Южанка

Ливень за окном старательно намывал окна нашей гор.больницы. Приближающее дыхание осени особенно чувствовалось по ночам. Мы укрывались под шею тонкими одеялами, надевали шерстяные носки и постоянно грели руки о быстро остывающую  кружку с кипятком.

Две женщины  под пятьдесят  с хвостиком,  и я, двадцатилетняя  лежали  в палате с пневмонией. Еще вчера с нами была 18летняя  Кира, но она так испугалась   привезенного в отделение узбека (у которого по сведениям медсестры-хозяйки нашли вирусный менингит, а по слухам - он был болен непонятной болезнью, что передавалась воздушно-капельным путем),  что закатила истерику на все отделение и в тот же день за ней приехали  родители. Они написали  расписку - отказ от лечения, и были  таковы. Врачи  не несут теперь за  больную  ответственность. Никто насильно  в больнице не держит.

Одна из  женщин  оказалось Южанкой.  Невысокая,  с короткими под  мальчика темными  волосами и карими живыми  добрыми  глазами. Все  в ней сложено  и ничего лишнего.  Даже небольшая полнота ей шла.

Работала она полжизни в детском саду №68,  заботясь о  малышах  и уговаривая их  кушать, не зная русского языка. И удивительно,  только  она могла  накормить  манной кашей так, чтобы еда не была выплюнута обратно. Дети слушались ее.  Они любили южанку. Одна из воспитанниц уже давно  как выросла,  но до сих пор  приходит  к няне домой. А там…там они пили чай с пирожками  и говорили обо всем на свете.

Звали  южанку – Надежа Мирзоевна, но все для простоты  называли тетя Надя.  Она могла  найти ласковое слово, ободрить или подсказать.  Добрая душа видна издалека – говорили на Кавказе. Родные ее  были уверены, что такая душа, помогающая всем, рождалась  лишь раз в столетие.

Рожденная восьмого марта, южанка полностью  оправдывала  свойства весны.  Теплые лучики солнца каким-то образом  появлялись  с ней. Хорошее воспитание     и внутренняя мудрость  притягивали к ней людей. Южанка могла дать совет только тогда, когда ее просили об этом. Она не любила вмешиваться в  чужие жизни, и немногословность  делала ее приятным человеком.

И вот однажды ночью, мы  разговорились.  За окном дождь  угомонился, и тяжелые серые тучи раздвинулись, обнажив  беззащитное  новое  бесслезное небо.

- Сама я Лезгинка. – начала южанка

Я не поняла ее и выразила недоумение – подняв бровь. Но тут же она продолжила:

- В Дагестане тридцать шесть  наций. Есть  нация Лезгинка.

-  А… понятно, - протянула я,- значит вы из Дагестана!

- Ну, считай так, если  тебе так проще. Но я Лезгинка!   - гордо повторила женщина.

Я не стала возражать. Что еще делать в больнице,  как  не рассказывать  истории жизни полузнакомым людям? И решила поддержать разговор.

- Говорят, вы очень  дружные? – спросила я первое,  что пришло  мне в голову.

- Да. Этого не отнять.  Бывало, я  в туалетной комнате спала, потому что все места заняты были.  А один раз,  муж привел  человека с улицы, тому негде  было переночевать.  Так он жил у нас в квартире почти с месяц. Пока однажды, я  не взбунтовалась.

- Так этот человек вам хоть что-нибудь заплатил? Отблагодарил за прием-то? – спросила я,  удобнее укладывая подушку на кровать. За окном стало смеркаться.  Соседка наша, третья пациентка нашей палаты, Марья Ивановна, приоткрыла окошко.

- Душно. – прокомментировала свои действия пенсионерка, и снова вернулась  в свою кровать.

