Взрыв в операцирнной

   

   Шел 1965 год. Я работал в больнице № 2
Дзержинского района Новосибирска уже третий год, быстро рос как хирург, набирался клинического опыта, дежурив по четырнадцать дежурств в месяц, т.е. почти через сутки. Дежурил я часто не ради денег, а ради приобретения  профес -сионального опыта, отработки  техники операций, повышения своей квалификации.
   Очередное дежурство проходило обычно. Привозили больных, я и мой коллега Юрий Николаевич Шахтарин осматривали их в приемном покре, сортировали кого куда – одних домой, на амбулаторное лечение и наблюдение, других в стационар. А вот привезли ребенка 14 лет. Дело в том, что до 14 лет всех детей  доставляли в детские больницы, а по исполнении 14 лет принимались во взрослые больницы. Я
Осмотрел больного, определил у него острый аппендицит и сообщил родителям, что нужна срочная операция, прямо сейчас.
Родители дали согласие на операцию , больного на каталке повезли в операционную, а я следом отправился как говорят хирурги, мыться.
   Если раньше дежурным хирургам самим приходилось давать наркоз, то в это время анестезиология уже зарождалась  и наркоз давал анестезиолог, специально подготовленные врач. Это облегчало труд хирурга, который вплотную занимался своим прямым делом – операцией, и не отвлекался на то, как протекает наркоз.
Первым врачом-анестезиологом в нашей больнице был Анатолий Иванович Иванов,
который прошел специализацию и считался уже опытным анестезиологом. Ребенку он решил дать  наркоз циклопропаном – специальный газ. Баллон был уже подключен к аппарату, Анатолий держал маску над лицом больного, и тот постепенно загружался в сон.
-  Можно начинать – произнес Анатолий Иванович и я начал операцию.
   Вскрыв брюшную полость, я вывел червеобразный отросток, который был сильно воспален (флегмонозный аппендицит), и приступил к его удалению.
   Вдруг . . . !  Именно, вдруг !  . . .  Я сразу не понял, что произошло. Я полностью оглох. Я не слышал ни одного звука, хотя видел, что участники операции и анестезиолог с сестрой открывают рты.
   Прикрыв рану на животе больного полотенцем, я осмотрелся и увидел, что анестезиологическая сестра Нина лежит на полу, Анатолий Иванович пытается ее поднять и увести из операционной. Операционный аппарат горит и его тушит операционная санитарка. Постепенно звук стал возвращаться и я услышал словесный шум в операционной.
-  Тихо! – громко произнес я, - все замолчали. Позовите Анатолия Ивановича, пусть займется больным. Давайте заканчивать операцию. Быстро!.
   Появился Анатолий, подошел к изголовью больного и указал мне кивком головы на его лицо. Я увидел, как между губ больного медленно вытекает струйка крови.
- Неужели порвали легкое – с ужасом тихо проговорил я.
- Похоже на то – так же тихо проговорил Толя.
- А маска была фиксирована к голове или ты просто ее держал? –спросил я.
- Нет. Маску я не фиксировал – ответил Анатолий.
- Ну тогда , возможно, обойдется – прошептал я и быстро закончил операцию.
   В операционной появился мой коллега Юрий Николаевич и спросил:
- Что у Вас тут случилось ? А то в приемном покое раздался звук, как  будто  бомба взорвалась?
  А когда узнал, что у нас произошел взрыв,
Активно приступил к ликвидации последствий взрыва.
   Оперированного ребенка на каталке вывезли из операционной в палату, куда я следом направился, что бы обследовать его на предмет разрыва легкого. После проведения перкуссии, аускультации, осмотра полсти рта я не обнаружил ничего угрожающего и наказал палатной сестре не спускать глаз с больного.
  На следующий день    после операции больной ребенок проснулся, как ни в чем не бывало. Он был бодр, отвечал на вопросы, и спрашивал, когда можно вставать. У меня камень свалился с плеч.
Пронесло!
    Однако, взрыв имел большой резонанс в городе. О взрыве довольно быстро узнали все городские хирурги, в нашу больницу стали наведываться специалисты – анестезиологи крупного масштаба, задавали всякие вопросы, выясняли причину взрыва и т.д.
  Наконец, в один прекрасный день  в актовом зале больницы собрались анестезиологи города, хирурги, травматологи, и начали обсуждать произошедшее.
  Анатолий Иванович  в своем выступлении отметил, что наркоз проходил нормально,
каких бы то ни было предпосылок к взрыву не было, что он лично следил за наркозом, который давала анестезиологическая медсестра, а почему произошел взрыв – он ответить не мог. Выступили несколько анестезиологов города, которые приводили статистические данные о том, что подобные случаи описаны в литературе как казуистика. И только главные анестезиолог города  Анатолий Кузнецов привел данные о том, что когда  в патрубках аппарата создается смесь кислорода с циклопропаном, то нельзя делать резких движений  дыхательным мешком, потому как  такая смесь  при резком продвижении по  патрубкам аппарата  может взорваться.
Вероятно, так и произошло. На этом и остановились.  Но в мемуарах  поговаривали о том, что этот наркоз опасен, требует точности проведения и дозировки, достаточного опыта анестезиолога в работе с циклопропаном, и лучше больше им не пользоваться.
  С тех пор циклопропаном не дали ни одного наркоза, и не только в нашей больнице, а во всех  городских больницах.
  С тех пор минуло много лет, появились другие наркозные препараты, менее токсичные, не опасные  и за все прожитые годы я больше не слышал о том, что где то
еще в операционной произошел взрыв.
И слава богу !