достижения цели, и именно универсальной цели.
На протяжении всей еврейской истории некоторые общины делали акцент на партикулярные проблемы, тогда как другие настаивали на универсалистских ценностях иудаизма, но баланс всегда мог быть найден. Простое чтение Танаха показывает наличие в нем и партикуляристских, и универсалистских элементов, и наиболее разумный вывод отсюда таков, что еврей как таковой имеет двойной набор обязаительств. В настоящее время, как представляется, и еврейский партиркуляризм, и универсализм в своих чистейших формах одинаково включают обеспечение роста и развития государства Израиль как еврейского государства. Это утверждение основано на признании того, что государство Израиль совершило для еврейского народа за последнее столетие, и того, что еврейский народ смог внести свой вклад в человечество в целом через посредство еврейского государства.
Для партикуляристов, которые заинтересованы в создании и укреплении сильной еврейской общины, нет возможностей, подобных тем, которые существуют в современном государстве Израиль. Мы еще раз можем определить, что значит жить как евреи, и тем самым открыто включить все богатство нашей еврейской традиции в современную израильскую политику, и это заманчивая перспектива! Мы столкнулись с задачей определить, что значит иметь еврейскую экономику, еврейскую судебную систему, еврейское образование, еврейскую прессу, еврейское правительство, еврейскую армию, еврейскую полицию, еврейскю иммиграционную политику, еврейскую тюремную систему, еврейский налоговый кодекс и т.д. Может ли быть более высокий приоритет для еврейского народа, чем погрузиться в свои источники и традиции и прийти к реализации подлинно еврейского общества?
Для универсалистов еврейское государство также предоставило возможности, которых не существовало в изгнании. Мы еще раз вернулись на страницы истории как народ. Что может быть лучше для того, чтобы выразить наши ценности и идеалы, которые мы считаем достойными приверженности всего мира, чем иметь надежно функционирующее общество, построенное вокруг этих ценностей? Как страна, Израиль имеет дело с вопросами и проблемами, с которыми все другие страны сталкивались сами, но еврейский народ избегал этого на протяжении тысячелетий. Для нации, цель которой – нести свет всему миру, возможность еще раз столкнуться с этими вопросам может рассматриваться только как огромное улучшение по сравнению с жизнью в изгнании. 250 лет назад Руссо был прав, когда он заявил, что лишь самостоятельное еврейское государство позволит выслушать аргументы и мнения евреев. Теперь у нас есть государство, и если оно находится под увеличительным стеклом мировых СМИ, то как мы будем использовать эту беспрецедентную в мировой истории возможность быть святым народом?
Вклад Государства Израиль в мировую историю является непростой задачей и может легко столкнуться с пессимизмом и отчаянием. Как мы должны реагировать на скептиков среди себя, которые сомневаются в нашей способности оказать существенное влияние на еврейский народ и государство Израиль, или утверждают, что еврейское государство – это утопия? Оправданы ли наши личные жертвы и терпение, чтобы соблюдать алию или другие подобные обязательства? Чтобы ответить на эти вопросы, мы можем лишь обратиться к вечной максиме рабби Тарфона: «Не твое дело выполнить задачу, но ты не свободен отказаться от нее» (13).

.(1) Втор.7.6
(2) Ис.42.6
(3) Ис.56.7
(4) W. Gunther Plaut, The Rise of Reform Judaism (New York: World Union for Progressive Judaism, 1963), p. 50.
(5) Samson Raphael Hirsch, Nineteen Letters, transl. by B. Drachman (New York: Feldheim, 1942), Letter 16.
(6) Theodor Herzl, The Jewish State, transl. by Jacob M. Alkow (New York: Dover, 1988), p. 80.
(7) Issac Jacob Reines, Gates of Lights and Happiness (Vilna, 1899; Hebrew), pp. 12-13. В противоположность Герцлю, Райнес видит еврейское государство как хранитель иудаизма, противостоящий ассимиляции
(8) Joseph B. Soloveitchik, Fate and Destiny: From the Holocaust to the State of Israel (Hoboken, N.J.: Ktav, 2000), chapter entitled “Six Knocks.”
(9) Ahad Ha-am, Ten Essays on Judaism and Zionism,transl. by Leon Simon (New York: Arno Press, 1973), p. 155.
(10) Jean-Jacques Rousseau, Emile: Or, On Education, transl. by Allan Bloom (New York: Basic Books, 1979), p. 304.
(11) Eliezer Berkovits, Towards Historic Judaism (Oxford: East and West Library, 1943), p. 37.
(12) Eliezer Berkovits, God, Man and History (Jerusalem: Shalem Press, 2004), pp. 139-140.
(13) Авот 2.16

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn