Резинка

(из цикла "Внимательные родители")
Шурочка, уже который день, сидела в своей комнате и горько рыдала. Она испытывала страшные муки неразделенной любви, ей вчера стукнуло 13 лет, и она понимала: жизнь кончена, без него она просто не сможет жить и радоваться. И даже новенький мобильник, подаренный папой вчера, не скрасит ее существования.
В воспаленном мозгу одна за другой сменялись страшные картины будущего, они мрачной чередой выстраивались, рушились, возникали снова и раскручивались черными лентами немого кино.
«Повешусь», думала Шурочка, и тут же видела новую картину. Вот она, такая бледная и горестно покорная судьбе, лежит в гробу, на ней красивое белое платье, то, что вчера мама подарила на день рождения, с огромным шлейфом и славным декольте, грудь в нем совсем прямо настоящая, женственная такая. Гроб стоит в актовом зале школы, все стоят вокруг и горько плачут, даже старая кляча математичка шморгает носом, и глаза у нее слезятся сильнее обычного. А Он стоит перед самым гробом и из его красивых синих глаз текут скупые мальчуковые слезы, голову склонил, и только иногда рукой утирает мокрый нос. И вот заиграл оркестр, Он вдрогнул и упал прямо на гроб, Он кричал: Не уходи, зачем ты повесилась??? Я только теперь понял, КАК я тебя люблю, без тебя мне не жить….
«Нет, не так, лучше утоплюсь», подумала Шурочка и еще сильнее зарыдала, вот иду я по берегу реки нашей Дудянки, она такая бурная, молнии вокруг, дождь как из ведра, на мне платье то самое белое, шлейф развевается на ветру… И вот подходит Шурочка к краю обрыва. «Нет, обрыва у нас нет, не так!».
«Выпрыгну из окна!», уж высокий дом найти то проще. И потом, ведь Он увидит, как она балансирует на краю окна, как птицей сорвется вниз и камнем… «Нет, это слишком опасно, сильно можно разбиться, потом в гробу буду лежать как побитая мужем тетя Фаина, вся в синяках, а еще, хуже того, в кровоподтеках, не бледная и строго печальная, а как собака побитая!»
 Пока Шурочка изощренно придумывала очередной сценарий своего ухода из жизни, домой вернулась мама, в комнату потянуло запахом свежих котлеток, запахло свежим огурцом. «Салат режет видно», - подумала Шурочка, - «Может вены ножом перерезать? Бледность обеспечена, правда крови много», Шурочка с детства боялась вида крови, ее тошнило, она теряла сознание от одного вида этой красной жижи.
«Шурочка, детка, иди кушать!», - позвала мама из кухни и опять замурлыкала под нос какую-то заунывную песню времен мировой перезагрузки. Шурочка горько вздохнула и, вспомнив Его, опять зарыдала.
Мама вошла тихо, она даже не заметила, увлекшись очередной горькой и драматичной картиной с гробом и грустной музыкой, в этот момент Он как раз осознавал потерю Шурочки, и в этот особый момент мама все испортила своим: Доченька, дорогая, что с тобой, кто тебя огорчил, Солнышко мое ясное!???
Шурочка от этих до боли знакомых слов залилась слезами, завыла прямо-таки, в довершение еще и начала громко икать.
После ужина, лежа в своей теплой постели рядом с мамой Шурочка тихо поведала о своем Горе. Мама слушала внимательно, не перебивала, дала выговориться изболевшейся Шурочкиной душе. Потом они вместе помолчали, и вдруг мама говорит: Шурок, давай поиграем в Резиночку!
Шура посмотрела на маму осоловевшими от слез глазами и, надувши губы, сказала: Это как? Я не маленькая уже! Мама ее чмокнула в щеку, спрыгнула с кровати и поспешила в свою спальню. Вернулась она оттуда, держа в руках маленькую шкатулку, Шурочка ее знала, в ней мама хранила всякую всячину, ничего ценного, так всякая ерунда: пуговка из перламутра, блеклая марка 1978 года с каким то дядькой странного вида, ракушка маленькая лихо закрученная, камушек с дырочкой (мама его называла «куриный Бог») и еще всякий подобный мусор. Там же лежала и резиночка синего цвета, которой в банках купюры денежные перетягивают.
Мама достала резинку и хитро посмотрела на дочь, Шурочка икнула последний раз, для порядку горестно вздохнула, но в глазах уже светился интерес, что это мамуля выдумала?
А мама тем временем подала Шурочке резинку и попросила ее запутать все пальцы левой руки у основания этой самой резинкой, хорошенько запутать, чтобы сложно было понять, как и куда резинка намотана. Когда Шурочка справилась с этой задачей, мама ее попросила спрятать правую руку за спину и попытаться снять резинку с руки без помощи, той самой «одной левой». Шурочка пыхтела минут пять, резинка не поддавалась, хорошо запутала, мама веселилась и приговаривала: Ну-ну, Шурок, размотай-ка шнурок!
«Нет, не могу!», возмущенно взвизгнула Шурочка, - «Не получается!» Мама тогда говорит: Ну и не страшно! Разрешаю включить правую руку! Ну-ка теперь? Шурочка в две секунды размотала резинку на левой руке, потом нахмурилась: И что это за игра такая странная, не интересно!
Мама улыбнулась: Шурочка, так это игра для взрослых детей, когда у тебя есть проблема – «резинка» на руке, душит она тебя, невмоготу с ней справиться, надо вспомнить о том, что есть помощник – «правая рука»- мама, а может папа, или подружка закадычная! Вместе легче справиться и с проблемой и со страхом любым! Сама ведь убедилась!