Хранитель

Угрозы, демонстрации под окнами дома, камни, летящие в машину...У Главного раввина Западной стены немало врагов, однако он их таковыми не считает. Почему? И почему он не делает привилегий ни Папе римскому, ни Путину, ни Обаме? Хранитель Западной стены убежден, что святыня должна быть доступна для всех молящихся 24 часа в сутки 365 дней в году – без каких-либо исключений.

В 1995-м году, 24 лет от роду, Шмуэль Рабинович стал Главным раввином Западной Стены (Стены Плача) и святых мест в Израиле, в которой пребывает уже 16 лет. Его деду эта должность была предложена еще в 1948-м году, но вступить в нее он не успел, будучи изгнанным вместе с другими жителями Еврейского квартала из Старого Города. Шмуэль Бен-Цион скончался в 1950-м: круг замкнул его внук, родившийся двадцать лет спустя и названный именем деда.

- Я узнал о том, что моему деду предлагали стать Главным раввином Западной стены еще в 1948-м году, совсем недавно, когда готовился материал для книги об истории моей семьи, - говорит мне 42-летний рав Шмуэль (Бен-Цион) Рабинович, располагающий к себе с первой минуты. У него добрый, понимающий взгляд, а его лица часто озаряется легкой улыбкой.

- Какие чувства вы испытывали, когда вам предложили эту должность?

- Это было что-то совершенно особенное, - с волнением произносит рав. - Быть главным раввином самой большой в мире синагоги под открытым небом, отмеченной божественным присутствием, которая открыта для молящихся круглосуточно и посещается миллионами людей – это такая огромная ответственность...

- В чем состоит, по-вашему, главная особенность этого места?

- У всех евреев, откуда бы они ни прибыли, и как бы ни были далеки от обычаев и традиций своего народа, при приближении к Западной Стене появляется ощущение «дома», где их любят и где они будут услышаны. Я вижу слезы на глазах евреев, прибывших из Америки, Канады, России, европейских стран. Рав Кук в свое время сказал: «Есть камни с человеческим сердцем, и есть человеческие сердца как камень». Камни в Западной Стене – не просто камни, это камни, у которых есть сердце.

- Западную Стену посещают не только евреи. Даже президенты других стран, не являющиеся евреями, надевают кипу и оставляют здесь свои записки. Чем вы это объясняете?

- Когда царь Шломо построил в этом месте Храм, он сказал, что каждая молитва, произнесенная здесь, будет услышана. Я не вижу политического, или дипломатического жеста в том, что президенты других стран идут к Западной Стене с кипой на голове и оставляют свои записки. Это Святое место, и они, как и все, просят за себя и своих близких. Мы ни для кого не закрываем сюда доступа, - рав ненадого задумывается и продолжает. - До 1948 года евреев пускали к Западной стене, но их молитвы сопровождались проклятиями и преследованиями со стороны мусульман. Один из первых главных раввинов Стены здесь же был и убит. С 1948 по 1967 год – на протяжении долгих шестнадцати лет мусульмане не давали евреям приблизиться к Западной стене. Они утверждали, что это место принадлежит им. Почему им так мешало, чтобы евреи тоже могли приходить сюда? Не потому ли, что у них не было уверенности в своем праве на этот кусочек земли. Когда мы вернулись в 1967-м году к Западной стене, то сразу открыли доступ к нашей главной святыне для всех. Потому что мы уверены в себе и своем праве на нее, вся наша история тесно связана с местом, где были воздвигнут, а затем разрушен Храм, - подчеркивает рав. - Мы, евреи, избранный народ, идем своей дорогой, у нас свои традициии и особая ответственность за судьбу мира, но при этом – подчеркиваю - не устанавливаем монополии на свои святые места и не закрываем их от других.

- Ваш дед был раввином, отец и брат - судьи раввинатского суда. Очевидно, ваш выбор был в какой-то степени предопределен?

- Мои самые ранние детские впечатления об отце связаны с тем, что он с раннего утра и до позднего вечера изучал Тору, - задумчиво произносит рав. - Мы, дети, росли в особой атмосфере, пропитанной мудростью Торы. Когда выросли, каждый пошел своей дорогой: я стал раввином, а мой брат – даяном (судьей).

- С чем связан ваш самый счастливый день?

- Таких дней было очень много, мне трудно выделить из них особенный, - он делает небольшую паузу, собираясь с мыслями, и продолжает. - Ведь на самом деле все зависит от того, как ты относишься к тому, что тебя окружает, и к другим людям. Летом мы провели у Западной стены бар-мицву для тех, кто был лишен ее в годы Катастрофы. Когда этим людям было 13 лет, они находились в концлагерях и гетто. Мы вернули им праздник, которого их лишили в детстве: завершили круг через 70 лет. Я плакал вместе с ними, но это были слезы счастья.

- В вашей жизни, наверное, были и тяжелые вещи?

- Да, мне довелось пережить нелегкие дни, но зачем о них вспоминать? – по лицу рава пробегает легкая тень. - Я не хочу омрачать этим свое настоящее. Мне не раз угрожали, устраивали демонстрации под окнами дома. Однажды я вышел из машины под градом камней и едва уцелел. Но я предпочитаю смотреть на прошлое и настоящее с точки зрения «полного стакана», а не «пустого», и считаю жизнь прекрасной.

Люди часто приходят ко мне со своими проблемами, жалуются на неудачи, просят совета. Человеку, который завидует тому, у кого дом богаче, машина дороже, жена красивее, я предлагаю взглянуть на ситуацию со всех сторон. Готов ли он даже в своих мечтах поменяться с более удачливым местами, узнав, что тот не так уж здоров, и отношения с детьми у него не ладятся? Когда перед тобой полная картина, трава на дворе соседа уже не выглядит такой же сочной и зеленой, как казалась на первый взгляд. Человек может быть счастливым даже в самой нелегкой ситуации, если он смотрит на все с точки зрения «полного стакана» и довольствуется тем, что у него есть.

- Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию вокруг Израиля, возрастающие проблемы безопасности страны? Что говорите людям, когда они вас об этом спрашивают в надежде на чудо и помощь Всевышнего?

- В 1966-м году положение с безопасностью было не лучше, чем теперь. Потом мы пережили и более тяжелые времена. Но с тех пор многое изменилось. У нас более сильная армия, отношения с Америкой более прочные, мы признаны большинством стран мира, так что никто теперь не сможет просто взять и уничтожить Израиль. При этом нам нельзя сидеть и ждать чуда. Надо что-то делать, - рав напоминает мне известную притчу о бедном еврее, просящем Б-га о выигрыше и забывшем купить лотерейный билет. - Всевышний хранит нас и эрец Исраэль, но мы должны ощущать и собственную ответственность за будущее еврейского народа. Не убегать от проблем, а решать их, опираясь на мудрость, которой учит нас Тора и сохраняя наше внутренее единство.

- Какова ваша самая заветная мечта?

- Я верующий еврей и моя самая большая мечта – о приходе Мессии и возрождении Храма, о чем я молюсь каждый день, - лица рава озаряется улыбкой. - До сих пор мы только верили в приход Мессии, но нам еще посчастливиться и увидеть это воочию. И тогда я буду счастлив сложить свои полномочия Главного раввина Западной Стены, хранителя этой Святыни, потому что в них уже не будет нужды.

- Кстати, обратила внимание на скромность вашего оффиса - при том, что вам приходится принимать президентов других стран, глав других конфессий, известных личностей.

- Западная Стена – это центр, связанный с нашей историей, наследием предков и традициями, а я всего лишь хранитель. Моя роль очень скромная, о чем я всегда помню.

- И все-таки в должности Главного раввина Западной Стены – самой важной еврейской святыни - есть некий элемент политики, ведь вам приходится встречать и принимать президентов и известных общественных деятелей из других стран. Это не входит в противоречие с той гармонией, в которой вы пребываете благодаря изучению Торы?

- Я рос в открытом доме, который не был закрыт от внешнего мира. Но я никогда не соглашусь с тем, чтобы Западную Стену использовали в каких-либо политических, стратегических и прочих целях, - эти слова рав произносит неожиданно жестко. - Как я уже сказал, президенты других стран и известные общественные деятели тоже просят здесь о чем-то для себя и своих близких, оставляя в Стене записки.

- Вы ни для кого не делаете исключений. Не «закрыли» стену для других людей даже во время визита Папы римского...

- Это место невозможно закрыть даже на короткое время. Западная Стена – она для всех. Люди приходят сюда молиться, обращаются к Б-гу со своими просьбами, делятся своими бедами и печалями. Нет таких обстоятельств, при которых можно было бы закрыть доступ к Западной Стене.

- Даже в опасные моменты, когда мусульманские фанатики начинают бросать в верующих сверху камни?

- Здесь предусмотрены особые места, где можно продолжать молитву, не подвергаясь опасности во время камнеметания. Я никогда не соглашусь с тем, чтобы кто-то диктовал нам свои условия в отношении Западной стены, - в его голосе снова слышится непримиримая жесткость.

- Вы являетесь Главным раввином не только Западной стены, но и всех святых мест в Израиле. В чем это выражается?

- Западная Стена – самое посещаемое из всех святых мест в Израиле. Но есть и другие места – могилы праведников, расположенные на севере и других концах страны, посещаемые множеством людей, и в том числе – светскими и неевреями. Там тоже нужно поддерживать чистоту и порядок.

- Какие проблемы, связанные с Западной Стеной, доставляют вам наибольшее беспокойство?

- Непрекращающиеся попытки представителей разных религиозных групп и отдельных людей изменить существующий порядок вещей. У себя дома каждый волен вести себя, как ему вздумается, но приближаясь к такой Святыне, как Западная Стена, он должен соблюдать установленные правила, уважать традиции и чувства верующих людей.