- Ну, принес, кажется две золотых цепочки… - южанка замолкла на секунду  и добавила – но я не взяла. Краденные наверно. Вообще в нашем доме всегда полно друзей, знакомых. Я наготовлю вкусняшек, и даже друзья детей к нам часто заходят на чай. Вообще жизнь моя одни приключения, - свешивая ноги с кровати и садясь на ней, улыбнулась южанка.  -
Я ведь в молодости такая красавица была!  Коса вот такая была  - и женщина и дотронулась до конца поясницы.- Эх, и волосы были, а сейчас… - она вздохнула. – Знаешь,  ведь у меня столько женихов было! Мне приходилось скрываться  ровно месяц – украсть хотели!  Возле дома, где я жила стояла беля волга и днем и ночью.  А я ведь учиться хотела  в городе,  не смогла даже выйти за порог. Родители заставили ковер ткать. Мы с сестрой весь месяц выполняли работу эту. Не погулять, ни в магазин выйти. А еще подруга замуж выходила в то время, так я даже не смогла поздравить ее! Так родители боялись, что украдут меня. У нас ведь до замужества ни-ни. А я другого любила,  и не могла выйти за того, кто хотел украсть меня. Его родители   к нам в дом приходили – упрашивали, а я не могла выйти за Зарина. Он  красавец был, хороший человек,  но не могла я быть с ним. Сердце мое вот уже 33 года принадлежит одному человеку -  моему мужу.  А Зарин так мучился! Как узнал, что я замуж вышла – в больницу попал. Под капельницей пролежал недели две-три, точно не помню. Это ж когда было-то! Он еще долго переживал.

- Вот какая любовь бывает – вставила я в монолог южанки.

- Да, раньше любили.  А  сейчас прыг – скок,  безответственность и вульгарность одна! Раньше хотели жить с одним и навсегда. -  с грустью  в глазах  улыбнулась южанка.

- Да, -посмотрев в окно, где садилось солнце, раскрашивая  низ неба в  разноцветные полоски, кивнула я. На подоконник сел голубь, посмотрел на меня, наклонил голову на бок, поклацал клювом и, заметив, что я его увидела – улетел обратно, шумно оттолкнувшись от  железного карниза.  – Я слышала, у вас  есть кровная месть? Это так? – задала я давно волнующий меня вопрос. Я ведь мало знала об этом, и хотелось ради заполнения пробелов в самопознании узнать это. Я потерла ладони друг о друга, пытаясь согреть холодные пальцы.

На миг на лице  южанки промелькнул испуг. Микро-эмоция, длящаяся меньше секунды, но настолько сильная, что не  заметить было нельзя. Она быстро ответила, пытаясь не выдать истину:

- Нет! Что ты! У нас нет! – почти крикнула она.  Глаза ее не знали куда посмотреть, и она схватилась за край одеяла, как за спасительный кусочек везения. Я смотрела выжидающее. После недолгого молчания южанка продолжила тихо – Но есть такие нации. Есть! Это из далеких времен идет… - эта тема явно вызывала страх  - Все мы разные. – И она замолчала, давая понять, что разговор на эту тему окончен.

Мы молчали. Я  анализировала полученную информацию и доводила до логического конца.  Но спрашивать ее о своих догадках не осмелилась. Я не хотела спугнуть то, что она хотела мне рассказать. А так хотелось расспросить о том, что там творится! Понять, отчего и почему. Но видно даже те люди, живущие соседями,  боялись говорить об этом. Потому что это пахло неприятностями.  – Не надо о них – шепнула она робко и снова замолчала.

На улице заметно стемнело, и теперь только  с крыши  срывались капли, разбиваясь о карниз.

Моя южанка улеглась на подушку, подперев рукой щеку ладонью, и накрылась одеялом под шею, для верности накинув палантин золотого цвета. Женщина смотрела в сторону  противоположной стены, но было отчетливо видно, что мысли  ее прошли розовую стену с коричневыми пятнами на ней из-за протекаемой крыши.  Ее мысли далеко  и высоко.

