Виктория-значит победа. Глава 27. Разговор по душа

Глава 27. Разговор по душам

Весь следующий день Вика была дома. Большую ее часть она проспала. Ее организм настойчиво требовал отдыха. Леночка заботливо ограждала Вику от телефонных звонков, кормила всякими вкусностями и окружала заботой. Под вечер, когда снова приехал Дима, Вика чувствовала себя отдохнувшей и набравшейся сил.

Они сидели и разговаривали, как в старые добрые времена. Кажется в их с Димкой дружбе совсем ничего не изменилось.

- Малыш, скоро твой День Варенья. Ты как собираешься его праздновать? – спросил Дима.

Вика помрачнела. Она вспомнила, что сегодня ей позвонила Таня и сказала, что на ее День Рождения собирается приехать Коля.

- Дим, мне с тобой надо поговорить. Только разговор этот будет такого рода, что мне страшно хочется напиться…

- Ну давай поговорим, сестренка. Давненько мы с тобой не напивались, правда?

- Ленка! Лен! Солнышко, что у вас из спиртного в доме есть? – спросил Дима.

- Да полно всего! Все несут, все дарят, а Вика, сам знаешь, как к спиртному относится. Она его копит, - ехидно улыбнулась Лена, - про запас, наверное. Так у нас этих стратегических запасов уже полный кухонный шкафчик – на любой вкус.

- А водочки холодненькой в холодильнике не завалялось?

- Есть и водочка холодненькая. Что это вы задумали-то? – подозрительно посмотрела на двух друзей Лена.

- Не боись, не спою я твою старшенькую. Тащи давай! И какую-нибудь закусь сообрази. Нам с ней поговорить надо.

Лена принесла запотевшую бутылку, пару хрустальных стопочек, малосольные огурчики, моченые рыжики, мисочку с соленьями и большую тарелку с разнообразной мясной и колбасной нарезкой.

- Ну что ж, стол накрыт. О чем ты хотела со мной поговорить? – начал Дима.

- Давай выпьем сначала. За дружбу. Я не знаю, что бы я делала, если бы у меня не было таких замечательных друзей. Спасибо тебе, что ты всегда рядом, всегда готов помочь.

- За такое не благодарят. Потому что от чистого сердца. И давай хватит хвалебных речей, а то обижусь. Ну что ж, тост хороший. За дружбу!

Они выпили, закусили, и над столом повисло напряженное молчание. Вика прятала глаза от лучшего друга.

- Давай я предложу тот тост, который ты не решилась произнести, - прервал молчание Димка, - Давай, сестренка, выпьем за любовь!

Она встрепенулась, в упор посмотрела в его глаза долгим, тревожным взглядом и побелела так, что казалось, она сейчас упадет в обморок, только зеленые глаза продолжали ярко сверкать на помертвевшем лице.

- Да, за любовь… которой я не достойна…

- Не тяни, выкладывай!

- На мой День Рождения приезжает Коля.

Они опять замолчали. Дима деловито налил водку в две стопки.

- А ты надеялась, что он не приедет? – спросил Дима.

- Надеялась? Я надеялась, что он приедет еще весной и заберет меня отсюда… Но сейчас, я даже не знаю, что мне ему ответить…

- Знаешь. Ты давно все решила. Не надо врать ни мне, ни себе.

- Но это… это будет предательством. Я ведь действительно люблю его…

- Любишь? Кого? Его ли? О чем ты думаешь, что представляешь себе, когда мечтаешь о Коле?

- О нем. О его поцелуях. О наших верховых прогулках. О белой волчице. О спокойной, мирной жизни на природе…

- Ты не его любишь. Ты себя любишь. Ты просто устала и ищешь покоя. Ты ищешь сильного мужчину, за спиной которого тебе удастся сбежать от жизни. Но это не выход. Для тебя – не выход. Такие, как ты, не могут спрятаться от жизни. Им нужно жить, любить, рисковать, принимать решения, расхлебывать последствия. Он встретился с тобой в момент твоей слабости, когда тебе очень нужна была опора. И ты ухватилась за него, как утопающий за соломинку. Но подумай, какое первое движение делает утопающий, выбравшийся на берег при помощи соломинки?

