Миф о железном занавесе

   На фото: Сталин в 1934 году признан, по версии журнала Тайм", человеком года.

Кто и от кого его "опустил"?
Занавес, как известно, отделяет сцену от зрительного зала. Зрители не должны раньше времени видеть, что там происходит - так в 20-е годы 20 века был опущен "занавес", сделавший "невидимым" страну Советов всем миром, чтобы сохранить в максимальной тайне то, что на самом деле происходило в СССР. А шёл там, в 20-30 гг. 20 века плодотворный, по мнению западных интеллектуалов, социально-политический "лабораторный" эксперимент, который должен был после его завершения (победы над фашизмом и смерти Сталина) перекочевать прямиком в мировой западный опыт. Так после смерти Сталина в СССР началась десталинизация, а в Западной Европе возник Союз угля и стали, первый краеУГОЛЬный камень будущего ЕС. Однако неверно понятые причины как успехов, так и просчетов СССР привели к тому, что Евросоюз перенес на свою почву принцип тотальной централизации экономики и обезлички народных масс, но самую плодотворную за всю историю человечества идею - социализма, попросту изгнал из рассмотрения, объявив "идеологической" основой - политику соблюдения дисциплины дефицита бюджета странами-участницами ЕС, что и привело к неудаче и даже угрозе скорого распада Еврозоны и Евросоюза, которые не просуществовали даже двух десятков мирных лет - постоянные, нарастающие по силе финансовые и экономические кризисы, фактический дефолт отдельных стран-участниц ( а в перспективе и вообще всех стран PIGS - это т.н. "свиньи": Португалия, Италия, Греция и Испания) показали полную утопичность воплощения идеи объединения в таком виде. Также сыграла свою роль и неверная интерпретация причин второй мировой войны.
     В середине 30 гг. 20 века французские интеллектуалы да и вообще интеллигенция всей Европы были поставлены перед выбором: либо фашизм с его бандитской поступью, либо коммунизм, который поклялся его победить. Так летом, в 1935 году, в Париже собрался Международный конгресс писателей, где собралась вся литерная элита того времени. Конгрессу же предшествовало заключение в мае 1935 года советско-французского договора о культурных контактах и взаимопомощи в свете нарастающей угрозы со стороны фашистской Германии. Некоторые французские писатели тогда уже предупреждали, что имеющая большой опыт революций и революционного либерального террора Франция захочет играть роль политической и культурно-идеологической наставницы СССР, этакой "старшей сестры" молодой советской республики, что приведет , в конечном счете, к либерализации и искажению самой идеи социализма, т.к. на страну Советов польётся в обязательном порядке поток "буржуазных пакостей", как образец для подражания (что, собственно, и случилось, но позже, в 60-е, а затем в 80-90-е годы 20 века). И вообще надо быть настороже. В целом, западная интеллигенция, принадлежавшая к различным политическим ориентациям, единодушно признавала за СССР приоритет по части генерации новых идей и свежих образов возрождения, что так важно для старого усталого западного мира. В перспективе сближения ореол коммунистической стране должны были создавать известные общественные деятели запада. Многие из них почти бы за честь написание популярной биографии Сталина, который и сам склонялся к тому, чтобы автором книги о его жизни был именно западный писатель, а не советский, который заведомо будет льстить и преувеличивать. Так руководство СССР обратилось в предложением написать книгу о вождю всех времен и народов в французскому писателю Анри Барбюсу. Прошло три серии встреч - в 1932, 1933 и 1934 гг., и вот в 1935-м появилась на свет книга "Сталин. Человек, через которого раскрывается новый мир". Интерес к личности Сталина на западе неуклонно растет. Несомненные успехи СССР напрямую связывают с его личными качествами - волей, практическим умом большого политика, простотой в обыденной жизни, принципиальностью.
    Ещё в 1927 году, по случаю 10-й годовщины Великого Октября было устроено "великое примирение" всех "друзей русской революции". Всем авторам переведенных книг об СССР было обещано денежное вознаграждение, для этой цели их пригласили в СССР за счет принимающей стороны. И вот наступил час истины: авторы, получившие щедрые гонорары, также увезли в Европу первые вести о заключенных, лагерях и массовых репрессиях в СССР. Запад испытал первый шок. Однако усилилась тяга самим всё посмотреть - теперь визиты зарубежных писателей сделались регулярными. В результате мнения разделись - кто-то тотально отрицал советский опыт, а кто-то считал, что положительного в нём всё же больше. Да и Франции ли, неоднократно топившей в крови всю свою страну в ходе построения республики, осуждать революционный террор? К середине 30-х гг. интеллектуальный запад далеко продвинулся в деле консолидации культуры антифашизма - в 1932 году в Амстердаме Барбюс и Роллан проводят антивоенный конгресс и создают Международный комитет борьбы против империалистической войны с филиалами во многих странах мира. Далее следует антифашистский конгресс в Париже. так началась консолидация всех антифашистских сил - знаменем в этой борьбе был, конечно же, СССР. Так в умах европейской интеллигенции  начался процесс необратимого полевения, а ненависть к Гитлеру объявлялась фальшивой, если она сопровождалась неприятием или отрицательными оценками Сталина. Так на западе, а потом уже в СССР, учредился культ личности Сталина. При этом каждая из сторон строила свои собственные планы. СССР мечтал втянуть западных писателей-корифеев в сферу своего культурного и политического влияния, а французы лелеяли мысль о "мягком окружении" и "соблазнении" СССР традиционными западными ценностями, дабы предостеречь их от роковых ошибок.