Возможно, южанка находилась в своем прошлом; она даже не  моргала, и мне показалось, что заснула женщина с открытыми глазами.  Но неожиданно она повернула ко мне голову (я даже вздрогнула) и улыбнулась:

- Знаешь, была у меня смешная история. Я училась тогда  в 7м классе,  как за мной стал ходить парень. Он старше меня был на полгода. Все ходил со школы за мной. Я рассерженная  говорила ему, чтобы не ходил за мной, а он будто приклеился.
Как-то  раз, иду я со школы обратно домой, держу учебники подмышкой, а он опять следом! Я говорю: «Уйди с дороги! Отстань от меня!», а он будто глухой. Потом вдруг выбил из рук мои книжки, что я несла. Учебники  в грязь упали, а он – смеется. Вначале наблюдал, как я учебники соберу все, а потом  обогнал меня и  довольно посвистывая,  зашагал вперед. Ах, как я разозлилась! До чего он  мне все нервы вымотал! Я подобрала у дороги маленький камушек и кинула в него. Думала – промахнусь, хотела просто напугать, а получилось, что ему аккуратно в макушку попала.  Камешек –то маленький был… - и южанка развела большой и указательные пальцы на руке – а пробил ему череп!

- Хорошо же вы разозлись! – присвистнула я.

- Так ему, по-моему, даже голову зашивали!  А у него, как сейчас помню, костюм  синий, красивый был… и струйка крови на воротнике.

- Отстал? – спросила я.

- Как не отстать-то! Меня почти все ребята боялись. Я многим нравилась, но подойти никто не решался. В деревне слухи пошли, а мне плевать. Не надо меня доставать, говорила же я по-хорошему ему. А он…  -  южанка моя обреченно вздохнула.

- Ну, вы даете! -  покачала  я головой – а с виду такая добрая – пошутила я.

- Когда уже спать будете, балаболки? – строго спросила наша соседка по палате,  - Хватить трещать уже!

Южанка пожелала «спокойной ночи», накрылась под шею одеялом, и закрыла глаза. Я же повернулась на бок,  к стенке, и тут же провалилась в сон, где я очутилась то ли в Осетии, то ли в Грузии, то ли… в тех краях и всю ночь искала потерянного белого барашка.
Утром медсестра разбудила нас в семь часов утра. Она положила таблетки каждому на тумбочку и шумно вышла.

День в болезни тянется. Тянется от безделья. Когда ты болен, да еще и температура, дни летят быстро, а вот начинаешь выздоравливать и уже мечтаешь, как быстрее оказаться дома.

На улице после обеда вышло солнце, но  уже не приносило с собой тепло. Сильный ветер гнул  еще зеленые деревья, чуть тронутые осенней краской. В нашей палате сразу  стали видны недостатки предыдущего ремонта. И стало не по себе, что больница находится в таком плачевном состоянии. После полдника мы немного поспали, лекарства брали свое. А под вечер с южанкой снова  начались разговоры.

Для меня стало открытием, что южане –дагестанцы могут быть Такими. До этого знакомства, признаюсь, все кавказские республики были у меня  под одну гребенку. Я не знала, что в Дагестанской республике -  36 наций. Все они были для меня (и для многих читающих этот рассказ)  значились обидными для них словами «чурки» и «черные». Мы так привыкли к тому, что Кавказ  приносит нам одни неприятности, что забыли, что мы все разные. Я никого  не защищаю и не обвиняю. Терроризм имеет много лиц, и в основном люди, живущие на Кавказе  сами страдают от нелюдей, которым хочется постоянно убивать. Человек по натуре своей слаб.

- Мы так устали. Нам так хочется мира, если бы только кто знал. – почти взмолилась южанка – Как хорошо, когда был Советский Союз.

- Я тоже скучаю по СССР, теперь вот Россию разваливают, - резко вклинилась в разговор соседка. – А как раньше жили-то.

- Ну не совсем… - возразила я.

- Во всяком случае, лучше, чем сейчас! -  нахмурившись, отреагировала соседка. – Ладно, спать пора.

Мы снова пожелали  друг другу спокойной ночи  и улеглись под тонкими одеялами. «Теплые одеяла выдавать не положено, не зима еще!» -  получили мы  ответ от санитарки. Вскоре мои  соседки уснули, а я смотрела в стену с потеками и думала о южанке. Это был мой первый опыт разговора с лицом кавказкой национальности.



В.Н.
04.09.12г
редакция 2 (окончательная)