Вика попыталась представить себя, изо всех сил старающейся спастись из водного потока, хватающейся за соломинку и выбирающейся на берег.

- Первое движение спасенного утопающего – бросить соломинку.

- Именно! И ты бросила бы его, как только в твоей душе воцарился бы мир. Но могло случиться еще хуже. Ты – человек чести. И ты осталась бы жить с ним исключительно из-за того, что приняла на себя обязательства перед ним. Ты никогда не призналась бы даже себе в том, как ты несчастна. Подумай, нужно ли Коле такое будущее?

- Но почему ты думаешь, что я была бы несчастлива?

- А ты представляешь себе ту жизнь, которой живет Коля? Что, идиллия, коровки, овечки, курочки? А подъемы в 5 утра, чтобы протопить дом и подоить коров? А навоз, который надо выгребать совковой лопатой? А заготовка сена на всю эту ораву скотины? А скука, тоска зеленая, которая тебя там ожидает? Тебе же там даже не с кем будет поговорить. Колька уйдет в лес и пропадет там на неделю-другую. Такая у мужика работа. А ты что одна делать будешь? Нет, подруга, та жизнь кажется сказочной только издали. На деле – это такая же каторга, как у нас здесь. Только эту каторгу ты уже наизусть знаешь, а ту – даже не догадываешься, какова она.

- Ты думаешь, я не справилась бы?

- Ты – справилась бы. Это точно. Такие как ты рождены, чтобы нарушать правила и перепрыгивать барьеры. Не для тебя писаны законы этого мира.

- Так почему бы мне не попробовать?

Димка усмехнулся:

- Если бы ты этого хотела, ты бы давно уже жила в Колькиной избушке на курьих ножках и доила бы коров. Я же помню, что ты вытворяла ради Сашки. Ты делала совершенно невообразимые, нереальные вещи. Вытаскивала его из его хандры, спасала от тюрьмы, внушала ему уверенность в себе, протез этот ему организовала. Вспомни. А ты сидишь сейчас напротив меня и жалуешься мне, что не знаешь, что тебе, бедной, делать?!

- Давай выпьем, - предложила Вика.

- Выпьем, - согласился Димка и они выпили.

- Но если я сейчас ему откажу, я предам его. Он ждал меня. Он меня любит. И ни за что не поверит, что я не люблю его. Но я не могу сейчас отсюда уехать. У меня есть обязательства перед Эдиком, перед нашим любимым городком, перед Юркой с Таней, перед Виктором Николаевичем, перед Родионом Борисовичем и еще кучей людей. Я не знаю, как мне поступить. Именно потому я и нырнула в работу с головой, чтобы не думать…

- Вика, здесь у тебя просто нет хорошего выхода из ситуации. Не буду говорить, что тебе нужно было думать раньше. Все мы иногда делаем ошибки. Тебе нельзя было ничего обещать Коле, но я могу понять твое состояние на Таниной свадьбе: усталость, обида на предательство твоего любимого Сашки, растерянность и разочарование. Плюс романтическая атмосфера, чужая свадьба... Все это понятно. Но теперь у тебя есть выбор лишь между предательством и еще большим предательством.

Дима замолчал, разливая водку по рюмкам.

- И выбор этот тебе придется делать самой. Чтобы ты потом не могла сказать, что это я тебе посоветовал или даже заставил бросить Кольку или уехать с ним в его деревню. Но ты справишься. Тебе будет больно, но ты пройдешь через это сама. Давай выпьем, сестренка.

По ее щекам побежали слезы. Она даже не пыталась их скрывать или утирать. Они текли и текли, превращаясь в два ручейка. Он всунул ей в холодные пальцы стопку с водкой. Вика вскинула ресницы и он встретился с ее затуманенным слезами взглядом, как будто погрузился в зеленую болотную воду. Они выпили молча.

- Знаешь, Дим, мне кажется, что вся эта жизнь, которой я сейчас живу, что она не настоящая. Что на самом деле я никому не нужна. Коля – он один увидел во мне Принцессу.