    На Конгресс в Париж в 1935 году приехало из СССР 26 писателей, это была самая многочисленная делегация из всех. Надо сказать, что также легко ездили на западные научные мероприятия и советские ученые, никаких специальных разрешений, как это стало в 70-е гг. 20 века при  Брежневе, тогда не было и в помине - Советская власть не боялась пускать на запад свою элиту (вспомним хотя бы "философский пароход" в начале 20-х гг.), в то время как на западе смотрели очень настороженно на тех, кто ездил в СССР. Итак, фашизм объявил войну европейской культуре, и западная культура немедленно консолидировалась вокруг антифашистского СССР. Конгресс должен был дать публичный ответ на главный вопрос эпохи: "С кем вы, мастера культуры?" В прениях также участвовали далекие от идеи коммунизма Хаксли, Манн, Форстер, Бренда, Жид. Сама процедура проведения Конгресса была устроена так, что должна была неизбежно привести к ковчегу московского бога... Однако чувствовалось некоторое беспокойство - доминировали всё же русские писатели, "делегаты рая", а вовсе не европейцы со всем своим культурным авторитетом. Почва у западных "воспитателей" уходила из-под ног, они сами становились по неволе "воспитуемыми". Лево-католик Э. Мунье даже заметил, что всё это действо похоже на "римскую курию" с "цезарем" Сталиным.  Больше всех нервничали сюрреалисты. Один из них, Рене Кревель, даже покончил жизнь самоубийством, а ему предстояло на следующий день выступать. Всех вдруг не на шутку встревожило "засилье русских" в западной культуре. Назревал раскол, большинство, однако, было на стороне советской делегации. Немка Анна Зегерс прямо сказала: " В Германии уже рубят головы, вы хоть это себе представляете?" Немецкие антифашисты менее всего были склонны критиковать СССР.
     Однако Генрих Манн в письме к брату Томасу Манну писал: "Речи русских - Эренбурга, Алексея толстого, Кольцова - были целиком посвящены защите культуры. Большего требовать нельзя...Без русской поддержки Европе неминуемо конец." Авторитетный в то время Андрэ Жид продолжил список тех, кто заверил Конгресс в правильности сталинского режима и полном уважении к нему со стороны западных интеллектуалов. Он, по сути, и спас сталинскую "европейскую репутацию", придумав беспроигрышный ход: смысл которого был гениально прост - пусть Сталин сам снимет подозрения. (И советскому вождю пришлось это сделать.) Под феерические овации зала участники парижского форума клеймили двух троцкистов, которые с трибуны конгресса  пытались поднять голос против страны Советов. Больше троцкистам слова не давали. Так франко-советские отношения в середине 30-х гг. стали асимметричными. Ж. Геенно, писатель из лагеря критиков СССР, даже сказал о себе: "Я собака, лающая на луну", Т.е. возмущается громко и бесполезно. После Конгресса в советской России продолжилось издание французской классики - книги "буржуазных" писателей и философов на русском языке продавались во всех магазинах страны, а левая западная интеллигенция раскололась на два лагеря - по вопросу о свободе и насилии в СССР. Недовольные создали свой "Союз борьбы революционных интеллектуалов", в него вошли большей частью троцкисты.  Так советско-французское взаимовлияние обозначило свои пределы: "независимые" западные интеллектуалы решительно отошли в сторону, а советские делегаты не позволили, в итоге, свернуть дискуссию с намеченного "рукой Москвы" пути.
    После победы во второй мировой войне авторитет СССР стал во всем мире безоговорочным
- по какому пути идти миру, теперь даже не спорили в интеллектуальных кругах запада; так продолжалось до смерти Сталина. Хрущевская "оттепель" породила массовое разочарование в коммунизме и потопила в своих "вешних водах" в западных умах коммунистическую утопию надолго. Вернет её к жизни, вполне возможно, такое событие, как распад ЕвроСоюза.