Глава 25

Мотоцикл со скоростью несся по трассе. Мы ехали куда-то за город.
Крепко обхватив Кирилла за талию, я прижалась к его спине, ощущая, как под кожанкой шевелятся крепкие мышцы. Последний раз я сидела на мотоцикле еще подростком, в той давно минувшей жизни, где у меня было много друзей и ухажеров, а я славилась кокеткой и при этом оставалась неприступна, как китайская стена.

Стоило лишь на миг прикрыть глаза и казалось, что я лечу, что мы оба летим, прорезая собой сферы… То ли в космос, то ли в тартарары. Без разницы!
Ровной серой тесьмой дорога простиралась вперед – в бесконечно манящую даль. Бросив быстрый взгляд назад, я всем сердцем пожелала больше никогда не возвращаться. Забыть обо всем, стереть двадцать пять лет своей жизни, просто как не бывало. Начать с первой главы. Все равно где, пусть хоть на краю света. Ничего не писать, не переводить.
Может, стать учительницей в младшей школе, или преподавать на вечерних курсах. Заниматься с детьми, у которых сложности с развитием. Выращивать цветы, лечить животных. Податься в волонтеры. Почему нет?
Если у меня не получается жить для себя, может, я смогу жить для кого-то?
И не думать, никогда не думать, как отнесутся родители к моему исчезновению.
«Пожалуйста, – молила я мысленно. – Пожалуйста, Кирилл, не останавливайся! Пусть будет, что будет, только не останавливайся!»
Но скорость мотоцикла вместо этого резко спала.
«Кого ты пытаешься обмануть, Анна? Ты наплюешь на чувства родителей? Уже забыла свое обещание?»

Что это? Голос совести? Мне и на тебя начхать, если уж на то пошло! Я больше не экспонат из музея восковых фигур! Я больше не могу и не хочу жить в старой скорлупе – той Анны Гром так или иначе уже не существует! Посмотри же правде в глаза: ты умерла два с лишним года назад, на том самом месте, где убили Егора. Такова твоя судьба! Родителям просто нужно смириться с этим. Они уже потеряли тебя, прежней Ани никогда не будет. Никто не ведает пока, кем ты можешь стать, но это определенно будет другая Анна. Ты – всего лишь портрет той девушки, унылое напоминание несбывшегося счастья…

Кирилл легонько потряс меня за плече.
– Ты в порядке? Мы приехали. Пойдем, я покажу тебе остатки Эдема.
Не помню, когда мотоцикл съехал с шоссе и очутился на этой едва виднеющейся в траве тропинке. Она вела к огромному густому саду, в тени которого скрывался небольшой летний домик, предназначенный, судя по всему, исключительно для отдыха.
Кирилл отпер низенькую калитку и пропустил меня вперед.
– Мы заехали сюда с Мирой случайно, когда искали тень для отдыха. Увидели озеро... Оно здесь, в метрах двадцати от дома. Эта дачная усадьба принадлежала какому-то знатному доктору, потом перешла его сыну, а тот решил сдавать ее внаем. Нам повезло, возле озера мы встретили хозяина, который в тот день рыбачил. Я договорился, что сниму усадьбу на лето.

Дом окружали развесистые кусты ягод, клумбы, насыщенные цветами. Все аккуратно рассажено, ухожено. Уж и не знаю, где видела сразу столько изобилия! Воздух, наполненный ароматами этой сочной зелени, вскружил голову, словно с ним я поглощала пары дурмана.
Мягкая трава под ногами вызывала неудержимое, почти языческое желание немедля разуться, прикасаться к ней голыми ступнями, вбирать в себя животворящую энергию флоры. Таким кощунством показалось стоять на ней в кроссовках и безжалостно топтать шершавыми подошвами дышащий зеленый ковер – лицо Земли.
Рядом упало яблоко, глухо стукнулось о траву и замерло. Я бережно подняла его – оно пахло медом и карамелью – и стала изучать как нечто уникальное, таинственное, как часть нового, только что открывшегося для меня мира.

– Здесь полно такого добра, – сказал Кирилл, заметив этот острый интерес к плодам живой природы. – Пойдем…

Мотоцикл уже стоял у высокого крыльца. Молодой человек взял меня за руку и повел за дом. Здесь сад неожиданно прерывался и, будто вынырнув из сказки, представала широкая поляна, усыпанная живописными узорами из причудливых мелких цветов с неизвестным названием. За небольшим склоном поблескивало в лучах утреннего солнца чистое, как роса, и прозрачное, как хрусталь озеро, – гигантское блюдце, растянувшееся вширь и отражающее окаймляющие его ивы и камыш.

От увиденной красоты у меня перехватило дыхание, я остановилась, чувствуя себя Алисой в стране чудес.
– Господи, – прошептала. – Неужели это наяву?
– Я рад, что тебе нравится, – улыбнулся  Кирилл.
– Ты прав… Если Эдем существовал на земле – вот его наследие.
Я прижимала к груди яблоко и не смела отвести глаз от чарующей глади воды, которую подразнивал и колебал ветер. На противоположной стороне озера виднелось несколько полянок и непроглядная стена из деревьев, некоторые из них росли прямо в воде, как если бы спустившись однажды промокнуть ноги, решили больше не расставаться с живительной влагой. Несколько уток, гордо задрав клювы, скользили по воде, стремясь продемонстрировать, кто здесь истинный хозяин, но держались на дистанции, не спеша курсировать к нашему берегу.
А ведь раньше, до этого дня, мне была безразлична природа. Я не замечала ее красот и бесценных даров. А увещевания отца о крайней ее необходимости и целебности доводили меня до оскомы.
Теперь же я будто глотнула живой воды из этого самого озера. Внутри меня неспешно перекатывались мощные волны этой ошеломляющей, поразительной стихии.

– Значит, вот где ты прячешься? – спросила я у парня, который уже снял куртку и расстегивал рубашку, собираясь окунуться.
– Надоело ждать новостей. К тому же, хотелось одиночества.
Я понимающе кивнула:
– Большее уединение, чем здесь, наверное, трудно найти.
– Мне нужно было собраться с мыслями.
Я старалась не смотреть, как он быстро и легко освобождается от одежды. Вспомнила  про аварию два дня назад, про его ободранные до мяса локоть и бедро.
– И о чем же ты думал?
– О разном... О Мире, о тебе. Здесь меня осенило, что у нас много общего, не понятного другим. Я думал, ты уже все пережила. Мог и догадаться, что неспроста Анна Гром так переменилась. Я не имел права копаться в твоей душе. Но стоя на этом месте позавчера, был практически уверен, что ты одна сумеешь мне помочь.
– Но я не сумела, – проронила я, разглядывая синюю стрекозу, порхающую у кромки воды.
– Ошибаешься. Даже больше, чем я надеялся, – услышала я неожиданный ответ. – Увидев свою рану на фоне твоей, я вдруг понял, насколько я оказался слаб, почти сдался! Ты не выстрадала свою потерю, не примирилась. А ведь я именно в этом просил помощи. Ты продолжаешь жить! Я восхищаюсь твоей стойкостью, Анна Гром! И видит Бог, если тебе понадобится моя помощь – я готов на все!

Он сделал два стремительных прыжка и нырнул в кристальные объятия озера.
Потом я пыталась высмотреть его голову в крупных разводах на поверхности воды, но он почему-то долго не появлялся. В какой-то момент меня охватило волнение – вода уже почти не колебалась, лишь немного в том месте, где он нырнул, словно в ней не происходило никаких движений.
Я в испуге бросилась к краю озера, и, потеряв бдительность, соскользнула в воду по самые щиколотки. От внезапного холода отпрянула назад и распласталась на спине, выронив  яблоко, оно ритмично запрыгало в воде и стало удаляться вслед за Кириллом. В ту же секунду парень вынырнул на противоположной стороне озера и махнул мне рукой.

Сняв обувь и подкачав джинсы, я все же попробовала выловить свой драгоценный трофей. Но каждый раз, когда я доставала его сухим прутиком камыша, яблоко ускользало еще больше.
Кирилл возвращался, быстро и ловко разрезая воду, как профессиональный пловец. Я уже практически достала свое сокровище, когда вдруг увидела рыбешку размером с ладонь, которая игриво вынырнула на поверхность и деловито клюнула яблоко, то ли желая откусить от него приличный кусок, то ли стараясь доказать, что может не хуже дрессированного дельфина выкидывать разные фокусы. И в тот же миг я потеряла равновесие, забыв, что стою на самом краю, на цыпочках, натянутая, как струнка. Не успела и подумать об этом, как уже барахталась в холодной воде, визжа не своим голосом, изо всех сил гребя руками, чувствуя, что озеро стискивает меня, держит железной хваткой, не выпускает. В голову ударила кровь, я продолжала кричать и тогда, когда подоспел Кирилл, истерично хваталась за его грудь и шею, словно собиралась утопить.
Но после череды конвульсивных движений, поняла, что ногами без проблем прощупывается мягкое дно озера. Отпустила Кирилла и стала быстро выбираться. Яблоко тем временем насмешливо покачивалось между нами, как будто нарочно затеяло всю эту шутку. Я схватила его, пока оно снова не уплыло, и с поддержкой Кирилла вскарабкалась на сушу.

Холодная одежда противно липла к телу, но упав на траву, дрожа и чуть не выбивая ритмы зубами, я громко, от души расхохоталась.
И далось мне это яблоко, будь оно не ладно!
Кирилл упал рядом и тоже начал смеяться. Мы валялись на земле и хохотали до полного изнеможения. Господи, думала я, что же мы за люди такие? Сутки назад оба умирали от страшной душевной боли, а теперь, как ни в чем не бывало, качаемся в приступе смеха, как обпившиеся подростки на пикнике.
Недаром же утверждают доктора наук: психика человеческая – вещь непостижимая!

Но всякая радость недолговечна, как и всякому веселью приходит конец, в особенности – спонтанному и служащему разрядкой для натянутых нервов...
Поддавшись минутному порыву, когда мы находились вплотную друг к другу, Кирилл внезапно посерьезнел и взгляд его сделался туманным. Он медленно нагнулся и поцеловал меня…
Его губы обдали меня жаром, но тело схолодело так, будто я снова упала в озеро. Я задрожала сильнее прежнего.
Частью своего шокированного мозга я понимала, что повлияло на его поступок. Вся эта ситуация, само место всколыхнули в его душе определенные ассоциации.
Но это всего лишь порыв!
Кирилл вскочил на ноги и начал быстро одеваться.
Я тоже поднялась и попыталась обтрепать травинки, налипшие к сочившейся одежде. Уже второй раз я стою перед этим человеком мокрая насквозь!
– В доме есть камин, – пробормотал Кирилл, не глядя в мою сторону.






Читать дальше (Глава 26) : [url=http://www.proza.ru/2012/09/10/796]