- А ты считаешь себя принцессой? Или хочешь встретить своего принца?

- Нет. Это не моя сказка. Мне нужен мой влюбленный трубадур, который обожал бы меня и видел бы во мне Прекрасную Даму…

- Вика, ты просто не видишь никого вокруг. Если бы ты посмотрела, какими глазами смотрят на тебя ребята, да все мужики вокруг!

- Да, вижу. Ну и что? Я не об этом, - грустно покачала она головой, - мне хочется, чтобы кто-то любил меня и нуждался в моей любви.

- Ну, сестренка, этого хочет все живое на земле, наверное, начиная от бактерий и до хомо сапиенсов включительно. Всем необходима любовь, все ее жаждут. Некоторые даже готовы на подвиги ради любви.

- Я тоже готова.

- А я знаю. Видел уже. На Сашином примере.

- Кстати, как он там?

- Да ничего. Женился.

- Это я знаю…

- Вроде, счастливо живут. Сашка бросил спорт. Поначалу выходил на ринг, но потом, говорят, ему родственнички подогнали хлебное место. Он теперь заколачивает бабло в каком-то совместном предприятии.

- Неужели не жалко было спорт бросать? А как же армия?

- Не знаю. Я с ним-то не общался. Мне рассказывали общие знакомые. Говорят, что жена его – дочка какого-то партийного босса. Она к роскоши привыкла. А много ли Саша спортом заработает? Даже если будет каждый день биться в боях без правил. Родня, понятное дело, его ни словом не попрекнула, всем обеспечила молодую семью, но он сам не захотел нахлебником на чужих шеях сидеть.

- Понятно. Жаль его. Спорт для Сашки многое значил.

- Ты тоже значила. Удивительно, что это он так просто поверил слухам о твоем романе с Эдиком. Знаешь, мне кажется, что тут что-то не чисто с его скоропалительной женитьбой. Кстати сказать, жена-то его беременна. Видел ее. Уже с порядочным животиком ходит.

- Дим, я хочу тебе признаться, что я и сама собиралась Сашку бросить…

- Вот новость! Почему?

- Да как-то… наверное, я его переросла, что ли. Я за осень и зиму как будто три жизни прожила, а он остался все там же. Чувство мое к нему стало каким-то покровительственным. Заботиться, спасти, выходить. Я не видела в нем сильного мужчины, который может заботиться обо мне и меня спасать. В общем, противно мне стало его обманывать. Я рада, что он счастлив с другой. Совет им да любовь.

- Для меня ваше расставание стало большим потрясением. Я понял, что если такая большая и прекрасная любовь может умереть, значит, в этом мире нет ничего святого, ничего прочного.

- Для меня тоже стало неприятной неожиданностью, что я смогла Сашу разлюбить. Никогда бы не поверила. Но это так. А врать себе и цепляться за прошлое я не буду.

Они снова выпили и закусили, поминая ушедшую любовь.

- Знаешь, Дим, я ведь ничего этого не хотела, - Вика обвела вилкой с наколотым рыжиком шикарную комнату, в которой они сидели, - Я хотела только спасти Сашку. Но меня как будто поток подхватил и несет меня, несет… словно щепочку. Все это чужое, все сыпется мне на голову на халяву. Бизнес этот, деньги, квартира…Я ведь этого не заработала.

- Кто не заработал? Ты-то не заработала? – удивился Дима, - а кого это мы только что вытаскивали из обморока и упадка сил? Да такого трудоголика, как ты я никогда еще не видел.

- Да, я стараюсь много работать не для того, чтобы заработать еще больше, а как бы для того, чтобы отработать аванс, который мне щедро дала судьба.

- Послушай, дары судьбы тоже надо уметь принимать. Но ведь ты гордая. Ничьи подарки просто так принимать не станешь.

- Обо мне все так заботятся. Меня окружают заботой и вниманием. А я… как будто я не умею совсем никого любить, понимаешь?!

