Бабник

«Бабник».
Александр Слёткин.
«Бабник».

В холодный осенний вечер, когда косой дождь хлестал по стёклам и плачущими струйками стекал вниз, оставляя тоненькие дорожки на вспотевшем окне, а западный ветер напрасными попытками прорваться в квартиру лишь навивал воспоминания, Павел Николаевич Бывалый решил устроить себе праздник. Он зажёг свечи, навёл себе кофё с коньяком, подвинул кресло поближе к электрокамину, закурил. Дым сизым облачком поднимался вверх, соединяясь с бликами искусственного пламени, метавшимися по потолку.
Да и праздник скорее походил на похороны, - похороны надежды, которая бы изменила его интимную «жизть» к лучшему, а может быть не только интимную.
Припоминая тот вечер позора, Павел до рези в глазах зажмурился, пытаясь переменить «тему» на более приятную, но тот вечер отвратительным чёрным облаком обволакивал сознание, заставляя снова и снова возвращаться  к омерзительному (по его мнению) в его жизни моменту.
Обладая заурядной внешностью, он не пользовался успехом у противоположного пола. А тут! Можно сказать королева – вчерашняя девочка, в которую он был влюблён ещё со школьной скамьи, вдруг, при случайной встрече, явно намекнула, что неплохо было бы встретиться, абы взгрустнуть о прошлом и вспомнить школьные годы. Назначила время и дала адрес.
Вот он с джентльменским набором бабника, как то: бутылка коньяка, торт и три гвоздички. Да! Совсем забыл: и две бутылки пива, как он выражался, чтобы после покрыть лачком, или, если она не употребляет крепкого, то составила бы ему компанию, хотя бы этим напитком – не пить же одному. Позвонил в дверь. Ему ни кто не открыл.

- Лучше бы я тогда ушёл. Будь прокляты эти Хрущёвские квартиры с их совместными сортирами! – Вернулся Павел Николаевич из забытья, но, затянувшись папиросой -  прошлое призрачным миражом опять всплыло, краской залило лицо…

 …Час, второй, третий. Чтобы скрасить как-то часы ожидания и снять озноб (волновался, как вьюнош), колотивший от предстоящей встрече, он достал бутылочку пива, потом ещё одну, но и этого ему показалось мало: сгонял за четвертинкой водки в магазин (целая бутылка было бы слишком).
Примостившись на корточках у двери подруги детства, он, наконец, услышал цокающие по ступенькам туфельки Альбины. Но уже встречал её в благостном настроении.
- Ой! Паша, я совсем забыла про тебя. Прости меня грешную. Подруга пригласила меня на «Юнона и авось». Я так мечтала посмотреть этот спектакль с участием Караченцева, что про всё сразу забыла. – Сама же подумала: « Вот, принесло же нелёгкого. Я же просто так, из-за чувства такта. Пригласила, ну и разошлись». Но вслух произнесла, - входи.
 
- Подруга! А может друг? – Подумал Бывалый, входя в квартиру вслед за Альбиной, но ничего не сказал. – Ведь же не он здесь правит балом.
- Ты проходи, проходи, в зал, пожалуйста, - суетилась Альбина.
- Можно и на кухне посидеть. Не такой уж я почётный гость.
- В зал, в зал. Там на кухне такой бардак. Слесарь неделю назад раковину снял, до сих пор не поставил. Так что посуду в ванной мою. Ты проходи, не стесняйся. Я живенько.

Через несколько минут стол был накрыт.
- Последний штрих, - Альбина поставила на стол две свечи, - располагайся. Будь как дома. Я быстренько, только ополоснусь. – Женщина скрылась в ванной комнате.
- Всё! Дело будет. – Слащаво улыбаясь, подумал мужчина.
Паша огляделся: комната выглядела опрятно, мебель соответствовала моде конца семидесятых. Между «Хельгой» и телевизором «Радуга» на тумбочке, в цвет гарнитуру, на небольшом пространстве, застеленном соломенным ковриком, лежал белый в чёрные лоскуты дог. Высунув длинный язык, не моргая, уставился на Павла Николаевича.
- Хорошая собачка, умница. Ты, ведь, не кусаешься? Да? – Бывшему под «градусом» мужчине даже показалось, что дог ободрительно кивнул.
Несколько раз присев, чтобы размяться (затекла спина от долгого ожидания на корточках), он почувствовал  некоторое напряжение в мочевом пузыре, которое с каждым мгновением нарастало.
Пометавшись по квартире, наконец, нашёл укромное место.
- Соображалка ещё работает, - похвалил сам себя, - ка-а-а-йф!!!
Освободившись от дискомфорта, Бывалый, откупорив бутылку, зажёг свечи и, прикурив сигарету, безмятежно развалился на диване.
- Что это такое? Кто это наделал? – спросила Альбина Сергеевна,  выйдя из ванной, показав на пенную лужу, вытекающую из-под собаки.
- Наверное, пёс, - вальяжно показав в сторону собаки рукой,  вместе с дымом выдавил Павел Николаевич.
- Но он же плюшевый!.. – закатила глаза Альбина.

Конец.

09.09.2012