- Очевидно, вы имеете в виду недавнюю попытку женщи помолиться здесь, подобно религиозным мужчинам – с талитом на голове и свитками Торы в руках, и торговлю на одном из сайтов «благословенными камнями», вынесенным с территории Западной Стены?

- Да, в том числе. Но это далеко не единственные инциденты, с которыми мне приходилось сталкиваться за 16 лет. К сожалению, некоторые люди относятся к Западной Стене как к своей собственности, считая, что они могут делать здесь все, что им заблагорассудится.

- Вы собирались подать на торговцев «благословенными камнями» жалобу в полицию? Чем, кстати, закончилась эта история?

- До жалобы в полицию дело не дошло. Те, кто открыл сомнительный бизнес, испугались и тут же свернули свою деятельность. Случай сам по себе ужасный, - в его голосе слышатся нотки возмущения. - Как можно взять отсюда что-то, ему не принадлежащее и тем более наживаться на этом? Западная Стена – особое место и должно сохраняться в чистоте. У святыни нет и не может быть цены. Недопустимо превращать Западную стену в объект наживы и торговли. Хочу подчеркнуть, что мы бесплатно проводим здесь бар-мицву для всех, кто к нам обращается за содействием.

- Вы упоминали о том, что однажды едва уцелели под градом камней. Что не устраивает в вас ваших врагов?

- У меня нет и не может быть врагов, - неожиданно улыбается рав. - Я люблю всех людей, в том числе тех, которые находятся в плену ошибочных представлений по поводу Западной Стены и ее принадлежности.

- Кто был вашим предшественником – Главным раввином Западной Стены?

- Рав Гец. Он был Главным раввином Западной Стены на протяжении почти 28 лет - с 1967 по 1995 годы.

- Кто из всех, с кем вам приходилось общаться, оказал на вас наибольшее влияние?

- Мой отец. Меня воспитывали отцовская вера и его понимание всего сущего. Затем - мой учитель в ешиве «Коль Тора» и раввины прошлого, о которых я узнавал из разных источников. Меня восхищала их мудрость. Я стараюсь следовать их заветам, любить других людей так же, как они, и приближать еврейские сердца к Торе.

- Какое из событий, которые происходят у Западной Стены, вызывают у вас наиболее сильные чувства?

- Благословение коэнов, - глаза рава слегка увлажняются. - Это событие происхолит дважды в году – на Пэсах и в Суккот. Коэны, потомки служителей Храма, после совместной молитвы благословляют десятки тысяч людей, стоящих на площади перед Западной Стеной. Не могу без волнения смотреть и на людей, которые молятся здесь со слезами на глазах о прощении накануне Судного Дня...на солдат, которые получают у Западной Стены благословение, чтобы вернуться после армейской службы с миром.

- Как вы все успеваете, учитывая, что у вас, кроме всего прочего, еще несколько важных общественных должностей?

- Я очень мало сплю. Ложусь поздно, а встаю в половине пятого утра. Мой рабочий день длинный, но я стараюсь даже уделить хоть немного времени на занятия спортом, - делает паузу и завершает с легкой улыбкой. - Моя единственная привилегия – поспать по дороге в тренажерный зал, потому что меня туда везут.

- Что бы вы хотели сказать нашим читателям напоследок?

- Я очень люблю выходцев из бывшего Союза. Мне нравятся их терпение и выдержка, любовь к этой стране, готовность многим пожертвовать ради ее процветания. В каждом человеке есть много прекрасного. Я хочу, чтобы ваши читатели чаще приезжали к Западной Стене и приводили сюда своих детей в канун Бар-Мицвы и в другие дни. Чтобы они постоянно ощущали свою связь с еврейским народом, его историей и традициями.
Хочу поздравить ваших читателей с еврейским новым годом и благословить их на отменное здоровье, хорошие заработки, удачу в делах и счастье от детей и внуков. Чтобы мы все жили в мире, покое и безопансти в любом уголке Израиля, а экономика страны процветала.

xxx

Западная Стена (Стена Плача) – часть подпорной стены вокруг Храмовой горы, возведенной еще в эпоху царствования Ирода, уцелела после разрушения Второго Храма и в течение столетий служит символом надежды еврейского народа на возрождение Храма.

После Войны за Независимость Храмовая гора перешла под контроль Трансиордании и до 1967-го года у евреев не было к ней доступа. В боях за Старый год во время Шестидневной войны израильские войска одержали победу, пробившись к Западной Стене. С тех пор она снова стала местом молитвы для евреев, а так же паломничества людей со всего мира, которые оставляют между камнями свои записки с просьбами к Всевышнему. К Западной Стене впервые вызываются для чтения Торы еврейские мальчики, долстигшие возраста бар-мицвы. Здесь приносят присягу солдаты ЦАХАЛа, проходят массовые молитвы потомков служителей Храма коэнов и торжественные церемонии в честь Дня освобождения Иерусалима.

Фото: Михаил Левит