Сновидец

Сначала был август: пылил мне в лицо дорогами долгими и завлекал историями длинными.
Следом за ним пришёл сентябрь – осыпал яблоками средней спелости и шутками средней паршивости.
А вот потом случился октябрь – месяц, когда моё время остановилось.
Иногда мне кажется, будто я так и остался стоять в воротах Храма нелепой серо-стальной фигурой, над которой впору посмеяться надвратному ангелу. И пропитанный солнцем ветер всё не оставит в покое седой мой хаер. И огненный танец осенних падших листьев тонет в стеклянном омуте очков. И дни моей жизни свернулись клубочком у старых ботинок, навеки став грязно-белой псиной, живой лишь чужим милосердием. И всё, что было потом, - только чудной затянувшийся сон. Хороший такой, радостный, но – сон.
Навсегда – другого слова я просто не подберу – тот октябрьский день впитался в мою кровь. Я до сих пор отчётливо помню каждое мгновение – начиная от похмельного утра в обществе в очередной раз почившего компьютера и заканчивая дорогой к Храму, в воротах которого время окончательно утеряло для меня всю свою сомнительную культурную ценность. Каждая капля кофе, каждая затяжка дешёвого табака, каждый мазок краски, каждое непроизнесённое слово тогда обрели в полной мере своё значение – быть шагом вперёд, в Вечность.
Я, конечно, даже и не подозревал, что меня ждёт. Точнее сказать, был совершенно уверен, что ничего особливо важного мне уже и не положено – по какой-нибудь чудовищной общевселенской разнарядке. Что-то есть правильное и нужное в таком наркозе обыденной человеческой жизни – не знать, за каким углом тебя ждёт та, что «звёздным ужасом полна». А то бы это и не жизнь вовсе была, а самая натуральная паранойя. Подавляющее же большинство граждан вовсе не желает никакой Вечноcти и прочих мистических заморочек. Квартиру, машину, пожрать и в Таиланд – вот, собственно, типовой набор общечеловеческих ценностей. А всяких там талантов, гениев и просто чокнутых выродков, вроде меня, можно и не учитывать – за малым количеством. Мы-то, быть может, и не против пары-тройки потусторонних переживаний – да системой оповещения небеса нашего мира явно не оборудованы. Похоже, считается, что не пальцем деланные – сами должны догадаться, из-за какого куста нирваной накроет. Ну, я у нас – точно не самый догадистый… В силу этого был искренне уверен, что в планах на вечер у меня – только дружеская встреча.
Тем сильнее я был поражён, когда под звуки колокола время перестало течь. Только ветер дул. Только листья кружились. А время стало сродни чёрной стоячей воде городского пруда. На мгновение весь мир замер. Потом, правда, продолжил свой бег – в обнимку со своим временем и отдельно от меня. А я стоял и смотрел, как на встречу со мной спешит моя персональная Вечность. С ободранной коленкой. С дырой на ажурном чулке. В красной куртке и зелёном шарфе. А на левой щеке блестит подруга Пьеро – слеза. Эх, правду писал Максимилиан Александрович – «Так ослепительно ясна»! И далее по тексту – всё тоже правильно. Официально подтверждаю – на правах влюблённого в Вечность.

Екатерина Самозванец 11.04.2010