- Умеешь. Ты просто не умеешь выражать свою любовь. Есть такие люди, у которых все в душе, а позволить выплеснуться наружу своим чувствам и желаниям они не могут. Так и ты. Заперла свои чувства. И я понимаю, почему. Тебе необходимо казаться железной, а это значит, ты не должна иметь слабостей. Ты считаешь чувства слабостью. Потому и запираешь их.

- А еще мне стыдно перед тобой, перед Евгенией Романовной и перед Ленкой.

- Это еще почему? – удивился Дима.

- Ну ты вот сейчас сидишь со мной вместо того, чтобы заниматься какими-то своими делами. С твоей Болеславой встречаться.

- Понимаешь, котенок, дружба – она тоже требует затрат сил, любви и внимания. И я к этому готов. Потому не надо меня жалеть. А когда мне надо будет заняться своими делами, я тебе об этом скажу и знаю, что ты не обидишься.

- Не обижусь.

- Евгении Романовне ты подарила новую жизнь. Ты на нее посмотри – она же помолодела лет на 10. Какая стала классная тетка! Она на своем месте. Да и зарабатывает очень неплохо. Да она тебя за это обожает. Но боится.

- А почему боится?

- Да потому что в твоих руках власть отнять у нее все это, так же легко, как ты однажды щедро ей это подарила. Вот она и сторонится тебя. Хотя, на самом деле, я слышал, какие хвалы она тебе поет.

- А Ленка? Она вообще у меня как золушка. Я на нее все хозяйство свалила. Это на мелкую девчонку 14 лет.

- Ленка! Лен, иди-ка сюда! – крикнул Дима.

- Да, Дим, что-нибудь еще принести? – заглянула в двери Лена.

- Лен, Вика говорит, что она на тебя, бедную, повесила все хозяйство и ей пред тобой неудобно.

- Вика! Да как у тебя язык повернулся сказать такое! После того, что ты сделала для меня. Ты помнишь, как нам дома жилось? А помнишь, как я на вокзале ночь целую бедовала и как ты меня замерзшую чаем отпаивала у себя дома? А шмотки все эти?! Дим, вот, глянь, - Лена завернула край шелкового халатика, в который она была одета, - вот, даже халатик на мне фирменный, - показала она фирменную этикетку, - Сестра меня обула, одела, к себе забрала, на приличную работу устроила, учиться позволила в нормальных условиях. Так неужели мне трудно приготовить ей еду и убраться здесь? Тем более, тут все автоматизировано: пылесос, посудомойка, стиралка автомат. А ест она, как птичка. И дома бывает редко. Вика, я на тебя просто обижусь за твои слова. Это я у тебя на шее сижу, а не ты мой труд эксплуатируешь!

- Прости, сестренка! Мне просто было ужасно неудобно, что я по дому ничего не делаю, - призналась Вика.

- Вика, ты просто не умеешь никого ни о чем просить, не умеешь принимать подарки и благодарить тоже не умеешь, - сказал Дима, громко икнув.

- Вик, а он ведь прав, - подумав, подтвердила Лена.

- А я и не отрицаю, - обижено заявила Вика, - да, я такая! Не умею просить, не умею благодарить, не умею принимать подарки!

- А ты попробуй, - улыбнулся ей Дима, - вот что бы ты у меня попросила на свой День Рождения? Что тебе давно хочется?

Вика задумалась. На ее лице постепенно проступала блаженная улыбка:

- Я бы хотела торт «Птичье Молоко». Помнишь, Дим, ты мне на 16-илетие такой приносил. Вот бы мне еще разочек такой попробовать!

- О! Не вопрос! Я знаю одну пекарню в Москве, которая такие торты печет. Вот видишь, ты попросила и не развалилась же!

- Да. Даже облегчение чувствую, - сказала Вика и в глазах ее блеснули слезы.

- А теперь у меня попроси чего-нибудь, - сказала Ленка.

- Помнишь, нам в детстве мама готовила запеканку картофельную? Вот я бы ее хотела очень.

- Запеканку? А я не знала, что ты ее любишь! Я ее тебе завтра приготовлю.

- Спасибо тебе, Леночка, - сказала Вика и расплакалась.

Лена бросилась старшей сестре на шею и крепко обняла ее.