Глава 18

Близился вечер, но в комнате по-прежнему оставалось светло. На первый взгляд казалось, что погода, наконец, стала потихоньку отдавать украденное солнце, небрежно высунув его из-за туч, однако впечатление это было обманчивым.
Я удобно примостилась на мягком белом диване, папа какое-то время стоял у окна, глядя на улицу. Подтянутый, стройный, весь светящийся здоровьем, с завидной темной шевелюрой – он ни за что не тянул на свои пятьдесят пять. Настолько видный мужчина, энергичный, что невольно даже напрашивался вопрос, нет ли у него любовниц.

– Хочется надеяться, что всемирный потоп отменен, – констатировал он жизнерадостно. – Еще день-два – и можно на речку!
Я капризно замычала, выражая неприятие по поводу этой мозолистой идеи.
– Но ты вообрази, как порадуешь бабулю, предоставив ей повод выпить любимого коньяку! А то что ж за дело такое – она припадает к рюмке, когда ей только вздумается. Не прилично как-то, а мы ведь интеллигентная семья…
Папа присел за мой рабочий стол и какое-то время мы болтали о всяких незначительных вещах, пока он, наконец, не перешел к сути:
– Извини, но мне необходимо убедиться, что с тобой действительно все в порядке. Расскажи, как ты чувствуешь себя в последнее время.
Я слишком хорошо изучила эти процедуры в прошлом, и они успели мне порядком надоесть. Но отец ждал ответа.
– Нормально.

С такой же беззаботностью отвечают на любой дежурный вопрос, в особенности, если нет желания перед кем-то объясняться.
«Как поживаешь?» – спрашивает старый знакомый, случайно встретившийся на улице.
«Нормально».
«Как дела?» – интересуется сосед.
 «Нормально».
«Ну как ты, после восьми неудачных браков, банкротства и стихийного бедствия?»
«Нормально».
Закрытый вопрос – закрытый ответ. И никто никому ничего не должен.

Но папу бытовым трюком не проведешь.
Он перестроился на более профессиональный лад.
– Ты давно не рассказывала мне свои сны.
Я вздохнула, но вынуждена была ответить.
– О, они, как правило, цветные. Стали сниться животные. Как-то видела себя красивой рыжей лошадью, огненной, с черной гривой и хвостом. Куда-то неудержимо неслась… Сегодня приснилось, что я лесное чудовище.
– И кто же, интересно, вызвал тебя на конфликт?
Я поведала ему историю о том, как парочка провинциальных писак решила произвести сенсацию, опираясь на неустойчивую информацию.
– Я сразу понял, что моя дочь не могла такое написать, – признался папа с достоинством. – И говорю это не как психолог, а как отец!

– Я вот пробовала вспомнить, о чем писала эти полгода – и ничего. Как в стакан с водой заглянула: что-то вроде есть, а ничего не видно. Зря я тогда уступила просьбе Виктора Палыча, ему нужно было, чтобы в газете хоть где-нибудь стояла моя подпись, но на такое я не согласна… Теперь я безраздельно принадлежу своим книгам, переводам... и одиночеству…
– Знаешь, – вздохнул отец. – Когда-то у меня был пациент, мальчик пяти лет. Однажды ночью он забрел в спальню своих родителей и то, что увидел там, воспринял как акт насилия. В итоге, испугался настолько сильно, что это привело к глубокой психологической травме. Через недолгое время он ослеп. Почти никого к себе не подпускал, сидел в углу, играл любимыми игрушками, – и ему не мешала его слепота. При резких движениях он вздрагивал, особенно боялся отца. Но его вполне устраивало, что он не видит своих родителей.
Мне пришлось немало поработать с ним, пока я разговорил малыша, объяснил, что родители занимались тем, что дало ему жизнь когда-то, что так поступают все любящие друг друга мамы и папы, ведь это ничто иное, как очень сильное, очень близкое проявление любви у взрослых. И он сам когда-то полюбит прекрасную девушку, захочет подарить ей детишек.
Он перестал дрожать при каждом шорохе, снова стал обычным мальчиком, но все так же почти ничего не видел. Пока в один прекрасный день не случилось вот что...

Они ехали всей семьей на праздники за город, выпало много снега и машину занесло на повороте, она слетела с дороги и врезалась в сугроб. Мальчишка тогда испугался не за себя, а за родителей. Его мать что-то кричала, а отца не было слышно вообще. И малыш решил, что отец погиб. В результате он получил сильное потрясение, гораздо тяжелее того, что перенес до этого.
Его папаша стукнулся головой о руль, сломал нос и потерял сознание – всего-то. Потом, разумеется, он пришел в себя, и все семейство благополучно выбралось из-под снега.
Не прошло и месяца после этого случая, как ребенку стало быстро возвращаться зрение. Он сам хотел видеть – вот в чем секрет! Остро в этом нуждался, ведь как иначе помочь родным, если ты слепой и беспомощный?

Сейчас он уже взрослый юноша, начитанный, умный. Имеет стопроцентное зрение. Вот так, по-разному, бывает в жизни... Наши эмоции – это и есть наша жизнь.
Ты пережила серьезное потрясение и поэтому совсем иначе стала смотреть на мир. Но я знаю точно, однажды все станет на круги своя, и для этого не обязательно рваться в центр циклона, стоит только захотеть…

– Почему вы с мамой не завели еще детей? – неожиданно спросила я и, кажется, обескуражила отца своим вопросом.
Он пересел ко мне на диван и забрал из рук пустую чашку.
– А что же ты не просила? – пошутил он грустно.
– Надеялась, что сами догадаетесь. Обо мне же догадались.
– Ты наше самое большое счастье, – улыбнулся отец.
– Самое непутевое, – поправила я иронично, хотя в такие моменты сердце разрывалось от жуткого вопля: « Посмотрите на меня! Я мертвое дерево!»
– Такая взрослая девочка – и такие глупости.
– Я раньше об этом не сильно задумывалась, а сейчас вдруг захотелось братишку или сестренку.
– Я передам твои пожелания маме, – сказал отец. – Пожалуй, я пойду. Чуть что – звони! Ты в курсе.
– Спасибо, – отозвалась я слишком расслабленно.

После разговора с отцом я почувствовала, что мне стало ровным счетом на все плевать. На пресловутую статью, на то, что меня могли разъехать сегодня. И головная боль уже не особенно докучала…
Все кажется таким странным, нереальным… размышляла я медленно и безмятежно, незаметно ускользая в сладкое забвение…








Читать дальше (Глава 19): [url=http://www.proza.ru/2012/09/10/765]