петербург

Я шёл по ночному дождливому Петербургу. Парочки бродили, обнявшись. С Невы веяло холодом и грязной тоской. Я пришёл к Обводному каналу, закурил сигарету. Вкус воды смешивался со вкусом американского табака, придавая ему горький и сырой оттенок. Недалеко я снимал квартиру. Сегодня ночью я буду пить. Пил я аккуратно раз в месяц, когда накапливал денег на дорогой алкоголь. Дома меня ждали три бутылки виски, которые я по очереди купил в разных магазинах, не желая привлекать к себе внимание.
Дошёл до дома, разделся, зажёг лампочку. Посмотрел в зеркало. Худой, заросший, неброско одетый. Мир был отчаянно равнодушен ко мне. Если бы я умер, никто в огромном городе не заметил бы этого. Да даже если бы и заметил, жизнь, метро, люди, рестораны, ничто бы не остановилось. Зябкое чувство острого одиночества мурашками пробежало по телу. Я выглянул в окно. Одинокий фонарь горел своим тусклым светом, в котором как слезинки брошенных любимых, были заметны капельки дождя.
Я прошёл на кухню, не раздеваясь. Открыл бутылку. Пил, пил из неё большими глотками. Пока фонарь не стал неуверенно раскачиваться. Пожалуй, мне хватит и половины следующих виски. Всё, я падая и запинаясь о мебель, дошёл до кровати. Не было сил курить. Комната вертелась и кружилась у меня в голове. Отвернувшись, лицом к стене, я заплакал. Я вспомнил её. Я пил специально, чтобы боль была острее. Только так я чувствовал себя живым в муравейнике спешащих по делам и развлечениям людей. Я плакал и плакал. А потом уснул и большой, гранитный Питер убаюкивал меня своим мерным постукиванием капель по карнизу.